Виктор Цыганков. Ресторан. (Предновогодняя история)

Проскитавшаяся несколько недель, а то и месяцев по морям и океанам, душа моряка требует сатисфакции. Она желает ногами ощутить твёрдую землю, а не убегающую куда-то  палубу, хорошую выпивку, а не сухого 200 грамм, положенных в тропиках, утром рядом на подушке – голову натуральной женщины, а не фото красавиц из журнала для мужчин.

Хорошо, если на погрузо-разгрузочные работы нужна неделя, а если – 24 часа? А если на всё про всё пять часов увольнения? Вот тут-то и возникает острая проблема в наличии на территории порта или города свободных от всяких предрассудков и полунамеков зон. Зоны, где каждый может найти то, что хочет, и, естественно, поделиться тем, что имеет. Зоны, где нравы свободны, а девушки доступны.

Бывает, что, немного одичавшие за время перехода, отдельные моряки неправильно оценивают степень допустимой свободы. В этом случае они просто физически изгоняются из зон лояльности и доступности. Но независимо от различного рода инцидентов, зоны душевного приюта морским странникам существовали и продолжают существовать в каждом порту, и имя им – рестораны, кабаки, бары, кафе.

Город – порт Владивосток всегда славился своим гостеприимством, гостиницами и ресторанами, то есть, той инфраструктурой, которая позволяла создать атмосферу свободы, равенства и братства. Если верить правдивым трудам краеведов, первая гостиница с рестораном появилась в городе ровно через 10 лет после его основания. Расцвет ресторанного и гостиничного бизнеса в городе приходится на начало прошлого столетия.

Этот период характерен тем, что в город потекли денежные инвестиционные потоки из двух источников. Во-первых, Дальний Восток стал привлекательным для русских деловых людей. Со всей России сюда стремились те, у кого были деньги, и те, у кого их не было.

Цель одна – развитие торгово-экономических отношений со странами Юго-Восточной Азии по формуле К. Маркса: «деньги – товар – деньги». Географическое расположение города этому сильно способствовало. Где бизнес, там и люди, где люди, там и деньги. Лозунг «Вина и зрелищ» витал над Владивостоком, и как следствие: ещё больше ресторанов, ещё больше веселья.

Во-вторых, развитие финансово-кредитных отношений между Россией и государствами, расположенными на тихоокеанском побережье, способствовало увеличению торгового оборота, а отсюда – рост грузового потока. Всё больше торговых судов приходило в порт, всё больше матросов сходило на берег в поисках свободных зон, всё больше денег они оставляли в этих зонах. И зоны росли как на «дрожжах». 

Каждый ресторатор разрабатывал имидж и слоган для своего заведения, чтобы привлечь клиентов любой национальности, лишь бы они платили. Действовала гибкая система скидок (чай, например, подавали бесплатно, а в определенное время цены на блюда снижали).  Каждое уважаемое заведение обязательно выделялось среди конкурентов: в одном, к примеру, готовили только на коровьем масле, в другом «ручались за сохранность желудков», третье славилось блюдами из морепродуктов.

Известнейшие рестораны  «Фантазия» и «Новая звезда» считались лучшими загородными заведениями. Они, к слову, располагались в районе нынешнего Авангарда. В 1910 году известный владивостокский ресторатор Василий Шуин устроил самую настоящую рекламную кампанию. В местной прессе он начал горячо пропагандировать полезнейшие блюда из морской капусты.

Гребешок, крабы, креветки – сто десять лет назад эти деликатесы были намного доступнее, чем сегодня, не говоря уже о печально-унылых  70-х годах прошлого столетия, когда в местных ресторанах одним из деликатесов был кальмар обыкновенный, синюшный, отваренный под майонезом, и то не в каждом ресторане и не каждому посетителю.

Я уже не говорю о таких блюдах, как  «скоблянка из кукумарии», «медальоны из изюбря в желе из лимонника», «дальневосточная морская тарелка». И все это – под аралиевку, облепиховку, женьшеневку, гаоляновку и иные спиритусы таёжной прописки.

