Штрихи к портрету Юрия Сергеева

Текст телепередачи, вышедшей в эфир на Кемеровском телеканале «Мой город»

(Автор - Юрий Яковлевич Светлаков, известный журналист, оператор, преподаватель.

Родился в 1938 году в городе Киселёвске Кемеровской области. Учился в Прокопьевском горном техникуме, после чего три года работал геодезистом.

В 1969 году заочно окончил кинооператорский факультет ВГИКа. С 1961 по 2006 годы трудился на Кемеровской студии телевидении. Снимал киноочерки, вёл циклы передач: «Кинолетопись Кузбасса» (1976-1982), Рассказы о Кузбассе» (1982-1984), «Страницы истории Кузбасса» (1985), «Люди земли Кузнецкой»(1986-1989), «Семейный альбом»(1999-2006). 20 лет  был автором и ведущим популярной программы «Шаг за горизонт»: в эфир вышло около 700 передач.

Член Петровской академии наук и искусств. Член Союза писателей Кузбасса.

Автор несколько книг: «Киноленты памяти», «Съёмщик», «Шаг за горизонт», «Семейный альбом», «Шаг за горизонт-2», «Кинолетопись Кузбасса», «Путь непослушания, или Неправильные люди», «Кемеровское телевидение. История в чёрно-белых фотографиях», «Автор-оператор», «Запрещённый «Шаг за горизонт», «Дом поэта», «Свет мерцающих звёзд».

Более 30 лет преподаёт курс операторского мастерства в Кемеровском государственном университете культуры и искусств. Доцент кафедры кинофотовидеотворчества).

Ведущий: - Здравствуйте дорогие друзья!  После вынужденного пятилетнего молчания я вновь встречаюсь с вами, но уже на канале «Мой город» в программе «Штрихи  к портрету». Сегодня у нас встреча с известным в Кузбассе и за его пределами фотографом Юрием Сергеевым. Ну, что, пошли?

(Реплики: Давай сумку! Таскать, вам не перетаскать. Ой! Ё! Хозяева!)

Сергеев: - Какие гости!

Ведущий: - Привет! Привет! Какой ты большой, большой!

- Большой и старый!

- Ну, что, позовешь нас в дом?

- Позову. Тебя, что поздравить с возвращением на телевидение? Наши победили?

- Наши в городе!

- Я рад вас видеть у себя дома.

- А где собака?

- Гектор, иди сюда! Видишь, к нам гости приехали. Хорошие гости.

-  Давай на кухне будем снимать!

-  Давай с чайком. С телевидением как свяжешься, так копец!

(Смотрим фотографии).

- Ба! Это моя карточка! Ну, чё, начнём, помолясь? Юр, ты не обиделся, что я тебя фотографом обозвал?

- Что ты, Юра, мне как награда, за фотографа.

- Ты самый классный Фотограф, и, наверное, все знают, кто хоть один раз посмотрел твой журнал «Кузбасс ХХI век» - наш сибирский «Огонёк». Юр, догадайся с трех раз, о чём мы будем сегодня говорить?

- Ну, опять какие-нибудь глупости.

-  А ты думал!

-  Я согласен, я на всё согласен…

- Все мы родом из детства, ты свою родословную знаешь?

- К сожалению плохо, и от этого страдаю. Я однажды пытался генеалогическое дерево какое-то там поискать, но то ли время виновато, которое нас так воспитывало, что мы сами так плохо родню помним. Я сам прокопчанин. Мама у меня  выросла в многодетной семье. Она была одиннадцатым ребенком. В семье и ещё трое у них было приемных. Четырнадцать детей было. Жили довольно бедно. Случилось так, что отец пришел с фронта с туберкулезом. Он так и не выздоровел, и когда мне было 10 месяцев, в 1950-ом году он умер, и мама всю жизнь посвятила мне. Я сейчас только это понимаю, чего это ей  стоило, она не вышла замуж, вот всю жизнь посвятила мне.

