(Автор - Сергей Михайлович Павлов родился в 1952 году в Белово в шахтерской семье. В 1974 году окончил филфак Кемеровского госуниверситета, а в 1982 году – факультет правоведения Свердловского юридического института, подполковник милиции в отставке. Член Союза журналистов и Союза писателей России.
Автор 14 книг: среди них - художественные, краеведческие, документально-публицистические.
Теме политических репрессий посвящены книги: «Боль, прошедшая сквозь годы» – 2000 г.; «Наказание длиною в жизнь»; «И наступит день…»; «Кузбасская Голгофа» – 2008 г.; «Жизнеописания кузбасских святых» – 2013 г.
По краеведению региона книги: «Прокуратура Кемеровской области» – 2000 г.; «Суховский меридиан» – 2007 г.; «Директорский корпус Кузбаса: А.И. Шундулиди» – 2008 г.
Среди художественных книг автора наиболее известные: «Мафиеза», «Собачий угол», «Комплекс подмастерья», «Кузбасская сага», книга 1 – 2008 г.; «Кузбасская сага», книга 2 – 2011 г.
За литературную работу награждался премиями:
– МВД РФ - в номинациях «Художественная литература и искусство», «Энергия творчества»,
– Премия журнала «Огни Кузбасса».
Имеет ведомственные, областные награды, награды Русской православной церкви.
Сейчас работает пресс-секретарём управления судебного департамента Кемеровской области. Редактор журнала «Судебный вестник Кузбасса»).
Женский вопрос
Помнится, на первом курсе университета, на занятиях по устному народному творчеству, мы проходили различные языческие традиции: ворожбу, святочные гадания, толкование снов. Словно эпидемия охватила наших девчат: гадали на парафине, на картах, по руке; любой сон старались привязать к сегодняшнему дню и определить: к добру или нет.
Захожу как-то вечером в девичью комнату, а там полным ходом идут разборки сонного бреда одной из девушек. Мне смешно, а они – на полном серьезе. Решил я тогда их развеселить. Выждал, когда страсти немного поутихли и, глядя на одну из них – смазливую Любочку – брякнул:
– А я тоже сон сегодня видел, про тебя, между прочим…
– Про меня?!– удивилась Любочка, –расскажи!...
– Да что там рассказывать-то, – деланно смущаясь, замялся я. – Ничего особенного…да неудобно …Видел-то я тебя ниглиже…
– Как?!– хором воскликнули девчата.
– Ну, голышом, значит…
Уже через мгновение я пожалел о своей дурацкой шутке, зато я узнал, что я: «хам, нахал, наглец, бесстыдник…и «…что я не имею права…» Такое ощущение, что меня поймали подглядывающим в замочную скважину или в окно женской бани. Меня даже пот прошиб от лихой девичьей атаки. Когда фонтан гнева Любочки и её подруг иссяк, она, вытирая слезы, негромко и смущенно спросила:
– Ну, а вообще-то как, я тебе? Понравилась, а?..
Такой вопрос могла задать только женщина…
1984 г.
Русская душа
Не секрет, что любят посудачить на Западе о загадочности русской души. Их там хлебом не корми, но дай лишний раз вывернуть русскую душу наизнанку, позубоскалить, поизгаляться. Целую науку ради этого придумали – советология называется. И вот какой у них портрет среднестатистического русского Ивана получается: сидит за столом здоровенный небритый мужик, пьет водку из граненого стакана под соленый огурец и донимает всех сакраментальным: « А ты меня уважаешь?!» Но никак, по их мнению, не может русский Ваня сидеть один в пивной и, как какой-нибудь немец, чех или англичанин, пить пиво да жевать колбаски. Ведь русская душа «под это дело» исхода просит: «поговорить за жизнь…». И ведь где – то они правы, буржуины западные! А все же не так прост наш Ваня, как им кажется из-за «бугра»…
Зашел недавно я к соседу, Ивану Егоровичу. Человек он интеллигентный – сторожем в театре работает, и вовсе даже не алкаш, хотя «это дело» любит. Зашел я без стука, потому как дверь была приоткрыта. Слышу разговор на кухне. Заглянул, а там Иван Егорович сидит в изрядном подпитии, один, а перед ним бутылка немецкой водки « Распутин», и, как положено, соленые огурцы, хлеб, папиросы. Огляделся я – на кухне больше никого.
– Иван Егорович, а с кем это ты сейчас разговаривал, уж не сам ли с собой?
– Да нешто я с ума выжил, – хитро улыбнулся сосед, и зажатым в руке огурцом указал на бутылку,– вот, братья Распутины зашли ко мне на огонек. Сидим, беседуем. Вон, вверху, что на горлышке и поменьше- младшенький, а тот, что внизу и побольше – старший. Хорошие ребята! Слушают, не перебивают, только как-то странно подмигивают… А чем не компания?!
Так за столом у Егорыча сошлись немецкая водка и русский кураж.
1995 г.
А был ли мальчик?
Жаркое лето девяносто шестого. Прошли выборы президента. Кое-где еще висят плакаты, напоминающие о прошедшей оголтелой предвыборной кампании. Один из них гласит: «Ельцин. Реформы. Мир ».
А жизнь берет свое. Реформы заглохли, так и не начавшись, зато на Кавказе в очередной раз вспыхнула эта страшная и странная война. «Проголосовали сердцем» – вот оно теперь и болит, словно предчувствуя суровый приговор Истории. Закон чести – платить по счетам!
А что же Ельцин? А где же Ельцин? Да и был ли мальчик-то вообще?...
Лето 1996 г.
Магия русского слова
На автобусной остановке, слегка покачиваясь, стоят двое: один, что потрезвее, – с виду интеллигент, другой – попьянее и попроще. «Интеллигент» держит в зубах незажженную сигарету и тщетно ищет в кармане спички. Не находит и обращается к незнакомому мужчине, что стоит в двух-трех шагах.
–Товарищ, прикурить не будет?
«Товарищ» слегка дернулся, но ответом не удосужил.
– Гражданин, у вас спичек не найдется?
Опять никакой реакции. Тогда второй, что попроще, не выдержал и рявкнул:
– Эй, козел, дай огня, тебе говорят!?
И тот, третий, то ли испугавшись окрика, то ли услышав, наконец, свое имя, среагировал немедленно: его рука нырнула в карман пальто и появилась оттуда с уже зажженным фитилем зажигалки.
Вот она – МАГИЯ РУССКОГО СЛОВА!
1998 г.