Евгений Евтушенко в Кузбассе

С Кузбассом его связывало многое. И хотя к нам он впервые приехал только летом 2004 года, представители культурной элиты региона самостоятельно выходили с ним на контакт. Как это сделала, к примеру, ученый-диалектолог с европейской известностью Гита Оксман, четверть века проработавшая в Новокузнецком государственном пединституте.

Поклониться «любимой женщине»

– Гита Соломоновна сама написала письмо Евгению Евтушенко, чтобы рассказать о необходимости сохранения истории Толстовской общины, которая была в селе Тальжино Новокузнецкого района, – вспоминает Сергей Иванищев, в ту пору бывший доцентом кафедры русского языка новокузнецкого педагогического вуза. – По этому поводу поэт прислал письмо ректору КузГПА Сергею Михайловичу Редлиху с просьбой поддержать эту инициативу в администрациях Новокузнецкого района и Кемеровской области. А вообще Гита Соломоновна была мастером поддерживать добрые отношения со многими людьми. И после этого она активно переписывалась с Евтушенко, даже отправила ему в подарок словари сибирских говоров. В одном из писем Евгений Александрович отметил, как благодарен ей за бесценный подарок – фразеологический словарь русских говоров Сибири:

«Как жалок по сравнению с подлинным языком народа язык нашей попсы, распоясавшейся на экранах телевизоров, как примитивен язык наших таблоидных газет, как вульгарен язык наших «народных избранников», которые не знают собственного народа, от имени которого они говорят…»

Именно с Гитой Оксман особенно хотел встретиться поэт, когда приехал в Кемеровскую область в 2004-м, и в разговоре с журналистами он вообще назвал ее «любимой женщиной».

«А что вы хотите, он – поэт, романтик, – объясняет Сергей Ильич. – Их встреча состоялась в ректорате. А я был только на его концерте во Дворце культуры Запсиба. Он выступал часа три без перерыва. Читал свои стихи и чужие – классиков, современных малоизвестных авторов. Рассуждал о времени, об эпохах. Память у него, конечно же, была изумительная…»

С мечтой о мушкетёрстве

Так тепло встречал поэта Новокузнецк. Но прежде он посетил Кемерово. В столице Кузбасса Евгений Евтушенко встретился с губернатором Аманом Тулеевым. Они говорили о современной России, путях ее развития.

Вообще цель своего визита в нашу область поэт определял, как разговор по душам с горняками накануне их профессионального праздника. Тем самым было закрыто последнее «белое пятно» на карте поездок Евтушенко по России, то есть он посетил-таки регион, где прежде не был.

Поэт признался также, что сам он и его родственники хорошо знакомы с деятельностью кузбасского губернатора. Евгений Евтушенко подарил губернатору свой роман «Не умирай прежде смерти», который был написан по следам событий 1991 года.

В музее-заповеднике "Красная горка"

В Кемерове Евгений Александрович посетил также музей-заповедник «Красная горка», осмотрел памятник погибшим шахтёрам, автором которого был его близкий друг – скульптор Эрнст Неизвестный.

«А потом еще была встреча в музее, – вспоминает Зинора Волкова, заместитель директора по науке. – Евгений Евтушенко долго беседовал о поэзии с Геннадием Юровым».

В ту же поездку знаменитый гость пообщался со слушателями радио «Кузбасс FM», ответил на их вопросы. Поэт, писатель, сценарист, актер и режиссер рассказал тогда кузбассовцам, как для него остались потерянными две роли в кино:

«Меня без проб пригласили на роль Иисуса Христа в фильме Пьера Паоло Пазолини. Но это были хрущевские времена, и меня просто не выпустили, почему-то сочли это издевательством над марксизмом. Хотя итальянцы написали, что Пазолини – коммунист и фильм будет соответствовать славным принципам марксизма и так далее. Жалко, конечно… И потом меня Рязанов пригласил на роль Сирано де Бержерака. Были пробы, и я выдержал соревнования с Высоцким, Ефремовым, Мироновым и Юрским – потрясающими актерами! Представляете, получил 100% голосов. Но как раз в это время я направил телеграмму протеста по поводу наших танков в Чехословакии, и фильм запретили. Так что я – неосуществившийся Христос и неосуществившийся Сирано де Бержерак. А вообще, больше всего хотел сыграть роль старого д’Артаньяна».

Наши радиослушатели поинтересовались, как его американские студенты (а поэт преподавал тогда русскую литературу в университете штата Оклахома) воспринимают русскую поэзию.

«Мои американские студенты в основном не знают русского языка, – ответил Евгений Александрович. – Они его учат, но находятся в той стадии, когда стихи воспринимать очень тяжело. Но даже в переводах они производят на американцев огромное впечатление. Особенно наши поэты-женщины: Цветаева и Ахматова. Такой силы стихи, что они даже плачут… Поэзия побеждает языковой барьер».

Теплый ответ спустя год

В Кемерове Евтушенко, гуляя по набережной Томи, написал новое стихотворение. Как сам он признался, вдохновили его наши девушки:

«Они всегда – главная часть любого города».

