Команда молодости нашей (Из истории газеты города Мыски)

«Мы сверяли свой путь среди счастья и зла

С той газетной строкой, что к сердцам пролегла»

                                      Из песни «О журналистах»

…Женщина, корреспондент газеты, уже больше часа "парилась" в приёмной директора одного из крупных мысковских предприятий, безуспешно ожидая вроде бы обещанного интервью. Директор явно передумал общаться с прессой. Не помогли ни заступничество директорской секретарши, ни даже вежливые увещевания-просьбы по телефону редактора газеты, которому корреспондент пожаловалась звонком из приёмной.

Выручил завпромотделом редакции Александр Жаров, возмущенный таким пренебрежительным отношением к коллеге. Он тоже позвонил директору и, стуча прокуренным указательным пальцем по столу, сказал тому буквально следующее:

– Ты, имярек, почему  нашу сотрудницу не принимаешь? Ах, у тебя своя точка зрения на прессу?! Так... У нас у всех советско-партийная точка зрения на прессу, а у тебя, значит, «своя». Это какая же?

В трубке раздалось непродолжительное сопение, и изменившийся голос директора скомандовал секретарше:

– Пригласите ту женщину… из газеты…

Я вспомнил давний, начала 1970-х, случай не только потому, что он характеризует одного из героев моего рассказа. Он ещё и показывает, как важно, когда рядом есть сильные люди, готовые поддержать, когда есть сплоченная команда журналистов, без которой редактор, будь и семи пядей во лбу, не добьётся в газетном деле ничего путного. Они – боевой, оперативный отряд редакции, солдаты слова, действующие на передовой событий и вооруженные ручкой и блокнотом, взаимовыручкой и любовью к своей профессии...

***

…Эту троицу из городской газеты "Путь к победе" знал чуть ли не каждый в Мысках. О каждом из них ходили легенды, которые, впрочем, не слишком отличались от реальных фактов. Поскольку сами факты были легендоподобными.

Высокий, худой, рыжий Александр Жаров; среднего роста, полноватый Николай Буймов; невысокий, худенький Владимир Кротов. У них и почерки были совершенно разные: первый писал "в линию", второй – "в каральку", третий – "в галочку", что, кстати, удивительным образом соответствовало как их внешности, так и характерам.

Не похожие ни в чём, кроме, разве что, возраста, они, однако, не менее удивительным образом дополняли друг друга и часто воспринимались, как "три в одном", оказывая "комплексное" влияние на всю пишущую, и не только, братию редакции. Вокруг них всегда кублился народ, знакомством с ними дорожили, и вхожи они были куда угодно – от просторных кабинетов с ковровыми дорожками до комнатушек убогих общаг.

Самая колоритная личность – это, пожалуй, Александр Михайлович Жаров, который вёл в газете промышленный отдел и часто подписывался под материалами псевдонимом "А. Тополь". Громкоголосый и бесцеремонный, он обладал в меру необходимым, профессионально оправданным нахальством и со всеми директорами городских предприятий обходился на "ты". Большие начальники, видя перед собой сильную личность и причисляя Жарова к равным себе, относились к такой непочтительности совершенно спокойно…

Что касается так называемых легенд, то вот для примера один из подлинных фактов его великолепного "нахальства". В начале 70-х на строительство знаменитого газопровода "Парабель – Кузбасс" была откомандирована группа мысковских монтажников, вместе с которой в творческую командировку отправился и Александр Жаров. Чтобы, так сказать, воспеть трудовые подвиги земляков.

Единственная гостиница в селе Парабель, конечно же, была переполнена понаехавшим людом. Не надеясь на успех, Александр на всякий случай ткнул администраторше гостиницы удостоверение корреспондента Мысковской городской газеты "Путь к победе", и произошло чудо. Неправильно прочитав слово "Мысковской", взволновавшаяся администраторша уточнила: "Вы из Москвы?", и, получив важный утвердительный кивок, с перепугу вручила Александру ключи от лучшего резервного номера. Земляки, поселившиеся в неблагоустроенной общаге, были, мягко сказать, удивлены… Корреспондент же обеспечил себе комфортные условия для творческой работы.

