Поэт Руслан Сидоров увлекался творчеством писателя Фёдора Достоевского

16 января 2025 

Руслан родился в Новокузнецке 30 ноября 1968 года. Его мама, Клара Романовна Сидорова (в девичестве – Винтовкина), была преподавателем немецкого языка, отец, Геннадий Петрович Сидоров, – оператором прокатного цеха на Западно-Сибирском металлургическом комбинате.

В три года Руслан начал читать. В школу пошёл в шесть лет. В годы учёбы был активистом, принимал участие во всех конкурсах, олимпиадах, мероприятиях. Увлечения со школьных лет – шахматы, химия, спорт (занимался самбо, хоккеем, плаванием, спортивным ориентированием, йогой). 

Посещал организованный при Сибирском металлургическом институте кружок юного химика, некоторое время учился в новосибирском Академгородке, но в 9-м классе, в связи со смертью отца, вернулся в Новокузнецк.

В 1985 году поступил в Кемеровский государственный университет на химфак. Но сложные жизненные обстоятельства не дали окончить вуз. Прошёл срочную армейскую службу. После армии работал в школах Новокузнецка преподавателем физики, химии, истории, астрономии, какое-то время вёл и физкультуру. Был сторожем, грузчиком, слесарем, продавцом, репетитором.

Любимыми писателями называл Достоевского и Шукшина. Одним из любимых поэтов был Сергей Есенин. Позже кумиром и учителем для Руслана стал Иосиф Бродский.

Стихи Руслан начал писать в начале 1990-х годов. Его работы опубликованы в литературных журналах: «Сибирские огни» (Новосибирск), «День и ночь» (Красноярск), «После 12» (Кемерово), «Огни Кузбасса» (Кемерово), «Страна Озарение» (Новокузнецк), «Вне формата» (Новокузнецк); литературных альманахах: «Литературный Кузбасс» (Кемерово), «НЛА» (Новокузнецк), «Кузнецкая крепость» (Новокузнецк), «Запасный выход» (Новокузнецк); отраслевом периодическом сборнике «Библиотечная жизнь Кузбасса» (Кемерово); коллективных литературных сборниках: «Ради жизни на Земле: Кузнецкий автограф», «А небо всё выше»; периодической печати Новокузнецка: журнале «Профессионал», газетах «Кузнецкий рабочий» и «Седьмой день».

При жизни поэта было опубликовано три авторских сборника: «Не именуя» (1998), «Второе дыхание» (2006) и «Смотритель маяка» (2010).

Большинство книг Р. Сидорова увидели свет уже после его гибели: «Бегущий навстречу солнцу» (2014), «Поэзия – бессонница души (Алтайская тетрадь)» (2015), «Поэтические сочинения. Книга 1. Не именуя» (2017), «Поэтические сочинения. Книга. Алтайская тетрадь» (2018), «Поэтические сочинения. Книга 2. В краю апостольства» (2019), «Рай человечий» (2020), «Рай человечий» (2021).

Кроме того, в 2020 году вышел сборник «Слово о Достоевском: курсы лекций Т. Ф. Рябцевой (1990-1991 гг.) и Р. Г. Сидорова (2012 г.)», в котором впервые были опубликованы лекции Руслана Сидорова из цикла «Пятикнижие Достоевского», сохранившиеся до того момента только в видео-формате.

С 2010 года Руслан был почётным читателем Центральной городской библиотеки имени Н. В. Гоголя (читательский билет № 44). Многие годы поэтическая судьба Руслана Сидорова была связана с клубом любителей поэзии «Дилижанс» при этой библиотеке (1998-2013). Будучи одним из основателей и ключевой фигурой клуба, он постоянно участвовал в проведении поэтических вечеров.

«Дилижанс» стал для Руслана и домом, и семьей, и трибуной, и местом общения с друзьями. На его вечера в «Дилижансе» собиралось много публики. Шли «на Руслана». Доброй традицией стало ко дню его рождения в конце ноября проводить творческие вечера, на которых он читал стихи своих любимых поэтов, знал их наизусть великое множество!

