Всекузбасская Книга памяти (из истории создания)

27 января 2015 

(К 70-летию Победы в Великой Отечественной войне)

(Автор публикации – почетный гражданин Кемеровской области Зинаида Прокопьевна Верховцева.  Педагог, ученый, краевед, общественный деятель. Директор Кемеровского областного краеведческого музея с 1959 по 1963 год. Ведущий научный сотрудник Кемеровского государственного университета доцент, кандидат исторических наук.

Родилась в г. Мичуринске Тамбовской области в 1932 г. В 1950 году приезжает в Кемерово – город, ставший ее судьбой на всю оставшуюся жизнь. Проработав три года технологом в облпотребсоюзе, поступает и успешно заканчивает Кемеровский государственный педагогический институт. После окончания Зинаида Прокопьевна получает приглашение на должность научного сотрудника в областной краеведческий музей.

Почетный ветеран трех кузбасских стрелковых дивизий (376-й Псковской Краснознаменной, 237-й Пирятинской Краснознаменной орденов Богдана Хмельницкого II степени и Суворова III степени, 303-й Верхнеднепровской Краснознаменной), трех армий (38-й, 67-й, 2-й ударной и Волховского фронта). Это звание участники войны присвоили Зинаиде Прокофьевне Верховцевой в знак признания ее творческих и научных заслуг. Они получили высокую оценку и в официальных документах, ставших теперь историческими.

Она автор многих книг и более полусотни научных, научно-популярных статей, созданных на основе огромного количества архивных документов, воспоминаний ветеранов, материалов 36 экспедиций по местам боев кузбасских, сибирских дивизий.

Автор «Всекузбасской книги памяти»).

Почти два с половиной десятилетия тому назад, 17 января 1989 года, Постановлением секретариата ЦК КПСС было положено начало работы над многотомным печатным памятником. В нем говорилось: «Одобрительно отнестись к предложению, изложенному в записке Министерства обороны СССР, Всесоюзного совета ветеранов войны и труда, Госкомиздата СССР, ЦК ВЛКСМ, Советского Фонда мира об издании в 1989–1995 годах Всесоюзной Книги памяти».

В ту пору, в преддверии 50-летия начала Великой Отечественной войны, возросло внимание общественности к проблеме – как сохранить в памяти потомков имена защитников Родины, ценой жизни отстоявших ее свободу и независимость. В феврале того же года бюро Кемеровского обкома КПСС приняло постановление об издании областной Книги памяти. Аналогичное решение принял облисполком. Провозглашенный лозунг «Никто не забыт, ничто не забыто» обретал свое реальное воплощение. Из многочисленных архивных хранилищ обществу предстояло востребовать частицу своего духовного, историко-героического богатства и тем самым укрепить социальные корни и нравственные устои, упрочить связь и преемственность поколений.

В том же 1989-м, 7 марта, была образована областная редколлегия Всекузбасской Книги памяти. Ее возглавил зампредседателя облисполкома Г. В. Корницкий, меня утвердили редактором-составителем. В сжатые сроки – до июня – были разработаны и через СМИ обнародованы организационные, научно-методические принципы ее создания, повсеместно, во всех городах и районах образованы рабочие группы. В них вошли советские, партийные, комсомольские работники, военные, ученые, библиотечные, музейные работники, журналисты, ветераны войны и труда, студенты, учащаяся молодежь – всего свыше двухсот человек. Одновременно проведены областное, кустовые совещания в Кемерове, Новокузнецке, Юрге, Мариинске, на которых разъяснялись суть вопроса, задачи, методика их осуществления. В помощь руководителям рабочих групп мной было подготовлено и издано «Методическое пособие», осуществлялись многочисленные консультации по разным вопросам.

А проблем на пути достижения цели было предостаточно. Это и кадровые вопросы, и частая на первых порах сменяемость председателей областной редколлегии (Г. В. Корницкий, В. К. Копеин, А. И. Шундулиди, И. Ф. Федорова, А. Г. Тулеев), и отсутствие финансирования, помещений и их материально-технического оснащения, и трудности с доступом к документам уникальных центральных архивов из-за территориальной удаленности, малой пропускной способности при одновременной острой необходимости обращения к их материалам всех редсоветов республик, краев, областей страны.

