Мы победили равнодушие

Журналисты газет "Кузбасс" и "Форвертс" сдержали слово. Наш корреспондент сообщает из Нью-Йорка.

(Предыстория: 11 сентября 2001 года в США произошёл страшный теракт, в результате которого погибли около трех тысяч американцев.

Утром того дня девятнадцать террористов, имеющих отношение к «Аль-Каиде», разделившись на четыре группы, захватили четыре рейсовых пассажирских авиалайнера. Каждая группа имела как минимум одного члена, прошедшего начальную лётную подготовку.

Захватчики направили два из этих лайнеров в башни Всемирного торгового центра, расположенные в южной части Манхэттена в Нью-Йорке. Рейс 11 American Airlines врезался в башню ВТЦ-1 (северную), а рейс 175 United Airlines — в башню ВТЦ-2 (южную). В результате этого обе башни обрушились, вызвав серьёзные разрушения прилегающих строений.

Третий самолёт (рейс 77 American Airlines) был направлен в здание Пентагона, расположенного недалеко от Вашингтона. Пассажиры и команда четвёртого авиалайнера (рейс 93 United Airlines) попытались перехватить управление самолётом у террористов, самолёт упал в поле около города Шенксвилл в штате Пенсильвания.

Помимо 19 террористов, в результате атак погибли 2977 человек , ещё 24 пропали без вести. Большинство погибших были гражданскими лицами.)

1.

Без малого полгода прошло с того страшного дня - 11 сентября, когда небывалая трагедия потрясла планету. Рухнули в Нью-Йорке небоскребы всемирного торгового центра. Оборвались тысячи человеческих жизней. Террористы сделали свое черное дело. Тогда, во время того горькопамятного взрыва, в далеком Нью-Йорке погиб и наш бывший кузбассовец Евгений Князев. Непреходящей болью отозвалось эхо взрыва в Полысаеве, где живет мать погибшего Валентина Никитична. В те траурные дни губернатор кузбасса            А. Г. Тулеев вручил матери медаль "За особый вклад в развитие Кузбасса" третьей степени, которой посмертно удостоен ее сын.

Тогда же Валентина Никитична высказала пожелание: получить из-за океана горсть той земли, на которой погиб ее Евгений. Разделяя материнское горе, редакция газеты "Кузбасс" взялась исполнить эту просьбу. Мы связались с Нью-Йорком, с заместителем главного редактора русскоязычной газеты "Форвертс" Зиновием Гольдфельдом. И он, в не столь давнем прошлом тоже наш земляк, выпускник Кемеровского медицинского института, затем известный в кузбассе врач, обещал нам оказать в этом деле подмогу.

Так началась совместная акция газет "Кузбасс" и "Форвертс" - "Горсть земли". Напомним читателям, что тот звонок в редакцию "Форвертса" был не первым. Сразу после известиях о террористическом акте мы позвонили в Нью-Йорк, и Зиновий Гольдфельд подробно рассказал корреспонденту "Кузбасса" о происшедших и происходящих в Америке последних событиях, о тех переменах, которые после трагедии произошли в душах американцев. Этот рассказ был опубликован в "Кузбассе".

Затем еще несколько раз откровенно, с нескрываемой душевной болью этот, ныне американский, журналист рассказывал читателям областной массовой газеты о событиях в США. Редколлегия "Кузбасса" приняла решение о вручении З. Гольдфельду удостоверения корреспондента газеты по Соединенным Штатам Америки. Буквально на днях побывавший в США профессор Кемеровской медицинской академии Н. А. Барбараш вручила Гольдфельду этот документ. Она же, Нина Алексеевна Барбараш, принесла в нашу редакцию горсть земли, которую Зиновий Гольдфельд взял неподалеку от развалин ВТЦ. Эта реликвия будет вручена Валентине Никитичне Князевой.

Оказалось, не так-то просто было доставить через океан небольшой пакетик с дорогой сердцу матери горсткой далекой земли. Об этом рассказывает сегодня читателям "Кузбасса" Зиновий Гольдфельд.

2.

Проведение, казалось бы, несложной, но очень нужной нашей совместно с "Кузбассом" акции "Горсть земли" неожиданно, но достаточно ярко высветило проблему, которая, к сожалению, существует. Я имею в виду все то же высокомерное отношение российского чиновничества к "простым смертным". Причем, значительные перемены в нынешней России на это укоренившееся отношение, увы, далеко не всегда влияют. Мы ощущаем это и здесь, вдали от страны, где мы родились, где прошла большая и, несмотря ни на что, лучшая часть нашей жизни.

