7 марта 2016 года от нас ушел известный кузбасский поэт Геннадий Евлампиевич Юров. Прощание с ним состоялось в Музыкальном театре Кузбасса. Не дожил до тепла, чтобы еще раз насладиться красотой нашей природы, которую так любил и воспевал в своих произведениях. Несколько дней не дожил до своего дня рождения: 14 марта ему исполнилось бы 79 лет.

 

«КАК СТРАННО ГОВОРИТЬ, ЧТО БЫЛ…»

Геннадий Юров - человек в Кузбассе известный: поэт, публицист, заслуженный работник культуры Российской Федерации, Почетный гражданин г. Кемерово, автор гимна Кемеровской области, единственный в ней дважды лауреат премии Кузбасса. После окончания Томского университета Геннадий Юров работал в молодежных газетах Томска и Кемерова, затем в газетах «Кузбасс» и «Магаданская правда», редактором Кемеровского книжного издательства.

Член Союза писателей России с 1976 года. Лауреат премии Союза журналистов СССР 1973 года. Лауреат премии Министерства России по делам СНГ за большой вклад в дело духовного сближения народов. В 2003 году решением Президиума Российской академии естественных наук удостоен юбилейной серебряной медали В.И. Вернадского.

Экологической деятельностью в Кузбассе Г.Е.Юров занялся после Магадана. Вернулся в родной край после нескольких лет работы в газете на Чукотке, и сердце защемило от боли за то, что люди сделали с природой, с Томью. Итогом размышлений и переживаний стали нашумевшие очерки про Томь, которые были напечатаны в газете, а затем в журнале «Москва». Позднее они вышли книгой «Труженица Томь», и, как считается, стали началом экологической публицистики во всесоюзном масштабе. Сам Геннадий Юров всегда вспоминал о том, как с единомышленниками совершил поход на горный массив Карлыган в поисках истока родной Томи, на берегах которой, а точнее на знаменитой Красной Горке в Кемерове, прошло его детство.

Уже зрелым поэтом, он написал:

Я — сын реки,

Чей берег стал жестоким,

Я говорю — чисты мои истоки.

Я говорю — светлы мои ростки.

 

Не нужно безысходности в укоре,

От одного произрастают корня

Слова «река» и «речь».

Я — речь реки.

 

Необычайно трепетное отношение к рекам, ставшим центральными поэтическими образами многих произведений, у Юрова сложилось, видимо, еще в ранние годы. А виной всему, вероятно, Ключик — родник его детства на Красной Горке. Геннадий Евлампиевич рос в интеллигентной семье. Мать — Ксения Трофимовна была учительницей младших классов. Отец — Евлампий Гаврилович — историком и директором кемеровской школы №16 в Рудничном районе. Он, наверное, и заронил в сыне зернышки любви к своему предмету, привил чувство патриотизма. Ну и само то, что Геннадий Юров жил в историческом месте, где близ Кемеровского рудника собственно и зачинался когда-то город Кемерово, тоже сыграло роль в становлении его мировоззрения.

Геннадий Юров окончил историко-филологический факультет Томского государственного университета. Безусловно, это очень помогало ему, как главному редактору краеведческого альманаха «Красная Горка», который он выпускал тоже с единомышленниками, собратьями по творческому цеху и сыновьями Ярославом и Романом.

- Я пишу и работаю для потомков, — говорил он мне, — и это не громкая фраза, мне действительно очень важно донести до них свои мысли, чаяния, воспоминания, размышления, исторические факты.

Юров всегда был тесно связан с кузбасскими мастерами словесности. С 1983 по 1987 год работал ответственным секретарем Кемеровской писательской организации. Затем редактором газеты «Родник сибирский», собственным корреспондентом журнала «Российская Федерация» по Западной Сибири, главным редактором альманахов «Огни Кузбасса» и «Красная Горка».

Стихи, поэмы, очерки Юрова публиковались в журналах «Наш современник», «Москва», «Роман-газета», «Смена», «Работница», «Сибирские огни», альманахах «Палоцфельд» (Венгрия), «На Севере Дальнем» (Магадан), «Огни Кузбасса» и других. В Кемерове, Томске и Магадане вышло 17 поэтических сборников. В Кемерове изданы публицистические книги «Труженица Томь», «Река родная», «Какого цвета Томь-река», «Печальная повесть о Боге погоды», «У родника на Красной Горке», «Заповедное пространство».

Подарив мне книгу «Заповедное пространство», Геннадий Евлампиевич написал: «Наталье Васильевне, создавшей лучший фотопортрет Геннадия Юрова, благодарно, сердечно, с пожеланием счастья. Геннадий Юров, сентябрь 2012 г.». О том, что это его любимая фотография, он мне говорил при каждой встрече, немало удивляя меня, вовсе не профессионала в этой области.

В предисловии он  поблагодарил всех, кто помогал создавать книгу, и упомянул меня, как автора фотопортрета на обложке.

Этот снимок я сделала в одну из наших встреч, когда готовила о нем очерк, возле Дома литераторов. Только на обложке Геннадий Евлампиевич - на фоне его любимой Красной Горки (это легко при помощи фотошопа). С моего же снимка сделан и портрет на Доске Почета возле кинотеатра «Москва», он же – на сайте поэта.

С благодарностью вспоминаю, как Геннадий Евлампиевич поддержал меня, когда я готовила в печать свою первую книгу: прочитал рукопись, тепло отозвался о ней, дал некоторые советы…

Каждое утро слушателей Радио Кузбасса начинается с гимна Кемеровской области. Песня «Рабочая мелодия Кузбасса» (слова Геннадия Юрова, музыка Евгения Лугова) с декабря 2002 года стала гимном Кемеровской области, победив в областном конкурсе. Ею сопровождаются все торжественные мероприятия областного уровня и в городах, и в районах области.

- Я не посылал стихи на конкурс, — рассказывал мне Геннадий Евлампиевич, — это была просто хорошая песня. Но кто-то расслышал в ней гимн, и многие с этим согласились. Я же считаю, что писать гимны о Родине, когда в ней так много того, о чем болит душа, не только бессмысленно, но и непатриотично. Что касается песни, ставшей гимном, видимо, в ней были обозначены ценности, которые не меняются со временем. Я считаю, что такие понятия, как Родина, мать, добросердечие, добрососедство, нравственность, патриотизм даются человеку от рождения, в семье. Каждое поколение появляется на этой земле с огромной энергетикой, важно направить ее в нужное русло, вот этого–то зачастую и не бывает в последнее время. А это страшно и больно.  …Песня «Рабочая мелодия Кузбасса», которую исполнил хор, стала заключительным аккордом прощания с              Г.Е. Юровым в Музыкальном театре Кузбасса.

Он был человеком, который тонко и болезненно пропускал через свое сердце беды и радости жизни родного края. Не зря в 2007 году ему был вручен юбилейный гражданский орден «Серебряная звезда. Общественное признание», учрежденный национальным фондом «Общественное признание», независимой организацией «Гражданское общество» и национальным гражданским комитетом по взаимодействию с правоохранительными, законодательными органами.

…Как странно и непривычно говорить, что был… Светлая ему память!

Наталья Милютина

 

ВАСИЛИЙ ПОПОК: ОН БЫЛ МОИМ СТАРШИМ ДРУГОМ

Несколько лет назад я написал о нём заметку. Вот эту:

В наших горах, хоть в Ала-Тау, хоть в Шорских хребтах, хоть берегами наших рек, бывает, из обмыленных временем склонов выпирают, вытарчивают скальные останцы. Они из более крепкой породы, чем та, которая была около, выветрилась и ушла песком и глиной вниз по течению.

Геннадий Юров — такая, не вписывающаяся в типовой пейзаж, «неформатная» скала. Может быть, целая скальная гряда — стоит набычившись, все её обходят, обтекают, а она, ну, просто-таки насмерть вросла в эту землю.

Как Красная горка в Кемерове по-над Томью.

Геннадий Евлампиевич — культовая личность для Кузбасса. Ему даже памятник не надо ставить. Он весь тут, в старом Кемерове – на виду острова, намытого Искитимкой. Близко к набережной. Внутри кирпичных улочек с арками «сталинских» домов. А из его высоко стоящих окон открывается дымный индустриальный пейзаж – «Азот» с «Химпромом» и «Карболитом».

Он «неформатен» уже своей внешностью: большой, медленный, с густой разбойничьей бородой. Внушительный, как предводитель казачьей вольницы. Похожие на него статями предки-чалдоны, небось, одним своим видом убеждали переправляющихся через Томь купчишек делиться доходами от шёлковой китайской торговли.
На будущий мост, предположим. 

