Фёдор Ягунов. Товарищи по камере

В замечательной сказке Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца» царь говорит Федоту: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то – не знаю что…» Нечто подобное стрельцу, получившему такой приказ, должен был испытывать и человек, назначенный директором студии телевидения за месяц до начала пробных передач в начале 1958 года.

Надо было набирать специалистов. Что таких специалистов не было, Павел Данилович Лазько (был первым директором Кемеровской студии ТВ) знал. Хуже было, что не знал он, какими качествами, какими талантами должны были обладать будущие его работники.

Один из первых двух телевизионных операторов, работавших на пробных передачах, Юрий Иванович Командиров рассказывал мне:

«До армии я увлекался радиолюбительством. После армии устроился в ДОСААФ. В марте 1958 года меня зовут к телефону: «С вами говорит директор студии телевидения Лазько. Нам нужны телевизионные операторы. Я приглашаю вас». – «А что это такое – телевизионный оператор?» – спрашиваю. «Да я и сам ещё не знаю. Но… разберёмся».

Профессия телевизионного оператора родилась вместе с развитием техники, с появлением самого телевидения. В 1950-е годы, в период широкого, и я бы даже сказал, обвального распространения по стране телевидения потребовалось огромное количество новых специалистов – телережиссёров, операторов, техников-электронщиков. Тех, кто успел приобрести кое-какой опыт работы в новом средстве массовой информации, только что открывшиеся студии переманивали друг у друга правдами и неправдами.

Не осталась в стороне от такой охоты за специалистами и Кемеровская студия. Однако надо отдать должное кемеровским телевизионным начальникам, основной кадровый костяк был набран на месте.

Юрий Командиров, Виктор Воронов – бывший киномеханик, Александр Синицын – флотский радист, Валерий Дунаев – звукооператор с областного радио, Владимир Чапайкин – начинающий газетчик из Тувы, Борис Черногубов – фотолюбитель…

Были здесь и молодые, только что оставившие школу, как Вадим Литвинов, Виктор Пятикопеечный, были и люди, имевшие уже жизненный опыт, как Юрий Аникин, успевший поработать на первой в Сибири Томской студии телевидения, как Адольф Бялоус из Читы.

Объединяло их, пожалуй, только одно – зуд творчества, жажда прикоснуться к новому, неизведанному. Это свойство роднило их, позволило в дальнейшем сплотиться в один монолитный творческий, сугубо мужской коллектив.

Заметим, кстати, если дикторами ТВ изначально мыслились только женщины – разумеется, молодые и обаятельные, то и в операторы брали только мужчин. Да и какая женщина могла бы управиться с ней, с кормилицей, если вес её вместе со штативом составлял 150 килограммов? Это только здоровяк борцовского вида Адольф Бялоус мог наклонить камеру всем её весом так, чтобы взять нужный ему план в немыслимом ракурсе.

За прошедшие полвека в операторской группе Кемеровского ТВ перебывало не менее сорока человек, и не было среди них ни одной женщины. Хотя с камерой сейчас справится и подросток, но так сложилась традиция.

Давайте мысленно перенесёмся в 1960-70-е годы и глубокой ночью войдем в большой, трехсотметровый студийный павильон. Вы думаете, нас встретит там темнота и безмолвие? Отнюдь! В полный накал сияют осветительные приборы. В одной из декорационных выгородок актёры играют очередную сцену.

Третью ночь идёт съёмка телевизионного спектакля по последней пьесе чешского писателя Карела Чапека «Мать». Режиссёр Николай Ставцев, художник Рудольф Желиховский, телеоператоры Синицын, Бялоус, Дунаев.

Почему же ночью? А потому что студия одна. Днём и вечером в ней идут репетиции, передачи. Да и актёры днём и вечером заняты в театре. Более подходящего времени, чем ночь, не сыщешь. Кое-кто из актёров, не занятых в сцене, дремлет, прикорнув на стуле в неосвещенной до поры декорации. У режиссёра, у операторов, у всей съёмочной бригады, если не считать Толю-кабельмейстера, такой возможности нет.

