Сергей Черемнов. Шуба. Рассказ

Памяти брата моего Валерия.

Когда-то этот рассказ был написан из его детства.

1.

Валерку водят в детский сад каждое утро. Обычно это делает отец. Он протягивает сонному Валерке большой палец, и они идут пешком едва ли не через весь город. Валерка громко сопит и семенит рядом с сапогами отца.

Город и Валерка очень похожи: городу четыре года, и Валерке четыре года. У города голубые удивленные окна первых многоэтажных домов и такие же голубые удивленные глаза у Валерки. Оба растут день ото дня. Только вот Валерка толстый, почти круглый, а три городские улицы ровные и прямые. И Валерка считает себя уже почти взрослым, а о городе говорят, что он ещё очень молод.

Обычно Валерку с самого утра начинают мучить вопросы. И откуда всё-таки берутся дети, если мама сказала, что нашла его в палатке у геологов, а Серёжка из «тридцать четвёртой» говорит, что детей находят в капусте? И почему подъмные краны оранжевые, а самосвалы зелёные? Почему кирпич тяжелый – даже не поднимешь, а стекловату можно брать охапкой? Почему у самолетов летчиков не видно?..

Но сегодня он молча держался за родительский перст, старательно и важно обходил сугробы и кучи строительного хлама возле домов и даже не удивлялся мощным «КамАЗам», которые с грохотом проносились по заснеженному асфальту. Зато сегодня он хорошо видел, как с самого утра город жил спешно и суетливо, как обгоняет их и движется им навстречу темный поток людей, и затаив дыхание ждал, когда же город заметит, что он, Валерка, в новой шубе! Ему прямо-таки хотелось крикнуть: «Эй, вы, на кране! И вы на самосвале! Эй, все люди, смотрите!» Но все куда-то спешили, и Валерке было обидно за всех этих слепых людей, которые совсем не замечают, что делается у них под носом. Валерка шёл, вздыхал, совсем как баба Гутя, мамина мама: «О-хо-хо, мужики…»

Шубу мама вчера принесла из мазазина и сказала:

- Хоть и искуственная вещь, а тебе носить – не сносить.

Валерка, пыхтя, надел её, а потом потребовал поставить себя на стул перед зеркалом. Мех на шубе был тёмно-жёлтым с чёрными пятнами.

- Мам, - тутже последовал вопрос, - а почему я весь-весь в пятнах?

- Потому, что расцветка у неё «под леопарда».

- Я – леопард, значит?

- Леопард, да ещё какой!

- А леопард – это кто?

- Это такая огромная кошка, очень сильная.

В том, что он большой, Валерка и не сомневался. А в том, что сильный, не был уверен.

- Мам, а я сильный?

- Конечно, сильный.

- Сильнее Серёжки?

- Сильнее, сильнее. Слезай со стула и раздевайся.

Такой поворот дела Валерку насторожил:

- Я же леопард!?

Но мама его успокоила:

- Ты в ней завтра в детсад пойдёшь. А сейчас пора спать.

Лёжа в кровати, Валерка только о шубе и думал. А во сне к нему приходил большой пятнистый леопард с человеческой головой…

2.

Отец остановился поговорить с каким-то дядей Шурой. Он такой же высокий и работает, понял Валерка, вместе с отцом на стройке. И сапоги у него такие же огромные, как у отца. Валерка долго рассматривал его сапоги, сравнивая их с отцовыми, потом принялся толкаться вокруг мужчин, стараясь обратить на себя внимание, и , наконец, не выдержал:

- Дядя Шура, а ты мужик?

Это прозвучало так громко и неожиданно, что дядя Шура вздрогнул, запнулся на очередной фразе и удивленно глянул на Валерку:

- Ну, наверное. А что это ты вдруг?

- Просто, - опустив голову, забубнил Валерка, - баба Гутя говорит, что мужики и есть мужики…

- А я мужик, - с любопытством посмотрел он на дядю Шуру.

