2 октября 1953 года в Кемерове открылось областное совещание молодых и начинающих поэтов и прозаиков Кузбасса. Из Сталинска (ныне Новокузнецк) и Киселёвска, из Белово, Прокопьевска, Кемерово и других городов и районов области собрались более 50 рабочих, служащих, интеллигентов, пробующих свои силы в литературном творчестве.
Из Союза советских писателей на совещание прибыли московские поэты и прозаики Кулемзин, Строковский, Никитин, Львов.
Совещание открыл заведующий отделом пропаганды и агитации обкома КПСС товарищ Афиногенов. В своём докладе он сделал обзор литературно-художественных произведений, опубликованных в областном альманахе «Сталинский Кузбасс», а также тех произведений, над которыми молодые авторы продолжают работать.
Докладчик поставил перед участниками совещания задачу – создавать высокоидейные художественные произведения о героическом труде кузбассовцев.
В прениях по докладу тов. Афиногенова выступили 16 человек.
3 октября московские писатели Кулемзин и Строковский прочитали участникам совещания лекции о типическом и о народности в советской литературе.
После лекций начали работать секции поэзии и прозы. На секциях обсуждены сборники стихов, романы, повести, рассказы, поэмы шестнадцати молодых писателей.
На снимке: молодые писатели и поэты Кузбасса (слева направо) Г. Молостнов, С. Тотыш, А. Козлов, М. Небогатов, И Сокол.
Фото П. Костюкова
Источник: газета «Кузбасс», 4 октября 1953 г., № 235 (7913). С. 1.
Материал из личного архива Н. М. Инякиной
Памяти литератора и журналиста Валентины Пьянковой. (Десять лет назад не стало известной новокузнецкой журналистки и литератора)
Валентина Пьянкова родилась 9 октября 1946 году в городе Владимире. В 1974 году окончила факультет русского языка и литературы Новокузнецкого пединститута.
Ещё до поступления в институт, будучи десятиклассницей-комсомолкой, не пропускала ни одного мероприятия, проводимого Творческим объединением молодёжи (ТОМ) в Новокузнецке.
Она была одной из тех, кто стоял у истоков создания Новокузнецкого городского литературного объединения. Вот что об этом вспоминает поэт Виктор Бокин:
«26 октября 1966 года инициативная группа из пяти человек (В. Безруков, В. Пьянкова, О. Завьялова, Ст. Долгов, В. Бокин,) с инструктором горкома комсомола Ю. Учителем собралась на первое организационное заседание в молодёжном кафе «Юность». Подыскивалось название. Чего только не предлагали: «Импульс» и т. д.
Я предложил: «Гренада». Тогда по радио только зазвучала песня на стихи Михаила Светлова… Приняли единогласно. И я утверждаю, что это была первая общественная организация под таким названием не только в области, но и в стране. Потом пошли стройотряды, молодёжные объединения...».
Кстати, в числе первых гренадцев значатся ещё имена известных кузбасских литераторов – Валерия Зубарева, Ольги Завьяловой, Игоря Гурьянова, Леонида Сербина и других. Вместе с некоторыми из них В. Пьянкова состояла в молодёжной секции Кузбасской областной писательской организации
В 1968 году Валентина Владимировна стала корреспондентом, потом – завотделом городской газеты «Кузнецкий рабочий». Вот что вспоминает легендарный редактор «Кузнечика» Анатолий Никифорович Сосимович. «Профессиональный уровень журналистов в «Кузнецком рабочем» был высокий, – рассказывал он в одном из интервью. – Были сильные журналисты, например, Валентина Пьянкова, Михаил Беркович. Но были и слабые. От слабых я потихоньку избавлялся. И набирал сильных...».
В Новокузнецке её приняли в члены Союза журналистов СССР. Одной из первых новокузнецких журналистов ей выпало побывать во Франции и других странах Западной Европы.
Со временем Валентина Владимировна перебралась сначала в Эстонию, затем в Москву. Кроме Новокузнецка, была корреспондентом в редакциях СМИ Эстонии, Ленинграда. Работала в газетах «Советская Россия» и «Российская газета», обозревателем журнала «Работница», редактором отдела в газете московской интеллигенции «Вечерний клуб».
Стихи Валентины Пьянковой печатались в столичной прессе, в журналах «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», в альманахе «Кузнецкая крепость», в областном сборнике «День поэзии» и других коллективных сборниках, газетах «Комсомолец Кузбасса», «Кузнецкий рабочий».
Выпустила несколько книг прозы и поэтических произведений. Главными темами её творчества стали малая родина, Великая Отечественная война, блокада Ленинграда.
Среди наиболее известных её поэтических произведений такие стихотворения, как «Пискарёвское кладбище», «Возьми меня к себе в деревню, дед...», «Какие бы ни выпали мне судьбы...», «Охотничий домик», «В музыке, которую нужно слушать...», «Май, журавли, дача», «Шум в голове. Нехватка витаминов...», «Здоровайтесь, здоровайтесь со мной...» и другие.
Валентины Владимировны Пьянковой не стало 7 февраля 2013… Похоронена в Москве.
Собинф
Валентина Пьянкова. Стихотворения
Пискарёвское кладбище
«Родные мои, родные!»
