Сергей Черемнов. Варшавский этикет

Олега Иванова вызвали к губернатору, как всегда, неожиданно. Он был у него в кабинете буквально пару минут назад, только вернулся к себе, не успев даже присесть за рабочий стол, как раздался звонок из «первой» приёмной: «Срочно к Туеву!».

Олег подхватил блокнот и авторучку и снова ринулся с пятого на третий этаж здания областной администрации. Впрочем, эта беготня для пресс-секретаря губернатора была, как шутил Иванов, «серыми буднями». Из такой вот беготни – вот уже год со дня назначения Антона Туева губернатором региона – обычно и состоял его рабочий день.

Туев часто вызывал к себе, наговаривал «фактуру» для  пресс-релиза, который затем пресс-служба администрации Сибирского региона рассылала в редакции. Олег часто присутствовал на рабочих совещаниях шефа, а по итогам тоже писал информацию в пресс-релиз.

И сейчас Олег готовился «строчить информашку». Но Туев был в кабинете один и огорошил Иванова вопросом:

- Ты видеокамеру держать ещё не разучился?

- Обижаете, шеф! - Олег сделал вид, что оскорбился. Уж ему-то, не один год поработавшему над авторской передачей в областной гостелекомпании, потом – главным редактором на независимом телеканале «Агентства информации «Копейка», наконец, пару лет производившему программу для областного парламента, который в то время возглавлял Антон Туев, много раз приходилось собственноручно снимать кадры для своих телеэфиров. Такое забыть, как говорится, невозможно.

Но губернатору некогда было вникать в обиды подчинённых, он снова спросил:

- А с заграничным паспортом у тебя как?

- Есть паспорт, - кивнул Олег и сразу понял, что речь идёт о командировке, однако вида не подал.

- Тогда собирайся, поедешь со мной в Варшаву. У меня в Польшу рабочий визит намечен. Вылетаем через два дня.

Олег слышал, что в Республику Польша собирается большая делегация угольных генералов – директоров объединений, крупных шахт и разрезов их региона. И возглавить её должен был первый заместитель губернатора Вениамин Петрович, ещё недавно руководивший крупным угольным объединением.

В эти хмурые осенние дни сентября 1998 года поездка из Сибири в Европу представлялась Олегу настоящим подарком, неожиданным праздником в череде серых будней…

Из Москвы в Варшаву они вылетели из Шереметьева-2 ближе к ужину. Олег уже пару лет не летал с Туевым, как говорится, один на один. В последний раз это было, пожалуй, в начале 1996-го, когда Антон был ещё председателем областного законодательного собрания и, одновременно, был сенатором от региона в верхней палате парламента страны – Совете Федерации, а Иванов также работал у него пресс-секретарём.

В те времена Совфед заседал раз в две недели. И Олега всякий раз ездил с Туевым в столицу, где снимал заседания Совфеда, комментарии известных политиков – членов парламента, организовывал общение Туева с журналистами центральных СМИ. Потом использовал этот материал в передаче «Форум», которая раз в неделю выходила в эфире областного ТВ.

Сейчас Олег первый раз в жизни летел в настоящем, хоть и не новом на вид «Боинге-737». Если говорить честно, набитый под завязку пассажирами и багажом, самолёт не произвёл особого впечатления. Салон был такой же тесноватый, как и в привычном Ту-154. В лайнере  длинные ноги высокого губернатора могли нормально поместиться, только, если сидеть в самом первом ряду. Именно это и предложила Туеву бортпроводница, а, заодно, и Иванову. И этим хоть как-то скрасила двухчасовой перелёт…

В варшавском аэропорту они первыми спустились с борта на землю. Вещи в багаж они не сдавали, быстро прошли пограничный контроль. И как только появились в зале прилёта, подошёл крепкий парень лет тридцати пяти в строгом чёрном пиджаке и при галстуке:

- Алексей, - представился он Туеву. - Второй секретарь посольства. Проходите в машину.

Он оглядел их багаж с вещами, большим кофром с видео и фототехникой, безошибочно определил и подхватил саквояж и портплед с костюмами Туева и понёс к машине. Пока шли к стоянке, Олег выпросил себе место рядом с водителем, чтобы из окна авто снимать улицы польской столицы.

Седой, толстый, тоже «затянутый» в пиджак и галстук, шофер шикарного посольского авто встретил громким приветствием:

- Земляки, Здрасьте! Как там, на Родине? – но Алексей перебил его:

- Поторопись, Степан Иванович, укладывайся и – поехали. Вечер уже, да и посол ждёт.

Степан Иванович гнал быстро, но плавно и аккуратно. За окном проносились кварталы новых жилых домов, изредка чередовавшиеся с более старыми зданиями.

Олег ловил в объектив вывески с названиями улиц: Marynfrskra, Aleja Wilanovska, Putawska, Dolna… Олег, как мог, «выхватывал» объективом фасады домов, живописные витрины, красочные щиты реклам на полупонятном языке, людей на тротуарах и перекрёстках, одетых в более яркую, чем в России, тем более, в Сибири, одежду. Необычная обстановка возбуждала и поднимала настроение. В голове навязчиво звучала знакомая бравурная мелодия, и кажется, он незаметно для окружающих даже «нахрипывал» её себе в нос.

Даже небо, в отличие от серого московского, было голубым, ярко подсвеченным лучами мелькающего между коробками многоэтажек, идущего на закат солнечного диска. Под колёса стремительно уходила серая лента гладкого шоссе. Но особенно нравились Олегу встречные авто: разноцветные и маленькие, они по виду напоминали первый советский «Запорожец», который в народе прозвали «горбатым».

- Что за машина? – спросил он у водителя, показав на очередной автомобильчик.

- Эта? – переспросил Степан Иванович. – Какой это автомобиль!? Это польский «Фиат». Дешевле не бывает, поэтому «пшечеки» его и любят. Все улицы забиты…

- А кто такие «пшечеки»? - опять спросил его Олег, не отрываясь от видоискателя.

- А это так мир поляков величает. За язык: тут в каждом слове шипящие и свистящие, - со знанием дела отвечал водитель.

Тем временем они свернули на улицу Belwederska.

- Это наш посольский проезд, - весело буркнул Степан Иванович. – Скоро приедем! - на стене здания на перекрёстке Олег успел прочесть название улицы Юрия Гагарина.

- А вот и наш «домишко», - кивнул водитель, осторожно поворачивая к железной решётке больших ворот.