Она по-прежнему сильна, наша привязанность к земле, где остались близкие нам люди, которые, верим, обретут наконец-то человеческую свободную жизнь. Но приходится и здесь, в Америке, сталкиваться с российским чиновничьим равнодушием, если не сказать - с бездушием.

Простой пример. Недавно несколько сотен бывших фронтовиков-россиян, собравшихся в назначенный час по случаю юбилея памятной битвы под Москвой, в течение 40 (!) минут ждали опаздывающего чиновника из российского консульства. Знать, сильна в бывших советских людях эта, по выражению Ю. Нагибина, "то ли рабья, то ли бабья" любовь пусть не к очень-то большому, но все-таки "начальству", если и после такого опоздания "высокого гостя" встречали аплодисментами.

Здесь местные власти к ветеранам относятся по-другому. В Нью-Джерсийском городке, где я живу, многие кварталы застроены домами, спланированными на один манер (по российским меркам - что-то вроде пятикомнатной квартиры). Оказывается, чуть не половина таких "блоков" у нас и во многих других окрестных городках построили в одно и то же время - в конце 50-х.

Государство возводило их по единому проекту, индустриальным способом и за бесценок продавало солдатам, вернувшимся с корейской войны. Акция называлась "Америка - своим ветеранам!".

Существуют повсюду и так называемые "ветеранские посты". Это - солидные здания, где ветераны собираются вместе, смотрят телевизор, играют в шахматы, закусывают в небольшом кафетерии. Дом, достойная пенсия, медицинское обслуживание высочайшего уровня, различные привилегии, почет и уважение, признательность всей страны (и не только в день победы) - все это в полной мере есть у американских ветеранов войны.

Дорогие наши защитники, герои, отстоявшие мир от фашизма! Рожденный незадолго до войны, вывезенный из Киева последним эшелоном, чудом выживший, я прекрасно знаю, чем обязан вам, и никогда не забываю об этом. В моей семье из трех "боеспособных" мужчин двое прошли всю войну, а третий строил в сибирской тайге военные заводы. Один "непризывной" сгинул где-то на лесоповале осенью 1941-го. Он посмел в случайном разговоре заикнуться о вине "лично товарища Сталина" в катастрофе первых месяцев войны. Сын его, Лёня Хаймовский, десантник, орденоносец, попавший на фронт чуть ли не пацаном и окончивший войну в должности заместителя командира полка, после войны семь лет ждал очередной "звездочки" на погоны и (вот ведь бывалый человек, а какой дурак наивный!) пытался безуспешно поступить в военную академию.

Все сроки прошли, бывшие подчиненные оказались его начальниками. В конце-концов его просто выгнали из армии "за незаконное хранение боеприпасов". По чьей-то наводке особист нашел в его рабочем столе несколько пулеметных патронов с выгравированными полковым умельцем датами самых памятных десантов. В тридцать лет он сел на студенческую скамью, стал картографом, но по специальности устроиться не смог: офицера, коммуниста, дважды раненного, на работу со "спецдопуском" не принимали. Коренной киевлянин, имевший - теоретически - все права фронтовика, он 15 лет жил с женой и двумя детьми в двенадцатиметровой комнатке огромной коммунальной квартиры... Увы, такая судьба - не единична...

И вот история, вроде бы к ветеранам войны никакого отношения не имеющая. И все-таки она говорит о том же.

Из телефонного разговора с моим давним товарищем, корреспондентом кемеровской областной газеты "Кузбасс" Ильей Ляховым я узнал, что и в моем родном Кузбассе болью откликнулась трагедия 11 сентября. Евгений Князев, сын пожилой учительницы, живущей в Полысаеве, погиб под развалинами нью-йоркского ВТЦ. Илья передал мне просьбу областной администрации и редакции газеты "Кузбасс": переслать на родину погибшего горсть нью-йоркской земли, взятой с места трагедии. Это стало совместной акцией газет "Форвертс" и "Кузбасс".

3.

Дело святое, рассуждать тут нечего. С трудом уговаривая постовых, пробрался я к месту трагедии. Но оказалось, что непосредственно здесь взять землю... Невозможно. Только груды разбитого бетона да осколки стекла. Я набрал землю в скверике неподалеку и... Призадумался.