В силу изначального расположения города вдоль одной улицы Светланская, протянувшейся по берегу бухты Золотой рог, большинство культурно-увеселительных заведений, в том числе, и  ресторанов,  располагалось на этом небольшом земельном участке Российской империи.

«Золотой Рог» – Светланская, 15; сад «Италия», работавший лишь летом; «Коммерческое собрание» – Светланская, 10; Немецкий ресторан – Светланская, 32; «Собрание приказчиков» – Пушкинская, 27; «Светланка» – Светланская, 35; ресторация Шуина – Светланская, 34…

В годы советской власти и город, и рестораны стали другими. Изменилось мировоззрение, изменилась идея, изменилось меню, изменилась карта вин, но удаль русская, широта души, желание отдохнуть и погулять на последний рубль («Всё пропьём, но флот не опозорим!»), это осталось у жителей и гостей этого славного города! Не отставали от них и курсанты мореходных училищ, школ и шмонек.   Даже  в словах курсант и ресторан слышится что-то однокоренное. Если взять английское слово Restaurant, а слово курсант написать по англицки – Kursant, то явно усматривается общее окончание – ant, которое сведущему человеку говорит о многом.

В годы великого застоя, именуемыми годами «развитого социализма»,  рестораны в корне поменяли свой имидж, стиль, слоган. Раньше плясали от кухни, от качества обслуживания, а в годы советской власти от социального слоя посетителей. Примерно так классифицировались отдельные рестораны в 70-е годы по категориям посетителей:

– «Золотой Рог», «Зеркальный» – вотчина военно-морских офицеров;

– «Челюскин» он же «Челюсти» – для солидной публики;

– «Аэлита» с диванами из красного кожзаменителя – вотчина курсантов Дальневосточного высшего инженерного морского училища имени адмирала Г.И. Невельского (ДВВИМУ);

– «Зодчий» – как правило, в нём судовая смена отдыхает. Туда лучше не курсантам, а тем более девушкам, не соваться;

– «Бригантина» на Луговой – смешанная публика, много гражданских парней и девчат, можно и потанцевать, а можно и … лучше в форме не ходить малой компанией;

– «Волна» – знаменит был тем, что там играл популярный оркестр «Баллада». Мекка женщин и девушек Владивостока, мечтавших «подцепить» пароходских….

Список можно продолжить, но это – не цель моего повествования. Несмотря ни на что, курсанты ДВВИМУ ходили в различные питейные заведения, бывали схватки боевые с  иной мужской половиной, они были биты и сами били, ломали мебель, крушили стекла, зеркала и посуду, попадали в милицию, их отчисляли, но они вновь раз за разом как набегающие на берег волны шли и шли навстречу судьбе и приключениям.

Начальник Организационно-строевой отдел  училища подполковник К.И. Пивоваров говаривал: «Хочешь пить – пей, а не можешь сохранить честь училища, иди домой и соси г**но через тряпочку, но форму не позорь». И ещё его слова: «Если иду и вижу лежащего   головой в сторону училища подвыпившего курсанта, можно смело вызывать дежурную группу. Наш, сукин сын!»

***

...Итак, Владивосток, ноябрь 1974 года. Район Эгерше́льд, расположенный на полуострове Шкота. Ветер, пронизывающий до ниточки, и – мечтательные курсанты… Без мечты жизнь курсанта – болото!..

– Алло! Наташа, это ты?.. Привет!.. Это я, Василий из ДВВИМУ… Звоню из телефона-автомата, на улице холод, вся трубка в  корочке льда, поэтому плохо слышишь и голос  искажен… Да… Чем завтра вечером занимаешься? Нет желания сходить в ресторан и принять грамм по 100 водочки? Хорошо, хорошо! Вина, значит, вина!... Отлично!.. И возьми с собой подругу Ольгу, а я приглашу Василя… Ну, такой высокий, с зычным голосом. Вместе как-то в кино ходили в «Океан»… Вспомнила? Вот и отлично! Завтра позвоню часов в семь вечера и скажу, в каком ресторане мы будем вас ждать. А вы часам к восьми подъедете… Хорошо… Договорились… До завтра!