Нынче к Красной горке ведёт новый мост с красивыми (если смотреть от шахтёрского памятника работы Эрнста Неизвестного) развязками. И по нему течёт Транссибирский автомобильный тракт.
Тракт непрерывен и его, словно раскалённую лаву, не перейти и не перепрыгнуть. А над трактом нависает Красная горка. Там, на взлобке, стоит, затенённый деревами, лицом к реке, старый обелиск в честь первооткрывателя кузнецких углей Михайлы Волкова. И где-то в близких прибрежных улочках, на этих тропках, стремглав падающих к Томи, у этого чистого родника, по сию пору изливающегося сладкой водой, прошло детство писателя. Где-то близко пролетела юность. И пришла зрелость и сейчас с высоты лет и с верхнего этажа жилой высотки, что стоит на противоположном томском берегу, в двух шагах от набережной, смотрит Юров на свою Красную горку.

А ежели идти-красться вдоль Красной горки, берегом-берегом, по яру, срываясь с горелого крутяка, обходя огородные зады и пересекая спускающиеся к реке тропки, то рано или поздно добредёшь до бывшего дома Себальда Рутгерса, где сейчас музей. Дойдёте – спросите, где Юров – до недавнего времени он там работал, а сейчас не знаю, может, уже нет. Но представляю: вот он – сидит безмолвным изваянием самому себе, борода в горсти, взгляд в окно – думает.

Здесь, на скалах Красной горки первые стихи сложились. И первые, самые естественные и «центровые» мысли пришли про жизнь и «условия человеческого существования», обернувшиеся потом книгой «Труженица Томь».

Моей любимой. Лучшей, на мой взгляд, из того, что написано про Кузбасс.

В свои семьдесят пять он тяжел телом. Он седобород и ленив, словно сытый медведь. Он все знает и не удивляется ничему. Мне кажется, что он был таким всегда, хотя я и помню древнесоветский, деревянный клуб железнодорожников – единственное тогда приличное здание (не считая вокзала) в моих родных Топках, куда приехали кемеровские поэты, и молодого Юрова в красном свитере – моднющей по тем временам одежке, и то как он читает стихи, бескомпромиссно рубя воздух крепко сжатым кулаком. И стихи были празднично приподнятые. Романтические.

Потом он мне сказал с усмешкой, мол, не было никогда у него красного свитера, врёшь. Нет, не мог я ошибиться. Значит, душа горела у поэта и в моих тогда мальчишеских глазах материализовалась в одёжу революционного цвета.

Наверное, в том свитере, реальном или фигуральном, что всё равно, он и на Север уехал. Так полагалось по кодексу чести 1960-х. Много было в том благородно-книжного. «За туманом и за запахом тайги» ехали «флибустьеры и авантюристы по крови горячей и густой». Каким был Юров, именно на Севере открывший для себя и для других «Озеро танцующих хариусов» и «Озеро Джека Лондона». И понявший про жизнь и про себя то, что раньше не понимал, - жить надо там, где родительские могилки.

Где Красная горка по-над Томью.

Кстати, поэма про «Аборигена» именно на Севере сочинилась – изящно соткавшись из чукотской экзотики и кемеровских смогов.

Идя вместе со страной её нелогичным и иногда ужасным путём, Юров оставался Юровым, оригинальным и нестандартным. Говорю же — скальный базальтовый останец. Крупняк, режущий крутое течение. Как писатель и как личность Юров по большей части идет-бредет наособицу, избегая торных дорог и стежек, - самые крупные звери не сбиваются в стаи, раздумчиво, себе на уме, ходят в одиночку.
Десять лет с гаком Юров возглавляет альманах «Красная горка». Сам его выдумал и сам реализовал. Историко-литературный альманах о Кемерове и кемеровчанах. О месте Кемерова в Сибири.

Мне радостно бывать на Красной горке. С этого яра смотреть на рукотворный пейзаж левобережья, дышащий индустриальными дымами и полыхающий промышленными огнями. Здесь, на ветреном юру, чуять и чувствовать мощь и силу своего города.

Сегодня, повторяю, там музей. На юру. И сердце этого, извините за прозаизм, муниципального учреждения — человек, носящий фамилию, где в корне слово «юр», значащее в Сибири ни что иное, как открытое, возвышенное место – яр, гора, красный яр, Красная горка.

Ах, как хорошо, как сладко, как завидно, как достойно звучать однофамильцем родины…

Василий Попок

 

 

ГЕННАДИЙ ЮРОВ: ОЧЕРК ТВОРЧЕСТВА

Геннадий Евлампиевич Юров, член Союза писателей с 1976 г. Родился 14 марта 1937 г. в Кемерово, на Красной Горке, где Михайло Волков нашел каменный уголь (ныне там музей).

Окончил Томский университет, работал в молодежных газетах Томска, Кемерова, в газете «Кузбасс», «Магаданская правда»; редактором кемеровского книжного издательства, руководил литературной студией «Притомье». С 1983 по 1987 гг. − ответственный секретарь организации писателей и газеты «Родник Сибирский», главный редактор альманаха «Огни Кузбасса».

Работал собственным корреспондентом журнала «Российская федерация» по Западной Сибири, редактором краеведческого альманаха «Красная Горка».

Поэт и публицист, автор одиннадцати поэтических книг и четырех книг прозы.

Публиковался в журналах: «Наш современник», «Москва», «Роман-газета», «Смена», «Работница», «Наука и религия», «Сибирские огни», альманахах «Палоцфельд» (Венгрия), «На Севере Дальнем» (Магадан), «Огни Кузбасса».

Лауреат премии Кузбасса в 1977 и 2005 гг. Лауреат премии Министерства России по делам СНГ за духовное сближение народов. В 1997 г. − заслуженный работник культуры, почетный гражданин Кузбасса и решением Президиума Академии удостоен юбилейной серебряной медали В. Вернадского.

Его песня «Рабочая мелодия Кузбасса» (слова Геннадия Юрова, музыка Евгения Лугова) с декабря 2002 года стала гимном Кемеровской области.

Публикации:

Синий факел: стихи. Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1964. − 42 с. Берега: стихи и поэмы / [худож.Д.А. Заруба]. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1970. − 99 с.

Труженица Томь: художественно-документальные страницы ее прошлого, настоящего и будущего. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1974. − 126 с.

Долина в сентябре: поэмы / [предисл. И. Киселева; худож. О. А. Пинаева]. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1975. − 88 с.

Песня о городе: поэмы. – Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1978. − 94 с.

Река родная: документальное повествование о Томи. – Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1979. − 240 с.

Абориген: стихотворения и поэмы / [худож. В. Кравчук]. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1982. − 112 с.: ил.

Доверчивое Русло: стихотворения и поэмы / предисл. А. Казаркина. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1987. − 224 с.: ил.

Какого цвета Томь-река: Документальная повесть. − Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1992. − 238 с.

Печальная повесть о Боге погоды: [повести]. – Кемерово: Сибирский родник, 1993. − 227 с.

Товарищеский круг: стихотворения. − Кемерово: Сибирский родник, 1993. − 63 с.− (Русская сибирская поэзия). Лирические поэмы / Вступительное слово В. М. Баянова. − Кемерово: Сибирский родник, 1997. − 171 с. (Русская сибирская поэзия).

У родника на Красной Горке: очерки смутного времени. − Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. − 531 с.

Музыка снега: избранные стихотворения и поэмы. − Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. − 179 с.

Стихи и проза печатались в журналах «Москва», «Наш современник», «Роман-газета», «Смена», «работница», «Наука и религия», «Сибирские Огни», в альманахе в Венгрии, Будапеште и др.

С необычных стихов начинается сборник «Товарищеский круг» (1993):

 

Ранимым я бывал и раненым,

Но слову верить не устал.

Пускай заблещет всеми гранями

Его целительный кристалл…

 

Скажи мне что-нибудь хорошее,

И пусть оно произойдет.

 

Важнейшие для человека проблемы рассматривает поэт.

Совесть:

На планете, где воины,

Где кромешно от бед,

Если совесть спокойна,

Значит, совести нет.

 

Совесть чистая не может быть спокойной.

Если совести больно,

Значит, совесть чиста, − делает вывод поэт.

 

Поэта интересуют люди с душой романтиков, они нужны всюду: и на фронте, и на стройках, в лагерях, они всегда на переднем крае: И не раз взамен экономических законов Использовали наш энтузиазм: Запсиб, Целина, Космос…

Они – духовный наш родник, эти крылатые люди противостоят равнодушным, элите, мафии. Романтика нужна, как крылья для полета.

На жизненном пути поэта встречались разные люди, о них он пишет в стихотворении «Черный юмор», «Недруг»:

Мне потому порой бывает жутко.

Что на миру ни слова без прикрас…

Некоторых персонажей рассказов В. Шукшина, в характере которых проявлено стукачество, жестокость, злые насмешки, писатель справедливо не считает «чудиками».

А какие замечательные стихи о природе!

Чистый камень сердолик

В чаше родника алеет.

Я б отдал тебе родник,

Только речка обмелеет.

 

Поэту жаль сорвать гроздь рябины, чтобы птичек не обидеть.

Пень березовый подгнил,

В нем такая прель и сырость,

Если б я опенком был,

Непременно здесь бы вырос.

Заветное желание поэта дышать хвойным воздухом тайги, ходить по цветочной, васильковой дороге и «горизонт рукой потрогать»…

И рядом трагические строки:

Ночь незрячая сентября…

В небе поздняя стая гусей.