С обеих сторон ворота обрамляли небольшие будки КПП, одно из них украшала позолоченная вывеска на двух языках «Посольство Российской Федерации», чуть выше неё висел адрес «Бельведерска, 49». Ворота тут же отъехали в сторону, и машина подкатила к подножию широкой гранитной лестницы, которая вела к входу в настоящий дворец. Он величаво, фасадом к улице, возвышался на холме среди обступающих его деревьев.

Монументальное трёхэтажное здание с боковыми «крыльями» на первый взгляд напоминало Большой театр, только без четвёрки коней. Его венчал купол, украшенный российским триколором. Классический портик над входом подпирали четыре колонны, отделанные, как и весь фасад, светло-коричневым мрамором.

Выскочив из машины, Олег снова начал снимать окрестные виды. «На века построено, - раздался над его ухом приятный баритон. – В стиле позднего сталинского ампира».

Он оторвался от видоискателя. Перед ними стоял высокий стройный блондин в светлом с иголочки костюме, прекрасно гармонирующим с пепельным цветом его стрижки. На голубоглазом худощавом лице светилась добродушная улыбка.

Алексей представил главного гостя.

- А это наш чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Республике Польша Леонид Вадимович, - отрекомендовал своего шефа второй секретарь посольства.

Посол подал руку Туеву и Иванову. Олег отметил, что у «чрезвычайного и полномочного» хоть и узкая, но очень крепкая ладонь. И он был выше и стройнее черноволосого и более плотного губернатора, хотя и Туев ростом под метр девяносто. Тем временем, посол осторожно взял Антона под локоть и повёл вверх по лестнице, показывая ему на ходу посольские владения. Олег и Алексей с сумками двинулись следом.

- У нас самое большое российское посольство за рубежом, - явно гордился своим хозяйством Леонид Вадимович. – Посмотрите, какой огромный у нас парк! Четыре гектара земли, восемь тысяч деревьев! Есть большой теннисный корт и плавательный бассейн… Рекомендую. Наши тут настоящие соревнования проводят…

- Здорово! – похвалил посла Антон. - Но только не сегодня. У Сибири с Варшавой разница во времени – шесть часов. У нас дома уже глубокая ночь. – Олег заметил, как Туев с трудом сдержался, чтобы не зевнуть. Он знал, что губернатор из тех, кого называют «жаворонками»: ложится пораньше, зато встаёт с первыми петухами.

Но посол не обратил внимания на эти слова. Они остановились на верхней площадке у входа. Отсюда было видно, как улица, по которой они приехали, спускается вниз, и на её повороте открывается вид на посольский городок.

Дальше, показывал посол рукой на Бельведерскую, расположено наше консульство, а тот внушительный стеклянно-бетонный куб –Российский центр науки и культуры. «Когда-то эти здания были, так сказать, центром активности, - вздыхал он.- Но после того, как Польша «повернулась» к Западу, оживление в них снизилась. Тем не менее, у многих поляков интерес к России велик…»

- Вон там знаменитый Бельведерский дворец, - теперь он махнул рукой в обратный конец улицы. – В тридцатые годы там квартировал лично пан Пилсудский.

- Наше посольство внутри ещё интереснее, чем снаружи! Хотите, прямо сейчас экскурсию организую? - Леониду Вадимовичу не терпелось показать все свои владения.

Но Туев мягко отказался:

- Согласен, но лучше завтра с утра. Я бы чаю попил и – отдыхать.

- Почему только чай? – удивился посол. – Мы для вас ужин приготовили. А жить будете в нашей гостинице, на третьем этаже. Алексей, проводи… Я буду ждать вас на ужин в каминном зале.

- Никуда не уходи, - бросил Алексей Олегу. – Я быстро… - и они зашли внутрь.

Иванов остался у входа. Задав голову, начал рассматривать, как на фронтоне дворца объёмный дубовый венок венчает пятиконечная звезда, внутри венка из середины необычного листа выглядывал краешек солнца, обрамлённый тонкими лучами, с обеих сторон венка причудливо извивались каменные ленты.

- Шею не сверни, - похлопал Олега по плечу незаметно подошедший Алексей, Олег вздрогнул от неожиданности. - Что там увидел?

- Да вот, над колоннами венок. Кстати, что он символизирует?

- Хрен его знает, - совсем не дипломатическим языком ответил второй секретарь. – Как-то не задумывался об этом. Пошли, твой номер покажу.

И Алексей открыл массивную входную дверь.

Они оказались в ярко освещённом большими люстрами холле, украшенном мраморными колоннами. На второй этаж вела пространная парадная лестница из белого мрамора, после первого пролёта она симметрично раздваивалась – налево и направо. Они повернули направо, поднялись на третий этаж, свернули в боковое крыло.

Комната в посольской гостинице была двухместной. «Выбирай любую», - кивнул хозяин на узкие деревянные кровати. Олег поставил сумки возле той, что была дальше от двери.

- Хочешь, экскурсию организую? – тоже предложил Алексей.

- А то! – согласился Иванов. – Только аккумулятор в камере поменяю.

– У нас вся красота на втором этаже, – и они спустились на второй.

- Здесь пять залов: Каминный, Зеркальный и Круглый,  его ещё Купольным называют, Золотой и Мраморный, - перечислял по ходу экскурсовод. - Залы идут анфиладой, ну, то есть, один за другим.

Вдоль залов тянулся сквозной коридор, в который они сейчас и вышли.

- Погоди, посмотрю, может, тут наши шефы ужинают, -  Алексей осторожно заглянул в первую из выходящих в коридор дверей. - Никого, - он поманил рукой Олега. – Быстро они управились! Заходи…

- Губернатору спать надо,  – отозвался Иванов. - Зато завтра спозаранку поднимется. Вот увидишь!

Первым был Каминный зал. «Бывший Охотничий, - пояснял Алексей. - Когда-то тут висели рога, разные «причиндалы» для охоты.  Почему убрали, не знаю».

- Я снимать буду, подождёшь? – спросил Олег.

- Давай, - великодушно согласился второй секретарь. – Торопиться некуда, вся ночь впереди…

Камин был даже с полешками, хоть сейчас растапливай. Над ним висело зеркало до потолка, это придавало залу ещё больший объем.