Повесив трубку, курсант 13-й  роты ДВВИМУ Василий С. направился в сторону ротного помещения, ещё  глубже натягивая шапку и запахивая шинель. Он был доволен собой, Наталья ему нравилась и осознание того, что он проведет с ней весь вечер, а может быть, она его покормит и завтраком, наполняло его чувством восторга.

Закрыв дверь кубрика и снимая шинель, он подмигнул сидевшему на кровати Василию Х.: « Порядок! Завтра ждут нашего звонка в семь вечера и прибудут в назначенную точку в назначенное время. Наша задача – принять швартовые и провести все намеченные ремонтно-профилактические работы. Она Ольгу с собой берёт, ты уж расстарайся, не ударь лицом в салат, в нужное время с Ольгой сходите на берег и ищете другой причал, а то в комнатке у Натальи нам вчетвером тесновато будет».

 Друг  улыбнулся и кивнул головой в знак согласия:

– Сделаем всё в лучшем виде! Не беспокойся! Пойду парадку приводить в порядок...

За прошедшие годы учебы они  научились понимать друг друга с полуслова.

В роте – отбой. Мерный храп раздается из каждого кубрика, кто-то громче, кто-то слаще, кто-то нежнее даёт храпака. Спят и два наших героя, сны их наполнены нежности и трепетом предстоящей встречи...

Вот и – завтра! За окнами ветер всё ещё пытался порвать Эгершельд на мелкие кусочки. Холодно, промозгло. Всё как обычно: команда дневального «Рота, подъём!», утренние процедуры, команда «выходи строиться на физзарядку. Форма одежды – тельняшка!» И далее день покатился по заведённому распорядку.

Но у курсантов с утра на сердце праздник – День курсанта! Выдают стипендию. Крохи, всю сумму можно пересчитать одной рукой в одном кармане брюк. Но, всё же! И за это нашему государству наше курсантское спасибо! Главное, для задела хватит, а там – куда судьба курсанта выведет. Можно с одним и тем же тортиком пять раз в гости сходить, а можно и до гостей не дойти. Деньги, как и курсантское счастье, имеют одну нехорошую черту – быстро кончаются. Но у государства добавки не попросишь!  Это не старшина в столовой.

Поэтому, единственно честная дорога курсанта – жить без долгов, не брать, не давать и не вздумать не отдать. И тут проявляется характер настоящего курсанта. Самое последнее дело, как для курсанта, так и для моряка, – отсутствие характера или присутствие либерально-мягкого характера, позволяющего иметь неоплаченные долги перед мужской частью населения, и различного рода обязательства перед прекрасной половиной человечества.

В подобных размышлениях – все три курса 13-й роты. Правда, у командира совсем другие мысли: «Как не допустить исполнения курсантских желаний?»

А вот и наши знакомые, два Васи – Вася Х. и Вася С., курсанты четвёртого выпуска училища, оба – после службы в армии. Прошли подготовительное отделение. Добродушные, жизнерадостные, умеющие хорошо отдохнуть, балагуры и весельчаки, пересчитав полученные деньги, стояли в раздумьях в коридоре ротного помещения. Вопрос не стоял: «Зачем?», вопрос был: «Куда?». И мучал их с самого утра.

 – Что значит – во сколько? Как обычно!  На ужин идём в парадке, и после сразу оттуда линяем, – объяснял один.

– Согласен. А куда пойдем? Нам же ещё нужно сделать звонок? – спросил другой, когда они подошли к гальюну.

– Подожди пару минут, нужда зовет...

– И я с тобой за компанию!

Зайдя в место общего пользования, расположились каждый в своей кабинке. Самое время и закурить.

 – Вась, спички есть? Где-то свои оставил.

 – Держи, Вась, – ответил второй и ногой подтолкнул коробок в кабинку другу под стенкой.

Надо сказать, что во всех гальюнах училища, для удобства курсантов, были оборудованы кабинки. Кто в кабинке – не видно, но по звукам, распространяемым оттуда, была ясно – эта занята. Те же, кто находился в кабинке, не видели и не знали, кто ещё зашел в гальюн.