Ранний снег бьет картечью по ней…

 

Не спасет кричащих раненых птиц и река, где был лагерь «ЗК», ныне склад, и кто-то зажег прожектора. Мечутся ослепшие раненые птицы, не могут найти реки.

Только выстрелы влет, с плеча,

Птицам больше не закричать…

 

Рядом с трагическими страницами − одно из чудесных стихотворений − «Озеро танцующих хариусов»:

Я - зритель небывалого балета…

Танцуют хариусы. Как они танцуют!

Они как будто белый свет целуют.

Летят по воздуху − и разом замирают…

На дно ныряют, толщу замеряют,

Зарю хватают, в воду окунают.

И мчатся за полетом комара…

 

Читаешь и видишь короткое «колымское» лето, лиловые «озера  Иван-чая», багульник, ягель, шиповник, брусника… Поэту жаль стонущую под бульдозером колымскую землю, в ней будут искать золото… Он − сын Земли. Он − сын рек, тайги, всей русской природы:

Я − сын реки, чей берег стал жестоким.

Я говорю: чисты мои истоки…

Я − речь реки.

Я − зов к людскому разуму и воле.

Я − боль реки и врачеватель боли…

Тоска реки и жертва той тоски…

 

Томь-река − одна из важных тем творчества Г. Юрова. Природа ранима, как человек. Как медленно в тундре растут деревья! Как им трудно! Поэт беседует с природой.

− Спасибо, огонек! − говорит поэт и, кланяясь майскому цветку, срывает его для букета. Горит огнем он среди белых ромашек. Покидая лес, произносит: «Прощай, сосновый бор».

Есть шум дня, шум ночи, и незабываемый шум тайги. Небо летом вдруг заплакало дождями, заплакали ключи навзрыд… Осенью природа кричит, то «немо, то исступленно». Поэт с горечью пишет:

Мы черпали могущество страны

В могуществе природы.

Природа наша, защищая нас

Сама осталась беззащитной…

 

Главная мысль поэта, с которой он обращается к друзьям: «Что наша жизнь − не что иное, как общение с природой. Что подарила нам она изначально?

Леса без просек, реки без плотин.

И горные массивы без карьеров…

 

И жили мы, не зная слов «Охрана окружающей природы»… Он рано понимал язык цветов:

Листвою, травами, цветами

земля со мною говорит…

 

Он любит сиреневые вечера, «серебряные дома», «озорное солнце» и пережил ужас циклонов, цунами, бурь…

Памяти И. Киселева посвящено замечательное стихотворение «Осень в Журавлях». Поэта интересуют вечные вопросы: в чем смысл жизни? Есть ли судьба? Что такое счастье? Тема войны и праздник Победы, хотя он был маленьким, когда отец уходил на фронт. «Мы не раз жестоко биты», познавая цену жилью, теплу и свету, цену любви и дружбы.

В песне «Рабочая мелодия Кузбасса», ставшей гимном Кузбасса, отразилась вся трудовая биография Кузнецкого края, его история и сегодняшний день:

Вы видите! Горят огни в ночи

− На землю небо звездное упало.

Вы слышите! Мелодия звучит

− Поет земля восточнее Урала.

 

В этой мелодии звучит труд шахтера, металлурга, химика, строителя, в ней шум тайги и птичьи голоса, в ней стук сердец тружеников Кузбасса.

В 2012 г. вышла из печати книга с необычным заглавием «Заповедное пространство» (стихи, поэмы, разыскания, (необычный жанр: поиск истины). «Заповедное пространство формирует в читателях нравственные основы жизни, ибо в книге этой жизнь и смерть, добро и зло, красота и совершенство, любовь, предательство и верность. Мы постигаем законы долга, совести, чести, заповеди от родителей и дедов и передаем детям. Заканчивает автор стихами:

Какую бы даль ни осилили,

На какой бы черте ни ступала нога,

Твердо знаю: пока я иду по России,

У меня под ногами твои берега!

 

Источник: Книга «Литература Кузбасса ХХ – начала ХХI века», Кемерово, 2013г.;

http://слово-сочетание.рф/uploads/books/literatura_kuzbassa.pdf

 

 

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ

И снова чувствую:
                        я молод,
И даль ясна, и путь далек.
И на груди моей приколот
Пропахший утром огонек.
Он, словно орден, с сердцем рядом,
И я его осознаю
Как наивысшую награду
За эту молодость мою.
За то, что я живу на свете,
Что трудно жил, что буду жить…
Его задуть не может ветер,
Не может ливень погасить.
Ему отцвесть не так обидно:
В меня он пламень свой вольет,
И долго-долго будет видно,
Как сердце светится мое.

ххх

Со мною случится!
Со мною случится!
Я слышу как ветер
У входа стучится,
И в нем захлебнувшись,
Пикирует птица,
И грозно сгуститься
Спешат облака.
Мне станет обидно,
Мне радостно станет,
Весна позовет,
Осчастливит,
Обманет,
Умоет росою,
Намнет мне бока.
Все то, что, зажатое
В мудрых границах,
С тобой не случилось,
Со мною случится.
А что это будет,
Не знаю пока.

ххх

Газета

Иным газета – бумажица,
Кульки из газеты крутили бы,
А мне она птицею кажется
С большими белыми крыльями.

Быстрая умная птица
Пересекает границы
И сообщает с готовностью
Новости,
            новости,
                        новости.
 
Я эту газету делаю.
Строки ищу упорно.
Бывает, страница белая
О деле расскажет черном.
Бывает, к известию краткому
Дорога в сто верст отмерена.
Полями иду, стройплощадками,
В сердца вхожу и в доверие.

Рабочее дерзновение
Моим громыхает голосом.
Раскинулись в напряжении,
Как крылья, газетные полосы.
Здесь все проверено, подлинно.
Тираж разойдется полностью.
Одним станет больше подвигом
И меньше одною подлостью.

Летит моя птица скорая,
Печатного роду-племени.
Пишу я саму Историю.
Пишу настоящим временем.

ххх

Я – сын реки,
Чей берег стал жестоким.
Я говорю – чисты мои истоки.
Я говорю – светлы мои ростки.
Не нужно безысходности в укоре,
От одного произрастают корня
Слова «река» и «речь».
Я – речь реки.
Я – зов к людскому разуму и воле.
Я – боль реки и врачеватель боли,
Тоска реки и жертва той тоски.
Живу одним из данных мне напутствий:
Ее – форелевую – сохранить до устья…
Тогда отпустит боль.
Я – сын реки.

ххх

Рабочая мелодия Кузбасса

(официальный гимн Кемеровской области)

Вы видите: горят огни в ночи,
На землю небо звездное упало.
Вы слышите: мелодия звучит,
Поет земля восточнее Урала.
Где города по берегам реки
Тепла и света создают запасы,
Ее добыли в шахте горняки –
Рабочую мелодию Кузбасса.

Мелодия, звучи с сердцами в лад.
Мелодия, наш путь велик и труден.
Земля открыла людям свой талант, 
И свой талант земле открыли люди!

От пламени не прячем мы лица,
Когда металл рождается в горниле.
Натруженные руки кузнеца
Мелодию надежно закалили.
Она в пролетах заводских гремит,
И поезда несут ее по трассам.
Об отчем доме с нами говорит
Рабочая мелодия Кузбасса.

Мелодия, звучи с сердцами в лад.
Мелодия, наш путь велик и труден.
Земля открыла людям свой талант, 
И свой талант земле открыли люди!

Когда в предгорьях выпадет роса,
Когда восходит солнце над долиной,
Таежный шум и птичьи голоса
В той музыке могучей различимы.
Распахнут мир дыханию весны,
И ждет любовь назначенного часа.
Вливается в напев родной страны
Рабочая мелодия Кузбасса!

Мелодия, звучи с сердцами в лад.
Мелодия, наш путь велик и труден.
Земля открыла людям свой талант, 
И свой талант земле открыли люди!

 

ГЕННАДИЙ ЮРОВ: ИСТОРИЯ ОБЩЕНИЯ ДРУГ С ДРУГОМ (три фрагмента воспоминаний)

 

1. Как всё начиналось

Я и раньше в журналистской и литературной практике предпочитал свидетельства из первых уст пересказам и комментариям, которые неизбежно обретают субъективный характер. Теперь, приобщившись на склоне лет к музейному делу, в полной мере оценил документальность факта, достоверность детали, естественность интонации, закономерность и вероятность события. Дорогие мне люди предстают в монологах и высказываниях, в поступках и письмах, в мечтах и творческих откровениях. Многие из них умерли, но они продолжают разговаривать со мной, с нами. Без их свидетельств невозможно постичь происходящее.

Осенью 1976 года Кемеровское книжное издательство отмечало свое тридцатилетие. И директор издательства Виталий Васильевич Банников поручил мне выпустить газету, посвященную этому событию, - настоящую, в двухкрасочном полиграфическом исполнении, четырехполосную, тиражом 500 экземпляров. К сожалению - малоформатную, это несколько сковало творческий порыв авторов, к которым я обратился, ограничив их воспоминания определенными размерами. Теперь эти строки бесценны. Они об истоках, о том, как все начиналось. Каждая фамилия, каждое издание книги - предмет исследования для историка и краеведа.