Самой главной страстью Руслана был Ф. М. Достоевский, он был близок поэту, по его мнению, «духовным строем, каким-то нервным градусом». Иногда казалось, что Руслан не просто изучал творчество известного русского классика, а проживал его произведения до последней строчки. Его лекции «Пятикнижие Достоевского» собирали самые настоящие аншлаги в творческой гостиной библиотеки имени Н. В. Гоголя.

В 2010 году участники конференции, открывшей летнюю библиотечную школу «Краеведческий экспресс», увидели мини-спектакль «Страницы любви Фёдора Михайловича Достоевского и Марии Дмитриевны Исаевой». Роль Ф. М. Достоевского проникновенно исполнил Руслан Сидоров. В 2020 году лекции Р. Сидорова о Ф. М. Достоевском опубликованы в сборнике «Слово о Достоевском», выпущенном НФИ КемГУ.

Руслан Сидоров был также участником и одним из ведущих киноклуба «Диалог», литстудии «Мастер-круг», проекта «Публичные лекции в Гоголевке», литературного театра, библиотечно-информационного центра «Крылья», литературно-краеведческих конференций, семинаров, круглых столов.

В 2011 году Руслан стал победителем поэтического марафона первого форума поэтов Кузбасса «Во весь голос» (Кемерово), в котором приняли участие 40 молодых поэтов Кузбасса. Ему было присуждено пожизненное звание – Мастер-Май.

Как писала поэт Дарья Акулова, «…имя Руслана Сидорова связано, в первую очередь, с его неповторимым внутренним гением, с его харизмой, эрудицией, умной самоиронией и точностью выразительных средств. В его обескоженных стихах достаёт места даже сентиментальному умилению русской природой. Хотя больше – реализма, беспроигрышных метафор, взгляда на привычные вещи с необычного ракурса. Думается, что совместить несовместимое, сравнить несравнимое, подытожить бесконечное – способ поэтической деятельности этого человека».

Руслан Сидоров трагически погиб 7 июня 2013 года в деревне Калачёво (Прокопьевский район), где проживал в последние годы.

Источник: Канал памяти Руслана Сидорова; https://www.youtube.com/@%D0%9A%

 

Мы были его современниками (Воспоминания о Руслане Сидорове – человеке и поэте)

Сергей Гринберг:

Мы любили Руслана. «Он был моим другом», – это могут сказать многие. И всё-таки, как я думаю, при всей своей общительности, при всей расположенности и благожелательности друзей и подруг, Руслан был глубоко одиноким, как всякий большой поэт. Похоже, мы не понимали, что дружим, разговариваем и смеемся, выпиваем-перекуриваем, идём по улице или сидим рядом с настоящим Поэтом, каких немного выпадает на одно поколение.

Одиночество – норма. Всеобщий удел.
Одиночество душ, что живут у тел.
Одиночество пишет судьбу и стих.
И любовь – одиночество на двоих.
И чего восклицать, если так всегда.
В одиночестве падает в ночь звезда,
И восходит солнце, чтоб видеть мог
По подобию всех – одинокий Бог.

Судьба сделала нам необыкновенно щедрый подарок – общение с тем, кто был отмечен божественным прикосновением, с настоящим Поэтом. Надо быть достойным звания его современника.

Необязательность бесед,
Незатруднительная лёгкость,
Где с полуслова знают все,
Что это свой, где ценят ловкость
Искристой речи – выше слога
Учебных формул филолОга,
Где движет жизнью сила слов,
Живого слова ремесло,
Где некогда бывал и я:
Когда один, когда – с Пегасом,
Где пел, и плакал, и ругался,
Се – «Дилижанс», мои друзья.

Руслан участвовал во многих добрых делах и начинаниях библиотеки имени Н. В. Гоголя. Та памятная читателям Гоголевка, почётным читателем которой он являлся и из которой он, бывало, не вылезал целыми днями, была ему родной. В библиотеке есть то, что можно читать, а чтение для Руслана было важнее еды и воды. Знание, информация – вот в чём он был ненасытен. Его начитанность и эрудиция поражали. Имея прекрасную память, он знал наизусть сотни, если не тысячи стихотворений самых разных поэтов – известных, малоизвестных и совсем не известных.