С «Беломором» в зубах посидели задумчиво и продолжили, переговариваясь, определяться с местом дислокации.

– Я предлагаю пойти в «Бригантину». Прошлый раз мы там неплохо посидели и с девчонками чудными познакомились.

– Не забывай, прошлый раз был тёплый сентябрь, и возвращались мы, проводив их в бухту Диомид, четыре часа ночью, проделав ножками огромный путь по берегам Золотого Рога. Ни такси, ни попутки! В училище пришли абсолютно трезвые. Я более таких подвигов не хочу. И вообще, идти в «Бригантину» со своими девчатами – всё равно, что в Тулу со своим самоваром. Правда, Наталья и Ольга живут в районе Городского сада, но оттуда тоже минут сорок молотить. А  хотелось бы ещё и на чай время оставить! Как ты думаешь, до чая дело дойдет?   

–  Не загадуй, но если об этом не думать, то зачем идти в ресторан?

В это время кто-то зашёл в гальюн справить малую нужду. Не обращая внимания на вошедшего – да они и не могли его видеть – друзья продолжили беседу.

– Я предлагаю нырнуть в «Аэлиту». Рядом, не дорого...

– Вася, сегодня не мы с тобой одни получили стипендию, а всё училище, в «Аэлите» будет полно курсачей. Там не только с девушкой потанцевать, сесть будет негде.

Командир, а это был он, тихонько подошёл к раковине и включив воду медленно мыл руки, продолжая слушать.

– Ну и куда тогда?

 – Вариант остается один – «Волна». Рядом, оркестр сегодня играет. Думаю, посетителей будет много – конец недели, всем хочется отдохнуть, потанцевать, поэтому  выдвинемся  пораньше, чтобы со столиком не пролететь Утром вернёмся к осмотру, старшину предупредим.

– Годится! Решили...

Командир первым покинул гальюн и остановился у доски с боевыми листками. Была такая форма наглядной агитации, выпускались каждой учебной группой каждую неделю. Через минуту вслед за ним вышли курсанты Х. и С.

Они не спеша пошли в сторону своего кубрика, командир – в сторону ротной канцелярии.

Через несколько минут дневальный прокричал:

– Старшина роты Терешин! К командиру роты немедленно!»

Виталий Петрович с чувством собственного достоинства, как и положено старшине, зашёл в ротную канцелярию и, распушив усы, доложил о своём прибытии.

– Проходите, присаживайтесь, Виталий Петрович! Курсантов Х. и С. вашего курса сегодня в 19.00 поставить в наряд! Это приказ! Без комментариев! 

– Как без комментариев?! – его усы и выражение лица говорили о непонимании полученного приказа. – Взрослые люди, самые старшие на курсе и – срочно в наряд? Не поймут ни вас, ни меня. Это же моя опора...

– Конь о четырёх ногах и тот спотыкается, а у курсанта столько соблазнов, пусть сегодня ночь проведут в наряде. Выполнять!

Терешин после такого неудобного разговора пригласил к себе обоих курсантов и своего заместителя А. Мудрого (бывают же такие красивые фамилии!).

– Значит, так. Приказ командира: Х. и С. сегодня заступают в 19.00 в наряд! Не знаю, что вы натворили, мне командир не сообщил, но его желание: увидеть вас сегодня наряде, – не обсуждается.

– Александр, – обратился он к своему заместителю, – определитесь, кого нужно заменить, и самым тщательным образом проверьте подготовку всех заступающих в наряд! Чтобы хруст от каждого ремня и блеск от каждой пуговицы. Ботинки должны сверкать, как сопли на морозе. Думаю, командир будет сам проводить развод наряда!  Ясно? Ну, а вам, Васильки, счастливого дежурства!

Васильки предприняли отчаянную попытку разобраться, но всё было напрасно. Старшина сказать больше ничего не мог. Он и сам бы с удовольствием узнал, что толкнуло командира на такой нестандартный шаг, но…  Подождем, мудро решил он, со временем все тайное становится явным.