Затем он прочел эти строки на концерте в областной филармонии, где поэта слушали, затаив дыхание.

Вот и в Прокопьевске выступление поэта стало большим событием. Нынешний начальник управления по культуре администрации города Игорь Дьяконов был тогда директором Дворца культуры «Северный Маганак». Он вспоминает:

«Евгений Евтушенко выступал в Прокопьевском драматическом театре. Вечер прошел на одном дыхании. Стояла такая тишина, что можно было услышать, как муха пролетала. С таким упоением поэт читал стихи, рассказывал истории. Зал был полон, зрители долго не хотели отпускать поэта. Все, кто хотел, смогли взять у него автографы и сфотографироваться. Он никому не отказывал в этих просьбах. Это открытый, великий человек!»

Во время визита в Кузбасс поэт был награжден медалью Кемеровской области «За веру и добро». Спустя год, в феврале, от него пришло письмо. Текст послания опубликовал тогда «Кузбасс», в нем Евгений Евтушенко отмечает, что выступления в Кемерове, Новокузнецке, Прокопьевске были значительным явлением в его жизни, несмотря на то, что он выступал в 94 странах, да и во всех республиках бывшего СССР.

«Что-то было уникальное – какой-то особый шахтерский воздух, чьи составные части – это чувство постоянной опасности, и товарищеской взаимовыручки, и любви, и гордости за свою очень часто семейно-династическую профессию. Особенно меня тронуло, что очень многие шахтеры приходили на мои выступления именно семьями, и не только с детьми, но и внуками. Мне кажется, что мы, писатели и шахтеры, должны быть как можно ближе, потому что и вы, и мы занимаемся довольно рисковой профессией добывания света».

Поэт добавил также, что он готов специально для «вашей огромной и по значению, и по населению области составить книгу своих лучших стихов». Тогда же были опубликованы в газете стихотворения о красавицах Кемерова и о шахтерах:

Когда приходят семьями шахтеры

в кои-то веки выслушать стихи,

царям – царево, а шутам – шутово,

а вот шахтерам не до чепухи…

Оксана Сохарева,

Источник: http://librarytreasurer.blogspot.ru/2017/04/evgeny-evtushenko-in-Kuzbass.html

Автограф Евгения Евтушенко

В августе 2004 года Надежда Георгиевна Кретова, будучи руководителем поэтического клуба “Дилижанс” при библиотеке имени Н.В. Гоголя, сообщила (спасибо ей), что в Новокузнецк приезжает известный советский поэт Евгений Евтушенко. Как он поведал журналистам, у него был и “лишний” повод посетить Новокузнецк... Он желал встретиться с “любимой женщиной” Гитой Соломоновной Оксман, с которой поддерживал почтовую связь с шестидесятых годов прошлого столетия.

С Евгением Евтушенко мы почти одногодки. Я познакомился с его творчеством через “Комсомольскую правду”, и он мне нравился больше других, тоже неплохих, поэтов-шестидесятников двадцатого века. Он отличался какой-то маяковщиной: своеобразными неологизмами, неожиданным (парадоксальным) построением темы, живым поэтическим откликом на местные и международные события, смелостью в использовании слова. Короче - нестандартный, неординарный или, как говорят литературоведы, самобытный поэт, написавший массу прекрасных стихов, многие из которых превратились в известные песни: “Хотят ли русские войны?!”, “Вальс о вальсе”, “Родина” (музыка Б. Терентьева в исполнении ВИА “Синяя птица”), “Старый друг” (музыка и исполнение И. Николаева), “Все силы даже прилагая” (музыка и исполнение А. Пугачевой) и другие. 

Е. Евтушенко устроил бесплатную встречу-концерт в Культурном центре Заводского района. Как он договорился с Запсибом, мне неизвестно, но зрителям и слушателям, поклонникам Евтушенко, это было приятно. Как настоящий оригинал он начал своё выступление по микрофону, не показываясь на сцене. Неожиданно было увидеть его в белом, расшитом то ли белорусским, то ли украинским стилем одеянии. Он читал стихи и со сцены, и сойдя в зал.

На первом ряду оказался местный писатель Николай Ничик, который попал в кадр и позднее попросил сделать для него фотографии. 

В миру ходит много анекдотов, неопубликованных стихов, а может быть, подделок под автора. Это неудивительно, и Евтушенко об этом знает, так как писал в стихотворении “Завещание”: 

Обо мне привирайте и врите,

но хочу, чтобы это враньё

про Малаховку или Гаити

Походило чуть-чуть на моё.

Правда последнее слово можно расшифровывать двояко: То ли - “моё реальное”, то ли - “моё тоже враньё”.

Меня очень подмывало спросить Евтушенко, действительно ли это его “вирши”, такие самоироничные и одновременно саркастические: 

Я - Евгений, ты - Евгений.

Я - не гений, ты - не гений.

Я - говно и ты - говно, 

Я - недавно, ты - давно.

Из его предшественников и одновременно его современников я находил только одного Евгения. Возможно, это он “бодался” с Евгением Долматовским.

С этим вопросом я направил ему записку, однако ответа не последовало. Понятно, что такие вопросы обсуждаются за рюмкой чая... Раскололся бы поэт? Может, да, а может, нет.