Если ты сейчас опять начнёшь вопросы задавать про мой первый фотоаппарат, то мой первый фотоаппарат мне мама и купила, и любительский, и профессиональный.

- Знаешь, мой первый фотоаппарат был самодельный. В каком-то магазине Прокопьевска я как-то купил кассеты для фотоаппарата «Фотокор», сделал деревянный ящик, обклеил его внутри чёрным бархатом, а объектива не было. Я тогда сделал иголкой дырочку и даже без объектива снимал карточки на фотопластинку 9х12. У меня получалось.

- А ты бархат, где брал?

- У матери вырезал от платья…  Ха-ха!

- А я когда первый раз в Прокопьевске пошёл на танцы, то у мамы тоже отрезал от подола бархат, сделал бабочку и пошёл на танцы. Мама чуть в обморок упала! У неё это самое дорогое платье.

-  Ты о чём мечтал в детстве?

- О чём мы тогда мечтали? Я уже не помню, но мы  в школе тогда не о чём таком высоком не мечтали. Я даже пионером, комсомольцем не был. Хотя нет! Я мечтал, как и ты, поступить во ВГИК.

-  Да ты чё!

- Вот такая была мечта. Ездил даже поступать,  именно на операторское, чё это мне в голову ударило! Может, Светлакова по телевидению видел.

- Да брось ты врать! В то время ещё не было телевидения.

- В фотографию я попал случайно. Болтался после школы. Перед армией надо было где-то работать и тогда, помнишь поговорку «где бы ни работать – лишь бы не работать». Чтобы не работать я устроился в КузНИУИ к Володе Барковскому. С полгода примерно проработал, а потом наш лучший друг в «Шахтёрской правде» Виктор Грызыхин что-то заболел, и меня взяли внештатничать в газету. С полгода я там и околачивался. А когда в армию пришёл, мне в военном билете записали - фотокорреспондент. Так я два года в армии съёмщиком. Там я сам себя снял, в фотолаборатории. Вишь, какой! (Показывает армейскую фотографию) 

- Отмотаем время назад. Устроился ты в «Шахтёрскую правду». Первую карточку свою не помнишь? 

- Я первую карточку не помню, тогда много всяких событий было. Тогда Волынов полетел в космос. Помню, как мы сидели в ресторане ждали объявления. Всё было шито-крыто, но мы знали… Я тогда совсем пацан был. Его мать поснимали в медпункте шахты «3-3 бис», потом приезд Волынова. Юр, сейчас всё перепуталось по времени.

Я вот сейчас делаю исторические книги. Юра, а у меня все кадры есть и это всё моё! Вот Волынов, вот Ештокин награждает Прокопьевск очередным орденом, вот горняки более-менее известные, вот то-то, то-то. Ладно, если это было бы фотографии тех старых фотографов, и я бы ими просто пользовался.  Это моё. За 20 лет, работая в газете, накопился большой архив.

- Тут у тебя много фотографий самого разнообразного жанра. Кстати, когда фотография может стать искусством?

- Когда сердцем её снимаешь, тогда она и может стать искусством. Знаешь Юр, при нормальном, профессиональном подходе, когда ты любишь своё дело, можно дело делать хорошо. У меня есть очерки, будешь хохотать, которые называются, например, «Партийное поручение», в газете Кузбасс на целую полосу про парня из Берегового совхоза. Его от души делал. Я за него премию журналистскую  получил. Если я делал серию очерков о героях социалистического Труда, о горняках, так от души делал.

У мужиков даже ревность была. Дроздецкий встречает меня на совещании. Он - дважды Герой.  Он говорит: «Юр ты у этого был, у этого был, у этого был, а чё ко мне не едешь, я дважды герой». А у меня дважды в месяц запланировано в газете Кузбасс очерк о шахтере. А я говорю, а что ты мне такого предложишь? Кокетничаю. «Да я завтра всю бригады раздену и в мойке голую выстрою». Хорошо, завтра приеду.