К тому же все сведения о погибших (а их миллионы), даже картотека, существовали в основном в рукописном виде зачастую с трудно читаемыми почерками, выцветшими чернилами. Во весь рост встала проблема их компьютеризации и рассылки на места. Этот вопрос остро обсуждался на Всесоюзном совещании в Москве в январе 1990 года. Однако освоение процесса первое время шло сложно, темпы оставались низкими. За весь 1990 год в Кемеровскую область поступили сведения о 150, за январь 1991 года – о 156 кузбассовцах. Мы понимали, что темпы централизованной компьютерной обработки возрастут. И тем не менее, они внушали опасения: в сочетании с другими проблемами создание Книги памяти грозит растянуться на десятилетия.

8 февраля 1991 года Президент страны подписал Указ «О дополнительных мерах по увековечению памяти советских граждан, погибших при защите Родины в предвоенные годы и в период Великой Отечественной войны, а также исполнявших интернациональный долг».

Учитывая многочисленные просьбы кузбассовцев, отдельных общественных организаций, Кемеровский областной Совет народных депутатов (председатель А. Г. Тулеев) 27 февраля 1991 года принял решение: «1. Объявить 22 июня 1991 года Днем поминовения погибших и без вести пропавших в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.

2. Рекомендовать городским и районным Советам народных депутатов разработать планы проведения мероприятий, привлекая к этой работе широкие слои общественности и религиозные организации».

Воздавая должное горечи пережитых утрат, почти одновременно по решению областного Совета народных депутатов был изготовлен нагрудный знак «Матери и вдове 1941–1945 гг. благодарный Кузбасс». Его вручали вместе с удостоверением в торжественной обстановке. Заметим, что в стране 22 июня объявлен Днем памяти и скорби Указом президента 8 июня 1996 года.

Основными источниками для создания Всекузбасской Книги памяти послужили сотни тысяч документов 49 местных архивов военных комиссариатов и отделов социального обеспечения (только в г. Кемерово их двенадцать), Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ, г. Подольск, Московская обл.), Военно-медицинского архива (ВМА, г. Санкт-Петербург), материалы, полученные от ВНИИДАДа (Всероссийский научно-исследовательский институт архивоведения и архивного дела, г. Москва) и другие.

В первые месяцы работы большое количество материалов поступило от редколлегий Книг памяти республик, краев и областей бывшего СССР – с мест захоронений воинов. По объему их можно сравнить с обрушившейся огромной бумажно-информационной лавиной, составившей семь увесистых папок. В них сообщались только фамилии, имена, отчества (или фамилии и инициалы) без привязки к территориальной принадлежности. Затем их пришлось скрупулезно проверять по архивным документам ЦАМО РФ в Подольске, а допуск – форма № 3 был только у меня. Выезжала несколько раз и работала там в две смены. В результате удалось выявить тысячи призванных из Кузбасса.

Своеобразную вахту памяти длиной в шесть лет вели студенты исторического факультета Кемеровского государственного университета (декан Ю. Л. Говоров). Двадцать два из них мной были вовлечены в авторский коллектив, 20 человек на собранном научном материале под моим руководством на «отлично» и «хорошо» защитили курсовые работы, 5 – дипломы – все только на «отлично». Одна из них – Лена Баталова после окончания госуниверситета успешно работала младшим научным, научным сотрудником.

В архивах местных военных комиссариатов, фондах уникального Центрального архива Министерства обороны РФ они знакомились с документами военной поры, написанными непосредственно на передовой, в штабах полков, дивизий, под бомбовыми ударами, артиллерийско-минометным огнем – там, где непосредственно проходила линия фронта. Изучая архивные материалы в подлинниках, будущие инженеры человеческих душ постигали тонкости научного творчества, овладевали образовательными и воспитательными знаниями, навыками самостоятельной работы. Не менее важен момент и духовного возмужания молодежи.

Среди документов военной поры важным пластом явились «похоронки», присланные с переднего края, с проставленными на них печатями и штампами полевых почт, фронтовых частей и соединений. Пожелтевшие, полуистлевшие, они и сегодня пахнут порохом. В то же время написанные в экстремальных фронтовых условиях поспешными, зачастую трудно читаемыми почерками, порой с допущенными в них неточностями, они содержат неунифицированную, разнящуюся по своей емкости информацию. Положение дел усугубляется и тем обстоятельством, что за прошедшие десятилетия эти документы выцвели от времени, обветшали, порой истерты до дыр от частого перелистывания.

В некоторых военкоматах извещения о гибели воинов-кузбассовцев сохранились далеко неполностью, скажем, в Центральном РВК (бывшем ГВК) г. Кемерово. В других они отсутствуют вовсе, к примеру, в Рудничном РВК. Здесь хранятся лишь списки погибших. Аналогичные списки имеются и в архиве Центрального РВК, но они лишены многих важнейших сведений. Кузедеевский РВК вообще не сохранил для потомков архивные документы военной поры. Кроме того, в первые военные месяцы извещения, «похоронки» отправлялись непосредственно родным и близким погибших. Такое положение дел создало немалые сложности для создателей Книги памяти.

