Уволен по несработанности… (О необычной судьбе журналиста из «Кузбасса» Владимира Александровича Вишнякова)

Отец журналиста Владимира Вишнякова Александр Ефимович Вишняков был служащим страховой компании в Санкт-Петербурге. По образованию Владимир был священником. В 1910 году окончил духовную семинарию, служил в церкви протоиереем, но проштрафился и лишился сана.

Полтора года Владимир отбыл в арестантских ротах в Вильно. Успел поработать в местной газете «Виленский курьер», имевшей второе название – «Наша копейка».

Отсюда, с благословения редактора Н. Родина, рекомендовавшего его «с совершеннейшим почтением», Владимир Вишняков начал карьеру журналиста в «Новой маленькой газете» в Петрограде. Здесь, в апреле 1917 года он организовал общество потребителей «Самопомощь работающих женщин», издал в типографии «Грамотность» под псевдонимом «П. Алёшин» историко-публицистические брошюры «Как евреи одели себе на шею хомут», «Как скорее покончить с войной?», «Какая нам нужна республика?».

В том же 1917-ом году Вишняков перебрался в Омск в типографию «Иртыш». Работал корректором и, как указано в характеристике, был «советски настроенным товарищем».

Потом были газеты «Красноярский рабочий», «Красное знамя» – орган Томского Губисполкома и Губкома Р.К.П. Здесь Вишняков проработал год и был «уволен ввиду его нежелания работать на предложенных ему новых условиях оплаты гонорара».

Два года Владимир Вишняков состоял в должности литературного сотрудника газеты «Сибирский гудок» – органа профессионального Союза железнодорожников. В качестве репортера «Сибирского биржевого бюллетеня» и «Сибирского отделения телеграфного агентства «РОСТА» В. А. Вишняков объездил Ачинский уезд, Алтай, Енисейскую и Томскую губернии, Тайшет.

Он писал о съезде беспартийных женщин, о пользе сберегательных касс, о работе почтовых отделений, о видах на урожай и деревне «без религии». Участвовал в комиссии по расследованию фактов, опубликованных в газете «Красное знамя» о бегстве детей из «детской санатории на Городке».

В. А. Вишняков исколесил весь Кузнецкий округ.

С 1928 года как приложение к «Советской Сибири» стали выходить Анжеро-Судженская газета «Коммуна» и Щегловский «Коксо-Химик», а пока жизнь народа в глубинке освещал в сибирских газетах спецкор В. Вишняков.

В 1922-1924 годах для «Советской Сибири» он пишет: «Среди шахтёров Кузбасса», «Подземные строители мощи Советской» (в Анжеро-Судженском каменноугольном бассейне), «В Ленинском районе Кузбасса», «Город Щегловск и его уезд», «Город Тайга», «Второй съезд горняков Кузбасса».

Похоже, что Вишняков, будучи образованным человеком, в двадцатые годы уже кое-что понял о новой власти и её лозунгах. Не оставляет ощущение, что автор газетных публикаций горько иронизирует по поводу внедряемого коллективизма, бесконечных поборов в пользу «беспризорных детей», «голодающего Славгородского уезда», «на проведение первомайского праздника», в профсоюз, рабочий кооператив, кассу взаимопомощи, МОПР, ОДВФ.

Ирония маскируется цифрами роста партийцев Ленинского призыва, числом активистов, выдвинутых в местком, высоким процентом кооперации: «В Кемерово кооперированы все 100 проц. рабочих и часть их жен»… О городе Тайга: «немощеные улицы заросли травой, население пользуется мутной водой из колодцев», но «… партийная организация выросла уже до 280 человек». О смычке рабочих Анжерского рудника с крестьянами Теребиловки и Порываевки в «троицын день»: «наяривает гармошка, да ветер лепит слюнявую шелуху от семечек к лицам женихов 10-й колонии Анжерки… в этой смычке…рабочие пропьют самих себя».

Правда, все тексты заканчивались обязательными фразами о незыблемой крепости Рабоче-крестьянской власти.

Пока В. Вишняков работал корреспондентом сибирских газет, в Кольчугино родилась и становилась на ноги газета «Кузбасс» В сентябре 1929 г. Сибирская советская энциклопедия писала: «Из газет, возникших в 1922 году, прочно вошли в газетную сеть иркутская «Красный бурят-монгол», бийская «Звезда Алтая», каменская «Вставай, Бедняк», ново-николаевская «Красноармейская Звезда».

В этом же списке значилась газета «Кузбасс», выходящая с января «2-3-6 раз в неделю». Газета заявила о себе как «рабочая».

В июле 1923 г. Кольчугинская волость (редакция Дом Вишняковых. располагалась в Кольчугино) объединилась с Ленинским рудоуправлением.

Газету провозгласили рабоче-крестьянской и бросили клич: «Тов. Крестьяне! Избирайте своих корреспондентов». Крестьяне откликнулись неохотно, и большинство заметок писались двумя авторами: «Федор Лубянов» и «Рабочий Антропов» с вариациями: «Раб.А-ов» и «Ф. Л-ов».

В начале своего пути газета была проста и наивна. Авторы волновались за рабочих Италии и шахтёров Рура. Переживали за конфликт Англии с Францией, опасались «Малой Антанты». На первой странице газета жалела детей Германии и мечтала построить рабоче-крестьянский «эрофлот». Кольчугинцы собирали деньги на свой самолёт – «Ленинец». Выгода от него виделась прямая: «Мы на птицу «Ленинец» соберёмте денежек, в Москву каждый день летать, провианту закупать».

