(Из книги Сергея Черемнова «ФотоФакты или Пьер Ришар, Владимир Путин, Лео Бокерия и другие»)
Я родился во время, когда в нашей стране «направляющей религией» был атеизм. Помню, как в детстве я и брат до хрипоты спорили с дедом Алёхой и бабой Синой (Аксиньей) – родителями моего отца, что Бога нет… Дед, а, особенно, бабушка шипели на нас, безбожников, уверяли, что языки наши отсохнут. А мы чувствовали свою правоту и мнили себя победителями над непросвещёнными старшими.
Сомнение и стыд за те споры пришли ко мне гораздо позже. А потом, когда в моей жизни встретился архиепископ Софроний, я очень жалел, что такой человек не пришёл ко мне раньше. Может быть, дорога к истинам была бы намного короче.
Иногда Владыка Софроний бывал в мирском платье, и тогда он казался моим дедушкой: мудрым, добрым, просвещённым. Он умел весело и озорно смеяться, чего я ни разу не встречал у других служителей культа. Он не просто знал, что Бог есть, он умел это аргументировать простым и доступным языком. Отчего паства верила его словам больше, чем всему остальному информационному миру. Он не просто знал назубок свой предмет, он умело пользовался этими знаниями во время основной своей работы – храмовых проповедей.
Была добрая традиция: он приглашал определенный круг людей на торжественные пасхальные обеды в обеденный зал Знаменского кафедрального собора. Честь быть приглашённым выпадала и мне. Здесь объявлялось о завершении изнурительного поста и Страстной недели, и отцы Епархии разговлялись в удовольствие. Так было и в 2004 году, когда Пасхальное воскресенье выпало на 11 апреля. Помню, как после благословения Владыки, самолично отслужившего ночную литургию Великой субботы, все сели за столы, и, по древнему обычаю, начали «биться» освящёнными крашеными яйцами. Этот обычай, неизбежную принадлежность пасхального праздника, знаю с раннего детства. По древним поверьям, пасхальные яйца оберегают от зла. Считается, что у кого яйцо после удара останется целым, тому - и удача. Обычай этот прижился на Руси с языческих времен. Владыка Софроний этой забаве очень радовался. Так я его и запечатлел: весёлым, просветлённым после длительного воздержания, искренне радующимся великому празднику.
Он прошёл свой, нелёгкий путь к Богу. Родился архиепископ Софроний (в миру Дмитрий Иванович Будько) 3 октября 1930, в деревне Бордевка, Польской республики.
В 1939 году, в связи с изменением границ по пакту Молотова-Риббентропа, местечко это оказалось на советской территории. И расположено ныне в Каменецком районе, Брестской области, Республики Белоруссия.
С 1951 по 1954 годы Дмитрий служил в рядах Советской Армии - в радиолокационных войсках Северного военно-морского флота. Затем учился в Минской духовной семинарии, окончил Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В середине 60-х он служил в Вознесенском кафедральном соборе Новосибирска. С мая 1972 по сентябрь 1989 года был настоятелем этого собора и благочинным церквей Новосибирской области.
Дмитрий Иванович рано овдовел - в апреле 1984-го. 12 мая 1991 года в Троице-Сергиевой лавре был пострижен в монашество, возведён в сан архимандрита. И вскоре стал епископом Томским, Новосибирской епархии.
30 июня 1993 года он был назначен управляющим новообразованной Кемеровской епархией. 25 февраля 1998 года – возведен в сан архиепископа.
Он оставался на этом высоком посту до 19 июля 2006 года. К этому времени Владыка был тяжело болен. В анналы записали: «В связи с достижением 75-летия почислен на покой».
В последние полтора года местом постоянного его служения был кемеровский храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Скончался Софроний в ночь на 31 марта 2008 года. Похоронен у алтарной части Георгиевской церкви храмового комплекса Знаменского кафедрального собора в Кемерове.
Все годы своей жизни, насыщенной многими событиями, он усердно потрудился во благо Святой Церкви. За это время выстроил добрые и конструктивные отношения между церковной и светской властью. «Он сохранил веру и верность своему призванию, как в нелегкие годы, так и во времена духовного возрождения России», - говорилось в соболезновании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Я всегда задаю себе вопрос: за что мы уважаем и любим таких, как Владыка Софроний? Однозначного ответа, наверное, нет. За то, что всегда имел свою точку зрения и отстаивал её. За то, что умел судить о великом - просто. В одной из своих статей «Может ли существовать православный театр?» архиепископ Софроний писал: «Человек в состоянии сделать самое доброе плохим, а самое плохое представить в лучшем свете. Известно, извратить можно всё и всему можно придать дурной тон. Но надо смотреть на основание вещи, на то, чем она должна быть, а не судить о ней по карикатуре, которую мы на нее сделали».
ЭРНСТ НЕИЗВЕСТНЫЙ
Эрнст Неизвестный приехал в Кемерово на День Шахтёра 28 августа 2003 года - на открытие своего Памятника шахтерам Кузбасса. Его фотопортрет я сделал сразу после этого торжественного события.