Высокий потолок украсили круглым голубым плафоном с оригинальным орнаментом. Трёхступенчатая люстра состояла из больших металлических кругов, соединенных между собой цепями, с множеством ламп на каждом.

На каминной полке тикали вычурные настольные часы с барометром и термометром и ещё с какими-то непонятными приборами. Тут же стояли расписные фарфоровые вазы на ножках с фруктами и конфетами.

Рядом с камином стоял обеденный стол, застеленный белой скатертью.  Стол сервировали на троих: огромные фарфоровые тарелки, слева от каждой лежал набор серебряных вилок, справа – по столько же ножей и по три разнокалиберных хрустальных фужера. Возле стола – три стула: один спинкой к окнам и два – напротив.

- Это уже на завтрак приготовили, - заметил Алексей. – Раз на троих, значит, и тебя позовут. Так что, готовься…

- Почему меня? – удивился Олег. – Может, тебя или кого из ваших…

- Нет, - уверил второй секретарь. - С нами он не завтракает, только с гостями.

«Ладно, - подумал Олег. – Чего раньше времени беспокоиться? Утро вечера мудреней».

Вдоль стен тянулись кожаные диваны. На стенах – картины. В дальнем углу – «мягкий уголок» для общения. Над ним висела знакомая картина: казаки пишут письмо турецкому султану. Иванов долго вглядывался в её известный сюжет. «Картина «Запорожцы», - подсказал Алексей. - Только, конечно, не оригинал Ильи Ефимовича Репина, а список с его картины художника Светличного».

Следующий Зеркальный зал предназначался для приёмов и выставок. Вход и выход из него украшали колонны и белые барельефы из склоненных знамен, опирающиеся на ветви дуба, в центре которых – серп и молот с  пятиконечной звездой. Свет от череды из вычурных желтовато-стеклянных люстр отражался в больших зеркалах, отблескивал на гладком полу из наборного паркета.

В третьем – центральном зале дворца – стоял круглый стол для официальных встреч. Прямо над ним находится купол здания. На всю высоту дверных порталов стену выложили мозаикой с картинами природы. Отдельная дверь вела на балкон с видом на сад.

- Выйдем? - предложил Алексей.

Они постояли на балконе, вглядываясь в вечерние сумерки, в кроны деревьев, за которыми угадывались уличные огни.

- Дышится легко! - похвалил Иванов.

- Варшава! Самая красивая столица Европы, - поддакнул Алексей. - Деревьев в городе очень много.

Зал для переговоров назывался Золотым. Он напоминал Зеркальный: такие же пол и люстры. Но в центре разместился длинный стол для заседаний с тремя десятками стульев. У окна стоял белый рояль. «Главный посольский инструмент», - не без гордости показал на него Алексей.

Мраморный зал, пятый по счёту, был симметричен Каминному. Здесь висела такая же люстра. Потолочный плафон выполнили в коричневых тонах. Стены облицевали розово-коричневым мрамором. Рисунок паркета, собранный из деревянных двухцветных дощечек, изображал большой круг с восьмиконечной звездой посередине. У одной стены – столик с четырьмя креслами и диваном – из чёрной, очень гладкой на ощупь – попробовал ладонью Олег – кожи. В другом углу  чёрный буфет с деревянными накладными узорами на дверцах.

…- Может, хватит на сегодня, - Олег выключил камеру. – Спать пора. Даже по вашему времени – почти десять вечера…

- Как, спать? А поговорить?! – растерялся Алексей. – Я думал, посидим, выпьем… В конце концов, сожрём чего-нибудь. Наверняка, нам на кухне оставили! Не каждый день гости из Сибири приезжают!

- Да, разве я против… За весь день только булочку cжевал в самолёте, -  Олег почувствовал, как подвело пустой желудок.

- Бросай свою технику, я в коридоре подожду, - хлопнул Алексей его по спине.

Перепрыгивая через две ступени, Олег помчался к себе в комнату. Порылся в сумке и вытащил полулитровую бутылку водки «Медвежий угол», которую предусмотрительно прихватил из дома.

Они расположились в небольшой комнате рядом с кухней. Из кухни Алексей принёс горку бутербродов с ветчиной, сёмгой и сыром. Крупно покромсал палку сервелата, аромат которого перебил все остальные запахи, порезал овощи, открыл пару банок с этикетками на польском. Снова сбегал на кухню и с довольным видом поставил на стол две тарелки с большими котлетинами: «Это нам по шницелю!» Потом повертел в руках олегову бутылку, прочитал:

- Мариинский ЛВЗ… Где это? Не отравимся?

- Из Сибири, проверенная, - заверил Олег. – Из лучшего спирта, на меду. Не раз дегустировал и, как видишь, жив. Разливай, давай!

Первую рюмку выпили за знакомство. Вторую – за Россию. За второй прошла и третья… Разговор пошёл сам собой. Олег чувствовал себя непринуждённо, казалось, что давным-давно знаком с Алексеем, просто долго не виделись, и потому накопилось много интересных новостей. Он рассказывал о регионе, о своей работе, да обо всём, что интересовало любопытного собеседника, умело направляющего этот словесный поток.

- У вашего Туева намечена встреча с президентом Польши. Как думаешь, о чём он хочет с ним говорить? – поинтересовался второй секретарь.

- Да? – переспросил Олег. – Наверное, о поставках нашего угля. Он постоянно новые рынки сбыта ищет…

Бутылка быстро опустела, а закуски оставалось немало. «Погоди, я сейчас», - подхватился Алексей. И вскоре вернулся с большой бутылкой напитка бордового цвета.

- Виски… - разобрал Олег на этикетке.– Ух ты! Один литр, сорок градусов. Не пробовал!

- Напрасно. Вся Европа его кушает, - похвалился Алексей.

- Да и у нас продают, но я больше по водке, - Олег стал свинчивать пробку.

- А что это – всё я, да я? Ты лучше расскажи, как вы тут живёте? – спросил Олег, заедая очередной тост малосольной сёмгой. - Посол у вас интересный мужик. Давно работает?

- Х-м… - усмехнулся Алексей. Он на секунду задумался. –  Ладно! – махнул рукой, будто решив что-то для себя. – Живём мы тут по-разному. Читал, наверное, Польша собирается в НАТО вступить? Для нас это проблемы… А посол у нас… ничего… Работает здесь уже пару лет. До МИДа спортом занимался, главным тренером сборной Союза был по академической гребле, потом – в Госкомитете по спорту. Думаю, они с Туевым познакомились ещё тогда, когда наш в МИДе командовал департаментом по делам СНГ, а ваш был министром по делам СНГ…

- Так я же с ним в Москве тоже был! – обрадовался Олег. -  Министерской пресс-службой занимался.

