Сергей Самойленко: «Я та рыба, которая знает ихтиологию»

Сергей Самойленко, сибирский драматург, поэт, переводчик и театральный критик  родился в 1960 году в городе Макеевка Украинской ССР, в шахтёрской семье. С 1968 года жил в Кемерове, учился в Кемеровском государственном университете. Закончил Литературный институт имени М.А. Горького. Был библиотекарем, сторожем, дворником, грузчиком, журналистом. Переехал жить в Новосибирск.

Он работал в различных газетах, в том числе обозревателем газет «Новая Сибирь», «Континент Сибирь», выпускал газету в Новосибирском театре оперы и балета. С 2010 по 2015 годы трудился директором Сибирского центра современного искусства (Новосибирск). Работал главным редактором новосибирского интернет-издания «Сиб.фм».

В 1991 году вышла первая книга его стихов: «Обратная перспектива». Затем были сборники «Угол зрения» (1994г.), «Неполное смыкание век» (2000г.). Вошёл в шорт-лист «Антибукера» (1998г.). Публиковался в журналах «Литературная учеба», «Сельская молодежь», «Юность», «Сибирские огни», «День и ночь», «Подъем», «Волга» и других.

Член Союза писателей России, член ассоциации театральных критиков.

В центре поэзии Сергея Самойленко – мир во всем его многообразии и непредсказуемости. Поэтому и «человек в мире» у него перевешивает традиционное «мир в человеке». Особенностью мироощущения С. Самойленко, тесно связанной с его стилистикой и поэтикой, является эпичность. Подобно древним, он приемлет окружающий мир во всей его изначальной хаотичности.

Сергей Самойленко написал пьесу «До и после «Сникерса», посвященную поколению 1990-х. Спектакль по ней был поставлен режиссером и артистом новосибирского театра «Красный факел» Константином Колесником. Как пояснял сам Самойленко, для пьесы были подробно и глубоко проинтервьюированы около 15 человек — плюс использованы отдельные воспоминания автора и его знакомых. Признания настоящих новосибирских нуворишей, бандитов, торговцев с барахолки и прочих героев 1990-х звучат со сцены в спектакле о том непростом времени.

 
В этом интервью Сергей Самойленко, искусствовед, культуртрегер, автор колонки на сайте новосибирской редакции «Радиодача» (ttp://radiodacha54.ru/) рассказал о том, какой путь он прошел и дал практические советы начинающим журналистам.

— У вас за плечами филфак КемГУ и Литературный институт, а сейчас вы работаете журналистом. Кем же вы хотели стать изначально?

— Поэтом. В 9 классе, написав первые беспомощные стихи, я понял: вот то, чем я хочу и буду заниматься всю жизнь. Год я работал в профсоюзной библиотеке. В Кемерово самым близким к литературе был филфак, где я проучился всего 2 года: понял, что филология — не совсем мое. Понял, что надо куда-то двигаться. Для молодого литератора выход был один — Литературный институт. Я поступил со второго раза и проучился там шесть лет.

— Что привело вас в журналистику?

— В девяностые годы литературе стало жить особенно сложно. Я писал журнальные обзоры, книжные рецензии, работал в кемеровской газете, но это оставалось хобби. Журналистика для меня была немного вынужденной мерой. Тогда я считал себя лирическим поэтом и меньше всего думал о журналистике как о профессии. Я уехал из Кемерово в город Арзамас, написал новую книжку стихов, потом вернулся — год проработал в газете. А потом приехал в Новосибирск — в «Новой Сибири»освободилось место редактора отдела культуры.

В городе Арзамасе, пока работал на трех работах: дворником, сторожем и грузчиком, я выучил французский язык. Это пригодилось:  я стал переводить с французского драматургию. (Сейчас эти постановки идут в Новосибирском «Красном факеле»: спектакли «Тектоника чувств» и «Чай с мятой или с лимоном?», в Рязани, в Саратове и других городах, – прим. автора). Это та работа, которая мне очень нравится, и я бы занимался этим дальше, но тут меня пригласили в «Сиб.фм» на пост главного редактора. Издание мне всегда нравилось, я писал сюда с самого начала, так что я согласился. Пришлось пожертвовать свободой: у меня давно лежат незаконченные переводы.

— Получается отдыхать?

— Первые полгода, конечно, не получалось. Надо было заново отстроить всю систему: запустить службу новостей, найти новых журналистов-внештатников, восстановить регулярность… Многое удалось. Но горизонт ожиданий всегда отодвигается, планка поднимается, и хочется большего. Регулярность восстановилась, теперь захотелось повысить качество материалов. А это большая работа с журналистами.

— Расскажите о работе редактора.

— Чужие тексты всегда кажутся важнее, чем свои. Если человек умеет писать, он умеет писать все, что угодно. У нас очень широкий круг авторов, и обращается довольно много молодых людей: хочу писать. Я никому не отказываю. Но им нужно показывать, объяснять. Это занимает много времени. Чаще всего я прошу человека прийти, чтобы выяснить круг интересов. Приходят. Возвращается один из десяти. Журналист же должен быть настойчивым.