Другой использованный нами пласт документов – выписки из приказов Главного Управления кадров Наркомата Обороны (ЦАМО РФ). На листах огромной потрясающей силы воздействия на исследователей – списки погибших, составленные Центральным бюро по учету боевых потерь. На многих из них – от 20 до 50 фамилий.

Важный банк данных почерпнули мы в картотеках прекращенных и действующих пенсионных дел, составленных на получателей пенсий за погибших и хранящихся в отделах социального обеспечения.

Многие коллеги-педагоги удивлялись: как мне удалось добиться разрешения на допуск студентов к архивным документам ЦАМО РФ. Не скрою, пришлось затратить немало усилий, времени на получение каждым из них формы № 3, на согласование с руководством архива.

Особо отмечу тот факт, что в ЦАМО РФ, ВМА (Военно-медицинский архив, г. Санкт-Петербург) документы хранятся не по принципу областей, краев, республик, а по фронтам, армиям, корпусам, дивизиям, госпиталям и др. И вот прежде чем приступить там к розыску не вернувшихся с войны кузбассовцев, требовалось провести поистине титаническую подготовительную работу и научить поиску студентов. Прямо скажу, для них это оказалось серьезным испытанием. С трудом они выдерживали только одну смену. А мне, как руководителю, надо было проанализировать сделанное ими, подготовить фронт работы на следующий день и самой успевать вести масштабную поисковую работу. Мы выезжали туда трижды. Затем весь объем изыскательской работы пришлось переложить в основном на плечи свои и сотрудников. Добытые в центральных и областных архивах материалы рассортировывали по месту призыва (рождения) погибших и передавали в рабочие группы, горвоенкоматы для последующих сверок, уточнений.

К архивно-изыскательской работе в местных военных архивах приобщала и учащихся средних школ № 4, 11 г. Кемерово под руководством их учителей Э. Ф. Грунд, Н. В. Бибиковой и Т. Д. Городиловой. Далее весь объем кропотливой научной, технической обработки собранных материалов лег на плечи возглавляемого мной, как научным руководителем, крохотного, постоянно меняющегося коллектива сотрудников, корректоров, программистов.

В основу создаваемого многотомного труда был положен фундаментальный принцип – историко-документальная достоверность, объективность информации.

Его достижению существенно помогло обнародование списков не вернувшихся с полей войны в местной периодической печати. Только по первым двум томам, посвященным городу Кемерово, на протяжении четырех лет – 1989–1993 годов было опубликовано, вдумайтесь только, свыше 11 тысяч имен кемеровчан с краткой информацией о них в 123 номерах областной газеты «Кузбасс» и 78 номерах областной газеты «Комсомолец Кузбасса» (ныне «Кузнецкий край»).

Осуществлялось это в условиях уже начавшейся «перестройки». Оставим за кадром все перипетии сложных согласований, настойчивых переговоров, убеждений (битву трудную вели – делалось-то все бесплатно! Порой в конце того или иного блока обнародованных списков появлялась приписка: «Окончание». И все начиналось сначала). Но главное – результат. И несомненная заслуга в нем главных редакторов поименованных газет Александра Васильевича Трутнева, Евгения Анатольевича Богданова, ответственного секретаря Юрия Васильевича Дьяконова. Как выяснилось буквально на днях, в 1945-м у него погиб отец, сержант Дьяконов Василий Михайлович, призванный в армию Прокопьевским ГВК 14 мая 1941 года.

 

На газетные публикации редколлегия получила многочисленные отклики родных и близких погибших, сведения которых значительно обогатили Всекузбасскую Книгу памяти. Приведу лишь некоторые из них.

 

«Уважаемые товарищи редакционного совета подготовки Книги памяти! Прочитал Вашу заметку в «Кузбассе» (за 20.10.89), сообщаю следующее: «7 декабря 1990 года в газете «Кузбасс» был опубликован материал «Навечно, поименно». В списке погибших в годы Великой Отечественной войны значилось имя Иванова Ильи Семеновича, погибшего в немецком плену 7 декабря 1941 года. Это мой дядя, брат моей матери. Мы с Илюшей простились в августе 1940 года. Я уезжал в Томск, чтобы вскоре уйти в Красную Армию. Посмотрели друг на друга, обнялись и расстались. Меня отправили служить на Дальний Восток, а его вскоре призвали на лагерный сбор, а потом отправили подо Львов. В первые дни войны он вступил в бой. Судьба его для нас была неизвестна. Илюшу считали без вести пропавшим. И вот газета «Кузбасс» известила нас о трагической гибели нашего близкого человека. Почти 50 лет ничего мы не знали о нем, многие родные уже умерли, а мы состарились, и вдруг стало известно об Илюше. Спасибо вам, дорогие товарищи, за этот материал. Участник Великой Отечественной войны, подполковник в отставке В.Е. Королев. 03.03.91, г.Свердловск».