А работать, кстати, он умел так, как не умел никто другой! Мало того, что Александр вместе с приданным ему корреспондентом успевал полностью и со знанием дела освещать производственную жизнь городских промпредприятий и строек, коих в те годы в Мысках было множество. Он по собственной инициативе уже в первые дни строительства Центральной обогатительной фабрики "Сибирь" взял над этим передовым объектом "шефство": создал там "рабкоровский пост". И до самого пуска фабрики в эксплуатацию еженедельно выдавал в газете целевые полосы, помогавшие высвечивать и решать многие проблемы ударной стройки.

Поэт Владимир Тарасенко, один из первостроителей ЦОФ "Сибирь", описал в стихах начало рабочего дня на строящейся фабрике: "Надоедливый, мелкий, упорный дождик сеется по утрам. // По про куренным коридорам мрачно шмыгают мастера…" Там, среди этих мастеров, в шумных раскомандировках начинал свой рабочий день и Саша Жаров.

Затем он шёл в бригады, встречался со строителями и многочисленными рабкорами газеты, а напоследок заглядывал к руководившему всем этим огромным "муравейником" начальнику стройки Л.А. Либеру, ставшему позже и первым директором предприятия – "Флагмана углеобогащения отрасли".

На следующий день, приехав в редакцию, с утра до обеда Жаров вроде бы ничего не делал: болтал о том, о сём с коллегами, курил, барабаня своими длинными пальцами по столу, перебирал бумаги, листал записные книжки... А к вечеру клал на стол ответсекретарю готовые, отпечатанные на машинке материалы для очередной "ЦОФовской" полосы.

Его "рабкоровский пост" сделал очень много полезного для успешного ввода в строй этого важного объекта промышленности Кузбасса и всего Советского Союза, о чём, к сожалению, сейчас никто не помнит…

Что касается "побочного" творчества, то, в отличие от своих коллег-приятелей Буймова и Кротова, А. Жаров стихов не сочинял, зато, "поймав момент", мгновенно откликался на ситуации собственными эпиграммами, шутками или афоризмами.

Как-то, услышав, что редакцию пообещали перевести в бывшее помещение нарсуда, ближе к магазину № 20, куда ходили за сигаретами и прочим, он тут же выдал: "Ратуй за переселенье // всей редакцией в нарсуд! // То-то будет наслажденье, // ведь 20-й ближе тут!" Чем привел в восторг всех редакционных курильщиков.

Вообще Саша был горазд на самые различные словесные шалости типа "очепяток", "размышлизмов", вышеупомянутых эпиграмм и проч. Его литературные экзерсисы периодически публиковались во всесоюзном профессиональном журнале "Журналист", попасть на страницы которого было очень не просто и весьма престижно.

***

Впрочем, при всей своей яркости А. Жаров не стремился затмить других сотрудников редакции. Не говоря уже о Николае Андреевиче Буймове, который вёл в газете темы городского хозяйства, быта, торговли и знал об этих сферах больше иных специалистов. И дело не в том, что писали приятели о разном, а в том, повторюсь, что свет их талантов и характеров отличался спектрально.

Хотя… Что касается профессиональной бесцеремонности, то тут приятели могли посостязаться. Очень добрый, отходчивый и непосредственный, Николай Буймов внешне был грубоватым. С людьми не лицемерил, говорил им то, что считал нужным, а не то, что хотели от него услышать. Это находило свое отражение и в его материалах о различных городских проблемах.

Особенно хорошо он писал фельетоны – жанр наисложнейший! Они у него получались смешными, сочными, острыми и вызывали у мысковчан бурную реакцию: у одних одобрительную, у других, раскритикованных, нервно-паралитическую, а то и агрессивную.

