Алексей Фёдорович Абрамович

Известный новокузнецкий критик, литературовед, прозаик, член Союза писателей СССР с 1934 года – года основания СП, участник Великой Отечественной войны Алексей Федорович Абрамович родился в Санкт-Петербурге 30 марта 1907 года. В те времена наше государство называлось Российской Империей. Рано остался сиротой, воспитывался в приюте.

В 1923-1924 годах трудился простым рабочим на текстильной фабрике в Костроме. По сведениям отдела краеведения Центральной городской библиотеки имени Н. В. Гоголя города Новокузнецка, в молодости Алексей очень много занимался самообразованием, так как учиться в школе приходилось с большим трудом. Но впоследствии сумел окончить экстерном Саратовский государственный педагогический институт по специальности «Русский язык и литература». Был оставлен в вузе в должности преподавателя. Окончил аспирантуру этого же института: 6 марта 1946 года защитил диссертацию и получил степень кандидата филологических наук.

В некоторых интернет-источниках утверждается, что преследовался в период наступившей в стране кампании «борьбы с космополитизмом». В связи с этим лишился возможности защитить докторскую диссертацию по проблемам эстетики. После этого даже поработал сторожем на кладбище.

Участвовал в Великой Отечественной войне. С июля 1941 по январь 1943 являлся комиссаром оборонительного рубежа в Сталинграде. Награждён медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

А в 1944-м его направили в Иркутск. Здесь с 1944-го по 1963-й годы А. Ф.  Абрамович заведовал кафедрой всеобщей и русской литературы в Иркутском университете, одновременно руководил аспирантурой. Выпустил свыше двадцати аспирантов, которые стали известными учёными Сибири и Дальнего Востока.

Алексей Фёдорович был талантливым педагогом. Среди его иркутских учеников – будущие известные писатели А. Вампилов, М. Сергеев, В. Распутин, А. Преловский, А. Шастин, литературоведы В. Трушкин, Н. Тендитник, Е. Шастина, В. Гайдук.

Вот что вспоминает его ученик, выпускник ИГУ 1961 года Арнольд Иннокентьевич Харитонов (работал в журналистике, прошёл путь от «районки» города Усолье-Сибирское до замредактора областной молодёжной газеты Иркутской области, был зампредседателя Иркутского областного комитета по телевидению и радиовещанию; писатель, сценарист):

«Алексей Фёдорович Абрамович преподавал у нас советскую литературу. Было известно, что он подвергся репрессиям и был сослан к нам в Сибирь. Этим педагогом мы гордились. Дело в том, что он знал всех советских писателей лично. Ну, если не лично, то видел, встречался. Был на вечерах Маяковского в Политехническом музее. С Есениным отдыхал в одном санатории. Демонстрировал нам членский билет Союза писателей, подписанный А. М. Горьким.

Кстати, с главным пролетарским писателем наш педагог встречался в его доме.

По молодости Алексей Фёдорович работал в газете одного из приволжских городов, пожалуй, что в Астрахани. Делегация провинциальных писателей приехала в Москву для встречи с Горьким. Корифей советской литературы принимал коллег радушно, тем более что они привезли ему в подарок немало фруктов. Правда, знаменитый астраханский арбуз не довезли, съели по дороге, в чём честно признались. Алексей Максимович улыбнулся, спрятав свою знаменитую улыбку в не менее знаменитые усы, и пророкотал, упирая на звук «о»: «Ох вы, черти драповые!».

Но особенно нас поразило, что наш педагог даже осмелился спорить со своим знаменитым тёзкой. Насколько помню, разговор шёл об использовании диалектизмов в русской литературе. Горький был горячо за, Абрамович – категорически против. Аргументировал свою убеждённость необходимостью для советской литературы встраиваться в мировую. «А как, скажите, переводить на другие языки произведения, перенасыщенные местными говорами? – горячился молодой литератор. – Как, например, скажите, переводить Серафимовича?». «Ну, вы этого старого протопопа оставьте в покое, – добродушно отмахивался классик от оппонента, – пусть пишет как может. И переводить его не надо!».