Нельзя сказать, что я был нелюдим.
Напротив, я общался ежедневно
Со многими хорошими людьми:
Мне другом был Иосиф Мандельштам,
Иосиф Бродский и Андрей Платонов.
И женщины, которых никогда
Не разлюбить: Марина, Анна, Юнна.
А сколько иностранцев… Так что я
Имел весьма широкий круг общенья.
Нельзя сказать, что я был нелюдим.

Друзья Руслана помнят его как открытого, искреннего и доброжелательного человека. Он избегал конфликтов и был начисто лишён зависти. Говорят, поэты завидуют чужому таланту и чужому успеху. Наверное, это не так, и завистников среди поэтов не больше, чем среди других людей. Во всяком случае, к Руслану это не относится.

***

Людмила Иванова, поэт, учительница из поселка Каменный Ключ:

– Я видела его тогда на конкурсе поэтическом в октябре 2012 года, он был в жюри, он так искренне, так хорошо радовался за меня, удивлялся даже. Это вообще-то очень редко в среде людей, причастных к поэзии, или которые думают, что они к ней причастны… Руслан просто как-то по-детски радовался, что вот, человек пишет стихи.

Мы в «Дилижансе» тоже не раз были свидетелями того, как радовался Руслан, когда слышал или читал чьи-то хорошие стихи. Именно по-детски, заразительно, искренне радовался: смеялся, хлопал себя по коленкам, мог от избытка чувств подбежать и пожать руку читающему.

Много написано и сказано об отношении Руслана Сидорова к Иосифу Бродскому. Учитель, друг и собеседник, И. Бродский был кумиром и властителем дум Руслана. Руслан часто проводил вечера поэзии И. Бродского. Многие приходившие на «Дилижанс» знают и ценят великого изгнанника именно благодаря Руслану.

***

Н. Н. Гончарова:

– …Это был восторг от строк Бродского, которые он мог так комментировать и так анализировать, что приходили в восторг те, кто получал профессию филолога.

Я помню, несколько лет назад, когда его потрясение стихами Бродского, его увлечённость стихами Бродского достигла какого-то, может быть, пика, может быть, он и потом оставался в этом же настроении и состоянии, но я успела его пригласить к выпускникам пятого курса факультета русского языка и литературы…

Руслан три часа читал Бродского и рассказывал о своём понимании его судьбы, его стихов, его деталей, его поэтических образов. Рассказывал так увлечённо, что по окончании вечера студентки спросили меня: «Неужели в Новокузнецке есть человек, который столько знает о Бродском, может так о нём говорить? Это просто потрясение наше сегодня».

У Руслана есть несколько стихотворений, обращенных к Иосифу Бродскому. Это разговоры с учителем, это почитание, это боль и благодарность, это размышления и сопричастность к поэзии».

Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба...
И. Бродский

Ну как там тебе, Там, язычник языка?
Считал, что пустота, а что на самом деле?
Не уважавший ложь, словесный музыкант,
Васильевский ты все ж сменил на Сан-Микеле.

Чем больше тебя нет, тем больше тебя есть
В душе моей и здесь: в миру, на книжных полках.
Твой благовест стиха по мне – Благая Весть.
И сердцу без него и холодно, и колко.

Ночь. Не удел дуда. Белы листы. И я,
Их в трубочку свернув, взгляну туда, где жив ты.
Опять ты обманул. Броня небытия
Сплошь маршальскими звёздами прошита.

Книга, поэзия, слово, звук, образ – святые для Руслана понятия. Стихи его привлекают богатой образностью – неожиданной, часто парадоксальной, свежим взглядом на, казалось бы, самые обычные вещи.

 …И жизнь идёт. И ты идёшь.
И торопиться нету нужды.
Проходит всё. Проходит дождь,
Пух тополей приклеив к лужам.

В грязной луже со сбившимися комками тополиного пуха Руслан смог увидеть поэзию.

Благодаря широкой эрудиции и начитанности Руслана в его творчестве постоянно присутствуют образы мировой культуры. Многочисленные цитаты, намёки, ассоциации от античности до современной литературы – неотъемлемая часть его поэзии.