Как-то Николай написал фельетон о плохом состоянии дорог, в котором обыграл случай, когда застрявшую служебную машину вручную вытаскивали начальник коммунальной службы, сотрудник ГАИ и другие "официальные лица". Он вложил в их уста слова из песни "Дубинушка":

"Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть, мы поем про родную дубину. Эх, дубинушка, ухнем! …сама пойдет! Подёрнем, подёрнем…"

После этого фельетона на разборки к журналисту приходили все участники "героического" сюжета, требуя от него опровержения и грозя различными карами, но ничего не добились.  Запугать или заставить пойти на попятный Николая было невозможно. Недаром он в молодости в городском комсомольском оперативном отряде слыл грозой преступников и дебоширов. Да и тех, кто его критику принимал, поддерживал и одобрял, было гораздо больше. Многие люди, видя действенность его выступлений, шли к нему как в последнюю инстанцию, а в городе говорили: "Что зря пороги обивать, надо сразу к Буймову обращаться".

Писал он с упоением. Накручивал свои "каральки" без остановки и не вставал из-за стола, не отходил от материала до тех пор, пока победно не протыкал лист бумаги последней точкой.

Редакционная машинистка, бросая Николаю на стол отпечатанный текст, бывало, ругалась: "Буймов, мало того, что у тебя все буквы одинаковые, так ты ещё и запятые не ставишь!" На что в ответ слышала: "Да отстань ты со своими запятыми, рука и так за мыслью не успевает…"

Во многом его журналистскому творчеству помогало то, что он с молодых лет увлекался историей и мог дать фору любому эрудиту в этой области знаний. Его солидная домашняя библиотека наполовину состояла из книг, так или иначе связанных с историей.

Он и стихи-то слагал в основном эпические, многие были посвящены Великой Отечественной войне, на время которой пришлось его детство.

Некоторые из них стали песнями благодаря замечательному музыканту, композитору Николаю Владимировичу Лешкевичу, руководившему хором ветеранов войны и труда "Красная гвоздика". Кстати, Н.В. Лешкевич положил на музыку и несколько стихотворений Владимира Кротова. Эти песни звучали в городе в дни патриотических праздников в исполнении хоров и солистов и были любимы мысковчанами.

Благодушный с друзьями, любивший пошутить, Николай нередко становился объектом смешных ситуаций, которые иногда создавал и сам. Однажды срочно – на носу был День шахтёра – потребовалось взять интервью у директора разреза "Сибиргинский", а старенький редакционный "Москвич" сломался.

Николай Буймов и фотокорреспондент Николай Симонов решили ехать на мотоцикле последнего. А Буймов приоделся в белую рубашку. Затягивая на шее галстук, перефразировал старый анекдот:

– На разрезе все больше чумазые ходят, а тут секретарша дверь в кабинет директора открывает, и вхожу я, весь в белом…

Поехали. Ближе к разрезу покатили по широкой технологической дороге. Август. Жара. Дорога сухая, ровная. Впереди огромный БелАЗ с породой. И вдруг фотокор, сидящий за рулем, замечает на дороге одну-единственную, с тазик, ямку, до краев заполненную грязью. Замечает и то, как заднее колесо тяжеловоза наезжает на эту ямку и выдавливает её содержимое, и как это содержимое, словно ядро из пушки, летит прямо ему в лицо. Он, естественно, отклоняется, и грязь смачно чмокает лицо и фигуру блаженно-расслабленного, приодетого коллегу – пассажира.

Последовавший за этим набор фраз и обвинений обнародованию не подлежит. Отмывая в ближайшем ручье бывшую белую рубашку, галстук, очки и лицо, отплевываясь, Коля Буймов в своих проклятиях добрался до самых глубоких сибиргинских недр.

Но интервью отменить уже было нельзя. И зашёл он в кабинет директора весь… в сером.

***

Вообще-то справедливости ради нужно сказать, что в нелепые, смешные ситуации время от времени попадал каждый из сотрудников редакции – такова журналистская доля!

"Везло" в этом плане и Владимиру Кротову, который в карман за словом не лез, был любопытен и шустр, находчив и остёр на язык.