- Здорово.

- Чтобы об этих людях не говорили, вот, Дроздецкий, по совещаниям, герои, деланные, не деланные. Как мужики пахали, я просто знал, я с ними в забой лазил. Это были простые, нормальные, работящие люди. Этих людей знал, я любил эту работу. Вот когда началась перестройка. Когда началась возня с Лениным, грязь начали снимать, детей сопливых и так далее.

- Вот-вот.

- Мне предложили работу в «Коммерсанте». Там ребята мне сказали: «Надо представить серию фотографий». Приходит ко мне один мой дружок: «Юр, ведь у тебя нет такой фотографии, которая для «Коммерсанта» нужна». Да, в принципе, нет. «Давай, я тебе дам». Не, мне этого не надо. Для меня главное в фотографии свет, композиция, душа - я этим и буду заниматься. А у вас ребята всё это на год. Так оно и случилось.

- Скажи, а суть фотографии в чём?

- Если я человека снимаю, то первое условие - я в него должен влюбиться.

- Это непременно.

- Понимаешь, если этого человека снимаю, его душу понять хочу. Вот несколько фотографий советских времен. Вот парень, какой-то конструктор на КМК. Смотрю я на него - вылитый комиссар Каттани. Помнишь? Вылитый, такой симпатичный парень.

- С другой стороны фотография – это охота. Это не в смысле, когда тебе и ей охота…

- Ты знаешь, время так неумолимо движется вперёд вот сейчас особо тебе показать нечего. Помнишь, у меня было огромное количество фотографий, знаменитый кадр летящего хоккеиста, с выставки ...

- Много разных девушек…

- Юр, нету на бумаге ничего, всё оцифровано, всё на полках в дисках.

- Остались крохи. Смотрим хотя бы их. (Смотрим фотографии). Ты говорил, что снимал партийные очерки, а сам в партии был?

- Был даже замсекретаря партийной организации газеты «Кузбасс», когда Вася Попок был секретарём.

- Работая в газете без партии нельзя было.

- Это было в начале перестройки. Мы, скорее всего не руководили, а разваливали. У нас тогда партбюро первое вышло из партии. Это был шок. Единственный Александр Трутнев был редактором и не мог этого сделать. Чёрт его знает, сейчас говорить, что  партия была такая-сякая, я этого не говорю. Всё, что было, там было и нормально, и достойно. Всё что было, то было. В партию я вступал почему?  Я был завотделом иллюстрации, а беспартийных там, в принципе быть не могло. Ты знаешь, Юра я такой человек, я никогда в жизни не играл в коллективные игры. В школе, если пацаны играли в хоккей, я катался на беговых коньках один.

- Всё курили, ты не курил?

- Скорей наоборот. Как один мой друг говорил: «Вот сила воли – не хотел, а выпил». Я вот двадцать лет в газете проработал, я не представляю, как можно приходить к девяти на работу, в шесть уходить.

- Где ты был с 8 до 11?

- Я вообще человек просто супер свободный. В редакции у меня было точно также. Меня никто не душил, меня никто не учил.

- Научить не возможно. Научиться можно.

- Если  говорить про фотографию – по большому счёту нас никто не учил, мы все самоучки. Институт так - для диплома. Вот Дима Коробейников в определённом русле снимал, Димка ловил моменты – никто так не мог. То, что он снимал – дано богом.

(Смотрим фотографии).

- Откуда появилась идея выпускать журнал?

- Знаешь, я так люблю фотографию и думаю, если бы была возможность только снимать, я бросил бы все издательские дела. Я бы только снимал, если бы за это платили деньги. Когда я ушёл из редакции, создали свою фирму «Сибирский бизнес» мы элементарно зарабатывали деньги издательскими делами. У меня были партнёры, которые говорили: «Давай киоск поставим, водкой торговать будем, и вот так зарабатывать будем». Я говорил: «Ребята, вот это не моё, я ни водкой, ни трусами торговать не буду. Издательством я себе на хлеб с маслом немного заработаю - и всё».