Отдельного исследования ждёт язык его стихов, богатый и своеобразный. Использование архаизмов и прозаизмов, «высокого» стиля, неологизмов и сленга, даже плакатных и рекламных слоганов, омонимов, омофонов, паронимов – всё это иногда создаёт впечатление, будто Руслан играет словами и звуками, как ребёнок кубиками. Однако это не так, это не было самоцелью. Руслан хорошо разбирался в литературоведческих премудростях, и всё это органично входило в его стихи, не выпячиваясь, как специальные литературные приёмы.

То же самое можно сказать и о звуковой организации его поэзии, в частности, о применении такого приёма, как аллитерация – звуковое повторение. Можно увидеть, как мастерски в поэзии Руслана Сидорова используются повторы звонких, глухих, шипящих звуков и их сочетаний («Ворон каркает: «Браво!» и вторят вороны: «Ура!»).

Аллитерация, ассонанс, использование корневых рифм, тяга к опоясывающим рифмам, усложнённая метафоричность и другие поэтические средства специфически украшают поэзию Руслана и делают её узнаваемой. В целом же поэтическая система Руслана Сидорова требует серьёзного литературоведческого анализа.

***

Надежда Кретова:

…Что я могу сказать о стихах Руслана? Среди тех, что мы уже знали из публикаций, у меня уже были особо понравившиеся. А сейчас, когда мы разбираем его черновики, тетради, всё его наследие писательское, появились новые, ещё более интересные и глубокие стихи, разнообразные по тематике.

Читаю, и в душе такое волнение, порой дух захватывает от сопричастности к тому, о чём он говорит. Его стихи хочется читать и перечитывать, причём, перечитывая, иногда будто заново прочитываешь, т. к. открывается какой-то новый смысл в уже вроде бы прочитанном и знакомом стихе…

Я не считаю Руслана гением, не хочу утверждать, что абсолютно все его стихи безупречно прекрасны. Но у него нет пустых стихотворений – ни о чём, ради рифмы, – в каждом какой-то свой смысл: где горечь, ирония, где глубокие размышления, философия, а где – просто всплеск счастья! Таких, правда, очень мало, но они есть!

Руслан – человек очень открытый и искренний, он никогда не юлил, не обманывал, про себя и свою жизнь говорил прямо, как есть, и эта же искренность в его стихах. И ещё. Он человек очень светлый! У него была способность от Бога – принимать мир таким, каков он есть, не гневаясь, не осуждая, не негодуя (очень редкое среди людей качество). И довольствоваться очень малым в материальном плане. Главное – были бы книги и чай! И природа!

Книги… И не просто прочитанные, а ставшие его существом, наполнившие и обогатившие его, сумевшего не только прочитать их великое множество, а во всём этом разобраться, осмыслить все эти знания из самых разных сфер и областей жизни.

Во многих строках его стихов упоминаются названия, имена или ещё какие-то сведения то из античности, то из фантастики, а то и из точных наук, так уместно вплетены, непосредственно, будто само собой разумеющиеся сведения, о которых каждый знает… Широта его познаний действительно поражает!

А с какой глубиной Русланом были осмыслены романы Ф. М. Достоевского! И как талантливо, эмоционально, с каким увлекающим волнением, страстью это было представлено нам, слушателям!

Природа – это то, что давало ему силы и желание писать и жить, то, что он любил, ценил и прекрасно воспевал. Есть целый ряд его стихов о природе – нежных, ярко-образных! Прочитывая их, тут же сам ощущаешь себя в том месте и времени, которое он описывает, и восхищаешься вместе с ним, и переживаешь те же чувства.
Поэзия Руслана не должна быть забыта!

Его творческое наследие должно сохраниться, прорасти к свету, к сердцам и умам многих людей, способных понимать и ценить поэтическое слово!

Его владение словом, эрудиция, такое обширное познание классической поэзии и литературы в целом, которое выражено в строках его стихотворений, делают его стихи содержательными, глубокими, достойными не просто прочтения, но размышления над каждой строкой. А это, согласитесь, довольно редкое в современной поэзии явление, достойное внимания и бережного сохранения.