 

«Читая в газетах «Кузбасс» и «Комсомолец Кузбасса» списки погибших, я не нашла имени своего отца Ермолаева Михаила Васильевича, 1908 года рождения. В январе 1942 года его призвали на фронт Барзасским райвоенкоматом. 10 августа он написал из-под Воронежа последнее письмо: «В ночь или завтра утром идем в бой». Больше писем от него не получали. Мама посылала в розыск, нам ответили, что он пропал без вести. С просьбой к вам включить имя папы в Книгу памяти. Ермолаева Валентина Михайловна».

 

«Уважаемая редакция! Я постоянно читаю ваши публикации «Навечно, поименно». В начале войны и до Победы я жил в деревне Упоровка и хорошо помню, как ушли на войну молодые парни и мужчины. Почти все они не вернулись с войны домой. Я прошу внести их имена в Книгу памяти. Посылаю список на 14 человек – на тех, кого сохранила память. Краснодубский Иван Владимирович».

 

«В газете «Комсомолец Кузбасса» за 28 августа 1990 года в рубрике «Книга памяти» среди погибших назван мой родной брат Голендухин Анатолий Матвеевич, однако не указаны дата и место его гибели. Очень прошу Вас сообщить мне эти данные. Может быть, когда-то, если не я, так мои дети съездят поклониться той могильной земле, где он лежит. А мне дата гибели нужна для поминок его, чтобы в церкви отпеть, ведь он был крещеным. И. М. Тушкова».

 

«С 28 дворов нашей деревеньки на фронте было 29 человек. Вернулись домой лишь восемь мужиков. 21 человек погиб. Погиб на фронте и мой брат Иван Малышенко, уроженец села Старочервово. Он был трактористом в колхозе «Красный луч», комсомольцем. Воевал на Карельском фронте связистом. 10 ноября 1942 года во время боя, после того как с линии связи не вернулось несколько человек, на исправление порыва пошел мой брат. Был тяжело ранен в грудь, живот и 11 ноября 1942 года умер в медсанбате. Его похоронили в братской могиле на берегу Ван-Озера Ленинградской области. Занесите, пожалуйста, имя брата в Книгу памяти. А. Малышенко».

 

«Прочитала в опубликованном списке погибших в газете «Кузбасс» следующее: Миронов Семен Иванович, 1908, рядовой, пропал без вести в октябре 1942 года. Да, это мой отец. Эти строки всколыхнули во мне воспоминания. Когда он уходил на фронт, взял меня на руки, а мне было шесть лет, и сказал:

 

– Доченька, слушайся маму, я не приду долго-долго. Он знал, куда идет. Прошли годы. Теперь я пенсионерка. И со слезами на глазах вспоминаю своего отца, молодого, энергичного, работящего, любящего жизнь и нас, троих детей, ушедшего на фронт и не вернувшегося. Валентина Григоровская».

 

Получая эти и многие-многие другие письма, слушая рассказы родных и близких погибших воинов (а к нам шли, писали, звонили люди, словно в отдел соцзащиты), мы, создатели Всекузбасской Книги памяти, спешили делами утешить людей. Трудились над поименным историко-документальным памятником Победы самозабвенно, в две смены, без выходных, первые шесть лет – в основном на общественных началах. В роли спонсора периодически нам на помощь приходило Кемеровское отделение Фонда мира (председатель В. Г. Коптелов, зам. председателя Н. П. Киселева), разово – «Главкузбассуголь» (Ю. А. Милехин), время от времени поддерживала администрация Кемерова (глава города В. В. Михайлов). Финансирование из областного бюджета началось только в 1995 году.

 

Этим не ограничилась подготовительная работа. Добытую из архивов информацию, поступившую от родных и близких погибших, предстояло тщательно изучить, «слить» ее в единое целое, воплотить в определенном порядке, научно обработать и, что немаловажно, выявить не снятые вопросы. На это требовался высокий профессионализм и, если хотите, чутье, интуиция.