Скульптор оказался коренастым человеком невысокого роста, неразговорчивым – может быть из-за усталости, вызванной дальней дорогой. Говорил, не торопясь, а больше – молчал и слушал. Он прибыл к нам из Нью-Йорка, где постоянно живёт и работает, в сопровождении жены и своего друга и промоутера нью-йоркского галериста Феликса Комарова.
Ваятеля памятнику в своё время нашел лично губернатор. В бытность российским министром по делам СНГ, Аман Тулеев был по служебным делам в Нью-Йорке и встретил там знаменитого скульптора.
Они друг другу понравились, нашли общий язык. Эрнст Иосифович даже по-дружески написал портрет политика. А в начале 2002-го губернатор попросил Эрнста Иосифовича изваять монумент, и на следующий год заказ был готов. 6 августа 2003-го скульптура морем из США прибыла в Петербург. Дорогу по России до Кемерова преодолела на автотрейлере.
Идея создать памятник шахтерам появилась давно. В 1969 году Совет министров СССР даже принял специальное постановление. Но его тогда не реализовали. Эрнст Неизвестный взялся за памятник шахтеру при одном условии, если ему не будут мешать.
Скульптор вспоминал: «Каким-то образом мне поверили по графическому эскизу, не пригласили коммунаров, пионеров, чтобы они учили меня лепить». Он перечитал много книг о горняках, шахтерские стачки и рельсовые войны 90-х наблюдал по телевизору. В Нью-Йорк ему передали шахтерские каску и лампу. А образ, по его признанию, родился ещё во время разговора с Тулеевым: «…Он вдруг прервал меня и сказал: Эрнст, я прошу вас запомнить, что в каждой лапочке, которая светит, находится капля крови шахтера. Моментально у меня родилась эта идея, секунды не было - сразу!» Так у фигуры шахтёра, там, где должно быть сердце, теперь будет мигать красный огонь.
Мастер отказался от гонорара. Этот монумент, по его словам, дело чести и часть его грандиозного замысла: установить монументы в Воркуте, Магадане, Екатеринбурге и Кемерове, создав, таким образом, символический крест скорби.
До самого открытия памятника он переживал, как отнесутся к его творению сами шахтеры. Высота скульптуры, которая возвышается теперь над городом, 7 метров, вес - 5 тонн, «рост» пьедестала – 4,5 метра. Автор определил главную идею: «Это монумент не жертвам. Самоотверженный, жертвенный труд? Да. Но главный пафос здесь - сопротивление. Героика тяжелейшего и опаснейшего труда, который не зря приравнивают к ратному…»
Он настоял, чтобы монумент был установлен на правом берегу Томи, на самом высоком месте, вдали от пиццерий и пивных ларьков, чтобы к нему добирались специально, а не кидали взгляды, походя: «Искусство и память не терпят суеты».
Ему пошли навстречу. Ведь считается, что здесь в 1721 году рудознатец Михайло Волков впервые обнаружил каменный уголь. Отсюда начиналась история Кемеровского рудника. В 20-е годы прошлого века рядом были построены первые городские кварталы строителями работавшей здесь тогда автономной индустриальной колонии «Кузбасс», созданной левыми интеллигентами из Западной Европы и США. Сейчас здесь расположен музей «Красная Горка».
Своей поездкой в Сибирь Эрнст Неизвестный остался доволен. Не смотря на то, что живёт за океаном, он часто бывает в России, хорошо знает её по годам детства, юности, годам творчества.
Эрнст Иосифович родился в Свердловске (ныне Екатеринбург) 9 апреля 1925 года, в семье врача Иосифа Моисеевича Неизвестного. Его мама Белла Абрамовна Дижур писала научно-популярные книги для детей.
Как большинство советских детей того времени, Эрнст получал школьное образование. Ходил в школу для художественно одаренных детей сначала в Ленинграде, а в начале войны – в Самарканде, участвовал во Всесоюзных конкурсах.
А в грозном 1942 году, в возрасте 17 лет, был призван в Красную армию. Воевал на 2-м Украинском фронте. В конце Великой Отечественной войны был тяжело ранен в Австрии. По ошибке в госпитале его признали умершим и за проявленный героизм он «посмертно» был награждён орденом Красной Звезды. Матери Неизвестного даже отправили похоронку о смерти сына… Но он выжил.
После войны закончил Академию искусств - в Риге, Суриковский институт и факультет философии - в Москве. Специалисты отмечают, что отголоски войны надолго останутся в памяти художника и будут запечатлены в его работах.
С 1956 года он работал над грандиозным проектом – гигантской скульптурой «Древо жизни», которая стала символом творческого союза науки и искусства. Среди других его многочисленных работ - надгробие на Новодевичье кладбище на могиле Н.С. Хрущёва, который, кстати, назвал его скульптуры «дегенеративным искусством»; «Цветок лотоса» на Асуанской плотине в Египте – памятник в честь дружбы народов, самая большая его скульптура: высота 75 метров (1971 г.); статуэтка ТЭФИ для известного российского конкурса (1994 г.); мемориал жертвам ГУЛАГА в Магадане «Лик скорби» (1996 г.). Одна из работ Эрнста Неизвестного – памятник Сергею Дягилеву – установлен в Перми.
