Художник Виктор Зевакин. Другая встреча

В Кузбассе отмечают год 90-летия со дня рождения живописца, мастера эпического пейзажа, уникального колориста,  члена Союза художников СССР (России), заслуженного художника РСФСР, народного художника Российской Федерации Виктора Сергеевича Зевакина.

I.

Он родился 1 апреля 1926 года на станции Топки Кемеровской области. В 1946−1953 годы работал художником-оформителем на Кемеровском электромеханическом заводе и в Кемеровском областном товариществе «Художник». В 1951 году поступил в Ярославское художественное училище, однако не окончил его. Потом продолжил учебу с 1953 по 1956 годы  в Пензенском художественном училище им.  К.А. Савицкого у педагога А.С. Шурчилова.

Творческим дебютом В.С. Зевакина еще в студенческие годы стала республиканская выставка «Художники РСФСР» (Москва, 1954). По возвращении в Кемерово работал в местном отделении Художественного фонда РСФСР.

В 1972 году первым из кемеровских художников поселился в деревне Ивановка Крапивинского района Кемеровской области, где жил  и работал несколько месяцев в году.

Виктор Зевакин – участник многих выставок. Так, с его участием проходили – V областная выставка произведений художников Кузбасса. Кемерово, 1950 г.; Всесоюзная художественная выставка - 40-летию ВЛКСМ. Москва, 1958 г.; IX областная художественная выставка. Кемерово, 1959 г.; Республиканская выставка "Молодые художники Сибири". Москва, 1966 г.; Х областная художественная выставка. Кемерово, 1961 г.; "Сибирь социалистическая". Красноярск, 1969 г.; Художники Урала, Сибири и Дальнего Востока. Москва, 1971 г.; Персональная выставка произведений В.С.Зевакина. Кемерово, 1976 г.; Областная художественная выставка художников Кузбасса, посвященная 60-летию Октябрьской революции. Кемерово, 1978 г.; VII республиканская художественная выставка "Советская Россия". Москва. 1985 г. и другие.

Художник ушёл от нас в 2005 году.

 I I.

Произведения художника находятся в Кемеровской областной картинной галерее, Новокузнецком художественном музее.

Однажды выбрав для себя пейзажный мотив, он навсегда оставался безраздельно предан ему.

Живопись Виктора Сергеевича мощная, сильная, былинно-красивая. Возникает ощущение, что он видел землю как живое существо. Излюбленные темы пейзажиста – сибирские деревянные избы с резными наличниками, сопки, громоздящиеся одна к другой. Много пейзажей написано им на севере России – в Пскове, Новгороде, на Ладоге. Очень любил художник изображать Тобольск.

Зевакин не только стремился рассказать о красоте такой, какая она есть, он ещё пытался выразить своё представление, своё чувство природы. Поэтому художник часто добавлял что-то своё, иногда фантазировал. Внешняя достоверность уступала место внутренней сути.

Картины Виктора Сергеевича, как правило, жизнерадостны. Смеющиеся краски весны, полные неги и славящие солнце летние пейзажи, осень с деревьями, похожими на перья жар-птиц, крепкие и румяные на закате деревенские дома, торжественные силуэты русских церквей. Но рядом с этими полотнам есть и другие: сонный пасмурный уголок села, зимний пейзаж с серым горизонтом, грустная роща и свинцовая вода… Нередко обращался Зевакин к натюрморту, причём почти всегда он воспринимал натюрморт в неразрывной связи с пейзажем.

Величественные пейзажи исполнены национального звучания: и в образах, запечатлевших архитектуру древнерусских городов, и в неприметных мотивах сибирской Ивановки. Эти две темы – неизменные привязанности художника, подпитывали его творчество на протяжении всей жизни. "Зевакинское" письмо – темпераментное, пастозное, оставляет на холсте выразительные, фактурные мазки.

Признание, а затем и любовь земляков пришли к кемеровскому художнику рано. Старожилы помнят это имя с сороковых годов, с первых выставок товарищества - объединения кемеровских художников. С тех послевоенных лет без участия Зевакина не обходилась ни одна областная, зональная, республиканская, всесоюзная выставки.

 I I I.

Улица Угловая в столице Кузбасса в те годы была всегда нарядной. Дома утопали в белой кипени черемух, а осенью полыхали рябиновым цветом. В любое время года по вечерам у домов собиралась молодежь. Интересный и талантливый народ жил на улице Угловой. Она и сегодня сохранилась в Кемерове, но от прошлого здесь ничего не осталось. Разве три гигантских тополя могли бы рассказать о том времени. Но они молчат. Даже о том человеке, который их посадил.

Отец художника - машинист паровоза Сергей Романович Зевакин построил дом сам. В свободное время выпиливал затейливые узоры наличников. Никто не мог пройти мимо деревянного кружева. А перед домом стал Сергей Романович высаживать деревья. В честь сына - тополь. В честь рождения дочери - рябину. Мать Виктора Вера Ивановна была большой мастерицей вязать кружева. Мастерство свое привезла в далекую Сибирь из Питера. Знакомые и незнакомые люди приходили в дом Зевакиных полюбоваться изделиями матери, отца и их старшего сына Василия, который принял мастерство батьки. Пробовали соседи повторить рисунки молодого художника на окнах, да ничего не получалось. Видимо, как говорят, от Бога у Зевакиных талант.