Журналистика — это в меньшей степени профессия. Это образ жизни. Невозможно отключиться от процесса. Хотя я и пытаюсь, чтобы не допустить выгорания, в выходные меньше заглядывать на сайты и следить за новостной лентой, «подключенность» все равно есть. Всегда на связи. Как в любой творческой профессии, у журналиста нет такого оправдания, что был выходной или что он лежал пьяный. Журналистика — постоянная гонка за скоростью, за новостями. Если что-то произойдет, ты в этот момент должен быть готовым. А если ты не был готов, ты этот момент упустил.

— У вас есть опыт работы в сфере культуры и как журналиста, и как писателя, поэта.

— Да, я та рыба, которая знает ихтиологию. Я могу писать, я понимаю, как все это устроено. Я довольно прилично знаю историю искусства. В моей молодости в районной библиотеке книги об искусстве можно было брать на дом. Так я прочитал много серьезных работ. В Новосибирске основное искусство — это театр, но в идеале в отделе культуры любого издания оно должно быть представлено во всех направлениях. Всегда хотелось, чтобы в городе было издание про культуру в широком смысле: как часть жизни, как способ существования, ведь именно она определяет культуру городского сообщества, современной жизни.

— А как вообще поживает культурная журналистика?

— Сначала ты пишешь про культуру, потому что не хочешь заниматься политикой. Но с годами в провинции мало что меняется, а писать надо постоянно. Это поле истощается, и в какой-то момент больше начинает интересовать жизнь, люди. Я приехал в Новосибирск в 2001 году. За это время культурной журналистики стало намного меньше. Многие издания закрывались. Сейчас больше площадок и возможностей, можно писать, про что угодно и где угодно, но это перестает быть профессией. Культурная журналистика выживает за счет энтузиастов, которые продолжают этим заниматься во что бы то ни стало. Семь лет назад был создан «Сибирский центр современного искусства», и четыре года я занимался именно этим. Это было и важно, и интересно. Журналист обычно пишет про уже готовое, а это была возможность сделать что-то, чего не было до сих пор.

— Вы были координатором «Сибирского центра современного искусства» и при этом журналистом. Это помогало?

— Помогало, конечно. Я знал, что интересно журналистам, понимал, как с ними общаться, как лучше продвигать свою работу в СМИ.

— Есть современное искусство. И, значит, современная журналистика. Что для вас есть современный журналист?

— Во-первых, тот, который живет в современном мире. Не боится его, знает его. Наблюдает, анализирует тренды, чувствует вовлеченность. Понимает, как этот современный мир устроен в идеале, хорошо ориентируется в нем и в современных медиа, в соцсетях. Это журналист, способный обучаться и осваивать новый способ передачи информации, новые медиа и новые подходы. И при этом профессионал (я уж не говорю о том, что хорошо умет писать тексты): знает, как рассказать историю, знает, как интересно поговорить с человеком и сделать хорошее интервью.

— Нужно ли журналистское образование?

— Какое-то регулярное образование, наверное, нужно. Но лучшие журналисты это не те, которые получили образование, а те, в которых что-то есть. Прирожденное. То самое сочетание качеств и способностей: умение писать быстро и много, реагировать на все, что происходит в мире, хорошие коммуникативные навыки. Человек, который не любит людей, никогда не станет хорошим журналистом. За любым фактом стоят люди, и они должны быть тебе интересны.

А по-хорошему журналист должен иметь еще какую-нибудь профессию. Я всегда считал, что профессионала в какой-либо сфере научить писать гораздо проще, чем журналисту освоить новую профессию. Особенно журналисту, только пришедшему со студенческой скамьи. Поэтому, конечно, лучшие журналисты те, которые приходят откуда-то. С каким-то опытом, бэкграундом.

— Как образование помогает вам сейчас в журналистской деятельности?

— Образование — ничто. Конечно, я жалею, что недостаточно серьезно к чему-то относился. Лучшее, чему может научить вуз — это учиться самостоятельно. Те преподаватели, которые преподавали у меня первые два года, привили любовь к литературе, к знаниям, желание учиться, разбираться, жить этим. Спасибо им. Конечно, все это помогает. Но редакторская работа — не филологическая. Безусловно, надо знать и чувствовать язык. Помогает начитанность, чувство языка, стиль. Журналистский материал — это куча кубиков, которые надо сложить. Переставил какие-то кубики, и все уже немножко по-другому.

— Что такое идеальная журналистика?

— Мне кажется, что вся журналистика должна быть про людей. И для людей. Это и есть идеальная. Еще есть немного идеалистическое представление, что хорошая журналистика может изменить мир. Несмотря на 1990-е годы, когда журналистика в России была скомпрометирована политическими условиями, качественная журналистика существует и будет существовать. Закрываются одни СМИ, появляются другие, но, к сожалению, в российском обществе недоверие к ним существует так же, как недоверие ко многим вещам. Журналистика не должна превращаться в пропаганду. Конечно, сама журналистика не может исправить общей ситуации, но журналисты могут влиять на общественное мнение, говорить людям вещи (может быть, неприятные, но важные), о которых говорить надо.