…Бутылка опустела почти наполовину. Иванов долго рассматривал циферблат часов на руке, не мог понять, сколько времени.

- Сколько на твоих? -  спросил он у Алексея.

- Два часа ночи…

- Всё, я – спать! А то завтра не встану…

И они расстались.

…Олегу показалось, что прошло всего лишь несколько минут после того, как он кое-как разделся, раскидав одежду по номеру, сорвал с кровати покрывало и потратил последние силы, чтобы заползти под одеяло. Как только голова коснулась подушки, потолок медленно и противно начал уплывать куда-то влево. Но стоило сомкнуть веки, мозг в эту же секунду отключился.

И тут его резко встряхнули за плечо. Олег с трудом разлепил глаза, пытаясь сообразить, где находится. В комнате горела небольшая люстра, в свете которой Иванов отчётливо различил над собой испуганное лицо Алексея со встрёпанной шевелюрой. «А? – удивился Олег. – Что случилось?»

- Ничего, - ответило лицо. – Просили передать, что твой шеф ждёт тебя через двадцать минут внизу, у входа здания. Хватит разлёживаться, вставай!

- Который час? – проворчал Олег.

Алексей посмотрел на часы:

- Начало седьмого, - он насмешливо фыркнул. – Наши ещё спят. А ваш поднялся ни свет ни заря. Прогуляться хочет… Как ты и говорил.

- А ты как об узнал? – Олег, кряхтя, начал подниматься с кровати.

- Так я ещё не ложился. Вот он на меня и вышел. Говорит, буди Иванова, жду его внизу…

В небольшом совмещённом санузле Олег подставил голову под холодную струю воды, кое-как почистил зубы, оделся. Достал фотоаппарат, перезарядил видеокамеру, водрузил всю технику себе на грудь и, тяжело вздыхая, спустился на первый этаж и вышел на улицу.

Занимался серый день, из низких облаков моросил нудный дождь. Туев с задумчивым видом стоял между колон портика. Он был в тёмном плаще, над головой держал огромный чёрный зонт. Не любит, когда на него капает с неба, сразу припомнил губернаторскую привычку Олег.

- Поснимай-ка меня здесь, пока есть время, - сказал тот Иванову.

Олег сделал несколько кадров. Оценил их через небольшой экран фотоаппарата.

- Встаньте под крышу, а зонт уберите за спину, - предложил он шефу. Следующие снимки Туева на фоне больших колон выглядели эффектнее.

Потом они неспешно двинулись по дорожке вдоль здания. Дождь прекратился, и это было Олегу наруку. Он забегал вперёд и снимал на видео, как Туев шагает возле посольства, снова прикладывался к фотоаппарату.

Перед ними открывался обширный сад. Вглубь него уводили окруженные деревьями асфальтовые дорожки. Всю огромную посольскую территорию окружала кованая ограда.

Под ногами лежала мокрая осенняя листва. Вчера, когда они только приехали, дорожки были чистыми, вспомнил Олег. Наверное, местный дворник ещё спит…

Не торопясь, они забрели во внутренний двор здания. Заглянули в каменную беседку, увидели фонтан. «Красиво! - оценил Туев. Он немного попозировал Олегу в беседке. И они молча двинулись дальше. Губернатор был задумчив и неразговорчив, и Олегу не хотелось нарушать его настроения.

- Кстати, - вспомнил вдруг Антон. – В девять утра завтракаем у посла. Ты приглашён. Поэтому без четверти встречаемся в его рабочем кабинете…

Олег надел белую водолазку, тёмно-синий кардиган, на всякий случай захватил с собой технику. И не ошибся: Леонид Вадимович решил-таки показать Туеву свой дворец.

Но сначала, когда они только вошли в кабинет, посол сидел за письменным столом в дальнем от входа углу, как и вчера, в безупречном костюме, и разбирал стопку свежих газет. Он стремительно поднялся им навстречу.

- Про ваш визит в Варшаву газеты уже вовсю пишут, - сообщил он губернатору.

- Пишут-то хоть нормально? - нахмурился Туев.

- Если честно, не очень. Говорят, Туев приехал лоббировать интересы своих угольщиков. А Польше поставки нашего угля невыгодны: она сама стала самой крупной угледобывающей страной Европы. Самим рынки нужны. Президента Квасьневского критикуют, что согласился  встретиться с вами. Чуть ли не забастовками шахтёров грозят, если он что-то вам пообещает или, ещё хуже, подпишет какое-нибудь соглашение. Прошлое его вспоминают. Он же был коммунистом, а теперь социал-демократ… Особенно «Газета Выборча» усердствует! Да вот, сами посмотрите… - и он протянул Туеву раскрытую газету.

Антон взял её и начал рассматривать фотографии. Иванов тоже заглянул на полосы издания. В глаза бросался крупный заголовок, напечатанный вычурной латиницей, и два больших фото под ним: на одном – портрет Туева, на втором, по-видимому, был изображен польский президент.

- Вот журналюги! – буркнул Антон и подтянул рукава толстого, крупной вязки вишнёвого свитера. – Я ведь о своей поездке сюда никому ни слова…

- Но ведь с президентом кто-то договаривался, - кивнул посол. – А у прессы в администрации свои информаторы, за деньги любую информацию «сольют».

- Да Бог с ними! - махнул рукой Туев. – Лишь бы встречу не отменили.

- Сегодня прислали подтверждение, - успокоил Леонид Вадимович. – Не отменят.

…Потом они пошли осматривать посольство. Олег семенил за ними по знакомым уже залам, то и дело «щёлкая» кадр за кадром. Каминный зал был последним в их экскурсии. Они неторопливо исследовали и его и направились к столу. Леонид Вадимович сел спиной к окну. Туев устроился напротив, по левую руку от шефа робко примостился Олег.