Мне и в голову не приходило, что я издаю будущий музейный экспонат, хотя об исторической основательности и достоверности я, конечно же, заботился. И сегодняшний Геннадий Юров (музейный работник) благодарен тогдашнему Геннадию Юрову (матерому журналисту) за предоставленную ныне возможность обнародовать, ввести в исследовательский обиход уникальные материалы, вышедшие из-под пера известных в Кузбассе людей.

Газете я придумал название - «Свет в ладонях». Безусловно, оно продиктовано издательской эмблемой «Рука - уголек - пламя». Эмблема как бы освещает первую полосу, врисованная в заголовок. Полагаю, тогда и началось мое участие в совершенствовании символического рисунка.

Первым откликнулся на мою просьбу Александр Никитич Волошин, которого мы называем патриархом литературы Кузбасса. И тогда называли. И дело не только в том, что он автор нескольких романов о земле Кузнецкой. Но и в том, что он принял участие в становлении десятков писательских судеб, бережно и нежно пестовал каждого из нас. В его квартиру на четвертом этаже дома по улице Весенней (там ныне установлена мемориальная доска) мы подымались по нескольку раз на неделе, несли сюда новые стихи и рассказы, беды и радости, свои суждения о жизни и творчестве. И Никитич всегда нас выслушивал. «Все мы вышли из-под крыла Волошина!». Эти слова верны для нескольких поколений кемеровских литераторов и журналистов.

Свое воспоминание Никитич назвал «У истоков»:

«Это было сразу же после Великой Победы в войне с фашизмом. Работы впереди у каждого - море неоглядное. Нужно было восстанавливать промышленность, сельское хозяйство, транспорт, сёла и города, подвергшиеся нашествию коричневой чумы. И тут, как и в годы войны, первое слово принадлежало Уралу и Кузбассу.

Боль утрат, понесенных в борьбе с врагом, прибавляла ярости, усиливала порыв в будущее шахтеров и металлургов, строителей и колхозников, интеллигенции. Наступили трудовые будни. В областной, городских и районных газетах появились об этом первые очерки, рассказы, стихи. И мечталось о первых книгах.

Регулярно собирались при редакции газеты «Кузбасс». Приходили Алексей Косарь, Иван Балибалов, Григорий Умнов, Михаил Небогатов, старейший поэт Сибири Иван Ерошин и многие другие. Часами читали стихи, прозу, даже драматургические опыты, со страстью спорили, и, чего греха таить, иному из нас казалось, что только ему одному ведомы потаенные секреты творчества, мастерства. Хотя не только до мастерства, но и до просто умения было еще ой как далековато. Но главное, конечно, что всех сближало, я бы сказал даже роднило, так это бескорыстная, трепетная любовь к слову, которое немедленно же нужно было найти, с которым хотелось обратиться к людям, к читателям, которое бы повествовало о том, что такое есть огромная Жизнь, ее просторы, ее слезы и песни.

Помнится, как воодушевило некоторых из нас предложение издательства «Кузбасс» принять участие в составлении сборника «Передовые шахтеры» по материалам комбината «Кемеровоуголь». Небольшие очерки о людях Анжерки, Ленинска-Кузнецкого, Кемерова написали А. Косарь, Э. Ливянт, И. Балибалов и другие. Книжечка получилась тоненькой, но это же была первая книжка, отпечатанная типографским способом, сброшюрованная и даже в картонном переплете - как у людей.

Еще немного погодя была работа над сборником о Кузнецком металлургическом комбинате, о его людях - «Трижды орденоносный». И еще через год вышел первый номер нашего областного альманаха. При помощи партийной организации литературный актив получил свой печатный орган. Самые смелые наши мечтания стали претворяться в жизнь».

Конкретные даты тех событий мы найдем в воспоминаниях, здесь же опубликованных, поэта Небогатова. Михаил Александрович рассказывает, как в самом начале 1953 года его пригласил директор издательства Андрей Семенович Мазюков и предложил работу:

«Работа моя в издательстве началась с подготовки материалов для альманаха «Огни Кузбасса». До этого вышло, начиная с 1949 года, пять номеров «Сталинского Кузбасса» (так назывались тогда нынешние «Огни Кузбасса»), предстояло выпустить очередной номер. Напомню имена тех, кто участвовал в подготовке этого очередного номера альманаха. Вот они: редактор А.С. Мазюков, члены редколлегии: Ф.Е. Дёмин, А.В. Косарь, В.Д. Соколов, Н.Я. Троицкий,  А.И. Чарушников».

Михаил Александрович подчеркивает:

«Не помню случая, чтобы кто-то из членов редколлегии сослался на занятость, не откликнулся на ту или иную просьбу - всем было дорого первое литературное детище Кузбасса, свой, местный альманах. И пусть не очень большим был его тираж - всего пятнадцать тысяч, и выпускался он не так регулярно, как сейчас, зато этот орган печати открыл немало литературных имен, в то время довольно известных. Правда, не все тогдашние авторы прочно вошли в литературу, но тут уж нет вины альманаха, а простое подтверждение истины: пишут, пробуют писать многие, а писателями становятся единицы... И не какие-то пустячки печатались в тех первых номерах «Огней Кузбасса», а вполне солидные вещи - романы, повести, пьесы. Достаточно сказать, что именно на страницах нашего альманаха увидел свет роман Александра Никитича Волошина «Земля Кузнецкая», за который автор был удостоен звания лауреата Государственной премии СССР».

«В далеком пятьдесят девятом» - так озаглавил свое воспоминание представитель другого, более молодого поколения кузбасских поэтов Валентин Махалов. Он рассказывает о весенних днях, когда в Кемерове проходило первое совещание-семинар начинающих литераторов Кузбасса и Томской области:

«Помню, наш край представляли тогда вместе со мной Евгений Буравлев, Виктор Баянов и Борис Тучин. Евгений Сергеевич был уже в ту пору автором сборника стихов «Кладоискатели» и казался нам, младшим его товарищам, вполне сформировавшимся поэтом. В нашем же творческом багаже было несколько публикаций в газетах да по два-три стиха, напечатанных в альманахе «Огни Кузбасса». Примерно на таком же уровне выглядел и маленький отряд томичей, в котором чуть ли не самым молодым и малоопытным был Геннадий Юров, тогда студент Томского университета».

Первый межобластной семинар молодых писателей Кузбасса и Томской области в 1959 году был первым значительным литературным событием моей жизни. Я помню многие его подробности, о которых, став нынче музейным работником, просто обязан рассказать. Например, такая деталь: во время работы семинара вскрылась Томь. И литературная братия утрами и в перерывах выплёскивалась на набережную, чтобы полюбоваться на ледоход.

Как музейный работник обнаружил я и необходимый для повествования документ: в альманахе «Огни Кузбасса» № 12 за 1959 год представлен первый секретарь Кемеровского обкома КПСС С.М. Пилипец, его статья называется «Герои нашего времени живут среди нас». По сути это тот доклад, которым первый секретарь обкома открыл семинар. Он опирался на директивное выступление             Н.С. Хрущёва «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа». Накануне был оформлен Союз писателей РСФСР (в рамках многонационального Союза писателей, созданного А. М. Горьким в 1934 году), шёл процесс рождения областных и краевых писательских организаций. Литературное дело в Кузбассе характеризуется в докладе таким образом:

«Растёт выпуск художественной и детской литературы. Достаточно сказать, что в 1950 году была издана всего одна книга, в 1958 году - 11, а в 1959 году выйдет 13 книг. У нас есть способные прозаики и поэты. Это члены Союза писателей Александр Волошин и Геннадий Молостнов, авторы сборников стихов Евгений Буравлёв, Михаил Небогатов, Александр Пинаев, Владимир Измайлов. Вышла книжка о героях Брестской крепости, написанная Лушкиным и Юхимчуком.

Идёт в литературу молодёжь. В числе её уже полюбившиеся читателям помощник машиниста паровоза Виктор Баянов, молодой врач Борис Тучин, журналисты Валентин Махалов и Олег Король. За последнее время оживилась творческая деятельность шорских литераторов Софрона Тотыша, Степана Торбокова, Фёдора Чиспиякова».

Внимательный читатель обнаружит в этом перечне отсутствие имени Алексея Косаря, который определял в послевоенные годы поэтическую атмосферу в Кузбассе и участвовал в открытии памятника А.С. Пушкину на главной площади областного центра (1954 год). Дело в том, что Алексей Косарь уже покинул Кемерово, став собкором «Экономической газеты» в другой области.

Среди забот Кемеровского обкома партии есть и такая:

«Центром притяжения литературных сил должен стать наш альманах. Но кемеровский альманах ни своей периодичностью, ни постановкой дела не отвечает насущным задачам сегодняшнего дня. Никто по-настоящему не занимается его выпуском. Есть материал в издательстве - альманах выходит. Нет материала - ни у кого душа не болит за него... Учитывая настоятельную необходимость изменить существующее положение, обком партии наметил ряд конкретных мер по альманаху. Решено альманах сделать органом областного литературного объединения».