— В современной журналистике есть место творчеству?

— Конечно. Если это журналистика мнения: авторские, большие материалы. Если это не жестко новостной формат, или не формат аналитической статьи. Такая журналистика тоже, кончено, может быть творчеством, но в общепринятом смысле — это чаще большие тексты.

— Назовите проблемы современной журналистики.

— Сегодня с карты журналистики исчезают многие жанры. Практически нет большого очерка, исчез фельетон. Хотя, казалось бы, сегодняшняя жизнь дает столько возможностей для фельетона! Один из блестящих фельетонистов, мой друг, бывший кемеровский журналист, уехал в Питер, он все нулевые годы писал фельетоны, но в конце концов получил запрет на профессию, чтобы его фамилия больше не фигурировала ни в одном кузбасском СМИ. Ему просто некуда было писать.

— И это притом, что нет цензуры в стране?

— А кто сказал, что ее нет? Цензура есть. И на какие-то вещи приходится оглядываться даже независимым СМИ.

— Расскажите о сегодняшнем читателе.

— Широкая аудитория привыкла относиться к журналистике либо как к сугубо информационному ресурсу, либо как к источнику сенсационно-желтых материалов, либо как к деловой журналистике.

— Есть тенденция, что ребятам, особенно абитуриентам, желающим идти в журналистику, профессионалы советуют «очень хорошо подумать». А вы бы стали отговаривать?

— Нет, наверное. Я бы посоветовал не сразу идти в журналистику, а сначала получить какое-нибудь более серьезное образование. Хотя бы общегуманитарное, а еще лучше – естественнонаучное. Немножко поработать в этой сфере, и посмотреть. И только потом, если не пропадет желание… Лучше уже прийти с каким-то горизонтом, бэкграундом, с запасом знаний. Тогда просто будет легче в журналистике. По моему опыту — писать не то что «каждую обезьяну можно научить», но, в принципе… Любой более или менее грамотный человек, окончивший вуз, способен писать. Если он начитан, имеет хороший кругозор, интересуется жизнью, читает СМИ, то с журналистикой, как правило, не возникает проблем.

— Какой у вас любимый жанр в журналистике?

— Театральная рецензия. Я — член ассоциации театральных критиков. Печатался в газете культуры, продолжаю писать в «Петербургский театральный журнал» и в «Околотеатральный журнал». Еще люблю репортаж – но редакторская работа не оставляет времени.

— Посоветуйте приемы, которые помогут грамотно написать критическую статью и репортаж.

— С репортажем проще. Главное соблюсти баланс: дать слово персонажам, достоверно описать события и сделать все это так, чтобы потом было интересно читать. Авторское отношение не должно превращаться в оценку. Задача — написать так, чтобы читатель мог сам решить для себя, на чьей он стороне.

Мне всегда нравились репортажи на стыке литературы и журналистики, которые начинаются с какого-то действия, с прямой речи персонажа. Это хороший литературный прием. Это сразу позволяет включить читателя в действие.

Нужно уметь в нескольких словах описать человека, предмет, ситуацию. И это должно быть написано энергично, должно интересно читаться. Очень важно, чтобы это было интересно самому журналисту. Он должен либо хорошо знать свою тему, либо очень захотеть в ней разобраться. Критические статьи нельзя писать по одному шаблону. Если это статья для массового издания, важно соблюсти баланс между профессионализмом — театроведческой компетентностью — и популярностью. Чтобы это было интересно читать простому зрителю. И человеку, уже посмотревшему спектакль, и тому, кто только собирается посмотреть — которого надо зацепить и заинтересовать. Всегда в одном абзаце стоит пересказывать содержание спектакля.

В специальные издания, например, в «ПТЖ» («Петербургский театральный журнал», прим. автора), пишу, естественно, глубже и подробнее.

— Надо ли писать негативные рецензии?

— С годами я начинаю понимать, что лучше похвалить и написать о том, что меня привело в восторг, что показалось действительно важным и значительным, чем писать отрицательную рецензию на какой-нибудь проходной спектакль. Ты потратишь на это гораздо больше времени и душевных сил, и это мало что изменит.

Широкий зритель у нас не читает рецензий и критических статей. Это не Нью-Йорк, где выходит разгромная статья, и считается, что спектакль провалился. Это избавляет от мании величия и учит некоторому смирению.

— Что в работе журналиста для вас самое приятное?

— Например, когда выходит хороший материал. Он может быть не очень читаемый, но, если я понимаю, что он хорошо сделан, глубокий, интересный, это всегда приятно. Как журналист я всегда радовался, если удавалось повлиять на какую-то ситуацию своей публикацией.

— Какие советы вы можете дать начинающим журналистам?

— Жить, не бояться изучать жизнь, впитывать все, учиться. Везде: не только за студенческой скамьей. Не только по примерам журналистики старых лет. Следить за сегодняшней повесткой, читать хорошие качественные издания, в том числе и на других языках, и ориентироваться на них. Ориентироваться на лучшее.

Беседовала Наталья Рудевская

Источник: http://www.nsu.ru/samoylenko_2017

Фото из архива С. Самойленко.