К вечерней сервировке стола уже добавили несколько овальных блюд с высокими краями: одно – с горкой творога, в другом виднелось что-то сметанообразное, стояла тарелки с мясной нарезкой, тонкими разноцветными ломтиками сыра разных сортов, варёными яйцами. На небольших изящных тарелочках возле каждого едока лежали по две небольшие булочки: белая и тёмная, - и свёрнутые в трубочки накрахмаленные белые салфетки. На пустом краю стола, рядом с горкой тарелок, были живые цветы в высокой вазе из голубого стекла…

Туев сидел свободно – локти на столешнице – и внимательно  разглядывал кушанья. Олег же будто кол проглотил, руки держал на коленях и думал только о том, как бы не попасть впросак из-за тонкостей столового этикета. У него даже спина заныла от напряжения, но он боялся откинуться на спинку стула. От запаха еды началось обильное слюноотделение, и он постоянно сглатывал. Надо взять себя в руки, успокоиться, - пытался мысленно приказать себе Олег. Но в первые минуты завтрака это плохо получалось.

Он незаметно начал приглядываться к тому, что делает Леонид Вадимович, и повторять его движения. Посол сначала взялся за салфетку, развернул её, убрал на колени. Иванов поступил со своей салфеткой также, взял лежавшую поперёк ложку, и следом за послом придвинул к себе творог, положил немного в свою тарелку, сверху добавил тягучей массы, похожей на сметану.

- Что это? – показывая на неё, спросил у посла Туев.

- Свежий йогурт. Очень вкусный, - ответила вместо посла вышедшая из-за спины губернатора официантка, лет сорока, в светло-сером простом платье до колен с коротким рукавом и в белом переднике. Олег отметил на её коротко стриженной светловолосой голове небольшой ладный белый кокошник в форме полумесяца. Она подошла к хозяину стола и, склонившись, стала нашёптывать ему на ухо. Тот кивнул и спросил у гостей:

- Может, вина? Есть хорошее белое, сухое…

- Я – пас, - отказался Туев.

- А вы, Олег? – обратился посол к Иванову.

Тот от неожиданности поперхнулся творогом и, едва сдерживая кашель, отрицательно помотал головой.

- Есть минеральная, свежевыжатый сок…

- Нет, - снова отказался губернатор.

- А вам? – посол внимательно посмотрел на красного, как рак, почти переставшего дышать Олега. – Попробуйте нашего сока.

Теперь Олег закивал утвердительно.

- А каша есть? – поинтересовался губернатор.

- Овсяная, рисовая, гречневая? Какую хотите? - спросила официантка.

- Гречневую, - выбрал Туев. – Только надо чуть переварить и чтобы была горячая…

Женщина вернулась через пару минут с небольшим графином и налила Олегу в один из фужеров апельсиновый сок. Он сделал большой глоток и только сейчас ощутил, как после вчерашнего мучает жажда.

Антон, в ожидании каши, попробовал творог, колбасу. Причём, он делал это, запросто накалывая куски на вилку и сразу отправляя в рот. Посол же, заметил Олег, вооружился самыми крайними серебряными приборами – ножом и вилкой, аккуратно переложил кружок колбасы из общей тарелки к себе, потом принялся понемногу отрезать от него и отправлять в рот, медленно и тщательно пережевывая.

Иванов в точности повторил его действия и поймал внимательный взгляд Леонида Вадимовича. Олегу даже показалось, что тот слегка подмигнул ему.

- В начале пятидесятых польские власти выделили Союзу этот очень престижный для Варшавы участок возле своего Министерства обороны, - рассказывал между тем посол Туеву и без конца прикладывал к губам салфетку.

Занятый тонкостями этикета, Олег наконец-то уловил, что они ведут  неторопливую беседу.

- Я слышал, что тут не обошлось без Рокоссовского? – налегая на любимую гречку, поинтересовался Туев.

- Скорее всего, вы правы, - кивал посол. -  Ведь маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский до 1956 года был польским министром обороны.

Проектированием здания занималась мастерская московского архитектора Льва Владимировича Руднева, пояснял Леонид Вадимович. А открыли посольство СССР 12 ноября 1955 года. Его архитектура – это дань традициям санкт-петербургского дворцового зодчества восемнадцатого века.

- Высота потолков, сами видите, более шести метров, - после этих слов п губернатор внимательно посмотрел наверх. - Что интересно, стройматериалы привозили из разных регионов Союза…

- Котлетки! – объявила официантка и поставила на стол накрытое крышкой фарфоровое блюдо. – А от рыбки отварной зря отказались. Может, подать? – она сняла с блюда крышку.

От горячих котлет поднимался парок. Женщина быстро убрала использованную посуду, поставила перед каждым чистые тарелки.

- Я рыбу, точно, не буду, - Туев положил себе на тарелку две котлеты, начал новой вилкой разламывать их и с аппетитом уплетать.

Леонид Вадимович взял очередную вилку и нож, осторожно выбрал самую маленькую котлету, потом отщипнул и отправил в рот кусочек тёмной булочки, не торопясь, порезал котлетку. Олег снова в точности повторил все его действия, он напряженно жевал вкусное, мелко нарубленное мясо и думал с трепетом: можно уже глотать или надо ещё пожевать?

- Тут, наверное, кто только не бывал из союзного руководства? – снова завёл разговор губернатор.

- Это точно! - охотно откликнулся посол. – Многие побывали здесь: Молотов, Хрущев, Брежнев… Министр культуры Фурцева. А из польских партийных руководителей Берут, Герек, Гомулка, премьер Циранкевич, первый президент Ярузельский. Уверен, что и Лех Валенса… До меня…

Леонид Вадимович «остановился» на половине котлеты, сложил на тарелку вилку и нож и выпрямился. Официантка тут же забрала его посуду и поставила перед ним чистую. Посол вооружился последними набором серебра и выбрал себе два разных по цвету ломтика сыра. Олег осторожно проделал тоже самое. Принялся за сыр и губернатор. В это время женщина обносила гостей вазой с фруктами. Антон, не глядя, ухватил гроздь винограда и кусок яблока. Хозяин завтрака и, конечно же, Иванов отказались от фруктовых предложений.

Олег ощутил, что устал от почти часового сидения за столом. Почувствовал, как по спине пробежала капля пота.

- Интересно, - задавал очередной вопрос Туев, - какая у поляков национальная кухня?

- Хм, - Леонид Вадимович притронулся салфеткой к губам. - Во многом она близка к русской. Телятину любят, говядину, свинину, птицу. – Он отрезал крохотный уголок сырного ломтика. – Но есть и свои обожаемые кушанья. Бигос, например. Знаете, наверное, мясо режут мелко и тушат с капустой в кислом соусе. Или вот: готовят из коровьего рубца рулетики в белом соусе. Их называют «фляки по-варшавски», - он немного подумал. - Ещё из гусиных потрохов готовят «черницу» с черносливом, яблоками, грушами и специями. Очень любят молочные продукты, мед…

Посол сложил на тарелку нож и вилку ручками в правую сторону, а салфетку с колен переместил на стол.