Талантом никто не обделен. Просто одному дано больше, другому меньше. Мы не знаем, сколько в нас этого дара. Не знает этого и народный художник Виктор Зевакин. Работает он всю свою жизнь, как крестьянин, не зная ненастья, выходного или праздника. Он светился каким-то неземным светом, когда приглашал в свою мастерскую и показывал новую картину. Поэтому, зная художника более сорока лет, я бы добавил к термину - талантлив от Бога - еще одно слово - труженик. И это совместимо. Каждая работа Виктора, от маленького этюда до больших его полотен, одухотворена космической силой, какая может проходить через сердце человека.

По-моему, он с самого начала видел свой путь в искусстве. Словно родился с такой программой. И все годы шел напрямую к цели. Сколько бы людей сломалось на этом пути! Его пытались "ломать", наставить на "истинный" путь в написании картин. И награды, и почетные звания пришли бы к нему уже давно, но художник Зевакин не мог переступить определенную им черту. Дымы коксохима, терриконы и копры под луной, развалы земли на угольных разрезах, чистые с асфальтовым покрытием проспекты наших убогих городов мог бы он писать мастерски, профессионально. Но он не предал свой талант. Когда в городе ему стало невмоготу, он уехал в Ивановку.

Почему Зевакин выбрал неброскую Ивановку? Там жил самый светлый человек, его учитель Горюшкин-Сорокопудов. Светлый, русский художник ходил под тем небом, по сохранившимся до сего дня тропинкам, любовался и разговаривал с Томью-рекой. В первый приезд Зевакина в Ивановку ему казалось, что вот стоит подняться на тот пригорок, зайти за осинник и он встретится со своим учителем. Так и остался в Ивановке. Потому что убежден, что душа его учителя всегда с ним рядом. Она в живописи Зевакина, которая несет нам добрую энергию, очищающую нас.

Преуспевающий студент города Ярославля на третьем курсе решил переехать в Пензу. Этот его поступок никто не мог понять. И лишь через много лет он объяснил свой поступок очень коротко:

- Я ехал к Горюшкину-Сорокопудову. Мне было двадцать пять лет, а ему восемьдесят.

Великий русский художник принял молодого коллегу не только душой, как художник, но и привел в свой дом, где Виктор прожил два месяца.

Быть женой художника, вообще творческого человека - уже подвиг. Быть женой художника Зевакина более пятидесяти лет - что-то большее. Нет названия тому, что пришлось пережить этой славной женщине с "большим ребенком", как Анна Яковлевна до сих пор называет своего мужа.

 IV.

Виктор всегда был народным художником. Официально непризнанным властями. Успех художника всякий раз раздражал властей. Почему? Да потому, что на его картинах опять сибирские деревеньки с домиками в резных кружевах, рябины и березы, поля и река. Ни один художник нашего края не написал столько картин, этюдов Томи, сколько их сделал Зевакин. Ни у одного нашего поэта нет столько строк о реке, сколько у художника целевых полотен, посвященных ей, ее берегам, ее многочисленным деревенькам.

Художнику часто завидовали коллеги, пытались разгадать "секреты" его плодовитости, мастерства. А он никогда не скрывал свою "кухню". Всегда приглашал в свои путешествия коллег. И во время очередного вернисажа многим становилось понятно, в чем секрет плодовитости Виктора: он умудрялся написать два-три этюда до того, как его коллега вылезал из палатки или спального мешка.

Был у Виктора Зевакина "грех". Стал он падать, опускаться. Этого момента ждали недруги и бездари и радовались. У Зевакина отняли мастерскую. Из мастерской полетел его мольберт, огромные холсты, подрамники, этюды... Осталась самая малость, чтобы добить художника, - исключить его из Союза художников. Но Москва такое решение не поддержала.

Это был самый страшный период в жизни семьи Зевакиных. Но Анна Яковлевна сделала все, чтобы у ее мужа была мастерская, оборудовала для нее комнату, потеснив семью. Зевакина потеряли, им никто не интересовался, о нем старались замалчивать, не давали заказов на работы, его имя не упоминалось в прессе. Кто-то довольно потирал руки: убрали конкурента. Его мастерскую отдали так и не состоявшемуся художнику.

Не оправдались надежды на творческую гибель мастера. На выставку "Советская Россия" больше всех работ из Кузбасса представил Зевакин. Он, как оказалось, работал, а не "падал"! Талант потопить невозможно. Но об успехе Зевакина решили умолчать. Ему не дают квартиру, долго не предоставляют творческую мастерскую, не дают заказов три года! Тут была спасительная установка минфина - художникам больше четырех тысяч рублей в год зарабатывать не разрешалось. А у него в Москве с выставки купили все картины - на восемнадцать тысяч. Картины, которые он шесть лет писал в опале, без всякой финансовой помощи. Спасением ему всегда была Ивановка.