Алексей Фёдорович очень жалел, что ещё одной встрече с Горьким предпочёл авиационный праздник в Тушино.

В конце своего рассказа о Горьком наш педагог лукаво улыбнулся и сказал: «А знаете, он очень неплохо жил, наш Буревестник!».

На Константина Федина Абрамович обижался за то, что он, воспользовавшись ссылкой Алексея Фёдоровича, «скупил за бесценок» всю его обширную библиотеку. «Пусть бы покупал, – говорил он, – но хоть заплатил бы как следует!».

Рассказывал такую историю про Сергея Михалкова, тогда молодого и безвестного поэта. Якобы он появился в редакции газеты волжского города ограбленным, чуть ли не в кальсонах. И попросил денег с обещанием выслать по приезде в Москву. Но ему сказали: «Мы вас знать не знаем, а незнакомым денег не даём. Были бы стихи – другой разговор». Поэт попросил перо и бумагу и тут же написал десяток стихов. Искомую сумму выдали.

Алексей Фёдорович был преподавателем добрым, человеком покладистым и добродушным. Ниже четвёрки он никому не ставил. Лекций он почти не читал. Не потому, что не хотел – мы не давали ему развернуться, засыпая вопросами. Для нас история Клима Самгина была куда менее интересной, чем история встреч нашего учителя с тем же Горьким.

Когда мы уже окончили университет, по Иркутску прошелестел слух, что профессор Абрамович оставил жену и женился на своей студентке. Нас это сообщение, в отличие от ханжей, не возмутило, скорее восхитило…»

В 1963 А. Ф. Абрамович перевёлся в Новокузнецкий педагогический институт и переехал в Новокузнецк. Работал в должности доцента кафедры литературы местного «педа». Читал лекции по литературе XX века, вёл спецкурс по теории литературы и спецсеминар по творчеству Н. Г. Чернышевского. А 14 февраля 1968 года его избрали на должность профессора кафедры литературы.

Обратимся к воспоминаниям выпускника НГПИ 1960-х годов Григория Трофимовича Шалакина (члена Союза журналистов России, заслуженного работника культуры РФ, многолетнего собственного корреспондента агентства ИТАР-ТАСС по Кемеровской области):  

«…Не могу обойтись без упоминания имени хорошо известного человека – председателя Союза советских писателей СССР Максима Горького. В Москве на первом съезде писателей в августе 1934 года его доклад слушал мой преподаватель литературоведения в Новокузнецком пединституте Алексей Фёдорович Абрамович.

Он воспитывался в санкт-петербургском приюте, с 15 лет трудился на текстильной фабрике в Костроме, в 17 – стал журналистом. В 1934 году в Сталинграде опубликовал сборник рассказов и в 1935-м – повесть «Петербургский приют». Стал кандидатом в члены Союза писателей. На его кандидатской карточке за № 247 стоит размашистая подпись Горького. Когда она поставлена? Либо до этого писательского съезда, либо во время съезда? Есть разные версии. Но для меня эти вопросы остаются открытыми, потому что невнимательно слушал рассказы Алексея Фёдоровича о великом пролетарском писателе.

На правой стороне его кандидатской карточки можно видеть, что Абрамович заплатил членские взносы за 1933 год в размере 25 рублей. Скорее всего при предъявлении её он получил мандат делегата первого Всесоюзного съезда советских писателей СССР с правом совещательного голоса за № 484…»

Творческая же биография Алексея Абрамовича началась, когда ему исполнилось 17 лет. В 1924 году становится журналистом, начинает сотрудничать с редакцией газеты в Астрахани.  С тех пор полностью отдаёт себя журналистике, позднее – литературе.

Более 15 лет занимался газетно-издательской деятельностью. В разные годы возглавлял Сталинградское и Саратовское издательства. До войны успел потрудиться директором Дома-музея Н. Г. Чернышевского. Стал автором исследований, посвящённых проблемам эстетики Николая Чернышевского, среди них такие наиболее значимые работы, как «Н. Г. Чернышевский о форме литературно-художественных произведений», «Н. Г. Чернышевский о категориях искусства», «Н. Г. Чернышевский об общественно-преобразующей роли русской литературы»…

В 1934 году состоялся литературный дебют А. Ф. Абрамовича: из печати вышла его первая книга – сборник рассказов «Случай на переезде» (издана Сталинградским краевым государственным издательством в городе Сталинграде – ныне Волгоград). В книге – истории о жизни детей в Петербургском приюте. В 1935 году там же вышла его повесть «Петербургский приют».  

