Новокузнецкое городское радио

19 ноября 2018 

Старшее поколение ещё хорошо помнит, что во время Великой Отечественной войны, да и в послевоенные десятилетия, почти в каждой квартире была «черная тарелка» громкоговорителя, или «репродуктора», как тогда их называли. На время войны Постановлением Правительства у населения вообще были изъяты все эфирные радиоприемники, форматы и тиражи газет резко сократились, так что основным и наиболее оперативным источником информации стало проводное радиовещание.

Через его посредство в Сталинске (ныне Новокузнецк) транслировались передачи Московской радиостанции имени Коминтерна, Новосибирской радиостанции РВ-76, позднее по этой же сети из Кемерова шли передачи местного радиовещания.

В Сталинске редакция городского радиовещания размещалась в Доме связи (так в то время называлось здание Главпочтамта, там были сосредоточены все виды связи). Напротив комнат редакции находилась радиостудия и аппаратная радиоузла.

Как многое в Сталинске в то время, радиостудия была одной из лучших в Сибири. В построенной по проекту и с учетом требований акустики просторной студии могли свободно разместиться большой хор или оркестр и стоял приличный инструмент фирмы "Шредер". Вот только техническое оснащение, скажу так, оставляло желать лучшего. Микрофон - увесистый "кирпичик", висящий на амортизаторах, - был один на всех. 

Зато был хороший работоспособный коллектив. В марте 1945 года в 16 лет я был принят в этот коллектив на должность диктора. Моим партнером и учителем в этой профессии стала Асмик Ашотовна Чилингарова, театральный художник, которая по совместительству работала на радио.

Мы вели радиопередачи два раза в день. Рано утром, до начала рабочего дня, шел в основном обзор городской газеты "Большевистская сталь" - мы по очереди ходили в типографию и получали номер прямо из печатной машины. Основная передача была вечером, после 18 часов. Обычно давали последние известия по городу, дублировали наиболее важные вести с фронтов.

Приглашались к микрофону фронтовики, приезжавшие в город, а также труженики тыла. Время от времени нам давали эфир через Новосибирскую радиостанцию РВ-76. 

Работники редакции трудились в сложных условиях. Было плохо с транспортом, была плохая связь, строго дозировалась информация. Ведь почти все промышленные предприятия работали на оборону, поэтому стоило больших усилий собрать необходимый материал.

Но это еще полдела. Все тексты передачи, в том числе и выступающих, должна была утвердить цензура и партийные органы. Цензура скрывалась под вывеской Горлита. В то время при Совете министров СССР было Главное управление по охране государственных и военных тайн в печати, сокращенно Главлит, который имел во всех городах и районах страны свои подразделения.

Мне тоже иногда доводилось ходить туда с редакционными материалами. Я смотрел, как женщина средних лет в Горлите придирчиво вычитывала наши тексты, недовольно ворчала, делая пометки на полях, и наивно думал - откуда она знает, правильно это или нет, что, она умнее наших журналистов?

В горкоме партии процедура повторялась уже в кабинете секретаря по агитации и пропаганде тов. Корнилова. Атмосфера была другая. Несмотря на большую разницу в возрасте и положении, он общался на равных, был приветлив. Читал, задавал вопросы. 

По возвращении в редакцию следовал вопрос: что, сильно ругал? Получив отрицательный ответ, редактор недоверчиво смотрела на меня. Оказывается, пока я был в пути, добродушный секретарь горкома по телефону успевал сделать ей выговор за допущенные, по его мнению, погрешности. После всех согласований и виз в текстах уже ничего нельзя было менять. Теперь наступала наша очередь грамотно подать слушателям подготовленный материл.

Нам, дикторам, положено было задолго до передачи быть на месте, заранее ознакомиться с текстами, определиться с очередностью их озвучивания, расставить акценты, проверить ударения, произношение отдельных слов и многое другое. Требования предъявлялись жесткие, ошибок и промахов не должно было быть.

Но они были, особенно у меня - из-за отсутствия опыта, к счастью, негрубые. Позднее пришло понимание, что грубо ошибаться не только плохо, но и опасно. Очень часто перед микрофоном мы пафосно упоминали имя великого вождя, и не дай бог в этот момент допустить оговорку, сбой речи - последствия могли быть самыми скверными.

Сейчас, в условиях "вящей" свободы, когда слушаешь радио России или Кузбасса - удивляешься, как все изменилось, скорее, в худшую сторону. Нарушается темп речи, такая иногда идет скороговорка в подаче текста, что неподготовленному или пожилому человеку трудно понять, о чем разговор. Или когда журналисты, ведущие передачу, беседуя с приглашенными людьми, вместе с ними пытаются отвечать на вопросы - вот где наслушаешься ляпов. 

Нам также вменялось в обязанности еще раз проверить выступающих у микрофона, прослушать, как проговаривается текст, что-то посоветовать - передача шла вживую и следовало заранее предусмотреть возможность каких-то срывов.