***

До того, чтобы заступить в наряд, оставалось полтора часа, до окончания училища – полтора года. Время ещё есть во всём разобраться, решили Васильки и начали разбираться с дневального.

– Да отстаньте вы от меня! Тут нужно обеспечить нормальную выдачу денежного довольствия, а вы лезете с вопросом: кто за вами заходил в гальюн? Откуда я знаю, кто? Я не видел, когда вы-то туда заходили или выходили. Мужики, прошу, отстаньте от меня с вашими дурацкими вопросами, мне сейчас не до шуток! – твёрдо отпарировал их претензии дневальный.

– Интересно, кто же эта сволочь, заложившая нас? А в ресторане через час оркестр начнёт громыхать басами, и наши девушки будут танцевать с другими мальчиками, а наша водочка будет греть других! Вот чёрт, похоже у нас сегодня внеплановый облом. – покуривая «Беломор» грустно рассуждали Васильки в курилке.

За полтора часа они толком ничего не узнали. Их проблемы никого не интересовали, судя по настроению курсантских масс, в роте намечалась повальная самоволка, обычное вечернее явление в день курсанта.

Настроение ниже плинтуса. Для преодоления психологического кризиса Василий С. довольно быстро сгонял в «Зелёный», – в этот милый магазинчик, благодаря чьей-то заботе о курсантах, практически расположенный на территории училища, и вернулся с двумя бутылочками болгарского бренди «Плиска» и разной конфетно-шоколадной продукцией. Чтобы ночь не казалась длинной и скучной, решили друзья.

Ночь действительно не показалась им длинной и скучной. Кто-то там «наверху» решил, что сюрпризов у Василей сегодня ещё недостаточно, и продолжил с ними игру в кошки-мышки. Но не будем забегать вперёд – всё по порядку!  Хоть в чём-то должен быть порядок на флоте!

Василий не спеша вышел на улицу. Не хочется звонить, а надо... Он пытался  мысленно подобрать слова, которые были бы понятны Наталье. Прокрутив в голове предстоящий разговор и объективную причину своего отказа от встречи, он счёл доводы своей стороны достаточными и убедительными. Но, к сожалению, женская логика порой, нет, извините, часто бывает непредсказуемой для мужчин!

– Алло, Наташа, привет!...  Да, это я, Василий... Нет, мы сегодня не встретимся, у нас форс-мажор – заступаем оба в наряд… Да подожди ты… Я понимаю… Мы тоже готовились… Какие бабы? …Понимаешь – НАРЯД?!

В трубке послышались прерывистые сигналы. Разговор завёршен… Он вторично набрал номер, долго ждал, когда возьмут трубку, Трубку наконец сняли, но тут же и положили. Пи-пи-пи-пи – вот и вся логика!

– Да и чёрт с вами! Других найдем! Жизнь не кончается! – решил он и гордо шагнул навстречу  обжигающему холодом ветру. В портфеле осторожно позвякивал коньячок, обещая согреть курсантскую душу.

Весь в снегу, непогода разыгралась не на шутку, он вошёл в ротное помещение, отряхивая шапкой снег с шинели. На входе командир роты проводил какой-то инструктаж с курсантами младшего курса.

И тут одно непроизвольное движение Василька вызвало лёгкий перезвон, долетевший из портфеля. Реакция курсантов – ехидная улыбка, реакция командира: «Товарищ курсант! Пройдите в канцелярию! Старшину роты ко мне!»

Не буду пересказывать ненормативную лексику, промелькнувшую в голове Василя, искавшего выход, бушующую в нём бурю, в эпицентре которой находилась Наталья. Одно было ясно – чёрная полоса  продолжается.

– А ты чего здесь?» – поигрывая усами, спросил его Терешин. – В наряд нужно готовится!

– Да, вот… – промямлил Василий.

Командир начал без вступления: в портфеле алкоголь! Курсанту Х. в присутствии старшины открыть портфель и – либо опровергнуть, либо подтвердить эту версию. По одному взгляду на Василия старшине стало ясно: опровержения не будет.