 

В целях достижения правильности записи сведений о погибших земляках в 1991–1994 годах по первым двум томам Всекузбасской Книги памяти (г. Кемерово) мы издали «Подготовительные материалы» отдельными книгами-брошюрами в пяти частях (154, 224, 196, 198, 242 стр. в каждой), разместили их в областных и городских библиотеках, военных комиссариатах, советах ветеранов, в администрациях, разослали по всей области и через СМИ обратились к согражданам с просьбой внимательно прочитать их и о выявленных неточностях сообщить в областную редколлегию. И только после проведенных уточнений мы вписывали имена не вернувшихся с войны в Книги памяти. Эти и другие виды нашей деятельности были вынужденными. На сегодняшний день на некоторых погибших в архивах пока не найдены документы. Этот пробел частично восполняют их родные и близкие. На основе их информации вносились поправки, уточнения. К примеру, Л.М.Спиридонова сообщила сведения о брате – гвардии лейтенанте Викторе Михайловиче Агарине, 1922 года рождения, призванном в 1941 году и умершем от ран, номер последней его полевой почты 25677 и о дяде – рядовом Александре Терентьевиче Агарине, 1899 года рождения, призванном в армию в сорок первом и пропавшем без вести в декабре сорок второго.

 

В связи с тем, что сведения о безвозвратных потерях офицерского состава в основном сосредоточены в архиве облвоенкомата и в центральных архивах отдельно, всю работу по их извлечению проводили студенты под моим руководством. Редколлегия взяла на себя и весь спектр вопросов по научной обработке. Затем в 1994 году издали две книги-брошюры (в них 2442 и 2813 имен, соответственно 264 и 258 стр.) и разослали в рабочие группы для дополнений и уточнений. Продолжить и завершить публикацию книг-брошюр этой серии не удалось, что в дальнейшем серьезно затруднило нашу работу.

 

Несмотря на проделанное, в числе проблем, с которыми мы столкнулись, – существенная утрата нашим обществом семейной памяти. Ушла из жизни немалая часть людей старшего поколения, переживших жгучую горечь невосполнимых утрат родных и близких. Их личная, индивидуальная память, составлявшая мощный пласт нашего духовного богатства, не была своевременно востребована обществом. Представители же младшего поколения военной поры, многим из которых сейчас под семьдесят и более, мало что помнят о войне – в те годы им было немного лет от роду. Эта проблема превратилась в серьезную в сочетании с состоянием архивных фондов периода Великой Отечественной войны и недостаточностью содержащейся в них информации, необходимой для нашего издания.

 

Одним из направлений нашей деятельности явилась проверка по 38 «Перечням Генштаба Красной Армии» всех названных в документах воинских частей, соединений, вхождения полков, подразделений в ту или иную дивизию, соответствия времени, направления их боевых действий датам гибели солдат, офицеров, местам их захоронений. Эту работу проводили совместно с облвоенкоматом.

 

Не менее сложной оказалась расшифровка военной аббревиатуры – сокращений военной терминологии. Нередко они казались бессмысленным набором букв. К примеру: автп – автотранспортный полк, аминп – артиллерийско-минометный полк, апабр – армейская пушечная артиллерийская бригада и т. п. Такое обстоятельство вынудило меня разработать и создать научно-методическое пособие и вести по нему сплошную проверку военных обозначений.

 

Колоссальная работа проведена по сверке географических названий. С этой целью нами использовалось буквально все, что можно было добыть: карты, схемы железных и шоссейных дорог, почтовые индексаторы, всевозможные справочники административно-территориальных делений. Среди них наиболее ценными оказались издания предвоенного периода – 1940-1941 годов. Все виды справочных работ вылились в весьма сложную проблему. Это обусловлено и скудностью научно-справочной базы, и тем, что в войну и в послевоенную пору с лица земли исчезли тысячи и тысячи сел, деревень, всевозможных «неперспективных» населенных пунктов, проверить правильность написания которых документально стало практически невозможно. На первых порах в этой работе участвовали сотрудники областной библиотеки, потом отказались наотрез.