Во время жизни в Иркутске активно интересовался жизнью местной областной писательской организации.

Результатом деятельного участия А. Ф. Абрамовича в литературной жизни Западной Сибири явились его книги: «Критические статьи и очерки о творчестве сибирских писателей» (1958), «Поэты стороны сибирской» (1963), «На своей земле. Очерки творчества кузбасских писателей» (1968) и другие. А также ряд проблемных статей и литературно-критических очерков, опубликованных в журналах «Коммунист», «Урал», «Сибирские огни», «Байкал», в альманахах «Новая Сибирь», «Ангара», «Енисей», «Огни Кузбасса».

В 1968-1969 годах он был членом редколлегии альманаха «Огни Кузбасса». Его литературно-критические статьи, очерки и обзоры регулярно публиковались в областной газете «Кузбасс», городской газете «Кузнецкий рабочий».

В 1972 году Алексей Фёдорович закончил большое монографическое исследование «Горький и Сибирь».  

А. Ф. Абрамович немало времени отдавал и общественной работе: читал лекции по вопросам литературы и искусства, руководил научно-исследовательским студенческим кружком.

Он всегда внимательно следил за литературным процессом в Сибири. Много писал о творчестве писателей-сибиряков, определяя их место в общероссийском литературном контексте. Литературоведческие и литературно-критические работы Абрамовича отличались широким охватом историко-литературного процесса в тесном единстве с жизнью и общественным преобразованиями в стране.

Всего же из-под пера Алексея Фёдоровича вышло более 70 научных работ и свыше 300 статей в периодике.

Скончался Алексей Фёдорович 28 апреля 1974 года в Новокузнецке. Ему было 67 лет…

Собинф

По материалам Internet 

Заметки литературного критика

Поэты Кузбасса. Год 1969-й

Длительное время поток стихотворных произведений в Кузбассе главенствовал над прозой. Сейчас он значительно сузился, и всё же в завершающемся году вышли четыре поэтических сборника – М. Небогатова, А. Пинаева, В. Махалова в Кемерове и В. Баянова в Москве. Два десятка стихотворений и одна поэма опубликованы в трёх выпусках альманаха «Огни Кузбасса».

Всё это даёт право поставить некоторые проблемы: какие идеи и темы волнуют наших поэтов? Бьётся ли в их произведениях пульс нашей современности? Как совершенствуют они своё мастерство?

Прежде всего, привлекает внимание сборник В. Баянова «Берёзовый сок», и не только потому, что талант кузбасского поэта отмечен в Москве, но и потому, что эта книжка является как бы подведением итогов и намечает некоторые перспективы на будущее. В неё отобраны лучшие произведения предыдущих лет, известные многим нашим читателям, поэтому важнее сослаться на некоторые новые произведения В. Баянова, напечатанные в сборнике.

Они свидетельствуют, что творческий кругозор поэта расширяется, что он идёт к осмыслению всё более сложных явлений действительности. Помимо стихотворений «Как вихрь, лечу с горы на дно долины…», «У Ильмень озера», «Вылинявшая фреска», хочется выделить очень острое по своему общественному звучанию произведение «О сибиряках», где раздумья о судьбе человека, о Родине органически связаны с темой нашего края.

По верному суждению поэта, сибиряки – не обязательно те, кто родился или живёт в суровой тайге. Их достоинство, их высокие стремления и думы проверяются только делами:

Они всегда большое это звание

С достоинством несут перед страной.

Живут трудом. А по труду – награда

Идёт вперёд широким большаком.

«Я сибиряк» кричать совсем не надо.

А просто надо быть сибиряком.