V.

В первый приезд на Байкал он исследовал его вдоль и поперек, написал множество этюдов, но Байкал не давался. Приехал еще раз, уверенный, что он увидит Байкал таким, какой он есть. Творческая путевка кончалась, завтра надо было уезжать. Опять пустой? Вышел на берег. Вовсю разбушевался баргузин. Художник спустился к воде, зачерпнул руками воду, хотел попить, но ударила волна, он тут же отступил. И вдруг увидел то, что ждал. Поспешил в мастерскую. Художники отмечали в банкетном зале отъезд, а он открыл сложенный уже этюдник и начал быстро наносить краски на чистую поверхность картона. Писал, забыв обо всем на свете, как всегда. Было в нем такое состояние, как будто он вместе с баргузином за стеной Дома творчества поет песню священному море-озеру. И не заметил, как пришел рассвет, стихло в банкетном зале. Остановился он вместе с баргузином. Тот стих к утру, наступила тишина. Художник сидел перед своим творением и плакал. Плакал от радости, которую он создал себе.

Утром пригласил коллег посмотреть на новую работу. Виктора оставили на второй поток для завершения картины.

Через год состоялся очередной съезд художников России. От сибиряков выступал иркутский мастер Виталий Рогаль.

- В Сибири родились три художника, которыми Россия может гордиться. Это Зевакин, Гландин и Вычугжанин, - сказал он.

Зевакин был делегатом съезда. После выступления Рогаля ему принесли приглашение на банкет в Георгиевский зал Кремля. Словом, признание пришло в Москве, а не у себя на родине. Правда, там выделили мастерскую  и двухкомнатную квартиру. И лишь через много лет похлопотали о присвоении ему звания заслуженного художника России. После всех "именитых корифеев", его коллег.

Художник уже был на пенсии, как всегда, много работал, не ждал подачек и от новой власти. Но о нем вспомнили, пригласили на прием к бывшему главе администрации области, где Зевакин и дерзнул высказать мнение о бедственном положении творческих деятелей области. Его никто не поддержал из коллег.

Как в былые времена. Все узнаваемо стало художнику, он покинул прием. Уехал в свою Ивановку.

Его картины, этюды, даже самые маленькие, какими в последние годы из-за своей бедности стал увлекаться художник, - тема для поэтов и прозаиков, для композиторов. Все они музыкальны, поэтичны и прозаичны. С них можно писать стихи и рассказы. Они глубоки по мысли, неповторимы! Не помню в его творчестве ни единого повторения в цвете, композиции, сюжете. Знает ли он об этом? Знает, чтобы не повториться. И удивительно, что источник доброты никогда не истощал, не ослаблял своей чистоты и силы. И даже сегодня вижу его работы словно впервые. Такое же чувство я испытывал и сорок лет назад, и тридцать, и двадцать. И счастлив был от каждой встречи.

Потому что каждая встреча с художником дает целительную силу на предстоящую в несколько лет разлуку. Но я всегда, вдалеке от Ивановки, от родного моего города, знал, что художник творит, что задолго до рассвета выходит на природу, чтобы увидеть, пережить и эти свои впечатления, свои мысли донести до друзей, почитателей, простого зрителя.

Где есть еще такой родник? Не знаю. И мне всегда хочется, чтобы этот родник никогда не прекращал свою волшебную работу. Живи, художник!..

"Под сибирским небом" - начало большого пути в искусстве, "Черный Байкал", "Северный порт", "Сибирская рябина", "Последний рейс", "Март", "Дары осени" - это картины, гигантские по размерам, как романы Льва Толстого и Достоевского в литературе. Но сколько бы заняли места одни только названия работ художника Зевакина! И ни одного повторения! "Я бы умер сразу, если б повторился, - сказал когда-то художник. - Я даже краски не могу повторить. Да это невозможно, даже если бы я захотел. В природе ничего и никогда не повторяется".

К какому течению, какой эпохе можно отнести творчество художника Зевакина? К "социалистическому" реализму, несмотря на великие усилия, его так и не приучили. Он же себя относил к суровому реализму. Это его личное определение требует объяснений. Он с самого начала следовал традициям русской школы живописи, традициям русских художников, русской национальной культуры. Его творчество национально. И местное, наше, сибирское. Его ни с кем не спутаешь. У него свой почерк, своя мелодия, своя тема. И всему этому он следовал всегда. От этого и цельность, монолитная крепость его творчества. Через свои руки, ладони несет он нам тихую радость общения с прекрасным. Вот почему нам всегда становится легко после общения с искусством художника Зевакина. Легко и тепло. И свет вокруг нас как бы раздвигается, и становится прозрачнее. Несмотря ни на что! Спасибо тебе, художник!

Юрий ПАНОВ.

Источник: http://www.pressarchive.ru/kuzbass-kemerovo/1998/12/17/302253.html