Источник: https://новокузнецк400.рф/persons/212-sidorov.html

 

«Для чего человеку душа»

Первую книжечку его стихов я купил на улице. Кажется, за червонец. И, кажется, у него самого – мы тогда ещё не были знакомы, стихов его я тоже не знал. Но, отойдя в сторону, я сравнил круглолицее изображение на обложке в восточной (буддистской?) шапочке на затылке с лицом того, у кого взял книжку из стопки, разложенной на лавочке, – мне кажется это был Руслан.

Но, наверное, не похожий на себя самого на фотографии, как не похож герой лирического стихотворения, написанного от “Я” – первого лица, на автора этого стихотворения.

Стихи (зачем покупал эту книжечку – не знаю: может, привлекла какая-то пьяная, точнее, так знакомая всем в предвкушении пьянки весёлость в лице, словах) не то что удивили – неточно, они ожгли. Это как в упомянутом им в “Сельском дзене” Судзуки (“Я и Судзуки, пиала с пахучим настоем, Котёнок, глядящий на бабочку...”), где в ответ на вопрос Ученика: “Что такое дзен?” – Учитель молча бьёт тому по морде наотмашь ладонью.

Ожог... От непосредственного соприкосновения с жизнью.

Причём, как мне показалось, ожог, который получил автор стихов, был куда сильнее моего. Тут понятно: если верить дзену, между тобой и жизнью не должно быть слов.

Поэзия вообще стремится к немоте. “Что истина? Проста и невербальна. А ветер носит дух недальней бани, И в воздухе висит ответ...” Я пробую губами упругий лаконизм его строк: простые мысли в простых предложениях: “Во всём есть Бог поэзии: в затяжке

дешевой сигареты по утрам, после двух чашек, в тапочках Наташки, в дровах, лежащих на траве двора...”. Ничего вроде особенного – сор жизни в изобилии, годный стать стройматериалом для стихов или остаться сором. У Руслана он преображается, простите за банальность, в поэзию.

Правда, тогда “будни рифмой гармонировать” ему не слишком, как показалось, удавалось: “Город-сад без буквы эС. Город-бездна, город-бес, Где кормильцы стариков – Грядки мусорных бачков...”. И так далее. Температура высказывания вроде высока, но жжёт по-газетному – на десять минут. Потому что здесь – слова между человеком и его болью.

Сегодня между ним и предметом его поэзии – жизнью как есть – зазора (засора?!) практически нет. Он стал, наверное, мудрее или философичнее, может быть, впрочем, по сути, оставаясь самим собой – Русланом Сидоровым, автором бессмертной в своей уникальности автоэпиграммы: “Он сумел бы стихи слагать, Не отлично жить – хорошо, Если б не был пьяным Пегас Под наездником-алкашом...”.

Я-то знаю этих авторов: все они – красавцы, все они – поэты, все они хотят “почить в позе”. Руслан всего этого чужд – он продолжает жить отлично: “Быть лёгким - легко, поэтому я летаю...”

Валерий Немиров

Источник: http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=17765&sphrase_id=338013

 

Руслан Сидоров: «Для чего человеку душа»

Сирень сизокрыла, и семь голубей –

Как крупные гроздья под ней понарошку,

Щекотно клевали от булочки крошки

С ладони моей и ладошки твоей –

С той розовой, ласковой, узкой ладошки,

Которую только что дождь целовал.

Неделя для счастья – достаточно долго,

Особенно если живёшь однова.

Тебе было только шестнадцать тогда.

Недетская женственность, опытность крови.

И ночь, разметавши, срывала покровы,

И снова взрывалась сверхновой звезда.

Семь дней, семь ночей и четырнадцать зорь,

Лазоревых зорь сизокрылой сирени.

Неделя для счастья светлей и воскресней

Бракованных лет, обрученных слезой.

Сирень сизокрыла, и семь голубей

Щекотно склевали от булочки крошки,

И плыли по лету в плену тополей

В ладони – ладонь.

Нет – в ладони ладошка.

Голые стены квартиры.

Окурки. Белая тара.