И далее:

«Каждая страница альманаха должна быть насыщена животрепещущими темами сегодняшнего дня. К нему надо широко привлечь способную молодёжь; следует установить крепкие творческие связи с нашими соседями - томичами, новосибирцами, барнаульцами и красноярцами, организовать обмен произведениями, совместные выпуски номеров, посвящённых делам тружеников семилетки».

Для установления этих творческих связей и был организован в Кемерове межобластной семинар молодых литераторов. Обе делегации опекала работник Кемеровского обкома партии Эвелина Владимировна Суворова, женщина очень красивая, в строгом тёмно-красном платье (позднее возглавит отдел культуры газеты «Кузбасс»). Она разместила участников семинара в гостинице и приглядывала за дисциплиной (что было не лишнее для поэтической публики).

На семинаре я был томичем. Самым младшим в группе. Ещё учился (очно) на последнем курсе историко-филологического факультета и уже работал в газете «Молодой ленинец» (имел от деканата свободное расписание).

Сейчас я представлю своих старших товарищей. Руководил нашей делегацией Николай Фёдорович Бабушкин - известный критик и литературовед, заведующий кафедрой советской литературы Томского государственного университета. Был статен, седовлас, имел фронтовую и рабочую закалку. Диссертацию защитил по творчеству М.Ю. Лермонтова. Изучая рукописи великого поэта, открыл седьмую редакцию поэмы «Демон». Студенты его боготворили.

Владимир Коган заведовал отделом молодёжной газеты, где и я работал. Представлял томскую школу журналистики, где были Виль Липатов, Борис Бережков, Эдуард Бурмакин, Ирина Дементьева, Борис Ярин. Любил выступать со своими стихами в манере Владимира Маяковского. Был находчив и остроумен. Впоследствии стал доктором философских наук в Академгородке (Новосибирск). Тогда-то наконец издал свою заветную книгу стихов.

Георгий Муллин был из таёжной глубинки (Бакчар). Работал в районной газете, преподавал в школе.

Выпускник томского политехнического института поэт Геннадий Овечкин начал с заявления, которое всех развеселило: «Мне двадцать два года и три месяца!» После института жил в Новокузнецке, печатался в газетах.

Школьный учитель Михаил Щербинин представил подборку стихов. Позднее он перешёл на прозу.

Наибольший успех, если говорить о томичах, выпал на долю Леонида Андреевича Гартунга, директора сельской школы, человека уже немолодого и мудрого (из ссыльных немцев). Он представил на обсуждение повесть о жизни таёжного посёлка. Среди судей (руководителей семинара), помимо Н.Ф. Бабушкина, были: Валентин Глущенко (Москва), Казимир Лисовский (Новосибирск), Марк Юдалевич (Барнаул), Александр Волошин и Геннадий Молостнов (Кемерово), Стихия Михайловна Соколовская (собкор «Учительской газеты»). Все они единодушно решили: эта рукопись должна стать книгой! Так оно и случилось. Леонид Гартунг позднее стал известным томским прозаиком.

Теперь о литераторах Кузбасса.

Самой яркой личностью, встреченной нами на семинаре, был Евгений Сергеевич Буравлёв, приехавший из Междуреченска. Он издал книгу «Кладоискатели», учился заочно в литературном институте имени Горького. Для обсуждения привёз большую поэму «Красная Горка» - о строительстве Красногорского угольного разреза.

Биография для писателя блистательная! Школу окончил на станции Промышленная в Кузбассе. Затем авиационно-техническое училище в Иркутске. С 1941 по 1945 год воевал сначала в военно-воздушных силах, потом в штрафном батальоне (за буйный нрав). Награждён орденом Красной Звезды и многими боевыми медалями. После войны работал в полярной авиации и строил железную дорогу Сталинск - Абакан. Одна из рецензий на его стихи так и называлась: «Муза в прорабском плаще».

Приведу кусочек из вступления в поэму, который Евгений Сергеевич охотно читал и в товарищеском кругу, и в большой аудитории:

Не для того свой край изъездил,

Чтоб в полночь как-нибудь открыть

Посёлка нового созвездье

И стих о звёздах сочинить.

И нужен ли блокнот с собою

Для впечатлений про запас,

Когда живу твоей судьбою,

Твоим дыханием, Кузбасс;

Когда бок о бок с земляками

Шёл, одержим одной мечтой,

Ворочал брёвна, землю, камень,

Чтоб ожил край необжитой!

 

И если смутное волненье

Ещё не складывалось в стих,

Я не пенял на вдохновенье,

Бессильно руки опустив,

Я знал: вот-вот он народится,

Весь озарённый новизной,

Предубеждений и традиций

Недуг ломая затяжной.

Вскоре с поэмой «Красная Горка», опубликованной в «Сибирских огнях», Буравлёв вступит в Союз писателей (1961 год), а в июне 1962 года будет избран ответственным секретарём только что родившейся Кемеровской писательской организации.

Валентин Махалов, выпускник Ленинградского университета, приехавший с дипломом журналиста в Кемерово и работающий в газете «Кузбасс», представил на семинаре рукопись первой книги: «Сердце ищет песню». Получил поддержку.

Очень заботливо отнеслись руководители семинара к первым стихам Виктора Баянова. Геннадий Модестович Молостнов говорил о них буквально с нежностью: «Вот они, зеленеющие всходы на литературной ниве нашего края». На устах участников семинара были образные строки из баяновской поэмы «Трудная весна»: «Родилась непрошенно, как в стручке горошина». Вызревала первая книга стихов «Росы».

Обсуждались стихи Бориса Тучина, работающего в Кемерове после окончания Томского медицинского института. Через два десятка лет Тучин издаст фундаментальный исторический труд: «Хроника Томского университета». Ну, а на Кемеровском семинаре 1959 года он запомнился стихотворением «Как это будет», в котором предвосхищён полёт Юрия Гагарина в космос (12 апреля 1961 года).

На заседаниях семинара присутствовали и участвовали в дискуссиях поэты Владимир Матвеев и Эдуард Гольцман, которые уже тогда были связаны большой творческой дружбой.

К моим стихам руководители семинара отнеслись доброжелательно. Валентин Глущенко, подводя итоги нескольких дней работы, зачитал стихотворение «На Ангаре»: «В Ангаре зелёная струя. // К Ангаре пришёл впервые я. // Я дивлюсь на необычный цвет, // Тайне Ангары ищу ответ». Корреспондент «Учительской газеты» Стихия Соколовская похвалила стихотворение «Учителю». Казимир Лисовский с листа читал «Осеннее солнце».

Ну вот и всё, пожалуй. Тем не менее, Николай Фёдорович Бабушкин, наш руководитель, был доволен. Он выделял меня среди своих учеников, хотел, чтобы я остался в аспирантуре, хотя не препятствовал и моим газетным увлечениям.

Бабушкин был носителем просветительской традиции старого Томска (Потанин, Ядринцев, Шишков, Наумов, Макушин). Через него держали связь с родными пенатами писатели, вышедшие на всесоюзную арену: Георгий Марков, Виль Липатов, Анатолий Иванов... Он пестовал тонкого лирика Василия Казанцева, который в то время по распределению работал учителем в таёжной глубинке, университетских поэтов Анатолия Суздальцева, Станислава Федотова, Сергея Заплавного, Анатолия Полковникова и поэтов из политехнического института - Геннадия Круглякова, Николая Чиркова, Геннадия Карпунина, Александра Родионова... Многие из них потом жили в Кузбассе.

Страна переживала поэтический бум. В столице восходили имена Вознесенского, Рождественского, Евтушенко, Ахмадуллиной, Окуджавы... В «Молодом ленинце», где я работал, всегда присутствовала творческая братия. Возле стенда, где вывешивались свежие номера газеты, поэтическая рубрика собирала толпу заинтересованных читателей. Стихи зазвучали в больших залах и аудиториях. Меня однажды объявили так: «Поэзия - та же добыча радия для студента ТГУ Юрова Геннадия».

В ту пору я часто бывал в доме Вадима Филипповича Иванова, любил его стихи (и сейчас люблю), носил ему свои поэтические опыты. Впрочем, так поступали многие молодые томские поэты. Дело в том, что Вадим Филиппович был болен (паралич), передвигался лишь в коляске. Когда его приняли в Союз писателей, я решил посвятить его творчеству свою дипломную работу.

Бабушкин привёл на мою защиту Сергея Павловича Залыгина, будущего редактора «Нового мира», заехавшего в Томск по своим научным делам. В ту пору Залыгин заведовал кафедрой гидрологии в Новосибирске и был уже известным писателем.

Все стихи Вадима Иванова я знал наизусть. Я рассказал, как они рождались и как доводились до совершенства (творческая лаборатория писателя), как они соотносятся с русской поэтической традицией, идущей от А.С. Пушкина, и с творчеством поэтов-сибиряков начала века. Я проанализировал, как пейзажная лирика поэта переплетается с его прозой и его живописью (Вадим был незаурядным художником). Стихи читал по памяти:

Давая радости излиться,

Ты, как мальчишка, свистнешь вдруг,

И удивлённая синица

Вспорхнёт с земли на голый сук.

