Белые на белом: как армия Колчака завела петербургского фотографа Александра Сигаева в Кемерово

Великая Октябрьская Социалистическая революция отметила столетний юбилей. Сегодня события вековой давности, ввергнувшие страну в кровавый хаос гражданской войны и предопределившие ключевые события ХХ века, оцениваются неоднозначно. Стремясь разобраться в прошлом и сформировать собственное отношение к народной трагедии, неравнодушные энтузиасты отправляются на поиски отголосков былой эпохи.

Петербургский фотограф Александр Сигаев – из числа таких неравнодушных. Путешествие по маршруту Великого Сибирского Ледяного похода в поисках следов отступающей армии Колчака привело Александра в Кемерово, где он побеседовал с корреспондентом журнала AVOKADO о Гражданской войне, о тайнах маленьких городов и о сибирских морозах.

– Расскажите, пожалуйста, о том, что привело вас в Сибирь.

– В Сибирь мы с друзьями приехали, чтобы пройти по пути отступающей армии Колчака. Над этим проектом мы работаем при поддержке Фонда Смирнова и Сорокина (Фонд современного искусства Владимира Смирнова и Константина Сорокина занимается поддержкой и продвижением молодых российских художников – прим. ред.). Маршрут Колчака, от Барнаула до Читы, мы разделили, и мне достался отрезок от Новосибирска до Красноярска. Поездка наша продлится около месяца.

– Это какое-то историческое исследование, научное?

– Нет, я работаю не как журналист или историк, а как художник. Группа фотографов вместе со мной взяла на себя такое задание – рассказать о Гражданской войне, сделать о ней собственное художественное высказывание. Если нахожу в ходе путешествия что-нибудь интересное, что меня зацепит, что, на мой взгляд, раскроет эту тему, остаюсь и занимаюсь этим подробно.

Например, недавно я был в Топках. Там есть памятник погибшим в Гражданской войне, я как раз и поехал, чтобы узнать, кому он поставлен. В городе есть парк, посвященный войне вообще – и Великой отечественной, и Гражданской. В этом сквере, возле памятника, есть захоронения, но кто там лежит – неизвестно. И это как раз самое интересное. Памятник поставлен не местным жителям, а проходящим, которых там расстреляли и похоронили. Я узнал, что поставил монумент печник, который работал в местном депо. Получается, он ещё в то время этот памятник поставил, и монумент до сих пор так и стоит. Но кто были эти люди, за что их расстреляли? Вот эта безымянность, непонятность делает эту историю интересной для меня.

– А ещё какие точки в нашей области вы планируете посетить?

– Планирую побывать в окрестностях Кемерова. Поеду в Новокузнецк, из Новокузнецка – в Мариинск. Но точного плана у меня нет, в маршруте могут появиться новые места, если узнаю о них что-нибудь интересное.

– Это первый ваш проект, посвященный теме Гражданской войны?

- Нет, не первый. В прошлом году мы ездили на Кубань. Это был целый проект, посвященный Кубанскому походу, им занималась группа художников. Назывался он "Примирение".

Я выбрал для своей работы мост между Кубанью и Адыгеей, в местечке Усть-Лабинск. Обычный железный полуразрушенный мост, по которому люди из Адыгеи ходят в Краснодарский край, а из Краснодарского края – в Адыгею. Вообще, по этому мосту ходить уже нельзя, там даже табличка есть. Были случаи, что люди проваливались и гибли. Я этот мост представил себе как место конфликта, место, в котором соединяются два мира. Вот так я увидел примирение. Я представил это как образ Гражданской войны, где людям нужно преодолеть большие трудности, опасности и противоречия, чтобы встретиться и примириться.

– Какое-нибудь общее впечатление о Гражданской войне у вас уже сложилось?

– Сейчас, из нашего времени, война – это совершенно другой мир, безумно страшный. Многие умирали от холода, сидя в окопах, не двигаясь в этом ледяном ужасе. Но кто-то ведь выдержал всё, выдержал и прошёл до конца. Я бы, наверное, через два дня помер, потому что совсем к такому не готов.

Гражданская война похожа на болезнь. Если за своим организмом не следить, запустить его – рано или поздно он тебе так стукнет! Придётся лечить, даже, может быть, вырезать что-то. А можно и вовсе концы отдать! Государство – это такой же организм, и в нём всё должно быть гармонично. Если прикладывать усилия для того, чтобы этот организм жил и развивался, а не для того, чтобы по максимуму из него высосать, – он долгое время будет хорошо работать. А если обманывать и воровать – недовольства постепенно накопятся. Тогда сколько не закрывай пальцем кран – всё равно где-то сорвёт и протечёт.

Конечно, повторения Гражданской войны не хочется. Почему я должен из-за убеждения убивать своего соседа? А потому что он сам ко мне пришел. Лучше, конечно, договариваться. Это сложный и долгий процесс, но, если им не заняться заранее – придётся с соседом воевать.