Только что вышедший большой сборник стихов М. Небогатова «Свет в окне» также является итоговым и тоже даёт основание утверждать, что рост поэта, популярного в Кузбассе, не закончился, что он ищет и новых тем, и новых средств их выражения.

Взыскательность М. Небогатова в том, что он не включил в свою книгу стихи 40-х – начала 50-х годов, во многом незрелых, прямолинейных. Читатели знакомятся лишь с теми произведениями, которые отвечают требованиям сегодняшнего дня. А по ним можно себе представить сложную, богатую содержанием жизнь человека нашей эпохи – участника Отечественной войны, мирного труженика, богатый мир чувств и переживаний героя, его отношение к государству и обществу.

Характерно, что и М. Небогатов, рассказывая в своих стихах обо всём этом, тяготеет теперь к анализу. Таковы «Вечный огонь», «Евгению Урбанскому», «Жаворонок», «Наша трибуна», «В поле», «Стога» и многие другие его стихи последних трёх лет.

Из них тоже можно выделить типичное для современного мироощущения поэта произведение, неслучайно поставленное в книге первым – «Россия». Оно, кстати, раскрывает нам и поэтический метод сегодняшнего М. Небогатова – приобретённое им умение в образно-зримых деталях давать широко обобщённое содержание, верно и сильно развивать мотивы политической лирики.

Образ России, родимой стороны выписан напряжённо и взволнованно. Россия – это и древнее село, дедовская околица, это и заводская застава, ведущая рабочий народ к большим трудовым делам. Безмерно по содержанию это слово, но поэт умеет выразить его смысл, выразить с той эмоциональной глубиной и отчётливостью, которая вбирает в себя самое важное, сокровенное:

Россия начинается от сердца,

С рождения влюблённого в неё,

Влюблённого в народ простой и скромный,

Умеющий держать и плуг, и меч,

В заснеженный простор её огромный,

И в русскую пленительную речь.

О поэтическом сборнике В. Махалова «Время первых дождей» в газете «Кузбасс» недавно уже была обстоятельная и справедливая статья. И всё же хочется к ней добавить несколько замечаний: произведения отобраны в этот сборник, на мой взгляд, с недостаточной взыскательностью, и наряду с хорошими, поэтически выверенными стихами мы встречаем в нём и те, что, вероятно, характерны для пройденного В. Махаловым этапа и могут помешать ему отчётливо представить своё будущее.

В орбиту своего творчества В. Махалов тоже включает самые разнообразные темы. Он пишет немало о далёком и близком прошлом нашей страны, о людях разных поколений.

Большой цикл его стихотворений «Мы ищем в жизни доброту» посвящён нашему современнику, и само название цикла подчёркивает, что тут речь идёт о сложных взаимоотношениях героев, о моральном кодексе человека сегодняшнего дня. Неоспорима главная, высоко гуманистическая мысль поэта: любовь, дружба, товарищество, труд – всё должно быть проникнуто самой искренней доброжелательностью, спаяно единой неразрывной связью участников великого дела коммунистического созидания.

Думается, что одним из самых удачных стихотворений в его книге является «Яя», где хорошо раскрыта связь времён, где прошлое очень отчётливо выявляет смысл настоящего. Откуда пошло столь необычное название сибирской реки? В нём, по догадке поэта, крик острожного мужика. Нет, он не погибнет, не даст «царской и божеской воле» сломить себя. В крике «я, я» – утверждение могучей силы, повернувшей историю государства так, как захотел народ.

Нельзя не отметить и доброго, очень важного дела В. Махалова, познакомившего читателей в третьем цикле своей книги с переводами из Степана Торбокова, Герберта Генке, Васила Демиревского (с шорского, немецкого, болгарского). Особенно удались ему переводы произведений Герберта Генке.

***

Такие мысли вызывают книги поэтов, изданные в этом году. Что же касается трёх выпусков альманаха «Огни Кузбасса», то в поэтических произведениях, опубликованных в нём, заметен элемент случайности, ясно видна и известная нетребовательность к их качеству.

Впрочем, и здесь есть свои удачи. Во втором выпуске альманаха опубликована поэма Г. Юрова «Борискин ключ». Напечатали её, правда, с сокращениями, но всё же опубликованное даёт право утверждать, что перед нами хорошее произведение.