 

Залыгин задавал мне какие-то вопросы (сейчас уже не помню). Ответами остался доволен. Вскоре в газете «Литература и жизнь» (орган правления Союза писателей РСФСР), в номере за 26 апреля 1959 года, в рубрике «Новости литературной жизни» появилась информация, набранная чёрной нонпарелью. Подписана В. Коганом, называется «Диплом литературоведа»:

«В Томском университете на кафедре советской литературы студент-выпускник Геннадий Юров защитил диплом. Темой своей работы он избрал творчество земляка Вадима Иванова. Это талантливый и разносторонний писатель, неутомимо занимающийся литературным творчеством, хотя уже около 20 лет прикован к постели тяжёлым недугом. В. Иванов - автор повести «Однажды летом», книги детских рассказов «Товарищи». Но он пишет и стихи, и именно его поэзия давно привлекала внимание Юрова. Дипломная работа «Поэзия Вадима Иванова» получила отличную оценку».

 

2. Имена на поверке

В 1949 году тогдашний секретарь Кемеровского обкома партии Евгений Федорович Колышев обратился с письмом к Александру Александровичу Фадееву, в котором просил создать в Кемеровской области отделение Союза советских писателей с «направлением в Кузбасс двух-трех членов Союза». В том же году начал выходить альманах «Огни Кузбасса» (первые пять номеров - «Сталинский Кузбасс»).

Направлять в Кемерово из столицы членов Союза не пришлось. Земля Кузнецкая обрела голос, взрастив собственных поэтов и прозаиков. Её литература вышла из шахтерских забоев, из заводских цехов, вернулась с Великой Отечественной войны. И никогда не чуралась читальных залов, вузовских аудиторий, архивных и музейных хранилищ.

28 апреля 1962 года правление Союза писателей РСФСР приняло постановление: «Организовать отделение Союза писателей РСФСР в городе Кемерово». 14 июня прошло организационное собрание писателей Кузбасса, которое избрало Евгения Сергеевича Буравлева ответственным секретарем. Молодая организация насчитывала пять человек. О каждом следует сказать особо.

Александр Никитич Волошин известил страну и планету (его роман был переведен на несколько иностранных языков) о существовании Земли Кузнецкой. Роман «Земля Кузнецкая» отмечен Государственной премией СССР и стал значительным явлением советской литературы послевоенного времени. Из-под пера Волошина позднее вышли такие произведения: «Все про Наташку», «Дороги зовут», «Пойду, командир», «Пора далекая», «Зеленые дворики», рассказы, пьесы, киноповести.

Геннадий Модестович Молостнов тоже относится к фронтовому поколению. Известен романами «Междуречье», «Голубые огни», «Даруя жизнь», «Конь ломает прясло», книгами стихов, повестей, рассказов. В конце семидесятых переехал в Красноярск.

Герберт Генке писал на немецком языке. Его книги выходили в переводах Валентина Махалова. Для вступления в члены Союза писателей СССР ему дала рекомендацию всемирно известная писательница Анна Зегерс.

Тамара Ян - поэтесса и драматург. Ее пьесы шли на сцене Новокузнецкого драматического театра. Героями вышедших в Кузбассе поэтических книг стали молодые строители Запсиба.

Евгений Сергеевич Буравлев - первый руководитель писательской организации. Автор многих лирических книг. Выступал в таком трудном жанре, как поэма. В соавторстве с композитором Федором Мартыновым создал оперетту «Жемчужина Кузбасса», которая была в репертуаре Кемеровского театра оперетты. Был близким другом Василия Дмитриевича Федорова, нашего прославленного земляка, известного русского поэта.

Широкоплечий, красивый, сдержанный в движениях, за которыми чувствовалась чалдонская сила, с нежной и щедрой душой, Евгений Буравлев сумел создать высокий авторитет Кемеровской писательской организации. Писательские собрания проходили в больших залах, с участием всей интеллигенции. Это были настоящие литературные праздники.

Буравлев заботился о становлении моей литературной судьбы. Редактировал первую поэтическую книжечку, писал к ней предисловие. Когда я вернулся после трехлетней работы на Крайнем Севере и положил ему на стол рукопись поэмы «Борискин ключ», он заложил в нее листок, на котором написал четыре строчки:

Спасибо, брат, за «Ключ Борискин».

Порадовал под старость лет.

Всё есть в «Ключе» - и божья искра,

И божьей милостью поэт.

 

Это самое дорогое для меня напутствие.

 

Организация росла и крепла. Владимир Сергеевич Ворошилов на войне был летчиком, потерял зрение в воздушном бою. Стал председателем Кемеровского областного отделения Всероссийского общества слепых. Написал романы «Солнце продолжает светить», «И не погаснет!», «Капля света».

Исторический, краеведческий срез Кузбасса дал в своих произведениях Виталий Степанович Рехлов, написавший «Повесть о Михайле Волкове», повести «Горные рекруты» и «Серебряный рудник».

Профессиональный критик и литературовед Алексей Федорович Абрамович посвятил творчеству кузбасских литераторов книги «На своей земле» и «Романтика мужества».

Становятся членами Союза писателей поэты-фронтовики Владимир Измайлов и Михаил Небогатов, критик Анатолий Срывцев, прозаик Анатолий Соболев.

Затем получает всероссийское признание творчество поэта Виктора Баянова и прозаика Владимира Мазаева. Это уже второе послевоенное поколение кузбасских литераторов, связанное с так называемой «хрущевской оттепелью» шестидесятых. Владимир Мазаев - автор книг «Конец лосиного камня», «Птицы не поют в тумане», «Грозовая аномалия», «Последний цветок лета» и многих других принимает бразды правления Кемеровской писательской организацией (1971-1983 годы), редактирует альманах «Огни Кузбасса».

На строительстве Западно-Сибирского металлургического завода формировались таланты Геннадия Емельянова и Гария Немченко, заявивших о себе романами «Берег правый» и «Здравствуй, Галочкин!». На Запсибе набирались впечатлений столичные литераторы Павел Мелехин, Сергей Дрофенко, Владимир Леонович, ставшие впоследствии известными поэтами.

Именно в Кемерове в 1966 году прошел зональный семинар молодых литераторов Западной Сибири и Урала. Мастера слова Ленид Соболев, Василий Федоров, Марк Соболь, Сергей Антонов, Антонина Коптяева, Ярослав Смеляков, Виктор Астафьев, Василий Казанцев, Марк Сергеев приехали в Кузбасс, чтобы оценить творчество молодых, дать им путевку в большую литературу. Обсуждались яркие, самобытные рассказы Виктора Чугунова, проникновенные стихи Игоря Киселева, добротная лирика Валентина Махалова, пьеса из шахтерской жизни Зинаиды Чигаревой, роман Олега Павловского, повесть Анатолия Яброва... Все они впоследствии стали профессиональными писателями.

Зрелыми по возрасту людьми, с богатым жизненным опытом пришли в писательскую организацию Виль Рудин - автор остросюжетных повестей, Петр Ворошилов - мастер публицистики, Владимир Власов - писатель геологической темы, Павел Майский - автор многих поэтических книг, Владимир Куропатов, Владимир Коньков, Екатерина Дубро, создавшие значительные произведения в прозе.

Несмотря на обретение все новых имен, Кемеровская писательская организация долгие годы численно не росла, тяготея к цифре 13. Прежде всего потому, что понесла горькие потери. Ушли из жизни Александр Волошин, Геннадий Молостнов, Евгений Буравлев, Владимир Ворошилов, Петр Ворошилов, Виталий Рехлов, Алексей Абрамович, Анатолий Соболев, Александр Пинаев, Геннадий Блинов, Олег Павловский, Михаил Небогатов, Владимир Измайлов и другие литераторы. Завершили свой жизненный путь представители шорской культуры поэт Фёдор Чиспияков, поэт Степан Торбоков, прозаик Софрон Тотыш. Умер старейший писатель-краевед Илья Васильевич Зыков. В расцвете сил и таланта ушли Виктор Чугунов, Игорь Киселев, Анатолий Саулов, Николай Пискаев, Владимир Поташов, Александр Береснев, Сергей Ковякин. Горькие, невосполнимые потери.

Многие писатели уехали за пределы области - Гарий Немченко, Михаил Борисов, Тамара Пономарева, Тамара Ян, Евсей Цейтлин, Виктор Козько, Юрий Могутин, Александр Родионов, Геннадий Кругляков. Они не порывают связей с Кузнецкой землей.

Третье поколение писателей Кузбасса - это воспитанники литературной студии «Притомье», которая начала действовать с октября 1979 года.

Вначале было слово. И это слово мне нравилось. Я поискал его в известных словарях, но не обнаружил. Размышлял так: есть Приобье, Прииртышье, пусть будет и Притомье. А что за словом? За словом - судьба моего края, географическая, историческая, экологическая... Теперь вот еще и поэтическая.