 

Особо следует сказать о проведенных уточнениях солдатской судьбы в связи с разноголосой информацией, а также искажениями и неточностями в сведениях о них, которые в огромной массе документов надо было еще выявить! К примеру, трижды получали «похоронки» родные Михаила Финогеновича Гонишева, 1923 года рождения. В одной из них сообщалось, что рядовой М. Ф. Гонишев пропал без вести в ноябре 1942 года, в другой – первого августа 1943 года (ЦАМО РФ, оп. 977520, д. 25, л. 51; оп. 18001, д. 453, л. 133 об.; архив Кемеровского РВК, д. 19, л. 54). Однако, как свидетельствуют документы Военно-медицинского архива, М. Ф. Гонишев дослужился до старшего сержанта, с боями дошел до Восточной Пруссии, был ранен и умер от ран 05.02.1945 в полевом подвижном госпитале 5142, похоронен на братском кладбище, южн.окр. г. Аленштайн, Восточная Пруссия. Эти данные о гибели старшего сержанта, прошедшего сложный боевой путь, и легли в Книгу памяти (ЦАМО РФ, оп. 18003, д. 283, л. 14 об.; ф. 5142, оп. 1, д. 3, л. 1, место хран. ВМА, доп. свед. 2 отд., 43 хран.).

 

Василий Максимович Дубанов, 1913 года рождения, рядовой. В августе сорок первого считался пропавшим без вести, в сентябре сорок второго – погибшим. Фактически, по архивным данным и сведениям, которые сообщил брат погибшего Н. М. Дубанов, ефрейтор В. М. Дубанов продолжал сражаться в составе 151 гвардейского артиллерийского полка 71 гвардейской стрелковой дивизии до августа 1944 года. 16.08.1944 он погиб на х. Бицени Баусского уезда Яушулской волости в Латвии (ЦАМО РФ, оп. 18002, д. 807, л. 98).

 

Михаил Никанорович Грищенко, 1924 года рождения, рядовой, по данным одного документа, погиб 21.07.1943, похоронен в с. Богородичное Славянского района Донецкой области. Но, как свидетельствуют другие архивные материалы, остался жив, в звании младшего лейтенанта продолжал сражаться в составе 129 стрелкового полка 93 стрелковой дивизии и скончался от ран 31.03.1945, похоронен в с. Заловеч в Венгрии (ЦАМО РФ, оп. 18001, д. 312, л. 187 об.; дон. 27698 с., 10.08.1943; оп. 11458, д. 760, л. 147 об.; архив Кемеровского ОВК, д.73, л. 496; д. 174, т. 8, л. 427, 428).

 

В списках погибших 03.03.1945 значится Василий Михайлович Лыков, 1923 года рождения (ЦАМО РФ, оп. 11458, д. 741, л. 321). До войны он жил в Кемерове. Отсюда ушел в армию. Молодой лейтенант стал прославленным летчиком, мастером штурмовой авиации, командиром эскадрильи. Личной отвагой, мужеством, героизмом был известен всему 2-му Украинскому фронту. За период боевой работы 143 гвардейского штурмового авиационного полка 8 гвардейской Полтавской штурмовой авиационной дивизии на Старорусском, Белгородском, Харьковском, Полтавском и Кировоградском направлениях он совершил 120 успешных боевых вылетов, лично уничтожил и повредил 95 танков, 230 автомашин, 10 железнодорожных вагонов и два паровоза, подавил огонь 20 зенитных и 26 полевых батарей артиллерии, взорвал 16 складов с боеприпасами противника и т. д.

 

За успешные боевые действия В.М. Лыков награжден орденами Отечественной войны II степени, Боевого Красного Знамени в 1943 году. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1944 года ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

 

Эскадрилья летчиков-штурмовиков, которой командовал кемеровчанин В. М. Лыков, совершила немало подвигов и в 1944 году на 1-м и 2-м Украинских фронтах. В начале 1945 года Василий Лыков в одном из боев был ранен. Из госпиталя командир эскадрильи вернулся в свою часть, которая размещалась на захваченном у немцев аэродроме под Берлином. Штурмовики продолжали наносить бомбовые удары по скоплениям войск противника, сконцентрированным на подступах к Берлину. В одном из таких боев 3 марта 1945 года самолет В. М. Лыкова был сбит. Тяжело раненного летчика захватили гитлеровцы. Фронтовые друзья считали его погибшим. Семья получила «похоронку». А в это время Василий Лыков находился в лагере военнопленных Люкенвальд под Берлином. Без медицинской помощи, не имея возможности подняться, лежал он на лагерных нарах. Товарищи по плену помогали чем могли. После освобождения лагеря советскими войсками В. М. Лыков более года пролежал в госпитале. Гангрена – и врачи ампутировали ногу. Только летом 1946 года вернулся он домой в Кемерово, где его оплакали как погибшего. А он окончил электротехнический техникум и много лет работал конструктором на заводе «Кузбассэлектромотор».