И только голос прервётся…
Покуда дыханья хватает,
реквием не затих.
«Родные мои, родные!»
На кладбище Пискарёвском
почти четыреста тысяч
родственников моих.
Встают они в монументах,
памятниках,
обелисках
скорбным напоминаньем –
«Прощенья этому нет!»
Оплакиваю всех их,
невозвратимо близких
от голода и от пули
павших на той войне.
Это на вечные веки
в памяти не сотрётся.
Русский, казах, болгарин,
белорус или чех –
сюда мы приходим молча.
На кладбище Пискарёвском
почти четыреста тысяч
родственников –
у всех.
* * *
Возьми меня к себе в деревню, дед,
туда, где, кажется, жила Татьяна,
где я бывала так давно, так рано, –
с последнего свиданья десять лет.
Под яблоню, где с книгой хорошо,
где от малины голова кружится,
где видно, кто там на крыльцо взошёл,
и слышно, как звенит над лесом птица.
Нельзя, нельзя нам столько долгих лет
родного не переступать порога.
Возьми меня к себе в деревню, дед,
и вместе – поживём ещё немного.
* * *
Какие бы ни выпали мне судьбы
и сколько бы ни миновало лет,
а всё-таки крестьянка я по сути,
и потому тоскую по земле.
И помню, как рассыпчатая почва,
раскрытая навстречу семенам,
ступни босые нежит и щекочет
и жаром обдаёт по временам.
И у друзей на загородной даче,
где век свой доживает старый дом,
вдруг спохвачусь, что я стою и плачу,
к горячим брёвнам прижимаясь лбом.
Охотничий домик
Оставьте спичек, приготовьте дров,
большой ломоть на полку положите.
Теперь, пожалуй, можно – уходите…
Не так-то много, право же, трудов.
Есть у охотников закон такой:
неведомо кому, идущим следом,
огонь в печи, ломоть ржаного хлеба
оставить, чтобы были под рукой.
Мне приходилось в дом такой зайти.
Он пуст, казалось, целое столетье.
Холодное, скупое было лето,
и ни души единой на пути.
Но этот дом с дровами у печи
и с полукруглым сухарём на полке,
с торчащей в подоконнике иголкой –
он так гостеприимен был и чист.
Роднее не встречала я домов,
чем этот, покосившийся и старый,
где под руками ставни трепетали,
как будто ожидали нас давно.
И я свой хлеб оставила тогда
и хворосту у печки положила,
чтоб сытно и тепло здесь людям было,
когда они в свой час придут сюда.
Мы – люди, и у нас обычай добр:
откуда бы уйти ни торопились,
пока за нами двери не закрылись,
оставим хлеба, приготовим дров.
***
В музыке, которую нужно слушать,
только закрыв глаза,
в воздухе, чуть дрожащем,
как крыльями стрекоза,
в шуме улицы,
едва проснувшейся
после ночного дождя.
в движении,
когда вдруг почувствуешь,
что на тебя глядят,
в том, что нам с тобой ни на минуту
нельзя оставаться вдвоём –
Боже мой, какая жизнь,
какая тайна во всём…
Май, журавли, дача
Уголь разгорался медленно и гневно.
Дождь послали боги в назиданье нам.
Думалось, что дача – мёртвая царевна,
что вот-вот очнётся от глухого сна.
Думалось – всё разом может измениться.
Полусонный ветер тяжело вздыхал.
Мы с тобой бежали от друзей ленивых,
престарелых истин, сумрачных похвал.
Было избавленьем в кресло сесть с ногами,
гладить подлокотник и твоё лицо,
где одна забота – чтоб свеча не гасла,
не сжимало память золотым кольцом.
А наутро стало холодно и тихо.
Заметалось солнце в вырезе реки.
И опять под своды обнищавших истин
мы идём, как в церковь – замолить грехи.
* * *
Шум в голове. Нехватка витаминов.
Замедленная, путаная речь.
Остерегаюсь затяжным, глубинным,
свободным вдохом лёгкие обжечь.
Крест-накрест, набегая друг на друга,
в снегу разрывы, трещины, следы,
как будто после долгого недуга
земля снимает гипсы и бинты.
Бледнее и значительнее лица –
скорей печаль, чем авитаминоз.
В скворечне скоро птица поселится,
и это нас растрогает до слёз.
Любой пустяк исполнится значенья,
когда увидишь, ошалев слегка,
как во дворе знакомые качели
качаются одни, без седока.
Вон чей-то взгляд нацелен, словно в тире,
и хочется без смысла, просто так
в полуреальном чёрно-белом мире
самой сменить и облик, и лета.
* * *
Здоровайтесь, здоровайтесь со мной,
вы все, кого я каждый день встречаю.
Внезапно, неожиданно, нечаянно
здоровайтесь, особенно, весной.
Так рады все, идущие одни,
случайно добрый чей-то взгляд увидеть.
И ты их постарайся не обидеть
и просто головою им кивни.
Порою я так радостно живу
от утра раннего до поздней ночи,
затем, чтоб нас таинственно и прочно
приветствие связало наяву.
Источник: https://журнальныймир.рф/content/stihi-509
Фото из личного архива Н. М. Инякиной и Internet