Слово было опробовано в моем повествовании о реке Томи, затем перешло в название областного литературного объединения. Поначалу оно вызвало неприятие, даже насмешки, типа: «Что-то притомились наши молодые авторы» или: «Это не Притомье, это притонье какое-то» (если заседание заканчивалось слишком бурно).

Затем слово стало постоянной рубрикой областных и районных газет, в которой публиковались произведения молодых литераторов. Затем было использовано в названии сборника «Мы - Притомье», где были не только стихи, но и рассказы. Недавно в Томске появилось несколько выпусков альманаха «Литературное Притомье». Традиционным стал праздник «Весна в Притомье». Слово стало родным и привычным. Теперь кажется, что оно было всегда.

Точная дата открытия литературной студии «Притомье» подзабылась. Определяя возраст студии, назовут и десять, и пятнадцать, и двадцать лет. Могу внести в это дело полную ясность, ибо храню в своем архиве «Бортовой журнал» студии - общую тетрадь в клеточку, где заполнены лишь несколько первых страниц. Жанр документа и отчета как-то у нас не прижился. Мечтаю подарить эту тетрадь молодым литераторам будущего поколения, если они студию сберегут.

А сейчас интересно вернуться к истоку - обратиться к этим первым записям в «Бортовом журнале», ставшем историей.

Итак, 25 октября 1979 года. Новокузнецкий поэт-сатирик Борис Рахманов скупо фиксирует состав совета студии, который определился в горячих спорах, - примерно так спорят депутаты нынешнего парламента... В совет вошли: С. Донбай, Л. Ананьева, Е. Богданов, В. Бокин, Б. Рахманов, А. Катков, И. Куралов, В. Советов. Помню, резюмировали: «Борьба за власть Советова закончилась его полной победой». В журнале отражено выступление поэта В. Зубарева, предложившего создать редколлегии при городских газетах. Ответственный секретарь альманаха «Огни Кузбасса» Владимир Куропатов пригласил присутствующих на страницы издания. Заметим, к чести альманаха, что молодежная рубрика присутствовала в нем всегда.

Из протокола этого дня следует, что успели и почитать стихи по кругу, и послушать лекцию о международном положении, и посетить выставку молодых художников Кузбасса, побывавших на БАМе.

Следующая запись в «Бортовом журнале» сделана рукой поэтессы Нины Павлушиной. На заседании 19 ноября 1979 года отчитывался руководитель кемеровской литгруппы Владимир Ширяев, актер В. Мирошниченко призывал писать для театра, лектор В. Плющев рассказал о международном положении... Читали стихи Виталий Креков, Геннадий Чупин, Александр Катков, Владимир Советов, Семен Печеник. Евгений Красносельский порадовал своими пародиями. Затем пошли в областную филармонию, смотрели спектакль «Люди и куклы», беседовали с режиссером и артистами.

В конце декабря 1979 года состоялся поэтический семинар в Новокузнецке, обсуждены 12 рукописей. Заодно обсудили и четырех прозаиков. Провели в пединституте литературный праздник, посвященный выходу коллективной книги «Дыхание земли родимой».

17 марта 1980 года Евсей Цейтлин провел занятие, посвященное жанру литературной критики, разобрал несколько публикаций этого жанра. Читали стихи по кругу. На этом записи обрываются, хотя студия собиралась ежемесячно.

Не на голом месте возникла студия «Притомье». До нее много лет существовали группа литераторов «Гренада» в Новокузнецке и областное литературное объединение, которым бессменно руководил поэт Валентин Махалов. Литературное движение в 1979 году обрело новое качество потому, что на него обратил внимание комсомол.

Свидетельствую, что ни секретарь обкома ВЛКСМ по идеологии Юрий Учитель, ни куратор наш Людмила Чех, помогая нам организационно и финансово, никогда в творческий процесс не вмешивались, никакого давления не оказывали. Лишь однажды заведующий отделом пропаганды Виктор Артемов предложил: «А не начать ли в области движение «Алло, мы ищем таланты!». Я решительно воспротивился. Для литературы это не годится. Дайте разобраться с теми, кто не может не писать. Их собирается ежемесячно по 50-60 человек. И для многих это - судьба.

Позднее студией руководили Валерий Зубарев, Валентин Махалов, Геннадий Естамонов, Сергей Донбай. Кемеровское книжное издательство выпустило десятки первых книжек молодых литераторов. Поэтов издавали кассетами, чтобы каждый мог выйти к читателям. Писательская организация пополнялась за счет воспитанников литературной студии «Притомье» и выросла с 13 человек до нескольких десятков. Это известные сейчас поэты и прозаики: Александр Ибрагимов, Николай Колмогоров, Любовь Никонова, Владимир Иванов, Леонид Гержидович, Иван Полунин, Иосиф Куралов, Любовь Скорик, Александр Катков, Борис Бурмистров, Эдуард Гольцман, Валерий Ковшов, Сергей Самойленко, Анатолий Козлов, Владимир Ширяев, Владимир Есенин, Александр Раевский, Николай Николаевский, Борис Рахманов, Семен Печеник, Юлия Лавряшина... И другие.

Выстраивать этот ряд имен дело рискованное (вдруг кого-то не упомянешь). Мне приходилось писать предисловие к библиографическому указателю «Писатели Кузбасса» в 1989 году. В 1997 году Владимир Коньков составил первую хрестоматию «Литература Земли Кузнецкой», куда поместил произведения четырнадцати ушедших из жизни писателей. Он попросил меня написать обзор-предисловие. Я назвал его «Духовное поле провинции». И была там глава «Товарищеский круг». Поскольку мне не попадались другие обзоры, полагаю, что моя работа может послужить исходным материалом для библиографов, историков, краеведов.

 

3. Духовное поле провинции

Словосочетание «Духовное поле провинции» появилось на страницах прессы недавно, но понятие, в нем заключенное, существовало всегда. Мы и раньше говорили о культуре края, подразумевая под этим духовные ценности, которые созданы творчеством, талантом и трудом сибиряков. Теперь пытаемся вновь обнажить те нравственные основы, которые связывают нас друг с другом, помогают противостоять разгулу преступности, хищничеству, рвачеству, шкурничеству, столь агрессивно проявившимся в ходе приватизации и так называемого первоначального накопления капитала. Духовное поле провинции - это стремление защитить, сохранить, поддержать, помочь. Ибо нельзя строить новое общество на ненависти к рухнувшему режиму и ко всякому инакомыслию.

В начале семидесятых годов приехала в Кемерово делегация ленинградских писателей во главе с Олегом Шестинским. Гости побывали на «Азоте» - крупнейшем химическом предприятии, в цехах знакомились с тонкостями производства, а затем на встрече с коллективом читали свои стихи, рассказывали о литературной жизни в северной столице. Под конец предложили:

- Пусть кто-нибудь из рабочих почитает стихи, наверняка среди вас есть поэты.

Директор Виталий Григорьевич Коптелов подтвердил, да, мол, есть, и предоставил слово машинисту тепловоза Виктору Баянову. Виктор прочитал несколько стихотворений. Гости были ошеломлены:

- Это же талант! Баянова надо издавать!

Директор скромно проинформировал:

- У Баянова вышло полтора десятка поэтических книг, в том числе и в центральных издательствах.

- Его надо принять в Союз писателей!

- Баянов уже давно член Союза писателей!

- Ему надо учиться! - не унимались гости.

- Баянов окончил Высшие литературные курсы в Москве - диплом с отличием.

- Так почему же он машинист тепловоза?

- А это вы спросите у него самого.

Виктору Баянову принадлежат известные строки: «Я сибиряк! - кричать совсем не надо, а надо просто быть сибиряком». И в нынешний спор «патриотов» и «демократов» он вносит ясность всего несколькими строфами:

Я пил прохладный сок березы

В старинных русских туесах,

И оттого мой чуб - белесый

И зелень легкая в глазах.

 

И вот стою - большой и взрослый.

Меня попробуй отдели

От этой теплой, этой росной,

От русской утренней земли!

 

Где молодое сено косят,

Где ветка каждая цветет!

Земля моя меня не бросит

И никогда не подведет.

 

Писательская организация. Она для того и существует, чтобы здесь поделиться результатами уединенного труда и вдохновения, найти поддержку в публикации. Игорь Киселев звонил сюда по телефону и торопился прочитать новое стихотворение. Валентин Махалов останавливал на лестничной площадке: «Вот послушай...» Виталий Креков держит тебя за пуговицу, пока не поведает все свое творчество. Если кто-то из моих друзей уверяет, что он российский гений, это, я считаю, нормально, только с этим ощущением и стоит писать стихи. А жизнь потом рассудит.

В восьмидесятые годы мы учредили «День нового стихотворения» и стали собираться каждую пятницу. Это стало традицией. Позднее диапазон «творческих пятниц» расширился, говорили о «Мастере и Маргарите» Булгакова, об ораторском искусстве, начиная с древнейших времен. Посвятив пятницу творчеству Сергея Есенина, пели песни на его слова. Приглашали иногородних писателей и просто интересных людей, заезжающих в Кузбасс. Обсуждали итоги писательских съездов и пленумов....