- Как сейчас дела?

- Как-то  всё удачно сплелось. Мы  делаем книгу, делаем журнал «Кузбасс ХХI век» -  наши фотографии, наш дизайн, наши тексты. Всё в одном комке, я просто счастлив, что так попали.

- Когда ты считаешь, что самое главное в этой жизни  свобода и в этой свободе проложил свой путь - просто здорово. Скажи, а для кого ты это всё делаешь?

- Прежде всего, для себя. А что хотел от меня услышать? О том, что фотографы гениальные, тщеславные – ты меня извини. Если продолжим о журнале говорить – это огромный пласт в моей жизни, я горжусь этой работой. Когда задумывал этот журнал, я решил копировать «Огонёк» времён Коротича, когда безумно красивые фотографии на развороты стали ставить.

- В журнале «Кузбасс ХХI век» на последней странице  всегда фото твоей  собаки. Это твой талисман?

- Да. Он нас встречал сегодня.   Бедненький,  его в гараже закрыли из-за вас. Вот я в газете проработал. Мне стало скучновато в «Кузбассе». Я работал в «Советской России», потом в «Известиях». Это был расцвет «Советской России». Там вес свет советской фотографии собрался, я там 5 лет отработал. Потом мы занялись книгами. Это было очень интересно. Мы с Димой сделали сорок больших книг. Вот я тебе скажу, кемеровское издательство книжное вот таких альбомов за всю свою историю штук десять, наверное, сделало. Помню, как мы при Банникове лет пять собирали фотоальбом. Мы же сделали вот таких больших книг сорок.

- Больших и тяжелых…

- Я не говорю про проспекты, плакаты, календари.  Потом приходит время, когда мы стали уже более-менее известными, и мы могли уже выбирать. Хотя те, кто издательскими делами занимается, считает, что Сергеев врёт. Такого не бывает, они сидят день и ночь ищут деньги, заказы.

Мне стало интересно делать книги. Вот книга «Кемерово и кемеровчане» три издания выдержала. Мы сделали книгу «Мариинск». Мы с таким удовольствием делали! Там глава (И.Н. Дикало) молодец, он сказал, делайте, что хотите, и не мешал. И, заканчивая тему книг, буду хвалиться людьми, с которыми мы работали.

- А не было у тебя мысли,  не написать ли свою собственную книгу. Архив у тебя богатейший, фотографии чудные, встреч с людьми много.

- Отвечаю. Вообще, всю жизнь у меня была мечта делать журнал.

- Давай, я тебе один дурацкий вопрос задам.

- А до этого были нормальные?

- Один из самых дурацких вопросов. В чём смысл жизни?

- У меня сейчас смысл жизни это мой внук, он там за окном бегает.  Если ты его снимешь, я тебе бутылку поставлю…

- Пошли снимать внука и жену.

(Во дворе)

- Давай ты его будешь фотографировать, и он тебя. Кирюша сфотографируй Светлакова. (Из игрушечного фотоаппарата вылетает струя воды). Это тебе дядя Юра, за твою ручку. Я тебе хочу сказать, всё, что ты здесь видишь, всё делал сам. Талантливый человек, он ведь талантлив во всём. Даже в садовом дизайне, я, например, всё это сделал своими руками. Камин я выложил с сыном вместе, бассейн тоже я.

- Руки у тебя, наверное, золотые, а ну покажи.

- Вот такие ручки шаловливые. (Показывает руки).

В газете «Кузбасс» была статья на целую полосу – она называлась «Нина жена Сергеева». Не Нина Сергеева, а Нина жена Сергеева.  Она там рассказывала, что мрамор вот этот она сама долбила, сама всё сделала. Ну, естественно, не я же. Ну, ты понимаешь…

- Жены  всегда на первое место ставят себя, а мы - на втором месте.