Пятеро братьев из большой семьи Телелинских ушли на фронт. Трое с войны не вернулись. А в дом пришла и четвертая «похоронка». В ней сказано, что Василий Евстафьевич Телелинский, 1912 года рождения, младший сержант, помощник командира отделения 136 отдельного стрелкового батальона, верный воинской присяге, проявив геройство и смелость в боях за социалистическую Родину, погиб 9 апреля 1942 года (ЦАМО РФ, дон. 100387 с., д. 25, 1945). Но посчастливилось солдату, он вернулся домой и вместе с ветеранами Великой Отечественной встретил 50-летие Победы.

Различного рода уточнения: по датам и местам гибели, захоронениям, местам службы и т. п. коснулись многих. Как показала работа над Книгой памяти, на одну тысячу фамилий приходится от полутора тысяч и более уточнений.

Пока областная редколлегия работала над широким спектром вопросов по всей Книге памяти, создавала первые два тома, посвященные городу Кемерово, на местах рабочие группы добывали из архивов горрайвоенкоматов сведения о не вернувшихся с войны земляках-кузбассовцах. Кроме того, встречались с их родными и близкими, принимали от них дополнительную информацию, уточнения, фото, документы и передавали в областную редколлегию. Свою лепту в общее дело внесли краеведческие музеи, некоторые школьные. Поступившие к нам в ту пору объемы материалов трудно с чем-то сопоставить. Особенно, если учесть характер предстоявшей работы.

Прежде всего, необходимо было осуществить компьютерный набор огромной массы поступивших сведений и на первых порах несколько упорядочить их, считать, провести компьютерную корректировку и приступить к поэтапной научной обработке. Подчеркиваю – поэтапной, ибо объять необъятное сразу просто невозможно. В первоначальный рабочий вариант ее результаты вносились настолько плотно, что вписывались разными чернилами, и он светился всеми цветами радуги. Делалось это для того, чтобы компьютерщики зрительно могли уловить всю многогранную «вязь» дополнительной информации, а затем корректоры отследить при вычитке второго рабочего варианта, в который вписывались последующие научные наработки. И так проделывалось четырежды. На пятый – выдавался «на-гора» чистовой вариант. А теперь попробуйте представить весь этот монотонный труд: день за днем вписываются анкетные данные о каждом погибшем – его фамилия, имя, отчество, год рождения, дата и место призыва, кем и в какой воинской части служил, где и когда погиб, место захоронения. А чего стоит введение в оборот научно-справочного аппарата – ссылки на источник информации о каждом из 141,5 тысячи, да ещё при создании всех девятнадцати томов предстояло одолеть пять вариантов. Согласитесь, не каждому ученому-исследователю, сотруднику подобное под силу. И что немаловажно – разрозненные сведения о персоналиях сопроводили обобщающим материалом: таблицами, схемами – результат их многолетней научной обработки. Подобной информации не имеет ни одна Книга памяти в России и на постсоветском пространстве.

Особая статья – работа с фронтовыми письмами, воспоминаниями родственников погибших, фотодокументами военной поры, подготовка исторических справок, сведений. И это далеко не все. Для того чтобы Книга памяти передала характер исторической эпохи и взволнованно рассказала о творцах Великой Победы, требовалось вложить в нее душу. Беспристрастность, равнодушие здесь просто нетерпимы. Чтобы усилить звучание излагаемого материала, проводился тщательный подбор стихов, сочетающихся с тем или иным разделом Книги. Они вносили в нее свой колорит. От редактора-составителя всего многотомного издания, знавшего материал почти наизусть и выпестовывавшего его логику изложения, необходимы были личная причастность к созданию оригинал-макета и его верстке. Все это вместе взятое и многое другое определило лицо нашей Всекузбасской Книги памяти.

От всех, кто трудился над Книгой памяти требовались: особая усидчивость, терпение, исключительная внимательность, скрупулезность (напишешь пером – не вырубишь топором), осознанная преданность делу, полная самоотдача. Каждый том создавался многолетними творческими усилиями постепенно сложившегося небольшого коллектива энтузиастов. Среди них Е. В. Баталова, Н. Н. Боброва, В. П. Баранова, С. А. Русаков, Л. В. Чистякова, И. А. Миньков. Свой след оставили в ней О. Н. Предеина, Т. М. Смольская, М. А. Третьякова, Н. П. Зубова, Н. Н. Гапеева, Н. Н. Соколова и другие.

Созданию каждого тома отдавались все силы, словно это был «последний и решительный бой». Потом вновь происходила их мобилизация для последующего. А вот в работе над 18 и 19-м томами (они создавались одновременно), посвященными пяти южным территориям Кузбасса, где-то в конце работы над ними возникло ощущение, что они раздавят, погребут меня. Тем не менее, вырулила на финишную прямую.