В поэме получили обобщение идейные мотивы, волнующие почти всех поэтов нашей области, – изображение того «перекрёстка дорог и судеб», где былое, давнее сталкивается с современностью, и мы наблюдаем движущуюся историю, ясно представляем, чем мы обязаны нашим отцам и дедам и что является главным в душе и делах человека нашего времени.

Поэма написана на свободном дыхании, стихи льются легко, непринуждённо, насыщены точными, образными приметами и штрихами. В поэме перекрещиваются две сюжетные линии. Одна из них содержит повествование о трудной, горестной судьбе золотоискателя Бориски, первым проложившего путь к драгоценному ключу на Колыме и погибшему в диком, безлюдном краю.

Вторая линия раскрывает события, связанные с освоением дальних северных окраин в советскую эпоху, с изображением неустанной титанической работы наших неутомимых искателей и добытчиков золота, угля и железа. С большой остротой и значимостью рисуются характеры героев современности, прежде всего коммунистов, вставших во главе тяжёлой и трудной борьбы за преображение Дальнего Севера:

О, коммунисты, колымчане,

Народа старшие сыны!

Легла за вашими плечами

Вся биография страны.

Вам было круто и жестоко.

Вы редко знали торжество.

Вы – совесть северо-востока

И вы – легенда про него.

Последний в нынешнем году выпуск альманаха включает в себя подборку стихов Евг. Буравлёва. Все они добротные и вместе с его сборником «Острова» свидетельствуют об общей тенденции в творчестве наших поэтов – о всё большем тяготении к произведениям «философским».

На этот раз Евг. Буравлёв развивает тему художественного творчества в плане ответственности поэта перед Родиной, перед читателями, наделёнными чувствами и мыслями высокой требовательности (стихотворения «Как на шестой гряде от бани…», «Последний стих… Отпелось, отлюбилось…»).

Расширение диапазона творчества Евг. Буравлёва проявляется и в том, что он, поэт преимущественно эпического склада, начинает всё больше тяготеть к лирике.

Остальные поэтические произведения в трёх выпусках альманаха не превышают, к сожалению, обычного «среднего» уровня, который знаменует в основном грамотное освоение «поэтической технологии», но не привлекает внимания ни оригинальностью, самобытностью тем, ни самостоятельностью образного видения и оценки мира.

Есть некоторые свежие детали в стихотворении В. Зубарева «В субботу». Зато его печаль по поводу леса, идущего в шахты, на стройки, является надуманной («Тайга»). Небезынтересны стихи Л. Березина (Леонида Гержидовича. – Примечание Н. Инякиной) «Где выстелило солнышко…», «В тайге угрюмой», «После рыбалки», посвящённые преимущественно сибирскому пейзажу.

Только в них явственно преобладает «краеведческий» характер, многие конкретные приметы природы, замеченные автором, уже знакомы нам по ранее прочитанным стихам других поэтов.

Значительное количество стихов «среднего», попросту заурядного уровня вынуждает не в первый раз обратиться к проблеме художественного мастерства, понимаемого не в узком смысле (верное слово, верный поэтический синтаксис, хотя и это очень важно), а в самом широком.

Мастерство начинается там, где тема выношена в авторском своеобразном опыте, где оно выкристаллизовалось в его особом умении увидеть, представить и передать читателям всё важное и нужное по-своему. К такому мастерству поэт может прийти только путём глубокого понимания сложности и трудности поэтического творчества. Однако и о «поэтической технологии» забывать не следует. Просчёты в этой области тоже показатель недостаточной требовательности поэтов к самим себе. Речь идёт о поспешном, непродуманном отборе слов – образных деталей, о погрешностях в их поэтической организации.

Об этом стоит говорить хотя бы потому, что они встречаются и у опытных поэтов. Хотя до нас и дошёл юмор Евг. Буравлёва в стихотворении «Ты – ночь моя и зорюшка…», мы всё же не думаем, что его украшает такое обращение к любимой лирического героя: «несносная, запойная, как чирей, беспокойная…».