Однако и Василий – не лыком же шит – попытался найти оправдательную версию:

– Товарищ капитан третьего ранга, в субботу у друга день рождения, решил заранее подарок приобрести!

– Я не собираюсь вас наказывать или изымать спиртное, – отреагировал командир. – Наказывают за распитие спиртных напитков. Но в целях вашего и моего спокойствия эти бутылки проведут ночь в моем сейфе. Утром они будут вам возвращены, и вы их вынесете за пределы  роты.

Закрыв напиток в сейф, командир оделся и покинул ротное помещение, как и положено в таких случаях, под громкий крик дневального:

– Рота, смирно!

Терешин покрутил пальцем у виска – его любимое действие, когда он что-то не понимал в поведении курсантов.

– Вы чего? Совсем, что ли? Думать же надо, за чем и куда ходить, когда отец родной в ротном помещении! Мало вам приключений на сегодняшний день?

Вероятно, было мало! После развода наряда Василий вновь шагнул в холодную тьму с завывающим ветром и вновь вернулся с двумя бутылочками «Плиски», только вместо конфет теперь он взял палочку китовой полукопчёной колбасы темно-красного цвета по цене 90 копеек за килограмм и две головки репчатого лука за 40 копеек. В этот раз всё прошло замечательно, банкет решили провести в баталерке, это специальное помещение для хранения обмундирования личного состава в межсезонье. Помещение всегда было закрыто, а ключ хранился у баталерщика – курсанта Н., проживавшего с  ними в одном кубрике.

Время наряда пошло. Один Василий лег отдыхать, ему вставать к тумбочке в 4 утра, второй Василий остался охранять тумбочку.

***

...Прошло полтора года. Впереди – выпуск. Васильки уже начали забывать неудачную попытку посещения ресторана в тот далекий ноябрь 74-го.

Однажды вечером, когда дневные дела были завершены, и весь выпуск устал от беготни с обходными листками, чтобы с чистой совестью покинуть родное училище, группа курсантов сидела в старшинском кубрике и делилась воспоминаниями о прошедших годах учебы.

Вялотекущий разговор перескакивал с одной темы на другую. И вдруг старшина роты говорит:

– Васильки, а вы помните ту загадочную историю, когда командир поставил вас в наряд за два часа до развода?

– Естественно, помним! – переглянувшись, ответили друзья.

– Вы тогда так и не нашли виновника ваших бед?

– Нет! 

– Плохо искали! Дело в том, что ваш разговор командир подслушал лично, когда зашёл в гальюн справить нужду, а вы, потеряв бдительность, его не заметили. Позже он рассказал об этом случае командиру 1-й роты, тот – своему старшине, а старшина 1-й роты – уже мне. Вот так-то! Болтун – находка для шпиона! Наверное, чувство обиды на командира ещё не прошло?»

– Да нет никакого чувства обиды! Вы же с командиром не знаете дальнейшего развития событий! Мы очень даже ему благодарны! Я лично буду помнить тот день и ту ночь всю жизнь!

Терешин вопросительно растопырил усы:

– Ну-ка, ну-ка! Рассказывайте!

– А что рассказывать? Всё – как в кино!

И выпускники поведали старшине Терешину, как после отбоя пригласили старшину группы Б. И пошли в баталерку. У тумбочки поставили молодого, пообещав ему после наряда угощение. Не обидели – он может подтвердить. В баталерке тепло и уютно, как сейчас помню, там всегда пахло гуталином и мастикой для натирания паркета. А тут запах китовой колбасы и лука перебил всё. Кто хоть раз пробовал китовую колбаску, знает – её запах остается на всю жизнь в памяти.

– Ну, в общем баталерка – не ресторан! – вспоминал один Василий. – Добили первую, и все мужики пошли спать. А я – на свой пост. А меня в сон клонит, сил нет, глаза закрываются. Где-то в половине второго ночи слышу: входная дверь скрипнула в подъезде. Думаю, дежурный офицер. Вот, думаю, и ладушки, встречу его, как положено по уставу, потом – провожу и часок посплю. Форму поправил, шапку по уставу надел, соответствующую позу у тумбочки принял. Одно слово – готов!