Пыль на полу. В сортире –

Сломанная гитара.

Похмелье. Хрипы из крана.

Хочется сжечь будильник.

На чёрно-белом экране

Улица Пикадилли.

В пол-лица гематома.

В желудке почуяв жженье,

Прокашливаясь со стоном,

Пачкаешь губы желчью.

Это всё так знакомо

Тем, кто знакомы с горем,

В коме живущим, с комом,

Прочно застрявшим в горле.

Жилище – это место, где живём,

Но принято считать – мы им владеем.

Хоть настоящий дом – походный дом,

Как скиния библейских иудеев.

Оседлость и оседланность близки.

Преумноженье скарба множит скорби.

И вот уже движенье не с руки.

И не с ноги. Коль ноги стали корни.

Любовь – дитя свободы от любви

К стабильности и статике душевной.

Гнезда в походе на ходу не свить,

Но сказано: возможен в шалаше рай.

И ничего здесь нету твоего,

И всё твоё в тебе – а это много.

Дорога к храму? Нет. Сама Дорога –

Есть Храм Свободы жизни кочевой.

А что мне Бог? А всё и ничего.

Номады не взыскуют имя Бога.

Не именуя, помнят про Него.

Город – фундамент кости ЗэКа,

Воздух отравлен и та река

Как апокалипсиса строка.

А раньше Аба была глубока,

Плыли в зеркальной воде облака.

Топил поплавок пескарь.

И воздух у речки, настоенный на

Траве зверобое, тимьяне... Вина

Пьянее был, – но не достался нам.

Я устал, но уже отработал.

В куст сирени себя притащу,

посижу – абсолютно свободный, –

я холодного пива хочу.

Открываю и пью; над скамейкой,

надо мной помавает сирень.

Симпатичное время и место:

полвосьмого, скамейка (тире)

наблюдательный пункт жизнелюба;

в небесах проплывает верблюд,

за спиною – цветочная клумба,

предо мною – гуляющий люд.

Наблюдаю сквозь сеточку веток

да глотаю златой антидот.

Вот нимфетка за щечку конфетку –

чупа-чупс – сладкострастно кладёт.

Вот какой-то азиец из средних,

вот старушка с авоськой пустых.

Все под солнцем, и всех оно греет.

Справа-сзади вздыхают кусты.

Утирая испарину, к дому

направляю расслабленный шаг;

до прихода мне нужно додумать –

для чего человеку душа.

Источник: http://www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=17765&sphrase_id=338013

 

Судьба человека (В память о Руслане)

Руслан Сидоров никогда не кричал и не делал каких бы то ни было громких заявлений по поводу своего призвания, он просто был тем, кем он был. А он был Поэтом. Но, к сожалению, слово «был» теперь ключевое…

Многих, очень многих тогда – 7 июня – шокировала весть, что этот удивительный человек ушёл из нашей жизни. Пожалуй, никто и верить не хотел в то, что такое попросту возможно, ведь казалось, что его жизнелюбия и внутренних сил хватит на целую армию, на весь Земной шар, что благодаря таким людям, как он, и крутится до сих пор эта планета…

Поделился своими воспоминаниями о Руслане его друг, поэт и прозаик, старший преподаватель кафедры экономики и управления производством института экономики и менеджмента СибГИУ Сергей Ерофеев:

– Руслана, по большому счёту, глубоко не знал никто. Каждый видел его лишь со своей, сугубо личной стороны, с которой был в состоянии его воспринимать. Мы же познакомились с ним в 2010 году на литературном фестивале «Дружба», проходившем на берегу Томи. Он был тогда до такой степени навеселе, что после этого нам пришлось знакомиться повторно.

Я ещё пошутил тогда: мол, с хорошим парнем приятно познакомиться дважды, на что он очень обиделся. Он всегда любил говорить: «Я знаю, я жизнь прожил», видимо, слово «парень» его тогда очень смутило, но потом нашли общий язык.

Мы очень часто ходили в совместные походы, и мне всегда нравилось то, насколько он был лёгок на подъём. Ему можно было позвонить за день до отъезда и сообщить о сборах. На следующее утро Руслан был уже в полной готовности.