Но и Толина сонливость обманчива. Он хотя и застыл в неподвижной полудрёме, словно лошадь, привыкшая спать стоя, бдительности не теряет. Работа его проста, но в общей слаженности действий бригады важна. Оператор, маневрируя камерой, не должен почувствовать тяжести волочащегося за ней толстого кабеля. Толя и обязан подтягивать его, заранее угадывая намерения своего оператора.

Человека, впервые попавшего на телевизионную съёмку, поражает обычно то, что павильон может быть полон народу, полон движения, но всё делается бесшумно, как в немом кино. Бесшумно передвигаются камеры, микрофонные журавли, включаются и выключаются прожектора, переносятся кабели.

Здесь что важно? Участники тем успешнее справятся со своей задачей, чем лучше они научились понимать друг друга. Микрофон включён, переговариваться нельзя: только жест, только взгляд. Операторы, микрофонщики, помрежи – все в наушниках. Связь с режиссёром – в одну сторону. Ты его слышишь, но ответить можешь только действием.

Сейчас, в процессе съёмки, оператор – первое лицо. Он глаза и руки режиссёра. В отличие от кино, особенностью телевидения является сиюминутный монтаж. Работают сразу три, а то и четыре камеры. Операторы, согласно намеченному плану, передвигают их, меняют оптику, готовят «картинки» – каждый свою. Режиссёр поочередным включением камер посылает в эфир то общий план сцены, то укрупняет отдельного исполнителя, а то – деталь, скажем, дрожащую руку с папиросой, подчёркивая напряжённость диалога героев.

Потом участник съёмки телевизионного спектакля «Мать» Валерий Дунаев скажет: «К концу третьей ночи мы валились с ног». Правда, вслед за этим тут же добавит, счастливо улыбаясь: «Но, Господи! Какой восторг потом всё это видеть в эфире!» Возможно, это прозвучит банально, но, чтобы подчеркнуть ярко выраженную слаженность работы съёмочной бригады, мне приходит в голову лишь сравнение с маленьким, но сыгранным оркестром.

В силу исторических обстоятельств развития телевидения в огромной нашей стране (передачи Центрального телевидения первоначально могли смотреть лишь жители стокилометровой округи Москвы), местные студии развивались и работали совершенно самостоятельно. Молодым творческим коллективам приходилось решать множество задач, связанных с необходимостью удовлетворять информационные и эстетические потребности всех возрастных и всех социальных групп населения города и области. И это им удавалось.

Тогда было принято ценить и прославлять труд простого человека – рабочего, бригадира, тракториста, доярки. Телезрители региона благодаря местным передачам знали, чем богат их край, как работают шахты, заводы, что выпускает местная промышленность. Знали, чем знаменит их город, район. И не только это.

Не проходило недели, чтобы на домашних экранах не показали спектакль одного из местных театров, концерт заезжей знаменитости. Не были редкостью выступления самодеятельных артистов из любого уголка области. Народ знал в лицо своих талантливых земляков. И это удовлетворяло не только эстетическую потребность зрителей, но и, если хотите, имело немалое социальное значение.

Устанавливался некий баланс столичных и местных творческих сил. Происходило взаимопроникновение культур. Телевидение служило объединению многонационального населения страны.

Работая на самых разных передачах – от информационных выпусков до оперы, телеоператоры росли быстро. Это была профессиональная школа, где все чувствовали себя творцами. Если сравнить телевизионную технику сегодняшнего дня с той, на которой работали первопроходцы, будет небо и земля, иначе не скажешь.

Всего лишь один пример. Сегодня трансфокатор – так называют объектив, позволяющий плавно менять крупность показываемого объекта от общего плана до крупного и наоборот, – настолько привычен, что даже трудно представить, как обходились без него. В распоряжении сегодняшнего режиссёра пульт, на котором куча всяких чудес. Иногда спецэффекты даже раздражают, если тот, кто пользуется ими, теряет чувство меры.

