Арсен Арсенович Бабаянц – возглавлял газету «Кузбасс» в 1940-е годы

29 октября 2018 

Арсен Арсенович Бабаянц родился 1902 году. Еще до революции семья Бабаянц переехала в Новониколаевск (ныне - Новосибирск), спасаясь от курдско-армянской резни.

В 1919 году Арсен окончил электротехническое училище. Участвовал в установке телеграфной линии на участке Убинская — Чулым. В 1924 поступил в Свердловский коммунистический университет. Со студенческой скамьи был призван в армию. После службы продолжил учебу и успешно ее окончил.

В 1928 году после распределения был направлен в Кузбасс.

Здесь работал помощником управляющего Прокопьевского и Ленинского рудников. Это послужило поводом для написания им книги о подземной газификации углей. Книга получила положительный отзыв у специалистов.

Работал редактором газеты «Ленинский шахтер» в городе Ленинске-Кузнецком. Был заведующим партийным отделом газеты «Кузбасс».Затем его назначили начальником филиала института повышения квалификации ИТР угольной промышленности.

В апреле 1940 утвержден редактором новосибирской газеты «Советская Сибирь». В марте 1943 вернулся в Кузбасс, где работал редактором кемеровской областной газеты «Кузбасс».

Затем был переведен на партийную работу. После этого А.А. Бабаянца направили на должность управляющего областным книжным издательством.

З. Файзулова.

Источник: http://www.journalist-nsk.ru

 

А.А. Бабаянц возглавил созданое областное книжно-журнальное издательство «Кузбасс»

В октябре 1946 года - «в целях увеличения издания политической, технической и сельскохозяйственной литературы в области» - бюро Кемеровского обкома ВКП(б) принимает решение о создании Кемеровского областного книжно-журнального издательства (в составе уже действующего издательства областной газеты «Кузбасс»), непосредственно подчиненного, как и газета, местному обкому партии.

Общее руководство издательством было возложено на ответственного редактора газеты «Кузбасс» А.А. Бабаянца.

В первые годы издательство было ориентировано на выпуск брошюр массово-политического характера, в основном это были перепечатки директив. В 1949 году, в связи с социалистическими соревнованиями между Кемеровской и Донецкой (Украинская республика) областями, в издательстве выпускалась популярная серия об опыте работы передовиков Кузбасса «В фонд соревнования Кузбасс — Донбасс».

Параллельно с Кемеровскимi областным книжным издательством с 1946 году активно начали печатать книги, брошюры местные ведомственные издательства. В основном в свет выходила техническая литература, о развитии угольной, химической промышленности (1950 г. - 11 названий, 1952 г. - 19).

В конце 1949 года в областном книжном издательстве вышел в свет первый номер литературно-художественного альманаха «Сталинский; Кузбасс», ставший затем популярным альманахом «Огни Кузбасса».

В первом номере этого альманаха был опубликован роман А.Н. Волошина «Земля Кузнецкая», впоследствии удостоенный Сталинской (Государственной) премии СССР.

Однако новое издательство, как отмечается спустя четыре года (сентябрь 1950 г.) в решении бюро Кемеровского обкома ВКП(б), «не сумело организовать работу с местными авторами, и поэтому издание политической, художественной, технической литературы и произведений по обобщению опыта стахановской работы в промышленности и сельском хозяйстве области поставлено неудовлетворительно». Поэтому для «коренного улучшения работы по воспитанию авторского актива и развитию издательского дела в области» тем же решением 5 сентября 1950 года бюро обкома ВКП(б) постановило выделить областное книжно- журнальное издательство «Кузбасс» в самостоятельную организацию – Кемеровское областное книжное издательство. Заведующим книжным издательством назначают А.И. Чарушникова.

Однако в июне 1951 года директором Кемеровского областного книжного издательства «Кузбасс» вновь был утвержден А.А. Бабаянц В 1951 году в штате областного книжного издательства имелось всего два работника - директор и редактор художественного отдела, немного позднее в штат были включены три редактора (художественной, технической и сельскохозяйственной литературы).

В это время издательство начинает плодотворную работу с молодыми писателями Кузбасса — для них еженедельно проводились «Литературные среды».

Не имея своей полиграфической базы, издательство размещало заказы в типографиях «Кузбасс» (Кемерово), № 1 (Кемерово), «Большевистская сталь» (г. Сталинск, ныне Новокузнецк).