Г. Юров в своей поэме говорит о Колыме в очевидном разладе с грамматикой: «Была ты тридевятым царством за синих тридевять морей». В. Махалов пишет в стихотворении «Глобус» о старом мечтателе-учителе: «Он был фанатик, и поэтому у нас внимания просил…». Из дальнейшего выясняется, что дело тут не в фанатизме, а просто хороший учитель требовал от учеников хороших знаний.

Разумеется, такого рода погрешностей ещё больше в стихах авторов, ещё только утверждающих право быть поэтами. Примеров можно набрать много, есть смешные, есть и печальные. Но все они – ещё один сигнал нашим поэтам: мастерство рождается там и тогда, где и когда приходит понимание: в поэзии нет мелкого, второстепенного. Высокий уровень творчества возникает при точной образности каждого слова, каждого образного штриха.

А. Абрамович,

кандидат филологических наук,

член Союза писателей СССР.

Источник: газета «Кузбасс», 1969, 20 декабря

Кузбасс литературный. Проза. 1971 год

На развитие культуры, литературы и искусства в 1971 году оказали огромное влияние XXIV съезд КПСС и V съезд писателей СССР. Влияние этих важнейших событий совершенно очевидно и в Кузбассе.

Если иметь в виду литературу, то прошедший год можно определить как год высокой творческой активности наших писателей. Впервые удалось выпустить четыре номера альманаха «Огни Кузбасса», а в них опубликовано около 70 разнообразных произведений – рассказов, очерков, стихов.

Вышли в свет книги В. Баянова, Евг. Буравлёва, В. Мазаева, И. Киселёва, В. Чугунова, А. Богачука. Издана коллективная книга А. Ивачёва, С. Долинова и В. Махалова о строителях Запсиба. Сам факт проявления такой активности заслуживает всяческого одобрения.

Но гораздо важнее познакомиться с тем, как наши писатели откликнулись, по существу, на те важнейшие требования времени, которые со всей отчётливостью прозвучали на партийном и писательском форумах. Хочется выделить хотя бы такие первоочередные темы, как тема рабочего класса, тема глубокого раскрытия характера нашего современника со всеми присущими ему чертами.

Прежде всего, отрадно отметить, что едва ли не на первый план в прошедшем году выступили очерки о жизни и труде рабочих Кузбасса. Отрадно и потому, что их прежде было мало, и потому, что жанр очерка в большинстве случаев сочетает в себе оперативность, достоверность событий и участвующих в них героев с художественным обобщением.

Читатели могу познакомиться с целой серией очерковых произведений: «Кузьмич» Ю. Киселёва, «Как гриб в лесу…» П. Ворошилова, «Поклонник второго варианта» и «Душевная высота» Н. Спириной, «Запсиб начинался так…» А. Садовикова, «В этой женщине вся Россия» Г. Гряковой, 15 очерков о шахтёрах, металлургах и тружениках других профессий в книге А. Богачука «У истоков родника», очерки «Звёзды Запсиба».

Нам дорого каждое верное слово о главном герое современности, и с этой точки зрения каждый из только что названных очерков имеет своё познавательное значение. Однако книга трёх авторов о Запсибе, упомянутая выше, носит хроникальный характер, а в других произведениях мы большей частью узнаём, что совершил тот или иной герой, и в очень малой степени представляем, как он этого достиг, в силу каких конкретных причин и обстоятельств он совершил то, что не смогли пока сделать другие, как он приобрёл незаурядные черты характера, свойственные именно передовому человеку нашего времени?

А между тем партийный съезд ориентировал наших художников именно в таком основном направлении. И не случайно газета «Правда» 3 марта призвала своих читателей принять участие в новом отделе «Мы – советский народ» под тем же девизом. Наиболее интересно качества очеркового жанра проявились в книге А. Богачука «У истоков родника». Здесь обстоятельно нарисованы портреты шахтёра Николая Кочеткова, строителя Ивана (Касьяна) Бенюха, сталевара Анатолия Жолбина, листопрокатчика Александра Корчемного, горноспасателя Тимофея Некрасова, сварщицы-верхолаза Марины Жук, шофёра Анатолия Лугинина и других.