Тогда же излишняя статичность телевизионной «картинки» побуждала режиссёров, телеоператоров придумывать всякие самоделки. Популярный герой нынешнего экрана Андрей Александрович Бахметьев позавидовал бы, увидев хитроумные приспособления провинциальных изобретателей. Благодаря их коллективному и вдохновенному творчеству, в арсенале технических возможностей нашей студии появлялись всякие «хромоскопы», «болоскопы», сварная рама, на которой под всякими углами можно было крепить зеркала, кюветы с водой, позволявшие получать много разных эффектов.

Дунаев с Зиновьевым в 1988 году возили это чудо «очумелой мысли» на 2-й операторский семинар в Читу и, надо сказать, произвели впечатление на своих коллег от Урала до Сахалина.

Когда в 1980-х работали над серией передач «Молодецкие игры», а они проводились в сельских районах, иногда, что называется, в чистом поле, сталкивались с неразрешимой, казалось, проблемой. Объектов съёмок много, а камер на передвижной станции четыре. Как ни комбинируй, охватить все съёмочные площадки не получалось.

Тогда ведущий оператор на «Играх» В. Дунаев предложил особой конструкции… санки. По его чертежу их изготовили в Мариинске. На заснеженном берегу речки Яя, вблизи райцентра, на санки установили одну из камер. Появилась возможность сравнительно легко передвигаться от объекта к объекту.

Рассказывали, что, увидев программу в эфире, К. Кошелева, один из опытнейших наших режиссёров, удивилась: «Не могу понять, откуда у них взялись семь камер?»

В крупных программных телевизионных центрах существует специализация. Одни работают над постановочными передачами, другие – на репортажах со спортивных мероприятий… Местные телестудии в силу малочисленности своего кадрового состава – и операторов в том числе – вынуждены работать, что называется, во всех жанрах. Такая универсальность являлась одновременно и недостатком, и преимуществом.

Когда в Москве или других крупных городах проводились международные массовые мероприятия, в первую очередь возникала дополнительная потребность в телеоператорах. И московские организаторы предпочитали обращаться за помощью к местным студиям. Наших операторов там знали и никогда не обходили.

Они участвовали в проведении двух международных турниров по хоккею с мячом на приз газеты «Советская Россия» (1978 и 1981 годы), Кубка СССР по художественной гимнастике в Томске (1974 год), на ХХII Олимпийских играх в Москве (1980 год), на международных соревнованиях «Дружба-84»… Всего не перечислишь.

Так, на Всемирный фестиваль молодёжи и студентов 1985 года поехали сразу шестеро: Ю. Аникин, А. Синицын, В. Дунаев, В. Чапайкин, Н. Щетинкин и А. Зиновьев – половина всего списочного состава телеоператоров Кемеровской студии и её Новокузнецкого филиала. И это устраивало всех: наши ребята приобретали бесценный опыт работы над передачами международного уровня, москвичи в их лице находили достаточно подготовленных работников в нужном им виде искусства или спорта.

Владимир Чапайкин, работавший на Всемирном фестивале, рассказывает:

– В Москву мы приехали в специально пошитых костюмах. При знакомстве, на перекличке, надо было назвать партийность, образование и творческую категорию. Все наши ребята были с высшим образованием, и все, кроме Саши Зиновьева, имели высшую телеоператорскую категорию, присваиваемую Москвой.

Председатель Гостелерадио С. Лапин заявил: «Вы – наш золотой фонд!» Между прочим, своё высшее образование наши операторы получили все сразу и так же дружно, как работали. В этом им помог весьма кстати открывшийся в Кемерове институт культуры, где В. А. Цукров, бывший наш работник, кандидат наук, организовал кафедру кинофотомастерства.

В 1986 году в Красноярске проходила зимняя Спартакиада народов СССР. Туда вызвали нашу передвижку (ПТС) и группу операторов. Поехали Дунаев, Зиновьев, Белов, Бондарев. Вернувшись домой, с удовольствием рассказывали о перипетиях интересной работы:

– Прыжки с трамплина… За режиссёрским пультом Раиса Панина, лучший спортивный режиссёр Союза. Перед началом работы смотрим: Саша Зиновьев куда-то смотался. Притащил разлапистую ветку. Привязал её к колу, кол воткнул в снег перед своей телекамерой. Дал «картинку» на пульт режиссёра. Раиса увидела, аж руками всплеснула: «Это же – валютный план!»

