На сельскую тему. Рассказ

(Автор - Макшеев Вадим Николаевич родился в 1926 году. Родители были белоэмигрантами, детство прошло за рубежом в Эстонии. Трудовую деятельность начал во время войны. В шестидесятых годах стал журналистом, работал в районной и областной газетах. Автор двенадцати книг.

Заслуженный работник культуры РФ, лауреат премий Союза писателей РФ, журнала «Октябрь», премии им. В.Я.Шишкова. Член Союза писателей России. Живёт в Томске).

– Я стихи на… Умня… – замямлил, бочком протиснувшись в сельскохозяйственный отдел областной газеты, неоперившийся поэт.

– Со стихами на второй этаж, – послал занятый зав.

– Так я… Умня, мня на сельскую тему.

Прикрыв за собой дверь, поэт вытащил из кармана вместе с носовым платком вчетверо сложенную бумажку.

– Туда, туда, – не поднимая головы, сказал зав. – У нас экономический отдел.

– Обожди, старик, – вмешался литсотрудник Мошкин, ещё недавно бывший здесь заведующим. – А если его частушки в подборку «Земля и люди»? Там же дырка осталась.

– У меня не частушки, у меня лирика на сельскую тему, – обиженно сказал поэт.

Зав оторвался от чтения гранок:

– На сельскую? Давай сюда, почитаю.

– Я сам, – обрадовался поэт и, присев на краешек стула, начал с подвыванием:

Синий снег и сумрак синий
Подо мной и надо мной,
Провода электролиний,
И окошек вид резной…

Зазвонил телефон, и зав поднял трубку:

– Привет… На первую полосу? Да замолчи ты со своим резным видом… Не, я не тебе, поэт тут в отдел зашёл… Так Мошкин же тебе вчера трудовую вахту в папку положил. С думой об урожае…

– С заботой, – поправил Мошкин.

– В смысле – с заботой. Сто пятьдесят строк. Да, – зав положил трубку. – Ну, валяй дальше.

Светит месяца подкова,
И мороза лёгок звон,
В стайке бурая корова
Увядала летний сон,

закончил поэт и выжидательно посмотрел на заведующего отделом.

– А что? – одобрил Мошкин. – Что-то есенинское: «Светит месяц …»
Зав наморщил лоб:

– Месяц у них у всех светит. Нужен сегодняшний день.

– Там у меня электролинии, – робко напомнил поэт.

Зав задумчиво посмотрел на него:

– Начало и конец возьмём, а середину можешь куда-нибудь ещё толкнуть. Хвост переделай. В смысле, конец… Почему корова в стайке? Стаек давно нет.

– Это личная корова, – слезно пояснил поэт. – У меня тётка в деревне. Можно и так: «В стаде бурые коровы…»

– Почему зимой в стаде? И бурые. У нас чёрно– пёстрая порода.

Поэт взял стихотворение и, отрешённо глядя в пространство, зашевелил губами.

– Думай, думай, – поощрил зав. – И чтоб без патриархальщины.

– Так можно? – спросил через минуту поэт не очень уверенно: – В сене пёстрые коровы увидали летний сон?

– Коровы не должны стоять в сене, – хмуро возразил зав. – Помоги ему, Мошкин.

– Я же прозаик, – обиделся Мошкин.

– А если коров заменить? Спит доярка и ей снится летний сон? – с надеждой спросил поэт.

– Доярок мы в другом аспекте показываем. Летний сон тоже не ясно. Надо то, что корове конкретно может присниться.

– Бык, – подсказал Мошкин.

– Ну-ну, – строго произнёс зав. – Без натурализма. Что ещё корова может во сне увидеть?

– Этого … техника искусственного осеменения.

Зав молча взял у поэта стихотворение, зачеркнув строчку, написал что-то сверху и удовлетворённо откинулся на спинку стула:

– Вот так: «Спят совхозные коровы, видят тучные луга».

Поэт по-гусиному потянул шею и расстегнул верхнюю пуговичку рубашки.

– Ничего, – ободрил зав. – Нас тоже правят. И Пушкина правили. Искусство требует знаешь чего. Дальше сочиняй, в смысле рифмуй самостоятельно.

– Луга, пурга,– забормотал вспотевший поэт.

– Рога, – подсказал Мошкин. – Светят месяца рога.

– У меня подкова,– жалобно пискнул поэт.

– Подкову убери, – сказал зав. – Луга, рога – нормально.

– А лёгкий звон?– спросил поэт плачущим голосом и стал хлопать себя по ляжкам.– Мня лёгкий звон…

– Кури, кури,– сказал Мошкин. – Здесь можно.

Поэт продолжал похлопывать себя.
– Выдохся, – покачал головой зав. – А ведь первый абзац тоже придётся править. Почему снег синий?

Поэт замотал головой, пятясь, отворил полированную дверцу встроенного шкафа и, не находя выхода, по-коровьи замычал.

– Нет у тебя, старик, опыта, – промолвил Мошкин, когда они остались вдвоём с завом. – Зачем было при нём править? Они же нервные – поэты.

Зав хотел что-то сказать, но опять зазвонил телефон. Вздохнув, Мошкин поковырял ручкой в ухе и взялся писать обзор о вывозке на поля органических удобрений.

Взмокший поэт осторожно приоткрывал двери другого отдела редакции.

Вадим Макшеев.

Источник: http://ognikuzbassa.ru/