- Ты – пока нет, - принялся объяснять тот. – Вот когда вырастешь большим…

- Я уже большой! – сердито оборвал его Валерка и потянул отца, - пойдём, ну, пойдём.

И они опять торопливо шли по улице, и Валерка сопел громче обычного, обиженно крутил головой и тихо бормотал: «Вот какой, даже шубу не видит…»

Здание детского сада издалека было похоже на большой куб, сложенный из большихбетонных плит. В детсад Валерка илюбит ходить, и не любит. Здесь весело и много игрушек – это Валерке нравится, Но здесь его дразнят толстым, особенно Танька. У неё острый веснушчатый нос и хитрые зелёные глаза. Однажды Валерка побил её, она долго ревела, а он стоял в углу и думал о несправедливостях жизни.

Поэтому Валерке иногда не хочется идти в детский сад. Иногда, но только не сегодня…

Сегодня раздеваться он наотрез отказался. Ещё чего? А новая шуба, а леопард! Долго уговаривала его Тамара Ивановна, валеркин характер оказался гораздо твёрже, чем терпение воспитательницы. И, гордо подняв голову, Валерка вошёл в игровой зал. Он вошёл и ему показалось, что не он, а большой сильный зверь встал посреди широкой светлой комнаты. Он взглядом победителя оглядывал потолок, стены и удивлённые лица сверстников. Его окружили, загалдели, зашумели, а он смотрел на них так снисходительно, как только умел. Его хотели потрогать, повертеть, и он великодушно разрешал гладить себя по спине и по бокам.

- А тебе нельзя, - оттолкнул он танькину руку, - уходи!

Ах так, Танька отбежала в дальний угол и оттуда закричала:

- Толстый, толстый, толстячок, - но на неё никто даже внимания не обратил.

- Леопард большой и сильный, - объяснял Валерка детям. – Я – леопард – так мама сказала…

Он заглядывал в лица ребят, пытаясь найти в них сомнение, но  его авторитет сегодня был непререкаем.

Потом все играли в леопарда, по очереди надевая шубу. Леопарда обязательно убивали и тащили в «дом».  Когда это надоело, шубу приспособили под крышу дома, с трудом натянув её на спинки сдвинутых вместе стульев. После ужина из шубы пытались сделать флаг, но это не удалось, потому что день закончился и пришли родители, не подумав о том, что пришли они совсем некстати.

3.

Валерка нетерпеливо тянул отца за палец. И они снова шли через весь город. Но шли, как показалось Валерке, очень медленно, план, который созрел у него в голове, требовал немедленной реализации.

- Мам, я пойду на улицу, - крикнул он ещё с порога и щёки надул на всякий случай.

- Иди, - донеслось из кухни, - только недолго.

И радостным колобком Валерка выкатился на лестницу. Осторожно шагая по ступенькам вверх, он подошёл  к двери с номером 34. До звоночной кнопки Валерка ещё не дорос, но, не раздумывая, пнул по двери валенком три раза. Раздался щелчок, появилась небольшая щель, окуда на уровне валеркиного плеча выглянула пара тёмных глаз: «Кто там?»

- Я – леопард, - рыкнул Валерка, и дверь моментально захлопнулась. Такой реакции он не ожидал, и с минуту на лестничной площадке было тихо. Потом в двери снова появилась щель и те же глаза со страхом и интересом осмотрели лестницу. Только вместо ужасного чудовища глаза увидели Валерку и удивлённо захлопали ресницами.

- Открой, Серёжка, - потребовал Валерка нетерпеливо. – Леопард – это я.

Дверь открылась совсем, на пороге стоял Серёжка, худющий, черноволосый, исо страхом смотрел на товарища:

- Ты меня, Валерка, зачем пугаешь? Знаешь, как я боюсь.

- Я не пугаю, - досадливо ответил Валерка, - Смотри лучше, у меня шуба. На, потрогай…

Серёжка боязливо положил ладошку товарищу на грудь:

- Ух ты, гладкая!