Самым запоминающимся был, пожалуй, поход на Поднебесные Зубья. «Евраз» тогда устраивал поездку для детей из детского дома, и меня позвали быть в числе сопровождающих, а я позвал Руслана. Вот тогда он и раскрылся для меня с лучшей своей человеческой стороны.

Он стал самой настоящей душой того похода. Грибы, купание, костёр – всё было на нём. Самых маленьких он часто таскал на себе, без конца сочинял и читал всем свои стихи. Дети настолько его полюбили, что он стал для них настоящим другом.

Руслан имел мужество улыбаться этой жизни, несмотря ни на что. Он легко загорался новыми идеями, порою настолько бредовыми с точки зрения здравого смысла, что лишь благодаря его неисчерпаемому энтузиазму у него все получалось.

Это был человек с огромным потенциалом и волей к жизни. А жизнь, в свою очередь, постоянно подкидывала ему такие задачки, что сложно представить, что человек в состоянии преодолеть такие моральные затраты.

Он был настолько предан своим друзьям, что других таких я просто не помню. В его стихах сквозила лёгкая бесшабашная небрежность, в лучшем смысле этого слова. В них заложена та самая лёгкость бытия, к которой стремилось всё его существо. Хочется верить, что в эту лёгкость он сейчас и перешёл.

Строка к строке – так лязгают затвором.

Вот: пары слов – в патронник, ствол к виску,

И вышибаешь из мозгов тоску

Чернильных брызг и телеразговоров…

…и вместо пустоты вмещаешь Слово.

У Руслана была непростая судьба. Рано лишившись отца, он был вынужден оставить учёбу в университете, хотя обладал колоссальным талантом. Позже, имея лишь незаконченное высшее, он работал в школе преподавателем физики и химии, читал неподражаемые лекции о русской литературе, которую знал не хуже дипломированного литературоведа.

Но самой главной страстью Руслана был Достоевский, он был близок поэту сложной, поломанной судьбой и ожесточённой, на пределе человеческих возможностей, борьбой со своими страстями. Иногда казалось, что Руслан не просто изучал творчество известного русского классика, а проживал его произведения до последней строчки. Его лекции, посвященные творчеству Ф. М. Достоевского, собирали самые настоящие аншлаги в творческой гостиной библиотеки имени Н. В. Гоголя.

Пожалуй, никто не расскажет о человек лучше, чем его друзья, кто пробыл с ним больше всего времени и всегда поддерживал его в трудную минуту. Таким человеком является руководитель клуба любителей поэзии «Дилижанс» Надежда Кретова:

– Это был очень эрудированный человек. Он знал «золотой» и «серебряный» века досконально, а его знаниям в области современной литературы и литературы советского периода мог позавидовать опытный библиограф. Даже я о многих современниках поэта узнала именно от Руслана.

Что касается его лекций о Достоевском, которые он вёл в нашей библиотеке, то здесь можно сказать так: есть люди, которые могут говорить много, но ни о чём и казенными словами, а Руслану по-настоящему было что сказать. Притом, что по образованию он всё-таки – химик.

И те многие нападки, которые сыпались на него на протяжении всей его жизни, когда он был учителем или в нынешнем времени, – все они были большей частью просто из зависти. При этом он никогда ни на кого не держал обиды.

Помнится, однажды он засиделся на одном из литературных собраний и опоздал на последний автобус, шедший до Калачева, где он жил. Не знаю, почему, но он постеснялся попроситься на ночлег, никому ничего не говоря, решил провести ночь на улице, где попался в руки каким-то парням. Позже, рассказывая об этой истории, когда его очень сильно побили, он шутил про себя и всячески оправдывал напавших на него в ту ночь. И это его беззлобие поражало и обезоруживало, до такого уровня духа обычно могут дойти только те, кто всецело посвятил себя внутреннему развитию.

Он был просто пропитан любовью, большая часть его стихотворений так или иначе касалась этого чувства. Послушайте: «Нежным словом не больно до сердца касаться, как ромашки к подошвам босым…».