Однако в 1952 году директор издательства А.А. Бабаянц был снят с должности и исключен из партии за «грубейшие» нарушения финансовой дисциплины, что стоило ему свободы.

После личного обращения к главе государства  Н.С. Хрущеву его дело было пересмотрено, и он был освобожден из-под стражи.

Работал преподавателем в Новокузнецком государственном техническом университете.

Е.Ф. Сергеева,

 Источник: «История книги в Кузбассе»,  Кемерово, 2009г.;

http://www.docme.ru/doc

 

Листая старые подшивки (из истории газеты «Кузбасс»)

В истории газеты было несколько случаев, когда ее сотрудникам бросали в лицо обвинения в плагиате. Все эти обвинения имели под собой твердую почву. Примечательно дело некой Поляковой при редакторе Бабаянце. 7 октября 1949 г. она вынуждена оправдываться на партсобрании. Обвинение исходило от обкома ВКП(б). Было даже специальное решение обкома об устранении ее с работы именно за плагиат. Это же решение ставило вопрос о ее партийности. Однако редакционное партсобрание ограничилось лишь выговором. Сама Полякова объясняла свои поступки так:

«При составлении пропагандистских статей я пользовалась различными материалами, из которых просто отдельные места списывала. Я считала, что иначе и не могло быть. Это — просто по неопытности. Неправильно я вела себя и в отделе пропаганды в обкоме ВКП(б). Сейчас я считаю решение бюро обкома ВКП(б) обо мне правильным. Прошу партийную организацию учесть и поверить мне, что я не умышленно допустила свою ошибку, а по неопытности».

Какая, однако, наивность, — оказывается, сотрудник областной газеты считает литературное воровство нормой. Остается догадываться, что творилось в более «мелких» газетах области. Впрочем, за Полякову тут же вступились. Например, И.А. Балибалов поддержал Полякову, заявив, что она «воровала по неопытности». Другие же критиковали не столько плагиат как явление, сколько — личные качества Поляковой, никак не связанные с непосредственным обвинением. Мало кто поднимался до осмысления плагиата как феномена. В обвинениях больше звучало «не наш человек».

«За шесть лет, — говорил на том же собрании некий Токачиров, — нам впервые сделали упрек, что у нас в коллективе есть литературное воровство. Эти недостойные факты вскрыты не у нас внутри коллектива, а в обкоме ВКП(б). Полякова шантажировала во всем, сбивала с толку молодые кадры. Она подло и гнусно беспричинно обвиняет нас, что мы физически хотели ее уничтожить. Я не верю в искренность заявления Поляковой. Она — не наш человек и поэтому предлагается ее из партии исключить...».

 «Фашистская» пропаганда. — Однако при Бабаянце, особенно в последние годы его редакторствования, в газете климат был относительно спокойным. Политических обвинений почти не было. Но — много дел о пьянстве, касающихся весьма видных в те поры имен, связанных с «Кузбассом», некоторые имена — настолько звучные, что сегодня их в нашей области знает всякий. Мы не будем приводить содержание этих дел. Нас не интересовали дела о пьянстве, разврате мелких редакционных склоках. Цель наших публикаций — другая. Мы пытались уловить в документах флюиды предвестники процессов, которые изменили все наше общество лишь недавно. Таких предвестников было немного. Но они — были. Отражались в политических разборках, которые хоть и изредка, а все же возникали в редакции «Кузбасса» и 40-е, и в 70-е годы.

Одно из весьма заметных политических дел связано с именем заведующего отделом писем Израиля Зельмановича Теплицкого. В этой должности он пребывал с 10 ноября 1947 по 17 ноября 1949 гг. Снят он был из-за политического сандала, связанного с «притуплением бдительности», — эти формулировки в стенах «Кузбасса» не звучали по крайней мере лет десять, а при Бабаянце о них вроде бы вовсе были. Поэтому дело Теплицкого произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Итак, на заседании 15 ноября 1949 года парторг Эсаулов поведал собравшимся о деталях «преступления» Теплицкого.

«Член ВКП(б) Теплицкий, — говорил Эсаулов,— допустил притупление политической бдительности. С его ведома жена продала в товарищество «Художник» несколько десятков немецких открыток, в том числе открытки на религиозные темы и со старыми марками, на которых изображены деятели фашистской Германии. Кроме того, в квартире Теплицкого не раз бывал некий скульптор Полесский, изъятый впоследствии органами госбезопасности...».