- Есть мороженое, – предложила официантка.

К радости Олега, все дружно отказались. Но завтрак на этом не окончился. «Кофе, чай?» - спросил хозяин.

- Мне зеленого чая, - оживился Туев. – Но, чтобы был очень горячий…

- И мне, - тихо произнёс Иванов.

- Перейдем в мягкий уголок, - Леонид Вадимович поднялся из-за стола.

На небольшом столике уже стояли чашки с блюдцами, вазочки с конфетами, печеньем и фруктами, в розетках – повидло и джемы.Они пересели в кресла. Шефы, беседуя, присели напротив друг друга, Олег опустился на кресло слева от Туева. На этот раз обсуждали посольскую зарплату. «Самые высокие оклады у наших в Великобритании, США, Франции, ФРГ. Послы там получают около трёх тысяч в месяц. Долларов, конечно… Другие – меньше. Так что зарплату наших «чрезвычайных и полномочных» шикарной не назовёшь, - развёл в стороны ладони посол. - Да вы и по министерству ещё помните, наверное?»

- Да уж, - кивнул Туев. – Министр – ещё куда ни шло, а подчинённые… Вот Олег тоже со мной работал. Скажи?

Леонид Вадимович на этот раз посмотрел на Иванова с особым интересом. «Да, - подтвердил Олег. – Зарплата была такая, что не разбежишься…»

Посол пил кофе, держа блюдце в левой руке, а правой подносил ко рту чашку. Но Олег решил не рисковать и не заморачиваться, также как губернатор, прихлёбывая чай, он возвращал чашку в стоящее на столе блюдце.

…В президентский дворец они выехали сразу после полудня. Погода наладилась, от утреннего дождя не осталось и следа, и из-за облаков то и дело выглядывало яркое солнце.

- Долго ехать? – спросил Олег у знакомого уже водителя. Усевшись рядом с ним, он снова приготовился снимать улицы. Туев разглядывал улицы с заднего сиденья.

- Десять минут, - весло ответил Степан Иванович. – Домчим быстро!

Он вёл машину, ловко лавируя в суете варшавских автострад. Улица Бельведерска сменилась Уяздовскими аллеями. Справа – Олег не отрывался от видоискателя – тянулся огромный лесной массив. «Парк Лазенки, - пояснил водитель. – Тут, у озера, памятник Шопену. Композитор у них, знаешь? – он коротко глянул на Олега.

- А то! – хмыкнул Иванов.

- Немцы в сороковом году этого Шопена взорвали на кусочки! А поляки его восстановили. Вот! – порадовался за поляков шофёр.

Позади осталась широкая «развязка» с автострадой Армии Людовой.

- Не гони так, Степан Иванович! – взмолился Олег, оторвавшись от видоискателя. – Мелькает всё…

Водитель снизил скорость.

- Посольство Штатов, - кивнул он налево.

Олег увидел большой бетонный куб с квадратами окон. Зато красивый дворец напротив впечатлил его больше.

- А здесь площадь Трех Крестов… Центральный перекресток Варшавы, - машина медленно огибала храм в стиле классицизма с широким полукругом купола. – Этот костёл поставили в память нашего Александра Первого. Он здесь побывал с визитом.

- А почему три креста? – поинтересовался Туев.

- Тут стоят две колонны с крестами и ещё памятник какому-то маршалу с крестом в руках, - ответил Степан Иванович. – А ещё статуя Яна есть, они считают его покровителем дорог и мостов.

Улица, по которой они двигались, вроде бы была той же самой, но название её сменилось на Новый Свят.

- Едем в сторону Старого Города. Сейчас сплошь пойдут костёлы и замки, - снова подал голос водитель. – Вон справа памятник Копернику… - бронзовый учёный сидел на камне в центре небольшой площади.

– Дальше, смотри слева, костёл Святого креста. А вон костёл Визитанок. Сюда на службу ходят профессора из Варшавского университета, - доверительно сообщил Иван Степанович. – Универ у них там, за дворцами Уруских и Тышкевичей.

- Как? – не понял Олег. – Визитанок? Кто это?

- Ну, монашки, посещали больных, визиты им наносили, - водитель чуть притормозил у красивого трёхъярусного храма в стиле рококо со скульптурами на крыше второго яруса. Рядом с костелом был  памятник. «Кардинал Вышинский», - снял Олег надпись на постаменте.

- Прибыли, - остановился, наконец, Степан Иванович. – Вон, встречают нас.

К машине подскочил молодой человек с напомаженными волосами и в черном смокинге. Он открыл заднюю дверь, наклонился внутрь салона: «Господин Туев? Пройдёмте со мной», - произнёс он на чистом русском.

«Ишь, какой лощёный!» – восхитился Олег, подхватил свою аппаратуру и устремился за ними.

Они вошли во двор президентского дворца. Его трёхэтажное здание с двух сторон дополняли пристройки пониже, так что весь дворцовый ансамбль казался большой буквой «П». В центре двора стоял памятник.  Олег не успел разобрать надпись на постаменте, едва поспевая за посыльным. По обеим сторонам парадных дверей,  стояли часовые с карабинами, и, казалось, не обращали на гостей никакого внимания. Охрана внутри дворца лишь бегло проверила у прибывших документы.

Вскоре они оказались в длинном, узком проходном зале с голубыми стенами без окон.

- Присаживайтесь и ожидайте, - сопровождающий указал Туеву на два небольших высоких кресла, стоявших рядом вдоль стены возле небольшого круглого стола. - Президент сейчас выйдет.

Пока губернатор усаживался поудобнее в кресло с округлой спинкой, на которой вырисовывался польский герб, обрамлённый «позолоченным» деревом, помощник цепко ухватил Иванова за локоть и отвёл на середину комнаты: «Снимать надо отсюда… Пять минут вам хватит?». - Олег замялся с ответом. - «Хорошо, плюс две минуты. Потом надо выйти. Я подам вам команду», - безапелляционно сказал он. И отошёл в угол помещения, сложив руки внизу живота.