В 1976 году он уезжает в Цюрих, затем переезжает в США. Много раз с большим успехом выставляется в галерее Magna Gallery в Сан-Франциско, читает лекции в университетах Орегона в городе Юджин и Беркли в Калифорнии, в Колумбийском университете в Нью-Йорке.
Он - почётный член Российской академии художеств. В Швеции, в городе Уттерсберге существует музей скульптур Неизвестного. Работы мастера – изображения распятия – есть даже в коллекции музея в Ватикане. Когда-то их у него лично приобрел Папа Римский Иоанн Павел II.
ИГОРЬ ШУВАЛОВ
Впервые в Кемеровскую область Игорь Шувалов приехал 21 июня 2007 года. Он тогда работал в должности помощника президента России.
В Кемерово стояла великолепная тёплая погода. И Игорь Иванович, высокий и стройный, был одет в шикарную чёрную рубашку с изображением флага Великобритании и джинсы, чем изрядно шокировал некоторых местных официальных представителей. Помощник президента явно выделялся в ряду столичных официальных лиц, побывавших в Кузбассе за последнее время. И не только неофициальной формой одежды. Столь тщательных осмотров объектов, пожалуй, не проводил ни один высокий гость. Во-вторых, темпом работы: за ним не поспевали даже журналисты.
В программе мероприятий был осмотр объектов технополигона города-спутника Лесная поляна, стройплощадок кемеровских микрорайонов, совещание о строительстве жилья – в местной администрации. Но вначале гости поехали в поселок Металлплощадка. Здесь смотрели работу городского водозабора и насосно-фильтровальной станции, которая обеспечивает подачу 90% необходимой Кемерову питьевой воды.
После осмотра гостям налили по стакану холодной очищенной воды и предложили попробовать, чтобы убедиться в её чистоте. Я нацелил объектив фотоаппарата на Шувалова, думал снять, как он её пьёт. А он повертел стакан в руках, однако не попробовал прозрачную жидкость. Так и вышел на фото со стаканом.
После этого он бывал в Кузбассе ещё трижды. В силу своих обязанностей мне довелось участвовать в освещении всех визитов. Уже в ранге первого заместителя председателя правительства РФ Игорь Шувалов 3 ноября 2008 года был торжественном открытии нового города-спутника Лесная поляна и современной автострады до его жилых кварталов.
12 марта 2009 года в составе делегации председателя правительства России Владимира Путина в Новокузнецке посетил ряд предприятий, участвовал в заседании правительственной комиссии по вопросам регионального развития в период экономического кризиса.
13 ноября 2010 года первый заместитель председателя правительства РФ Игорь Шувалов побывал в моём родном Прокопьевске. Здесь он провёл совещание по вопросу модернизации моногородов Кемеровской области.
Когда-то «угольный» Прокопьевск стал пилотным городом, попав в федеральную программу диверсификации экономики моногородов. По этой программе федеральный центр направил сюда немалые суммы. Игорь Иванович проверял, с какой эффективностью работают эти деньги. И вечером этого дня на прощальном ужине в Новокузнецком аэропорту он сделал ряд тонких и важных замечаний по вопросам повестки дня, никого при этом не обидев. Воспитание или врождённое чувство такта? – подумалось тогда.
Игорь Иванович родился 4 января 1967 года, в посёлке Билибино, Чукотского национального округа, Магаданской области. Сюда его родители-москвичи приехали на заработки. Он окончил среднюю школу в Москве в 1984 году. Работал лаборантом в НИИ «Экос», служил срочную в Советской Армии, после поступил сначала на рабфак, а затем на юридический факультет МГУ.
В 1993 году стал атташе в правовом департаменте МИДа. В том же году перешёл на работу в адвокатское бюро Московской коллегии адвокатов, трудился в частных коммерческих структурах.
В конце 90-х окончательно выбрал госслужбу: работал на разных должностях. Наконец, 12 мая 2008 года был назначен на пост первого заместителя председателя российского правительства, где стал курировать экономический блок.
На всех постах и должностях высоко ценился его ум и такт. В одной из телепередач он говорил: «У нас не страна, а практически континент, большая федерация. Для нас увеличение реально располагаемых доходов населения – это проблема рука об руку с проблемой увеличения производительности труда. Мало кто осознает, что наши люди уже сейчас потребляют, по существу, как в ряде стран ОЭСР (международная экономическая организация развитых стран - прим. авт.), а эффективность труда значительно хуже. Это не вопрос, не надо ли у людей что-то отнять. Упаси Бог! В любом случае надо, чтобы люди больше получали, ещё больше, чем сейчас, но изменение стоимости труда должно следовать за повышением качества труда».
Сергей Черемнов.
Фото автора