– Вообще, тема Гражданской войны лично вам интересна или это только работа?

– Мы надеемся и дальше работать над этой темой. Гражданская война, революция – это всё очень сложные и противоречивые вопросы, их можно раскрывать и раскрывать. Сто лет с начала Гражданской войны – но почему-то никто ничего про это говорит. Мы хотели бы обратить внимание на эту тему, найти что-то настоящее, истинное, такое, о чём обычно не хотят говорить. Здесь, как в нашем основном проекте, появляется тема невидимого.

– В основном проекте?

– У нас с друзьями есть и собственный проект, которым мы живём уже четыре года. Он называется "Невидимые города".

Проект посвящен индустриальной провинции России – моногородам, многие из которых сейчас переживают не лучшие времена. Мы приезжаем в такие места и рассказываем, как там живут люди. У каждого из авторов свой собственный взгляд, своя тема.

Лично мне интересно, как и чем вообще живет человек, в чем эта жизнь выражается. Вопрос, по большей части, философский. Я ищу проявления жизни, человеческой деятельности. Когда человек не просто на работу ходит, потом в магазин и домой, а что-то необычное. Когда он отличается от остальных, начинает задумываться над своей жизнью, над жизнью города – и старается её изменить. Люди находят выходы из сложных экономических условий, открывают своё производство, чтобы город совсем не умер. Я стремлюсь показать моногорода не как умирающее тоскливое место, в котором ничего не происходит, а наоборот, как место, в котором как раз много всего происходит. Я хочу не просто говорить о том, как у нас всё плохо, как люди остаются без работы, а о том, как люди находят выходы, как сами меняют свою жизнь.

– В нашей области, кстати, много моногородов. Не хотите посетить их в целях развития проекта?

– Сейчас мне не очень хочется разбрасываться. У меня, конечно, есть большой соблазн здесь по моногородам поездить, новые темы найти. Но пока я всё-таки хочу на Гражданской войне сосредоточиться.

– Ваш проект, насколько я поняла, связан с постоянными путешествиями. Где вы находите на них средства?

– Изначально никакой финансовой поддержки у нас не было. Проект, посвященный Гражданской войне, оплачивается фондом. А вот наш собственный проект целиком на нас. Поживёшь в городе, заработаешь денег – и едешь куда-нибудь. Экономим деньги, поэтому часто путешествуем автостопом. Вообще, я путешествовал всеми способами – от автостопа до самолёта. На космических кораблях ещё только не летал.

– У Вас богатый опыт путешествий, в том числе по провинциальным городам. Кемерово как-нибудь выделяется на их фоне?

– Я бы не сказал, что чувствую тут какую-то провинцию. Даже наоборот, город очень культурный. Я заметил, что тут много театров, памятников, культурной деятельности. Это очень радует. Мне кажется, очень важно, чтобы у города было своё лицо, чтобы люди себя как-то выражали через искусство.

– То есть впечатление в целом положительное?

– Кемерово – приятный город, мне он понравился. У меня личные ассоциации: я в детстве ездил в город Кривой Рог, и Кемерово мне его немного напоминает. Мне нравятся такие рабочие города. Пейзажи здесь красивые. Я с удовольствием прогулялся на Красную горку, поднялся к орлу и очень замерз, поэтому дальше, в бор, не пошел. Кстати, с кафешками в городе проблема. Они, видимо, все сосредоточены в центре, а в других местах погреться и перекусить негде.

Зато в Кемерове повсюду парки и скверики. Летом, должно быть, красиво. У нас в Питере с этим проблемы, сейчас там идет большая застройка. В советское время думали об этом, создавали парки, многие из которых просто гениально продуманы. У вас в городе, я заметил, с парками дела обстоят хорошо.

– Сибирь Вас встретила традиционными сибирскими морозами. Не испугал такой приём?

– В Сибири я первый раз и холода, если честно, не люблю. Для меня это жёсткий стресс, переношу тяжело. Когда я в прошлом году путешествовал на Кубань, примерно в это же время года спокойно ходил в футболке и легкой кофточке. А здесь я постоянно мёрзну, места себе не нахожу. И сугробы у вас непривычно огромные. Для Петербурга столько снега – это что-то неслыханное.

Однако в Сибири холод легче переносится, чем в Питере . Минус18 у вас – это для меня тепло. Я даже почти не мерзну. А вот в Питере –18 – это что-то совершенно невыносимое, потому что там влажность выше. В детстве, помню, было однажды – 36, и это вообще труба! Всё останавливается, на улицу никто не выходит. Да и солнца, света мы, петербуржцы, практически не видим. В Сибири гораздо светлее и просторнее.

Мария Асланиди. 

Фото: личный архив Александра Сигаева

Источник: http://avoka.do