Олег настроил и поставил перед собой на пол видеокамеру, запасной аккумулятор, приготовил фотоаппарат и осмотрелся. Туев сидел в напряжённой позе: спина прямая, руки на коленях. На столе перед ним стояли чашки для чая, накрытый махровой салфеткой чайник, фарфоровые вазочки с конфетами и печеньем, живыми цветами, пустые бокалы и стаканы с водой. На стене над головой Туева висел огромный холст в богатой позолоченной раме с незнакомым Олегу историческим сюжетом. Большие картины были по обеим сторонам зала.

Молодой человек вдруг встрепенулся и громко объявил:

- Президент Польской Республики Александр Квасьневский!

Створки дальних дверей раскрылись, и в зал быстро вошёл коренастый мужчина среднего роста, лет сорока-сорока пяти. Тёмно-русые волосы у висков тронуты сединой. На голубоглазом мужественного вида лице выделялся чуть крупноватый нос. Темно-синий костюм сидел на нём безукоризненно, светло-голубую рубашку выгодно оттенял синий, в узкую полоску галстук.

Президент и губернатор пожали друг другу руки и уселись за стол. Олег торопливо начал фотографировать.

Они завели негромкую, и, судя по выражениям лиц, серьёзную беседу, разобрать смысл которой со своего места Иванову не удавалось. Но поскольку разговор шёл без переводчика, он догадался: президент знает русский язык. Квасневский налил Туеву чаю, губернатор только раз пригубил и отставил чашку…

Олег решил сменить ракурс: кадры сидящих в креслах, сделанные с высоты его роста, ему не понравились. Под осуждающим взглядом помощника он поспешно встал на колени, продолжая короткими «очередями» нажимать фотоспуск. Потом быстро переменил технику, начал снимать на видео: общий план, крупный план, детали. Тут его похлопали по спине: помощник знаками показал на выход. Иванов поднял вверх указательный палец левой руки, прося дополнительную минуту, а сам не отрывался от видоискателя. Он почувствовал, как хваткая рука потянула его к выходу, вскочил на ноги и, не отрываясь от продолжающей работать камеры, начал медленно пятиться к двери. «Я же предупреждал! – сердито прошипели ему в ухо. – Прощу, прекратите съёмку!..»

Но как только Олег развернул объектив в лицо помощнику, тот мгновенно онемел.

- Шучу, - ухмыльнулся Иванов. – Можно на улицу выйти?

- Как пожелаешь… - пробормотал покрасневший помощник.

Олег вышел во двор. Часовые у парадного даже бровью не повели в его сторону, стояли, как вкопанные, крепко сжимая своё оружие.

Олег крупно снял их застывшие лица, отошёл подальше  и сделал ещё несколько общих кадров. Статуя, которую он сразу не успел рассмотреть, оказалась памятником князю Юзефу Понятовскому. Герой в доспехах древнеримского воина величаво восседал на бронзовом коне, указывая куда-то правой рукой с мечом. Над карнизом дворца расположилась цепочка  скульптур, на коньке крыши стоял высокий флагшток с государственным штандартом Польши.

Иванов зафиксировал всё это на свои камеры. И решил пройтись по улице. Движение по Краковскому предместью было не особо интенсивным. Напротив президентского стоял двухэтажный дворец с ярко-красной кровлей. На него-то и указывал меч князя Юзефа.

Олег двинулся дальше по тротуару. Сразу за дворцом президента высился необычного вида собор в классицистическом стиле. На фасаде красовались колонны, второй ярус украшало большое венецианское окно. На крыше вместо купола стоял голубой шар со змеёй и сооружением в виде факела. Иванов обошёл вокруг объёмного храма, кое-как разобрал на мраморной доске слова, что сей костёл Вознесения Девы Марии и святого Иосифа.

На широкую каменную площадку возле храма вели ступени. На ней помещался роскошный гранитный постамент с бронзовым исполином, одетым в сюртук. Его подбородок был надменно приподнят, отчего длинноволосая голова имела гордый вид, правая ладонь покоилась на груди, у ног лежали бронзовые ветви лавра и лира.

«Адаму Мицкевичу – Родаки 1898», - прочёл Олег надпись на чугунной доске постамента. Он несколько минут внимательно рассматривал польского поэта. Потом глянул на часы и лёгкой рысцой двинулся назад к президентскому дворцу, так как рандеву его шефа могло закончиться в любую минуту.

Движения у дворца не было. Иванов продефилировал мимо резиденции польского главы, на ходу снимая её на видео.  Рядом с ним, судя по всему, была роскошная гостиница с башней в виде беседки на крыше. Он хотел рассмотреть отель поближе, но тут слух резанул длинный гудок автомобиля. Олег увидел, как откуда-то вывернула их машина, из открытого окна ему махал Степан Иванович и показывал на президентский дворец. Оттуда к машине быстро шёл Туев, за ним семенил помощник с яркими пакетами в руках.

Степан Иванович выскочил из кабины и открыл перед губернатором заднюю дверцу. Подоспевший Олег по выражению лица Антона догадался, что тот недоволен прошедшей встречей.

Водитель с помощником укладывали пакеты в багажник. Иванов уселся на переднее место.

- Ни слово об угле! – с нескрываемой досадой сказал ему Туев.

- Да? – на всякий случай переспросил Олег. – Как так!

- А вот так! И про НАТО поговорили, и про социализм. Испугался, видно, своей прессы… А ведь мы точно знаем, нужен им коксующийся уголь. Нужен! – с нажимом добавил губернатор. – А ему – лишь бы лицо сохранить…

Тут дверь со стороны Олега распахнулась, и помощник положил ему на колени пакет, в котором лежала длинная узкая коробка.

- Сувенир, - вежливо пробурчал он. – От нашего президента…

Они отъехали, и Олег заглянул в коробку. Там был изящный геодезический молоток с «головой» из белого металла на длинной деревянной ручке. «Что бы это значило?» - подумал Иванов.

А Туев тронул за плечо Степана Ивановича:

- Прокати нас, Иваныч, по Варшаве, покажи город…

- Запросто, - засветился тот от удовольствия. – Город – красавец!

И они поехали по прекрасным варшавским улицам. Водитель громко рассказывал о рыночной площади, ратуше с острым шпилем в Старом городе, о костёлах, памятниках и дворцах в стиле готики,  Ренессанса, барокко, классицизма. Произносил особенные названия местных улиц и улочек, самой необычной, отметил про себя занятый операторской работой Олег, была улица Козлов.