В один из приездов Б.Н. Ельцина в Новокузнецк в начале 90-х Владимир оказался в числе освещавших визит журналистов. Затёртый осаждавшими "тело" коллегами худенький, юркий Кротов в толкучке сам не понял, как очутился среди охранников. Вжав голову в плечи, он дернулся вперед и вдруг уткнулся во что-то движущееся, большое и твердое. Поднял глаза… Сверху на него удивленно смотрел Борис Николаевич…

В общем, информацию в газете Кротов выдал и потом долго с гордостью вспоминал, что "тесно общался" с самим Президентом…

Он, имевший опыт производственника. В начале 1970-х в редакции работал под началом А. Жарова и писал отличные производственные репортажи, можно сказать, владел этим оперативным жанром лучше других.

Именно Владимир Петрович сделал первый репортаж со строительства разреза "Сибиргинский" и в дальнейшем в числе прочих вёл в газете и это предприятие.

В. Кротов даже стих посвятил своей репортёрской работе, ставший трудами музыканта и композитора Н.В. Лешкевича замечательной песней мысковских журналистов:

Кружится, кружится тополя лист,

Дождик осенний безжалостно льёт.

Вышел в дорогу опять журналист –

Время не ждёт, и газета не ждёт.

Плыл он к порогам в верховья Мрассу,

Где сплавщики разожгли свой костер,

Труд их нелегкий, речную красу –

Все описал для людей репортёр.

ГРЭС утонула в разливе огней,

Их журналист зажигать помогал,

Он на строительстве был с первых дней,

В первых палатках писал материал.

Сколько дорог, сколько путей

Он прошагал ради людей,

Чтоб репортаж в несколько строк

Был напечатан в срок…

Не могу завершить свой рассказ на этой "песенной" ноте, поскольку предвижу вопрос: почему написал именно об этих троих, хотя в газете среди пишущей братии было немало способных людей?

Отвечу: потому что они наиболее ярко – и оптимистично! – олицетворяли собой собирательный образ журналиста для меня и других молодых сотрудников, в начале 70-х делавших первые шаги в нашей газете. Это потом мы станем с ними друзьями-товарищами, к нам придёт опыт, и у каждого из нас будет свой путь к победе. А тогда мы учились на опыте старших.

Конечно, очень хотелось бы рассказать и о других моих коллегах, о тех, о ком ещё не писал, но кто, как эти трое, входил в команду нашей молодости или позже делил с нами нелёгкий журналистский хлеб?! Кто, как говорится в эпиграфе к материалу, сверял свой путь с газетной строкой, ведущей к сердцам людей?!

Журналист-универсал Юрий Хлыбов, мой первый наставник, одинаково хорошо владевший фотоаппаратом и авторучкой. Отличный фотокорреспондент и мой друг по жизни Николай Симонов, который в годы работы знал в городе всех, которого знали все, да и сейчас очень многие знают. Редакционная "школьница" Нина Чудова – она в 1970-х вела в газете школьную тему. Корреспондент, а затем завпромотделом Анатолий Уколов, умевший разглядеть в куче фактов самый интересный и важный и подать его читателю "на блюдечке". Всегда энергичный Владимир Мартынов, брызжущий юмором в жизни и в материалах. Мастер очерка Карл Шифнер, находивший среди мысковчан поистине уникальных людей. Корректор-профессионал Лидия Басова, моя однофамилица, воевавшая с ошибками не за страх, а за совесть…

И, конечно же, моя главная наставница в газетном деле – ответственный секретарь редакции Валентина Монахова (Голишева), наш начальник штаба, державшая в руках все нити управления творческим процессом. Она же – старшая сестра Сергея Голишева, нашего бывшего редактора и талантливого журналиста, автора замечательной книги о городе Мыски.

О ком-то из них я ещё обязательно расскажу, кого-то пока даже не упомянул, отчего грустно, потому как каждый заслуживает отдельного рассказа…

И ещё секунду внимания!

Я специально не стал разделять здесь своих коллег на тех, кто ушёл в мир иной, и тех, кто, слава Богу, сейчас здравствует. Потому что в моей памяти живы все, вся команда нашей молодости!

Владимир Басов,

бывший главный редактор газеты «Вариант»

г. Мыски

На снимках: В. Басов, В. Шевцов, А. Уколов, Н. Симонов, А. Жаров, 1976г.; Ю. Хлыбов и Н. Буймов, 1973г.; В. Басов, 2020г.