Сибиряки замахнулась на строительство целой эскадрильи «Ультиматум». При этом не забыли об аэродромах и категорично заявили: «один из них устроить на лысине Керзона, пусть там садятся наши самолёты». Власти суетились, отправляли по деревням уполномоченных по сбору средств и обижались, встречая непонимание со стороны крестьянства.

«Что важнее: поп или аэрофлот?» – недоумевал корреспондент, когда в деревне Смолино сборы на самолёт составили 25 яиц, а попу, отслужившему молебен, «накидали полную сумку разного добра».

В 1923 году газета «Кузбасс» была ещё, по-детски, смела и, рассуждая, к примеру, о религии, ещё позволяла себе заголовки типа «Советской власти и коммунистической партии безразлично…». Газетный материал критического характера оформлялся звучными псевдонимами: «Рашпиль», «Проезжий», «Красный глаз», «Свой», «Комса», «Сомневающийся» и т. д.

Критика была «на злобу дня»: шахтёрам недодали галош, а конторские получили; кто-то взял без спросу лошадь и уехал к жене в Томск… Недостатки бичевались, «пропесочивания» регулярно проводились, но галош по-прежнему на всех не хватало, жизнь становилась всё круче, и светлая полоса никак не желала наступать.

Газетные заголовки становятся резче: «Нужна поганая метла», «Что это – халатность или злой умысел?». От газеты требовалось политически грамотно освещать текущий момент. А это под силу было только зрелому опытному правильно подкованному журналисту. В 1927 г. редакция газеты «Кузбасс» письмом обратилась к Владимиру Вишнякову «Ваш приезд нам весьма желателен».

Редакция обещала «справедливые расценки», но в подъёмных ему отказала. В «Кузбасс» Вишняков пришёл в месяц, когда газета отмечала свое пятилетие. Редакция располагалась в Щегловске во Дворце Труда. Здесь работали два репортёра с нормой выработки в 170 баллов и ставкой в 55 рублей.

Вишнякову давали «наибольшие преимущества». На него редакция возлагала большие надежды и поручала наиболее ответственные задания. Свидетельство тому – «Отчёт кузнецкого окрисполкома третьему Кузнецкому Окружному съезду Советов. 1929 г.». Текст Отчёта редактировал и готовил к печати «литературный сотрудник» Владимир Александрович Вишняков. Стиль его узнается уже по заголовкам «Жилищ всё ещё не хватает», «Города и посёлки неблагоустроенны», «Электроэнергии мало, нужно расширить станции».

Есть ещё одна важная справка от 3 декабря 1927 г. о командировании Вишнякова «на судебный процесс по делу Кузеванова (начальника Щегловской милиции в период колчаковской власти) для дачи в газету информации».

В течение двух лет Вишняков выполнял важнейшие поручения редакции. Мы не располагаем материалами, которые могли бы пролить свет на конфликт между Вишняковым и руководством газеты «Кузбасс». Возможно, где-то репортёр совершил политическую ошибку, или по иным причинам в мае 1929-го он был «уволен по несработанности».

После газеты «Кузбасс» Владимир Вишняков свою репортёрско-журналистскую деятельность закончил.

В декабре 1929 г. он подучился на счетовода, показав на испытаниях «удовлетворительные теоретические познания» и, далее, последовала вереница щегловских артелей, товариществ и обществ, где фамилия Вишняков согласуется с должностью «бухгалтер» и «счетовод». В их числе – Щегловская городская комиссия по Улучшению Жизни Детей, гужтранспортная артель «Ломовик», «10-й Октябрь», «Трактор» Плотниковского сельсовета Топкинского района, где Владимир Вишняков работал «по подгонке отсталости бухгалтера».

В 1931 году Вишняков, член профсоюза и счетовод товарищества «Промкооператор, «проходил чистку в Комиссии по чистке аппарата Кузнецкого Райпромсоюза». Он «прошёл чистку без взысканий». Комиссия по чистке искала в Вишнякове врага народа и, как явствует из справки, в 1931 году не нашла.

В тридцать седьмом не найти в бухгалтере скрытого врага было уже нельзя. К этому времени газета «Кузбасс» вовсю пестрела заголовками: «Нет места гадам на советской земле», «Бешеным собакам – заслуженная смерть»… Вишняков отделался легко. Из приказа № 212 по Кемеровскому гормолзаводу от 23.11.1937 г.: «За прямую связь с врагами народа и скрытия этого при поступлении на работу снять с работы пом. бухгалтера Вишнякова».

Владимир Александрович умер в 1946 году в возрасте 67-ми лет. Его жена – Викторина Владимировна Окунева прожила долгую жизнь. Вырастила детей, дождалась внуков. Знают ли внуки и правнуки Вишняковых историю семьи, которая берёт начало в купечестве Санкт – Петербурга?

Успели ли рассказать своим пионерско-комсомольским потомкам о прадедушках и прабабушках, чьи фотографии в рясах и кринолинах бережно хранились в секретном сундучке и были извлечены на Божий свет много лет спустя после того как оба покинули этот мир?..

Галина Калишева.

Источник: альманах «Красная Горка», № 15, 2014. С. 88-91; https://redhill-kemerovo.ru/assets/files/Almanax/gorka-№15.pdf