Из всех многочисленных мелькающих за окном интересных фасадов особенно запомнился грандиозный вид здоровенного здания Польской национальной оперы. Степан Иванович сообщил, что во время немецкой оккупации здание разрушили, а после войны его восстановили и расширили до таких размеров, что сцена театра стала самой большой в мире.

- Представляете! Гитлер приказал полностью уничтожить Варшаву, всю эту красоту! – горячился шофёр. – Рассказывают, на четыре пятых разрушили город. Полностью стёрли и Старый город, и Королевский замок. Музеи в Германию вывезли, а что не смогли забрать, жгли. Представляете, сколько после войны пришлось восстанавливать?! Без помощи Союза никак не обошлось…  

Вечер в посольстве прошёл спокойно. Алексей не появлялся, и Олег сразу после ужина завалился спать.

А утром следующего дня они выехали в город шахтёров Белхатув – на юго-запад Польши.

- В Лодзинское воеводство едем, - пояснил Степан Иванович. – Ну, область, по-нашему. Полторы сотни километров.

Из Варшавы выбрались довольно быстро. На голубом небосводе не было ни облачка. Широкий ровный автобан действовал усыпляюще. Туев дремал на заднем сиденье. А Олег крутил головой, рассматривая мелькающие окрестности. За окном то и дело проплывали селения, границы убранных уже прямоугольников полей, казалось, были расчерчены по линейке. Кое-где «тянул» за собой распаханную полосу трактор, напоминающий наш «Белорус».

Аккуратные польские деревушки и городки часто подступали к самой дороге и даже «перебегали» на противоположную сторону. Низенькие заборчики, палисадники у домов, возведённых на самый разный вкус и доход: и на пару этажей с черепичной и даже железной кровлей, и совсем скромные, крытые едва ли не соломой, но все обязательно с белыми стенами, - всё это придавало поселениям чистоту и нарядность. Олег поделился своими наблюдениями со Степаном Ивановичем.

- Так Европа же! – с гордостью ответил водитель. – Здесь одно правило: бедно, но чисто… В деревнях многие живут совсем небогато. Но чтобы жить достойно, больших денег и не нужно. Это только вопрос отношения к себе и своей земле. А они себя очень уважают, - философствовал Степан Иванович.

- Давно в посольстве работаете? – поддержал Иванов разговор.

- Давненько уже, - кивнул тот. – Леонид Вадимович у меня не первый. Польшу я изъездил вдоль и поперёк.

…Вдалеке показались кварталы большого города.

- Подъезжаем, - сообщил водитель Туеву. – Вон там, в стороне, видите, трубы дымят? Тепловая станция.

Машина быстро проскочила по двух-трёх-четырёхэтажным городским улицам и встала у огромных железных раздвижных ворот. Площадки слева и справа от ворот были плотно заставлены разноцветными «фиатами».

- Встречают, - кивнул Степан Иванович, когда из образовавшейся в воротах щели вышел мужчина в тёмно-синей униформе и склонился к водительскому окну. Они перекинулись непонятными Олегу словами, встречающий махнул рукой, и ворота плавно открылись.

Машина въехала на территорию большого предприятия. Вдоль бесконечно длинного заасфальтированного проезда тянулись ангары цехов, в центре высилось административное здание из стекла и бетона, у входа в которое их поджидал… собственной персоной первый заместитель губернатора Вениамин Петрович.

Из здания ещё вышли люди. Они здоровались и через переводчика представлялись Туеву.

- Кто это? – тихо спросил Олег Вениамина Петровича после того, как они обменялись крепким рукопожатием.

- Эти из их Минэнерго и компании «Белхатув», - сообщил довольный встречей заместитель и повернулся к Туеву.

- А где наша делегация? – потянул его за рукав Иванов.

- В зале сидят, нас ждут…

В зале на втором этаже были выстроены квадратом столы. Олег узнавал лица сидящих за ними земляков – руководителей-угольщиков Сибирского региона. Они повскакивали с мест, приветствуя губернатора…

Совещание длилось около часа, Олег снимал выступления хозяев, которые рассказывали об энергетической отрасли Польши, об угольной отрасли, центр которой находится именно в Белхатуве. 

В нескольких километрах от города работает крупнейший в Европе буроугольный карьер, его продукцию сжигают здесь же, в котлах ТЭЦ. 90 процентов электроэнергии в стране производят на основе угля. А разведанные запасы каменного топлива в Польше оценивают в десятки миллиардов тонн.

Но гостей больше интересовало горное машиностроение. Сначала они рассматривали буклеты и чертежи, слушали сообщения спецов из машиностроительных компаний. Потом все гурьбой пошли в один из цехов, где хозяева организовали выставку техники.

Угольные генералы с интересом рассматривали новую технику для добычи угля и проходки выработок, долго не отходили от огромных белоснежных секций комплексов для разработки мощных, как в Сибири, подземных пластов. Секции напоминали лежащую на боку букву «А» или большой утюг с гигантским амортизатором внутри.

Потом делегацию повезли на разрез. Когда угольные генералы следом за губернатором вышли из автобуса на смотровую площадку, Олег видел, как у гостей от восхищения округлились глаза при виде рокочущего колосса, на металлической мачте которого вращалось исполинское колесо с множеством зубцов-ковшей, вгрызаясь в угольный пласт. Уголь из ковшей сыпался на нескончаемую ленту транспортёра, уходящую в сторону двух дымящих на горизонте труб электростанции.

- Роторный экскаватор, - объяснил Олегу Вениамин Петрович. – Грамотно устроено: ТЭЦ на борту разреза. Дешевле энергия только на гидростанциях бывает, - похвалил он поляков.

Был большой обед, переходящий в ужин. Столы ломились от изобилия, а на правила столового этикета здесь не обращали внимания. Говорили много тостов о дружбе и шахтёрском товариществе. Олег взялся было снимать это событие. Но его подозвал Туев и сказал: «Не надо. Садись, поешь спокойно…»

…В самолете Антон вначале дремал в своём кресле в бизнес-классе. А потом тоненькая стюардесса позвала Олега – в этот раз они сидели порознь – к шефу. «Бери бумагу и ручку, - сказал ему Антон. – Чего зря сидеть, пиши пресс-релиз о визите. Начни так: «В Варшаве прошли переговоры…»

г. Владимир,

март 2018г.