- Смотри, пятнистая. Я – леопард.
- А леопард – это кто?

- Это огромная кошка. Он большой и сильный, он рычит – это мама так сказала.  Р-р-р-р,.. - зарычал Валерка. – Пойдём на улицу в леопарда играть.

Двор, в котором они живут, ссо всех сторон обставлен многоэтажными домами. Посдеди него стоит высокая ледяная гора. Её заливали ещё к Новому году. И на ней всегда куча пацанов. Они и сегодня галдели разноликой толпой, весело и шумно съезжая на картонках по серебрящемуся в лучах двух прожекторов льду.

Валерке и Серёжке кататься с горки строго-настрого запрещенно, гора высокая, и мало ли что может случиться.  Правда, они частенько переступали через этот запрет, когда во дворе бывало уже совсем темно, и из окона трудно было разобрать, кто там внизу катается.

Но сейчас ещё только сгущались сумерки, и друзья пошли от греха подальше. А вскоре они уже громко обсуждали: убил Серёжка-охотник Валерку-леопарда или только ранил.

- Отойди, горох! – крик оборвал их жаркий спор, и они, увлечённые игрой, заметили, что стоят на самом краю горы, а мимо них стремительно проносится ребятня.

- Только разик, - ответил Валерка на немой вопрос в серёжкиных глазах…

Картонок у них не было, но всё равно здорово ехать по скользкому  исчерченному льду, который так и манит прокатиться по крутой спине горы ещё раз и ещё: на спине, на животе, просо сидя. И не чувствуешь никакой усталости от бесконечного скольжения вниз, подъёма вверх и нового скольжения. И если бы не мамин голос из форточки: «Валерий, домой!»,  можно бало бы кататься до самого утра.

- Я пошёл… - крикнул Валерка Серёжке, махнул ему рукой и побежал домой, торопливо отдуваясь и перепрыгивая чарез две ступеньки.

4.

Изнутри Валерка уже умеет закрывать за собой квартирную дверь на замок, но сегодня он дольше обычного возился с замком – упрямая защелка никак не становилась на своё место. Он уже начал злиться на неё, как вдруг услышал испуганный мамин голос

- Валера, что случилось?!

Валерка повернул к ней удивлённое лицо, широко раскрытыми глазами она разглядывала его с головы до ног.

- Ты где был?

Валерка молчал, пытаясь уловить связь между её вопросом и испуганным взглядом, потому ответил как можно честнее:

- На улице, - и, пытаясь разобраться, в чём дело, тоже принялся осматривать себя, И чем больше смотрел он на свои руки и грудь, тем всё шире распахивались его голубые глаза… Странное дело! Мех на шубе куда-то исчез, И только островки жёлтых ворсинок торчали на рукавах и груди, будто из последних сил цепляясь за чёрный подклад.

Вот так да… - растерянно произнёс Валерка. На большее слов не хватило.

- Катался, - сказала мама, но он её не услышал. Спросил растерянно:

- Мам, а леопарда больше не будет?

- Ты у меня посмейся! – взорвалась мама. – Сейчас же становись в угол! – И Валерка оказался в углу у вешалки.

Начался длинный-предлинный воспитательный монолог, который Валерка слушал молча, насупившись, недоверчиво глядя на лежащие у его ног мокрые от снега остатки шубы. Потом перебил маму, глядя на неё с надеждой:

- А леопарда больше не будет, да?  -  и квартира, казалось, вздрогнула от громкого плача.

… Маме уже надоело ругать Валерку, а он все всхлипывал из своего угла.

- Ладно, - махнула она рукой, - снова будешь ходить в старом.

Валерка понял, что его простили, но слёза маленькими каплями все бежали из распухших глаз, а губы тихо шептали:

- Н-не бу-дет, да-а, мам?..

А ночью Валерке снова приснился большой леопард с человеческой головой. Только шкура его была сильно потерта во многих местах, а глаза печально жмурились. «Ты где был?» - маминым голосом спрашивал он у Валерки и устало махал облезлой лапой.