Ну и Евтушенко получал по заслугам. Как рассказывают в народе, был такой случай.

Встретились как-то Е. Евтушенко и С. Михалков, так как жили в одном подъезде. Евгений съязвил по поводу того, что Сергей был соавтором Гимна Советского Союза и дважды корректировал его под новые реалии, превратив его в Гимн России: “Ты, выходит, у нас гимнюк”. На что Михалков ответил: “Гимнюк - не гимнюк, а петь будешь стоя”. Где - правда, где - ложь, не поймёшь.

Характер Евгения Евтушенко и его поэтическую лихость можно увидеть в дружеском шарже В. Мочалова с эпиграммой А. Сивицкого и Ю. Тимянского: “Его стихов не позабыть,// А фильмы забываем скоро... //Поэтом он не мог не быть, //Но мог не быть бы режиссёром!”. Кстати, он сыграл роль Циолковского, но я этого кинофильма не видел. К этому дружескому шаржу можно было бы привести слова самого Е. Евтушенко: 

...Быть злым к неправде - это доброта. 

Предупреждаю вас: я не излился. 

И знайте - я надолго разозлился. 

И нету во мне робости былой. 

И - интересно жить, когда ты злой!

Я перевожу эти слова так: когда ты неравнодушный и пропускаешь чужие беды через своё сердце.

При Горбачеве Е. Евтушенко избирался в Верховный Совет народных депутатов СССР от Харьковского территориального округа № 520 и говорил, что депутатский значок - это маленькое, но тяжелое знамя, надавливающее сквозь лацкан на сердце. Он писал об этом периоде:

Сжался я весь от народного гласа,

будто бы съел я их масло и мясо

и о свою же башку без извилин

я по-злодейски всё мыло измылил.

Тогда Горбачев называл его уважительно - Евгений Александрович, не в пример Хрущёву, который, с одной стороны, хвалил “некоторые стихи Е. Евтушенко”, а с другой - подтолкнул общество к крепкой критике Евтушенко за довольно вольные и неосмотрительные публикации в заграничных изданиях.

Н. Хрущёв много раз упоминал произведения и поведение Евгения Евтушенко, давая им и положительные, и отрицательные оценки в своей речи на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства 8 Марта 1963 года. (Смотри газету “Кузнецкий рабочий” от 13 марта 1963 года.)

В частности, он говорил: “Совсем недавно поэт Евгений Евтушенко совершил поездку в Западную Германию и во Францию. Он только что вернулся из Парижа, где выступал перед многотысячными аудиториями рабочих, студентов, друзей Советского Союза. Тов. Евтушенко, надо отдать ему должное, во время этой поездки вёл себя достойно. Но и он, если верить журналу “Леттр Франсэз”, тоже не удержался от соблазна заслужить похвалу буржуазной публики. 

Поэт странным образом информировал своих слушателей об отношении у нас в стране к его стихотворению “Бабий Яр”, сообщив им, что его стихотворение принято народом, а критиковали его догматики. Но ведь широко знают, что стихотворение тов. Евтушенко критиковали коммунисты. Как же можно забывать об этом и не делать для себя выводов?”

Как будто среди коммунистов не могло быть догматиков! Этого было достаточно, чтобы “Комсомольская правда” от 30 марта 1963 года в статье “Куда ведет хлестаковщина” раздраконила стостраничную “Исповедь” Е. Евтушенко в парижском журнале “Экспресс” под заголовком “Автобиография рано созревшего человека”. И как-то вспоминаются строчки Евгения Евтушенко:

Фантазия моя весьма слаба.

Я верю только фактам. Я не мистик.

История России есть борьба

свободной мысли с удушеньем мысли.

После концерта в Культурном центре Запсиба образовалась длиннющая очередь за автографом к Евгению Евтушенко. Мы с нашим новокузнецким поэтом Александром Раевским скромно и терпеливо находились в конце очереди. А. Раевский подсунул Евтушенко свою книгу “Сугробчик”, на которой Е. Евтушенко начертал свой автограф, прежде узнав у Раевского, что у того сегодня день рождения. Так он делал с каждым, обращавшимся к нему, и автографы, конечно, писал не штампованные, типа “На память...” или “С любовью...”. Например, автору двухтомного словаря “Доброе слово” Анатолию Балакаю он написал: “Дорогому Анатолию Балакаю, коллеге, от русской училки в американском найме”, так как преподавал русскую литературу в Оклахоме (США). 

У меня была евтушенковская книга “Невыливашка, Курган, “Зауралье”, 1997”. Перед написанием автографа Евтушенко спросил, какова моя профессия. Я назвался проектировщиком, и он написал: “Валера, перепроектируйте меня так, чтобы меня полюбила одна молодая банкирша”. “А вот и она!” - показал Евтушенко на приближавшуюся к нам девушку, только что получившую впереди меня автограф и почему-то вдруг вернувшуюся. Что было дальше - мы не стали любопытствовать. 

Валерий Ларин.

Источник: http://www.kuzrab.ru

Фото С. Черемнова и из архива изданий