Какие богатые судьбы, какие выразительные события открываются перед нами! Однако, как ни обогащают наше познание очерки этого автора, и у него ответ на вопрос – что сделал человек, всегда господствует над ответом – как, на основе каких побуждений и сокровенных стремлений это сделано.

Один из самых интересных очерков – «Послушайте, мистер Джон Гормли». Удивительна биография Николая Кочеткова! Автор действительно увидел некоторые характерные приметы героя современности. Англичане, когда он побывал в их стране, не поверили, что перед ними рабочий-проходчик, и только тогда убедились в этом, когда кузбасский шахтёр проработал полсмены в шахте. Они думали, что он высококвалифицированный инженер, а он и в самом деле имел все права на звание крупного специалиста.

Поставив поражающие воображение два мировых рекорда по проходке, он не претендовал ни на какие «повышения», уходил, когда нужно, с должности бригадира, шёл на выучку рабочим в другую бригаду, проявляя полное бескорыстие и преданность своему делу, и лишь три года тому назад был назначен директором шахты.

Однако и этот очерк не даёт ответа на вопросы: какие события в жизни человека побудили его стать именно таким, каким он стал? Как он научился труду творческому? Откуда в нём такое бескорыстие? Кто его последователи и чему он их научил?

А очеркам других авторов ещё больше не хватает глубокого проникновения в психологию ведущего героя нашего времени. Нам представляется, что В. Чугунов (Виктор Александрович Чугунов. – Примечание Н. Инякиной) в своей новой книге «Иван и Мария» и В. Мазаев в книге «Разомкнутая цепь», развивая тему героя эпохи, в том числе, тему рабочего, стремятся более обстоятельно разобраться в психологических мотивах поступков своих персонажей.

Если обратиться к творчеству В. Чугунова, то именно такое стремление объясняет рост самого писателя, совершенно очевидный при сопоставлении двух его книг: «Полметра до катастрофы» (1967 г.) и «Иван и Мария» (1971 г.).

В первой его интересует главным образом крушение характеров людей, отступающих от норм социалистической жизни, правда, подчас с перспективой на обновление, а во второй писатель ищет и находит то, что выявляет существенные признаки человека, сформировавшегося в социалистических условиях.

О лучшем из произведений второй книги В. Чугунова газета «Кузбасс» уже писала. В «Таёжине» доказательно показано, как молодые люди – Агния и Виктор – в борьбе с мещанами закаляют свои характеры и с опасностью для жизни совершают подвиг во имя интересов общества и государства.

И в других рассказах В. Чугунов идёт по такому же пути, с разных сторон, в различных ситуациях подчёркивая единство интересов личности и общественного строя, высокую, безграничную любовь человека к социалистической Родине, к своим соратникам по жизни и делам. Таковы «Иван и Мария», «Каллистратово бучило», «Тёмный бор, тайга густая», «Красный Галактион», «Мужчина».

Вот рассказ «Синий ветер Алатау». Художественная мысль автора проявляется здесь в утверждении, что чистое, благородное, великодушное ещё нередко скрывается под внешним покровом наносного, иногда не преодолённого старого.

Перед нами два человека, идущих по кряжам Горной Шории. Один из них – Геннадий Дорофеев – наслаждается красотой природы, другой – Семён Лопатин – весь поглощён стремлением добыть как можно больше орехов, и потому не видит ничего прекрасного. Они ссорятся между собой.

Однако проверка истинной сути характеров происходит в самый критический, опасный момент: когда Геннадию грозит смерть от укуса змеи. Оказывается, что Семён вовсе не так своекорыстен и эгоистичен, как думает его напарник. Внешне суровый и грубый, он обнаруживает самоотверженность и сокровенную любовь к товарищу, рискуя собой, спасает его от гибели.

В книге В. Мазаева «Разомкнутая цепь», в своё время большими отрывками опубликовавшейся в «Кузбассе», в качестве центрального героя выступает следователь Михаил Кузьмич Лахтин, обладающий уже вполне созревшими, чётко выраженными чертами того морального облика, свойственного нашему человеку, сегодняшнего и завтрашнего дня, который столь резко контрастирует с «моралью» буржуазного мира.