Бывали случаи, когда журналист, готовивший выступление передовика производства, в спешке забывал предварительно послушать, как он будет читать свой текст. Когда перед выступлением его проверяли, он вдруг начинал читать по складам, много еще было малограмотных рабочих. И мы не могли помочь, не имели права задавать наводящие вопросы или использовать форму беседы - только по утвержденному тексту.

На моей памяти лишь однажды обошлось без цензуры, да и вообще без текста, когда у нас на радио был президент Академии наук СССР, выдающийся ученый-химик академик А.Н. Несмеянов. Когда перед микрофоном его представили слушателям, он достал из кармана маленький "копеечный" блокнотик, где что-то было написано карандашом, и изредка заглядывая в него, стал свободно говорить.

Редакция готовила и развлекательные программы. Чаще это были выступления коллективов художественной самодеятельности. Иногда отваживались сразу приглашать десятки человек. Это и хор, и солисты, музыканты, чтецы. Конечно, очень сложно и хлопотно было справиться с такой массой людей - ведь режиссеров, звукооператоров, каких-то других специалистов у нас не было, все делали сами. Правда, очень хорошо помогал старший техник аппаратной Игнатий Соловьев, классный специалист, - звук ставил отлично. Изредка выступали на радио профессиональные актеры и музыканты.

Однажды зашел в редакцию ленинградский режиссер Шадурский и предложил озвучить фрагменты оперы Чайковского "Евгений Онегин". Нашел пианиста, солистов, текст от автора читал сам, но репетировать было негде, просил пустить в радиостудию. Пустили, конечно, первое их выступление было для радиослушателей города.

Случались и литературные вечера. Как-то пригласили группу поэтов. Интересно было слушать стихи в авторском исполнении с их эмоциями и вдохновением. Из всех вспомнил только Аркадия Короткова, его стихи потом я встречал в печати, да однажды был свидетелем, когда он делал зачин в выступлениях поэтов на Театральной площади по какому-то случаю.

Еще был эпизод, который трудно забыть. Один из пришедших в тот вечер в общем разговоре перед передачей обмолвился, что у него дырка в легких после ранения, и невесело шутил - что уже гроб себе заказал. Мне эта шутка по молодости показалась какой-то бравадой, но когда через две недели узнал, что поэт скончался, - я был потрясен, старался понять, как он, зная, что стоит на краю, смог прийти на радио, чтобы прочитать свои стихи…

Коллектив редакции участвовал и в проведении общественно-политических мероприятий города, в том числе праздников. Во время праздничных демонстраций непременно вели репортажи с трибун, сначала на площади Побед, у заводоуправления КМК, а потом и на Театральной площади, которые транслировались по городской радиосети.

Время шло, к 1950-м годам обновилось техническое оснащение радиостудии, это позволило повысить качество передач и использовать новые формы. Так стали практиковать трансляцию концертов приезжих знаменитостей из здания драмтеатра. В частности, выступления Вертинского (его концерт даже записали на пленку), Ефремова и других.

В то время в редакции работало семь человек, никаких ограничений во временной протяженности радиопередач не было, за исключением, когда давали выход в эфир.

Много передач было о детях, о молодёжи. Например, особая гордость юнкоров – не один десяток лет просуществовавшая в эфире городского радио радиопередача «Страна Юнкория» (автор проекта Лилия Горбунова, кураторы проекта Эмилия Калачикова, Татьяна Агеева). Радиоархивы передач хранятся в городском музее образования, где в свое время была организована специальная выставка «Служу Отечеству пером», обобщившая опыт работы юнкории. 

Напоминаю: это было. А что сейчас?

В 1991 году редакция радиовещания потеряла самостоятельность, была включена в состав Ново-ТВ. В 2003 году руководство «Радио России», в чью сферу входят областное и муниципальное радио, забрало лицензию и стало сокращать время передач: вначале до 20 минут в день, а последние три года оставили всего 10 минут.

В редакции работают всего два человека - редактор и журналист. Причина нынешнего положения городского радиовещания - переход страны к рыночной экономике. Остальные - на поверхности. Это развитие электронных средств массовой информации: телевидение, радио, Интернет, мобильная связь. Все это присутствует в том или ином виде во всех квартирах, домах, на дачах и транспорте.

Кроме того, сократилась радиотрансляционная сеть в городе. Если в середине прошлого века почти все квартиры были радиофицированы, а новые дома сдавались в эксплуатацию с готовой радиопроводкой, то сейчас количество абонентов радиосети уменьшилось в разы.

И все-таки, на мой взгляд, был смысл поддерживать проводное радио, неоспоримым преимуществом которого является то, что оно почти никогда не выключается в квартирах. Оно необходимо для оповещения населения в критических ситуациях: наводнения, ураганы, землетрясения, техногенные катастрофы и прочее. Самим жителям тоже удобно «отлавливать» необходимую информацию. К примеру, услышали интересную информацию - прибавили громкость…

Александр Ягодницын,

Источник: http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=12821&sphrase_id=954104

Архив новостей