В кадре – на первом плане присыпанная снежком еловая ветка, на втором, на фоне гор, два лыжных трамплина. Красота, сибирская экзотика!

Экзотикой на Кемеровской студии одно время был грузин Цезарь Бердзинадзе. О нём тоже при случае любили вспоминать операторы. Как он попал в Кемерово, уже забылось. Но однажды молодой жгучий брюнет пришёл на студию, попросился в операторскую группу. А в те годы претендента на должность оператора выбирал не директор, не кадровик. Его отправили к операторам, за ними было решающее слово. Почти совсем не говоривший по-русски, ничего не умевший, он имел мало шансов быть принятым.

К удивлению директора КСТ Д. И. Култаева, операторы сказали: надо брать. Всё решил характер представителя кавказской национальности. Операторы рассудили так: то, что ничего не умеет, не беда – научим. Главное, что есть у него огонь, темперамент, остальное нарастёт.

Четыре года проработал Цезарь на Кемеровской студии. Потом уехал в Тбилиси. Без проблем устроился на республиканскую студию телевидения. Этого ему показалось мало. Поехал в Москву. Наши ребята видели его потом в составе самой сильной на ЦТ операторской бригады Славы Ефимова, работавшей в главной редакции литературно-драматических программ.

Мне как телевизионному режиссёру нравилось работать с Валерием Дунаевым, талантливым оператором, интересно мыслящим человеком. Мы и сегодня с ним дружим. Мне довелось посмотреть его записи, похожие на заповеди.

– Операторский коллектив: обязательность, командность.

– Прямой эфир – верх концентрации и самоотдачи. Смена ситуаций – в долю секунды. И столько же тебе дано на выбор кадра.

– Физические силы, выносливость, выдержка – по нескольку часов на ногах, на жаре или морозе.

И тут же:

– Тактичность, образованность, вкус. Контакт с гостем студии. Каков ты, таково и его настроение, таков тонус самой передачи.

– Можно показать событие протокольно – всё будет ясно и понятно. А можно сделать шоу, праздник для телезрителя.

Учась в институте культуры, Дунаев поставил два телевизионных спектакля. Мог бы претендовать на должность режиссёра. Но кто сказал, что работа оператора менее творческая? Кто не позавидует ему, зная, что по роду профессии он имеет возможность ежедневно общаться, дышать одним воздухом со столькими значительными, яркими, выдающимися людьми! Народные артисты, известные политики, космонавты… Дунаев всю жизнь боялся превратиться в камермэна, то есть человека при камере.

А Володя Чапайкин? Работал в газете, мог бы стать известным журналистом. Музыкант. Фотомастер. Но не мог найти для этой публикации своего фотопортрета. Всю жизнь снимал других. Таковы же были и их добрые товарищи. Были… Большинства первопроходцев, положивших начало новой профессии – телевизионного оператора, уже нет в живых.

Мне не хочется заканчивать своё воспоминание на столь печальной ноте. Расстанемся с ними в их весёлую минуту. Наши операторы любили быструю езду, чтобы ветер в лицо! И потому иные из них были заядлыми мотолюбителями. В летние дни свободные от репетиций и передач ребята, оседлав свои мотоциклы и мотороллеры, могли махнуть куда-нибудь «на природу».

Живописных мест в наших местах – что вверх по Томи, что вниз – предостаточно. Разбивали лагерь, заготавливали дрова, ловили рыбу. Но за «накрытую поляну» садиться не спешили. Телевидение работало тогда уже ежедневно, однако видеозаписи ещё не было, а живой эфир заканчивался близко к полуночи. Те, кто сегодня работал на программе, могли подъехать только часам к двенадцати ночи.

Уха была готова, её аромат способен был свести с ума. Но… мужская дружба – превыше всего. Зато, когда вокруг «поляны» замыкался наконец товарищеский круг, до рассвета не смолкала беседа у костра. Говорили и спорили больше о работе, об экранных удачах и неудачах, словом, о том, чем жили и чем были счастливы.

Источник: альманах «Красная Горка», вып. 10. Кемерово, 2009. С. 84-90