Творческие пятницы проходили под портретом Василия Шукшина. Этот портрет подарил нам замечательный художник Герман Захаров. По сути, это вариант портрета, который художник создавал для шукшинского музея в Сростках Алтайского края. Герман Захаров участвовал в наших встречах, приносил и показывал серии о Великой Отечественной войне, рисунки на пушкинскую тему, на ленинскую тему и другие. А однажды поразил нас магнитофонной записью собственных песен в собственном исполнении на слова Анатолия Жигулина и Игоря Киселева. Он был талантливым бардом.

Провинция! Как мне нравится это слово! Сколько в нем чистоты, пронзительности, синевы! И я сравнил бы таланты, которыми так богата Сибирь, с родниками. Одни родились вблизи селений и дорог. Из них чаще пьют люди, их холят и благоустраивают, к ним наведываются свадьбы, как к ритуальному, обрядовому месту. Другие живут себе в лесной глуши, и тропка к ним известна лишь знатокам. Но все они способны утолить жажду, из каждого можно напиться.

Духовное поле Земли Кузнецкой было бы неполным и обедненным, если бы мы забыли о многолетней творческой дружбе, связавшей жителей Кемерова и Шальготарьяна, Кузбасса и венгерской области Ноград. Она осталась в названиях улиц и кварталов, в скульптурах и графике, в публикациях альманахов «Огни Кузбасса» и «Палоцфёльд», во многих книгах, вышедших на русском и венгерском языках. Среди этих книг наиболее значительна поэтическая антология «Встреча», осуществленная будапештским издательством «Корвина» и Кемеровским книжным издательством.

Я участвовал в создании этой книги вместе с моими земляками Александром Пинаевым, Василием Федоровым, Евгением Буравлевым, Михаилом Небогатовым, Михаилом Борисовым, Владимиром Измайловым, Виктором Баяновым, Игорем Киселевым, Валентином Махаловым, Анатолием Сауловым. Мы перевели на русский язык своих венгерских собратьев по перу. Они перевели нас на венгерский. Книга получилась двуязычной. Вышедшая в Будапеште в 1974 году, иллюстрированная венгерскими и кузбасскими художниками, сейчас она стала библиографической редкостью.

Среди событий культурной жизни, которые почему-то замалчиваются нашими историками, назову «Дни советской литературы в Кузбассе». Они проходили дважды. В 1976 году делегацию советских писателей возглавлял Георгий Марков. Писатели разбились на группы и выступали во всех городах области. В празднике участвовали кузбасские литераторы - Владимир Мазаев, Виктор Баянов, Игорь Киселев, Валентин Махалов... Был среди них и я.

Вторично «Дни советской литературы в Кузбассе» состоялись в 1981 году. Столичную делегацию возглавлял Роберт Рождественский. Помнится триумфальный успех моего товарища Игоря Киселева, чьи стихи вызвали восхищение наших гостей. И был эпизод, о котором мало кто знает, и связан он с Петром Михайловичем Дорофеевым, секретарем Кемеровского обкома КПСС по идеологии.

На встрече с читателями, которая проходила в новом здании Кемеровской областной филармонии, Роберт Рождественский читал свою «Байкальскую балладу», острую по тому времени вещь, в которой он опустил некоторые фрагменты, боясь, что его не поймут. Я был свидетелем такой сцены: Дорофеев «зажал» поэта где-то возле раздевалки и укорял: «А почему вы пропустили вот это место...». И читал наизусть целый отрывок. «И вот это место...» И снова читал наизусть... Роберт Иванович, который всегда выглядел самодостаточным и величественным, на этот раз был ошеломлен и растерян. Вряд ли ему приходилось встречаться с партийными работниками, столь влюбленными в поэзию и обладающими такой уникальной памятью.

В среде творческой интеллигенции легендой живет история о том, как наш прославленный земляк Василий Дмитриевич Федоров посвятил стихотворение Петру Михайловичу Дорофееву. Их связывала многолетняя дружба. Партийный секретарь заботился о том, чтобы известному поэту было комфортно в Марьевке Яйского района, куда Федоров приезжал время от времени, чтобы поработать и прикоснуться к земле, родной с детских лет.

Случилось так, что в очередной приезд Василий Федоров заболел и перенес две тяжелейших операции. Одну из них делал наш опытный хирург Теодор Израилевич Шраер. Кемеровские врачи, по сути, спасли тогда жизнь поэта. После этого у Федорова родилось стихотворение «Время». Есть в стихотворении строфа, философское содержание которой очень важно для осмысления связи времен:

Не ветвями - корнями расту.

Есть у жизни

Почти до погоста

Хитрый фокус обратного роста.

Не ветвями - корнями расту.

Петр Михайлович вспоминает: «Прочитав стихи вслух, Федоров спросил, нравятся ли они мне. И на мой утвердительный ответ вдруг неожиданно заявил: «Я хотел бы эти стихи посвятить вам». В неловком смущении я пытался говорить что-то о высокой чести, которую не заслужил, какие-то слова благодарности». А он, улыбаясь, пошутил: «К тем стихам, которые вы знаете наизусть, придется добавить еще одно, посвященное вам лично».

С 1983 по 1987 год я был руководителем Кемеровской писательской организации. Должность называлась - ответственный секретарь. За пять лет организация почти удвоила свои ряды, выросла с тринадцати до двадцати одного писателя.

Дорофеев заботился о том, чтобы писательские заботы попали в сферу внимания областной партийной организации, мне довелось выступать на многолюдных конференциях и на закрытых партийных совещаниях работников обкома. Был постоянно действующий семинар работников культуры, где и писатели, и художники, и артисты, и библиотекари, и музейщики обсуждали наболевшие вопросы.

Литераторы были желанными гостями на страницах газет, в телепередачах. Нас читали и слышали.

В восьмидесятые годы вовремя прочитать новую книгу было одной из проблем для писателей. Помню, как я пришел к секретарю обкома по идеологии и попросил хотя бы несколько экземпляров романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», который вышел отдельным изданием после публикации в журнале «Москва». Петр Михайлович согласился с моими доводами, что для литераторов знакомство с книжными новинками - профессиональная необходимость. Он дал распоряжение книготоргу. В центральном книжном магазине нас принимали в первую очередь. Потом появился специальный магазин «Сибирская книга». Единственная привилегия, которой пользовались кемеровские писатели, - это свободный доступ к новым изданиям.

Создать на Советском проспекте полноценный «Дом литератора», по примеру Иркутска, было тогда насущной задачей. Для этого «отвоевали» несколько соседних помещений - расширились, создали Бюро пропаганды художественной литературы, узаконили ежегодный поэтический праздник «Весна в «Притомье». Дорофеев поддерживал эти инициативы. И не только писательские. Появился «Дом актера» в Кемерове и «Дом творческих союзов» в Новокузнецке. Прошла в Кемерове зональная художественная выставка «Сибирь социалистическая», после которой новое просторное помещение получил Музей изобразительных искусств... В августе 1985 года в селе Марьевка Яйского района прошли первые Федоровские чтения, собравшие восемнадцать тысяч человек, чтобы почтить память большого русского поэта - нашего прославленного земляка.

Петра Михайловича Дорофеева по праву считают отцом Федоровских чтений, которые стали традиционными. В Кемерове, где Федоров родился, его имя носит областная научная библиотека. В Марьевке, где прошло детство поэта, создан мемориальный музей и благоустроена усадьба. Кемеровская область обрела новое качество, вышла в число немногих регионов России, ставших местом всенародных литературных праздников.

Василий Федоров и его творчество стали для Кузбасса символом духовности и культуры. Точно так же, как Сергей Есенин для Рязани, Василий Шукшин для Алтая, Алексей Фатьянов для Смоленска, Николай Рубцов для Вологды... На традиционных Федоровских чтениях закрепились такие понятия, как «духовное поле провинции» и «товарищеский круг» - содружество писателей Земли Кузнецкой и их собратьев по перу из Москвы, Новосибирска, Иркутска, Барнаула, Томска, Красноярска, Омска, Тюмени и других городов России.

Не забыт на нашей земле и Владимир Чивилихин, автор большого публицистического исследования «Память», носитель идеи «Кедрограда», популярной в Сибири. На родине писателя, в Мариинске, тоже создан музей и, начиная с 1986 года, проводятся Чивилихинские чтения, которые обрели экологический, краеведческий характер.

И вот каким наблюдением я хочу поделиться. Прекратились скептические разговоры о методе социалистического реализма, который якобы губил таланты. Мы говорим теперь о советском периоде Великой русской литературы, совестливой и пристрастной к судьбе народа, ответственной за состояние дел в нашем Отечестве, озабоченной сохранением его достоинства в жестоком и быстро меняющемся мире. Именно в этот период вышли на литературную арену наши прославленные земляки и несколько поколений кузбасских писателей.

 

Геннадий ЮРОВ.

Источник: ognikuzbassa.ru