Евгений Богданов: «История моего отрезвления»

(Автор этого материала – Евгений Богданов, известный журналист, редактор газет Кузбасса.

Он родился 19 декабря 1953 года в поселке Чарыш Солтонского района Алтайского края. После окончания Новокузнецкого государственного педагогического института, в 1975 году, пришел работать в редакцию газеты "Сельская правда" Новокузнецкого района. Начинал корреспондентом. Работал в Новокузнецке, в газете "Кузнецкий рабочий". Его публикации заметили и пригласили работать в Кемерово, в областную прессу.

В редакции газеты "Комсомолец Кузбасса" он работал с 1984 года, сначала корреспондентом, потом - редактором. С 1994 по 2002 годы был генеральным директором и редактором областной газеты "Кузнецкий край". Последние годы возглавлял областную общественно-политическую газету "Край", которая была создана весной 2002 года.

За большой вклад в освещение социально-экономических проблем области, добросовестный труд, высокий профессионализм он был награжден медалью "За особый вклад в развитие Кузбасса" II степени.

Он ушел от нас 6 июня 2006 года.

Этот материал он написал к одной из юбилейных дат городской новокузнецкой газеты "Кузнецкий рабочий").

Нештатным корреспондентом городской газеты Новокузнецка "Кузнецкого рабочего" я стал, когда еще был студентом пединститута. И вот какая со мной однажды приключилась история.

Как-то на Запсибе ко мне подошел рабочий и спросил, могу ли я, корреспондент, с ним встретиться по одному важному вопросу? Встретиться предложил у него дома. Я согласился и вечером пришел на улицу Казарновского, где жил этот рабочий. А жил он в коммунальной квартире. Пригласивший меня человек - звали его, кажется, Семен Иванович, рассказал, как его соседка по коммуналке ведет аморальный образ жизни - водит к себе разных мужчин и развратничает.

Он уже пожаловался вначале в жилконтору, но надо еще про нее прописать в газете, чтобы ее отсюда выселили.

Во мне разгорелось негодование по поводу поведения этой соседки, и я спросил Семена Ивановича, дома ли она сейчас? Оказалось, что дома. Соседкой оказалась женщина лет тридцати, одетая небрежно, плохо причесанная, но при всем этом довольно симпатичная. Комната ее была обставлена убого: кровать, комод, круглый стол, заваленный окурками - и все. Даже штор на окне не было.

Я сказал, кто я такой, рассказал Тамаре - так, помнится, звали ее - о жалобе соседа и о том, чем это может ей грозить. Потом я, девятнадцатилетний юноша, стал стыдить ее, зрелую женщину, за ее образ жизни. Пока я говорил, как она, Тамара, неправильно живет, на глаза ее наворачивались слезы. Наконец, она вскричала, что все осознала и теперь непременно исправится: постелит на стол скатерть, повесит на окна шторы и вообще вся сама преобразится.

Тамара побежала к комоду, открыла ящик и стала показывать одежду, которую она теперь будет носить. Что касается мужчин, то раньше она не понимала, почему никто не дружил с ней долго, а теперь поняла - потому что у нее было не прибрано. Но теперь все будет по-другому, и через две недели я могу прийти в гости и сам в этом убедиться. А в газету писать не надо.

В студенческое общежитие я возвращался окрыленным. "Вы знаете, - сказал я своим товарищам-студентам, - я перевоспитал человека!"

Товарищи-студенты надо мной посмеялись. Тогда я пошел в редакцию и рассказал там, как я перевоспитал человека. В редакции надо мной тоже посмеялись. Тогда я пошел в жилконтору и сказал там, что на одну женщину была жалоба, но я с ней поговорил, и она пообещала исправиться. В жилконторе поусмехались и ответили мне, что женщину эту не перевоспитаешь, а что касается жалобщика, то Семен Иванович просто хочет захватить ее комнату.

Я им не поверил и через две недели пришел в дом на улице Казарновского. "Ну, как наша подопечная?" - спросил я Семена Ивановича. Тот хмуро ответил, что какой она была, такой и осталась, и еще, когда я тогда ушел, сказала, что такого лопуха, как я, провести - пара пустяков.

Дома Тамары не было. По наущению соседа я заглянул в замочную скважину и увидел голый стол, заваленный окурками...

Так закончился период моего романтизма в журналистике...

Целую жизнь после этого проработал я и в "Кузнецком рабочем", и в других газетах. Никогда я уже не пытался вот так, наскоком, перевоспитать кого-то, но и хладнокровно относиться к чьим-то судьбам тоже не научился.

Мне вообще кажется, что наша прежняя журналистика, при всей ее ограниченности, была ближе к людям, и те, кто прошел ее школу, прошли ее не зря.

И пока в "Кузнецком рабочем" остаются воспитанники этой школы: Татьяна Тюрина, Валерий Немиров, Михаил Гревнёв, Александр Белокуров, Валентина Коровина, Сергей Чугурян, - до тех пор нынешний журналистский цинизм, надеюсь, не станет хозяином в этом доме.

Евгений Богданов,

журналист "Кузнецкого рабочего" конца 1970-х годов.

Источник: http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=4086&sphrase_id=381700