Будь происходящее несколькими днями раньше, я бы просто отправил пакет почтой, так называемым federal express. Но как раз в эти дни все газеты Америки заполонили тревожные сообщения о первых случаях сибирской язвы. И коли смертоносный порошок рассылается по почте, мой пакет справедливо мог показаться подозрительным.

Передать бы с оказией, но, как назло, никто из знакомых в Россию не собирается - не до поездок сейчас. Кто же может помочь? Ну, конечно же, российское консульство! ведь дело-то святое. И ведь не для себя. И сам губернатор Кемеровской области в курсе дела. И газета "Кузбасс" уже объявила на всю область о начале операции "Горсть земли"...

В четверг (эта деталь немаловажна!) с утра звоню в генконсульство. Рассказываю сотруднику, с которым меня соединили, всю историю. Вариант диппочты отвергается сразу:

- Это невозможно, потому что... Нельзя!

- А если в виде исключения - ведь случай-то неординарный?

- Никаких исключений. Это нельзя, потому что запрещено!

Вот ведь, думаю, клевещут журналисты и всякие там литераторы - диппочтой, мол, и украшения, и коньяк, и шмотки, и посуду, и чуть ли не люстры перевозят. А на самом деле, вранье все это - сам помощник генконсула сказал... Или это сказал комендант? Или другой помощник? - я уж и запутался.

Часа три провисел на телефоне, отфутболиваемый от одного чиновника к другому. Раз пять пришлось пересказать всю историю с начала до конца.

- Хорошо, - говорю, - раз диппочтой никак невозможно, дайте официальную бумагу с консульской печатью, чтобы я мог вложить её в пакет: так, мол, и так, земля на символическую могилу... Если сомневаетесь, не придумал ли я всю эту историю, позвоните в Кемеровскую администрацию: всех дел на две минуты, могу дать телефоны... Сомневаетесь, не наберу ли я вместо земли споры сибирской язвы? Пошлите со мной сотрудника, наберем землю вместе...

Сомневаетесь, не подменю ли при отправке? Отправьте сами...

Все внимательно слушают меня и отменно вежливый отказ начинают словами:

- Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось впечатление, что мы не хотим помочь...

А какое еще впечатление у меня могло сложиться?!

Однако проявляю терпение и настырность (дело-то - святое!), и к середине дня вырисовывается новый поворот темы:

- Вам надо поговорить с генеральным консулом.

Здесь, как любят писать журналисты, начинается уже другой рассказ. Потому что на безуспешные попытки поговорить с высоким лицом ушёл этот вечер и весь следующий день! Всякий раз оно либо "только что уехало", либо "еще не вернулось".

Видимо, мои звонки, мои визиты порядком надоели и утомили консульских трудяг: у меня спросили номер телефона и обещали, что "непременно позвонят", как только... И в какой-то момент я отчетливо осознал, что мои телефонные собеседники действуют по принципу, который сформулировал писатель Аркадий Гайдар: "Ночь простоять да день продержаться".

Просто "послать" меня - неудобно, и потом - с газетой связываться... Ночь уже "простояли", пятница идет к концу, а дальше два выходных дня - глядишь, как-нибудь само рассосется...

И устояли-таки консульские мальчиши-кибальчиши, не победила их сила буржуинская (это я про себя: давно уже в моем кармане паспорт гражданина США). В 5 часов вечера я в последний раз положил трубку и признал свое поражение. Еще раз ехать в консульство не имело никакого смысла: убедился, что и ветераны великой войны, и соотечественники, погибшие сегодня, - одинаково чужие для иных благополучных чиновников. Их непробиваемые души не трогает людская боль.

4.

А вот Нина Алексеевна Барбараш, прекрасный врач и человек светлой души, сразу же поняла меня и моих кемеровских коллег. Она бережно взяла пакет с землей и, не сомневаюсь, доставит его в Кемерово обязательно. Спасибо, дорогая Нина Алексеевна. Спасибо вам, дорогие мои земляки, за добрую память о человеке, разделившем страшную участь многих американцев, погибшем здесь, на нью-йоркской земле!

Зиновий Гольдфельд,
Нью-Йорк.
Источник: http://www.mebel-tec.ru/pag/My_pobedili_ravnodusie_zurnalisty.html