Он был наполнен любовью ко всему живому и при этом принимал мир таким, какой он есть. И, наверное, за это и получил свой талант. В его стихах столько мудрости, какую фразу ни возьми – она уже афоризм:

Если ты упал – надо встать.

Если ты стоишь – то беги.

Если добежал – то взлетай.

Сбили влёт – сначала читай.

Всех нас поражало его крайнее жизнелюбие. Он умел радоваться в таких ситуациях, в которых другие бы посчитали свою жизнь безнадёжно испорченной. Многие его жалели, только он никогда не давал знать о своей боли. Однажды он признался, что может писать только после того, как попадет в какую-нибудь передрягу, – именно такую цену он платил за свои стихи, – поведала нам Надежда Кретова.

Я вспомнил: мне снились опята

И кто-то такой молодой,

Ни разу ещё не женатый;

Я вспомнил, как первый ледок

На лужах, на жёлтых лужайках

Хрусталиком звонким хрустел;

Опята в лукошке лежали,

И ветер свистел в бересте.

Я вспомнил гранит костяники –

Холодный и кислый огонь,

И кедры, и пихты меж ними,

И воздух, цежёный тайгой;

Замшелый и влажный валежник,

И храм муравьев в полный рост,

И золото солнца прилежно

Рассыпалось в рос серебро.

Я вспомнил: он шёл, притомившись.

Калёную воду в реке…

Я многое вспомнил, помимо

Когда это было… и с кем.

– Когда я с ним познакомился, то сразу понял, что это интересный человек. По его реакции я часто судил о качестве собственных стихов. Не радоваться ему было невозможно. Он был словно бы сам живым воплощением поэзии. Даже когда он просто о чем-нибудь увлечённо рассказывал, то его речь сама слагалась в своеобразное произведение. Отношение моё к нему как к родственнику, на похоронах я ощутил сиротство, – говорит Вадим Майданов, поэт, актёр театра «Синтезис».

Любовь и бедность, и талант – святая троица бродяги.

И дела нету, что дела ни к черту.

К черту! – коль на стяге такая надпись расцвела:

Любовь, и бедность, и талант.

В конце концов, было бы неправильным не рассказать и о собственной истории знакомства с Русланом. А по-настоящему знакомы мы стали после совместного похода (как ни странно, но походы и вправду сближают) к одной природной достопримечательности Горной Шории. Тогда в память врезалась не какая-то достопримечательность – неизгладимое впечатление оставил Руслан.

Я в первый раз увидел человека, который в несколькодневный поход вместе с удочками и прочим полезным инвентарем берёт с собой задачник по высшей математике и учебник астрономии. Оказалось, что Руслан даже перед костром любил читать и решать сложные задачи.

Позже я увидел, как уже немолодой мужчина на утренней разминке тянется и скручивается, как опытный йог (это была ещё одна страсть Руслана с самого детства). И это далеко не весь перечень потрясений, которыми меня удивил этот необычный человек. Позже, когда меня приглашали на ещё один поход, в который должен был идти Руслан, я отказался по причине занятости, о чем до сих пор очень жалею.

Когда ты восхищаешься каким-то достижениями, то невольно завидуешь людям, их совершившим. Зная же историю этих достижений – осекаешься, задавая себе вопрос: «А смог бы ты заплатить за это такую же цену?»

Образ Руслана-поэта надолго останется в сердцах многих. Дай Бог, чтобы слова, рождённые им в минуту высшего душевного напряжения, теперь сохранились для людей и смогли бы послужить им.

В райкоме рая мне сказали:

«Встань на очередь за спецпайком и нимбом», –

И секретарша (ангелица? нимфа?),

Дыша амброзией на треугольный штамп,

Со смаком припечатала листок…

– Мне б к Самому…

– А Он на совещанье.

Я протянул ей зеркальце, духи –

Безделки из архива Мандельштама.

Но – не взяла. А, улыбнувшись, встала

И прошептала: «Только за стихи…».

Андрей Мясников

Источник: газета «Новокузнецк», 20 июня 2013 г, № 45; http://ruslan-sidorov.ru/publ/2013_06_20_a_mjasnikov_v_pamjat_o_ruslane/1-1-0-12

Архив новостей