По нынешним временам — смешные обвинения. Открытки — типичные немецкие «трофеи» и уж, конечно, гораздо лучшего качества, чем советские, иначе бы их не стали везти из Германии. Выяснилось, что к Теплицкому они попали через родственников, которые остались во время советской оккупации в Восточной Германии. А уж про связь с художником-врагом — и говорить нечего. Вероятно, очередное дутое дело на художника, не желающего писать в манере реализма... Тем не менее, Теплицкому пришлось оправдываться и отмываться от «политики». Некто Альман на собрании высказал мнение, что коммунист должен интересоваться, кто бывает у него в доме, и не проявлять политическую слепоту. И что было ответить Теплицкому?

«Немецкие открытки, — объяснял он собранию, — я получил вместе с другими вещами от сестры, которая работает в органах советской администрации в Германии... Теплицкий, — говорится далее в протоколе, — уверяет членов бюро, что все это — пустяковое дело, и он докажет это. Скульптор Полесский бывал у них в доме. Как председатель ревизионной комиссии товарищества «Художник» заходил по делам к жене Теплицкого — бухгалтеру товарищества. Кроме того, Полесский однажды был на вечеринке у Теплицкого, где присутствовали также работники облисполкома и другие лица...».

На следующий день «бичевание» Теплицкого продолжалось. Выяснилось, что еще летом 1948 г. в кемеровских киосках появились открытки с голубками, цыплятами и надписями примерно такого свойства: «С первым маем поздравляем, счастья нового желаем». Газета «Кузбасс» критиковала эту «продукцию», называя ее пошлой, однако никто не подозревал, что первоисточником был именно Теплицкий. В общем, Теплицкому дали строгий выговор с предупреждением — можно считать, счастливо отделался. Однако дело Теплицкого можно рассматривать и как знамение новых времен, и нового, более трезвого, отношения к иной, европейской, культуре...

Конец карьеры Бабаянца. — Через полгода — новый взрыв, который привел к смещению редактора Бабаянца. Начался он со статьи в «Правде», озаглавленной так: «Редакция, которая глушит критику». Имелась в виду редакция Кузбасса». Последовало постановление бюро обкома ВКП(б) и его обсуждение в «Кузбассе». И тут все те, кто многие годы жил относительно спокойно при Бабаянце, вдруг накинулись на него с дружной критикой. Так начался закат очередной редакторской карьеры.

«В практике редакции, — говорил Волошин на заседании 5 марта 1950 г., — было возмутительное отношение к живым людям. Литературного работника Рыжова перед смертью сплавили из редакции. Он умер, о нем даже некролога не дали. Бездушие — вот что в редакции. Собкоры приезжают, слоняются целую неделю по коридору, а барин их не принимает».

Некто А. Смирнов был тоже недоволен А. Бабаянцем. Он говорил, что в практике редактора было насаждение подхалимства и что он не опирался на партийную организацию, к тому же в редакции извращалась гонорарная политика.  А. Смирнова поддержал и его однофамилец Е. Смирнов, который был недоволен политикой зажима критических писем. Е. Смирнов требовал, чтобы редакция разобралась, кто помогал Бабаянцу в «зажиме». Разговор о «зажиме» продолжил сотрудник Ляпунов.

«Мне, — говорил Ляпунов, — один работник обкома казал о взяточничестве на железнодорожной станции. Но Бабаянц дал понять, что критиковать городскую станцию он не станет. Почему? Оказалось, некоторые работники редакции связаны со станцией — Соколова в этот день брала кому-то билет. Была статья о безобразиях в универмаге, Бабаянц постарался смазать и помог директору магазина оправдаться; напечатал заведомо ложный ответ...».

Как видим — столкнулись две тенденции: Бабаянца, который делал ставку на мир и согласие, кои невозможны без известной терпимости, грани которой всегда размыты с одной стороны. Возможно, ему просто надоело воевать с кем бы то ни было. С другой стороны — были любители «рубить правду-матку» и тосковавшие по «остроте» газеты. Как известно, самые «острые блюда» газета выдавала в 1937—1938 гг. и многие желали именно такой «остроты»...

Источник: Кушникова М., Сергиенко В., Тогулев В. «СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ГОРОДА КЕМЕРОВО», Книга первая , часть третья «ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ПОДШИВКИ»;

http://historypages.narod.ru

Архив новостей