Время идет – никого нет! Что за ерунда? Выглядываю на лестницу и глазам не верю. У входа в ротное помещение стоят и молча ревут моя Наталья и ее лучшая подруга Ольга! Замерзшие, урёванные, тушь по щекам размазана. Я растерялся: то ли смеяться, то ли плакать вместе с ними! Наталья, увидев меня, бросилась на шею. Слезы текут, руки холодные.

Что делать? Не долго думая, провожу их в баталерку, закрываю и иду в кубрик будить Василия. Он глаза открыл, но ничего, не понимает: кто пришёл, зачем пришёл и  зачем вставать? Растолкал его с трудом, оделся он, гюйс поправил – орёл!

Пошли в баталерку. Для начала очень осторожно сводили их «на экскурсию» в гальюн. Пока они там перышки чистили, охраняли вход, чтобы кто-нибудь спросонья не перепугался. Всё получилось тихо и незаметно.

На пост у тумбочки вновь поставили молодого. В баталерке вновь накрыли импровизированный стол, как порезали китовую колбаску, девушки задали вопрос:

– А чем так пахнет?

После второй рюмки запахи уже роли не играли.

«Плиски» разогнал холод, кровь побежала быстрее, и девчата рассказали, как после звонка Василия, решили искать курсантов в ресторанах, так как посчитали, что те ушли с другими. Ни погода, ни их одежда этой идеи не способствовали. Проехали все рестораны в центральной части, двинулись в сторону Эгершельда. В результате к часу ночи они окончательно выбились из сил и решили пойти в роту и ждать нас там. Ветер  продолжал рвать и метать, они  выбились из сил…

Переночевали мы в баталерке. Хочу отметить – курсантские бушлаты не самое удобное место для сна. Слишком много пуговиц, которые впиваются в различные части тела.

В пять утра мы вновь сопроводили их в гальюн, напоили чаем, проводили на Верхе-Портовую улицу, посадили в подвернувшееся такси и... с тех пор не расставались. Вот так бывает!

– А вы говорите, чувство обиды! Уже два месяца как сыграли с Натальей свадьбу! Да ты же сам, старшина, был на свадьбе?!

– Так это была она? – у Петровича усы торчали в разные стороны, что говорило о его чрезвычайном удивлении. – И никто ничего не сказал?! Да, в нашей роте шпионам делать нечего!

А причём здесь слово ресторан в названии рассказа? – спросит пытливый читатель. Всё просто – перечитайте рассказ ещё раз!

Наша справка

Автор – Виктор Михайлович Цыганков родился 13 января 1955 года в Прокопьевске, в семье шахтёра.

Трудовую деятельность начал в 1971 году  учеником токаря. В 1972-м уехал во Владивосток, где окончил судоводительский факультет  Дальневосточного высшего инженерного морского училища (ДВИМУ).

С 1975-го по 1978 годы работал секретарём комитета ВЛКСМ ДВИМУ. После этого до середины 1980-х трудился в Кемеровском райкоме и горкоме комсомола. Затем служил в органах КГБ СССР на различных должностях в оперативных подразделениях. С отличием окончил высшую школу КГБ имени Ф.Э. Дзержинского.

Более десяти лет работал на руководящих должностях в различных учреждениях и на предприятиях Кемерова. С 1999 года был исполнительным директором Фонда содействия развитию налоговых реформ по Кемеровской области.

В 2003 году перешёл в администрацию города Кемерова – начальником управления промышленности и потребительского рынка. Потом трудился в должности председателя комитета по управлению муниципальным имуществом, был первым заместителем главы города. 

Награждён благодарностью Президента Российской Федерации В.В. Путина (2000) и другими наградами.

В 2015-м вышел на пенсию. Начал деятельно заниматься творческой деятельностью.

Автор многочисленных рассказов, книги «Рота, подъём!» – об учёбе в морском училище, дружбе курсантов, которую они смогли пронести через всю жизнь.

Увлекается живописью. Его картины – это портреты друзей, морские, лесные пейзажи, натюрморты.