Творческий опыт автора повести «Разомкнутая цепь» весьма поучителен для понимания некоторых важных процессов в литературе Сибири. Судя по некоторым признакам, у него как будто намечалось детективное (в хорошем смысле) произведение. Но хотя сюжет и сосредоточен вокруг поисков украденной взрывчатки и виновников кражи, детектива нет, потому что сюжет полностью подчинён такой острой теме, как содружество, товарищеское доверие, доброе отношение советских людей друг к другу.

Показательно, что в таком же направлении, правда, не так полно и ясно, иногда с издержками и просчётами, заметны попытки проникновения в сущность характера человека наших дней в таких произведениях, как «Случай на шахте «Южная» А. Круглякова, «Завтра связи не будет» и «Червяков» В. Власова, «Серебряные колокольчики» Е. Дубро.

Хочется обратить особое внимание на тему героя современности в нашей колхозной деревне. Писателями Кузбасса она затрагивается мало, скупо, а ведь нет нужды доказывать, насколько важно сейчас показать жизнь села, в которой тоже происходит много нового и поучительного. Мы можем указать лишь на два приметных произведения в прозе прошлого года – повесть В. Баянова «Не красным летом» (книжный вариант) и рассказ П. Шмакова «Двое в ночи».

Первое произведение поэта В. Баянова в прозе (рассказ «Август») было пробой сил, а вторая повесть, хотя и посвящена прошлому – военной поре, – важна и для современности, потому что её герои живы и поныне, их характеры лишь закалились и окрепли в тяжких испытаниях. Глубокая любовь к Родине, беззаветная преданность крестьянства колхозному строю открываются нам в произведении. Писатель не скрывает суровой правды жизни, изображает острый конфликт.

П. Шмаков, словно подхватывая такое верное убеждение, выступил в последнем номере альманаха «Огни Кузбасса» за прошлый год с хорошим рассказом – «Двое в ночи». Вернее, он дал два рассказа, но первый из них – «Синее-синее» во многом искусствен (вряд ли сейчас очень остра проблема разрешения уехать из колхоза юноше, обнаружившему незаурядный талант в живописи). Зато второй рассказ и очень лиричен, и силён утверждением, что у людей нашей деревни интересы общие, государственные возвышаются над всеми другими, ими живёт человек, как своими собственными.

Двое в ночи – это маленькая девчушка-шофёр Ирина Шведова и зоотехник с птичьей фермы Николай Петрович. То, что с ними произошло, представляется самым обыкновенным. Однако рассказчик увидел в обыденном реальный подвиг и, главное, обнаружил побудительные мотивы поступков героев.

Николай Петрович получил для фермы новорождённых цыплят и везёт их на ферму. А в пути – ливень, крутая дорога, которую не смогла одолеть машина, и опасность гибели «цыпушек». П. Шмаков нашёл те верные, убедительные детали, что позволили нам увидеть двух героев во всей их непосредственности.

Вот Ирина, под сплошным дождём пригнавшая без спроса чужой трактор, чтобы вытащить машину. Вот зоотехник в модной кепочке, в шикарной болонье, не пожалевший ни ботинок, ни плаща, чтобы устроить навес для цыплят. Вот он же, босой и грязный, вышедший глубокой ночью на помощь Ирине, уехавшей поставить трактор на место.

Ведь это же вполне естественно: «Если человека вдруг нету – это как?!». «Лю-ю-ди-и… здесь… здесь мы-ы!», – кричит Николай Петрович, отыскавший Шведову, и в этом призыве слышится та людская сплочённость, солидарность единомышленников, которая провозвещает единство, неразрывную связь, самое тесное содружество, определяющее честь и достоинство нашего человека…

А. Абрамович,

доцент Новокузнецкого пединститута,

член Союза писателей СССР.

Источник: газета «Кузбасс», 1972, 6 апреля

Материалы А. Ф. Абрамовича к публикации подготовлены

Ниной Инякиной