- Знаешь, я в этой деревне уже привык жить, в город не тянет. (Жена Сергеева с внуком поливают цветы).

- Пойдем ко мне, Кирюша, на руки. Вот ради чего и живём. Вчера едем по деревне мимо часовни, внук смотрит на неё и говорит: «Ресторан!» А тут недавно с бабой кедровые орешки едят. Он одну, а баба три, он одну, а баба три. Кирюша и говорит: «Баба, ты хоть по одной-то ешь!» Вот так мы с Кирюшкой тут и живем.

- Кирюш, покажи свой самый-самый любимый уголочек, где у тебя там клад лежит.

(Кирюша садится на детскую машинку и уезжает)

- Всё это, всё ради продолжения жизни.

- Я тебя даже не спросил про награды, которые ты получил за эти книги и журналы?

- Я не буду тебе заливать о творчестве, о наградах, о моральном удовлетворении,  получать… всё это так, но когда я начал делать этот журнал, ты это вырежешь потом, мои друзья мне говорили, тот же Боря Синявский, Витя Костюковский, в Кемерово невозможно такой журнал делать. Нет, не наберёшь событий, людей. Первый номер я Борьке отправил  в Москву. Он посмотрел…  Сейчас Борька у меня первый собкор, правда, по Лазурному берегу Франции, мне в каждый номер «бабасит» такие интереснейшие материалы.

- Ну и я иногда к тебе в номер попадаю.

- Если б ты меня не выручал в моем журнале, я б не стал тебя выручать, сниматься у тебя.

- Продавец и покупатель будьте взаимно вежливы.

- Когда мы стали журнал делать, то мы отправили первый раз журнал на конкурс «Золотой лотос». Тогда был престижный конкурс, мы 2 года подряд занимали первые места. Девиз конкурса – «За сохранение духовности России». Меня это греет. Потом посылали на конкурс журналистского мастерства «Сибирь – территория надежд» и три года было первое место, один – второе. Уступили «Неизвестной Сибири», которую делают новосибирские ребята. Два раза было так, Всеволод Богданов – секретарь Союза журналистов России, брал мой журнал и говорил: «Давайте, вот этот журнал в сторону, а остальные будем судить за второе и третье место». В этом году мы заняли первое место. Десять тысяч участников было!

- Юра, спасибо тебе за разговор, успехов тебе! Я жду от тебя твою книжку о себе, о своих встречах с удивительными людьми нашего края.

- В компьютере лежит готовая книга…

- Ты серьёзно?

- Называется «На своей земле». Дайте полмиллиона, товарищи, издам, и будете любоваться.

- Ну, а я обещаю тебе ещё какой-нибудь материал в твой журнал.

- Ты, как Ляхов – три года обещает, а потом напишет что-нибудь про Светлакова, как он снимал фильм «Граница на замке».

- О жене два слова скажи.

- Сорок с лишним лет с женой прожил, ты, как думаешь?  Ну, чё я говорю, она опять скажет…

- Давай, чтобы поставить точку испытаем на операторе наш старый прикол. (Ведущий зовёт оператора). Стас, ты в экстремальные ситуации во время съёмок попадал?

- Нет.

- У тебя всё впереди, или как говорил Эйзенштейн студентам, у вас всё спереди. Итак, испытание первое. Ты можешь вот этой ручкой оставить  подпись на фотографии.

- Могу. (Открывает колпачок – ручка взрывается).

- Это называется - глупые шутки Юрия Светлакова. Он на мне это испытывал.

- Вот и точку поставили.

- Юр, ещё раз отвечаю на твой вопрос – ради чего мы живём и снимаем? Вот видишь три фотографии – совершенно одинаковые лица. Это я, мой сын Дима и мой внук  Кирюша.

- Клонируешь ты себя…

Юрий Светлаков
Из Книги «Штрихи к портрету», Кемерово 2012
Источник: http://svetlakov.kuztpp.ru/modules.php?name=Files&d_op=show_cat_files&categories_id=1