В заключение хочу сказать огромное спасибо всем, кто в той или иной мере был причастен к ее творению, тем, кто поддерживал и укреплял ниши моральные силы. С полным основанием могу утверждать: она писалась всем миром, всем народом, всей Кузбасской землей и находилась в центре внимания тысяч и тысяч жителей не только Кемеровской области, но и за ее пределами.

Отдельной строкой хочу выразить благодарность моему мужу-фронтовику Верховцеву Аркадию Владимировичу (ныне покойному) за его постоянную, каждодневную поддержку, терпение, понимание значимости моей работы для людей. Не будет преувеличением, если скажу: без его участливого отношения до последнего дня жизни я могла бы не выстоять, не осилить столь долгого нелегкого пути. Его по праву можно считать соавтором многотомного труда. Это относится и ко всей моей полувековой научной деятельности (именно такая юбилейная дата исполняется в текущем году).

В подзаголовок данной публикации я вписала: «Из истории создания». Несомненно, в целом история создания Всекузбасской Книги памяти гораздо богаче, ярче и многограннее.

В канун 62-й годовщины победы советского народа над фашистской Германией в Великой Отечественной войне вышли в свет 18-й и 19-й тома Всекузбасской Книги памяти. Ими завершен охват всех территорий Кемеровской области. Презентации опубликованных двух томов прошли в Таштагольском районе, в городах Мыски, Междуреченске, Калтан, Осинники. На них бесценные книги-реликвии вручались родным и близким погибших, ветеранам Великой Отечественной, библиотекам, музеям, поисковикам, поселковым, сельским Советам и др.

Все персоналии, занесенные во Всекузбасскую Книгу памяти, снабжены научным аппаратом – ссылкой на источник информации. Подчеркну – мы единственные в стране (и не только в России, но и бывшем СССР) обеспечили все персоналии научно-справочной информацией. Это позволяет в любой момент проверить достоверность заложенных в Книгу памяти сведений, делает ее научно обоснованной и дает возможность исследователям вводить в научный оборот. Родственники погибших, поисковики смогут непосредственно обратиться к поименованным архивным документам. Разного рода служебные инстанции избавляются от необходимости поиска документов при подготовке ответов на запросы граждан, поскольку ответ, практически, содержится в Книге памяти. И, пожалуй, главное: Всекузбасская Книга памяти обращена не только к героическому прошлому нашей великой Родины и ныне живущим, но и к будущим поколениям. Полагаем, что их усилиями от столетия к столетию будет воссоздаваться бессмертный подвиг советского народа в 1941–1945 гг. на фундаментальном архивном материале, немалая часть которого обозначена в предлагаемом читателю печатном памятнике.

Основным принципом формирования Книги памяти является место призыва в армию погибшего. При отсутствии в документах таких сведений – место его рождения. Поэтому для нас оптимальным вариантом ее формирования и издания был признан административно-территориальный, принцип «малой родины», где ее герои родились, росли, учились, работали, где у них остались семьи.

Она воплотила фронтовую биографию нескольких поколений наших земляков, людей разных национальностей, способностей и увлечений, профессий и фронтовых судеб.

В Российской Федерации среди книг этой серии Всекузбасская Книга памяти признана лучшей. На научно-практической конференции, проходившей в Ленинградской области по решению российского организационного комитета «Победа», выступавшие отмечали: Книга памяти Кемеровской области – эталон для всех Книг памяти такого рода. Об этом Редакционная коллегия Всероссийской Книги памяти и Методический Центр при ней сообщали в письме за № МЦ/21 от 21 апреля 2005 года на имя Губернатора А.Г. Тулеева. На межрегиональной сибирской выставке «Печатный двор Сибири» в апреле 2001 года она удостоена малой золотой медали и Почетного диплома.

Заведомо скажем: это – результат многолетней напряженной работы: организационной, методической, изыскательской, исследовательской, научной обработки сотен тысяч (я не оговарилась) архивных документов, составительской, редакционной, компьютерной, корректорской, издательской. Каждое из этих и других направлений включает в себя широкий спектр вопросов.

Всекузбасская Книга памяти является составной частью федеральной программы «Всероссийская Книга памяти». Она издается по заказу и на средства администрации Кемеровской области под председательством Губернатора А. Г. Тулеева, при активной поддержке областного совета ветеранов (председатель Н. П. Неворотова). Надежной пристанью для нас все эти годы были департамент культуры и Кемеровский госуниверситет.

Зинаида Верховцева.

Источник: Огни Кузбасса № 5, 2007г.;

http://ognikuzbassa.ru/

Архив новостей