Владимир Фёдорович Чапайкин был главным оператором Кемеровского областного телевидения

Известный мастер операторского мастерства А. Д. Головня в книге «Мастерство кинооператора» писал: «Профессия оператора требует особой работоспособности. Оператор должен быть не только энергичен, организован и решителен на съёмках, но и способен к длительной и настойчивой работе...» Все эти качества можно было с уверенностью отнести к телеоператору Кемеровской студии телевидения Владимиру Чапайкину.

Он родился в 8 апреля 1939 года в городе Минусинске Красноярского края в семье рабочих. С семи лет проживал с родителями в Кызыле – столице Тувинской автономной области (с октября 1961 года – Республика Тыва). Там же в 1958-м окончил среднюю школу.

С раннего детства увлекался фотографией, участвовал в фотоконкурсах, которые проводили редакции местных газет, его снимки публиковали в республиканской газете «Тувинская правда».

Поэтому и пригласили молодого парня на работу в редакцию. Он трудился в газете «Тувинская правда» («Туванын»): начинал литсотрудником, затем стал фотокорреспондентом, потом – завотделом газеты. Сотрудничал и с молодёжной газетой «Молодёжь Тувы».

Высокогорный тувинский климат негативно влиял, прежде всего, на здоровье матери Владимира. Да и его отцу – инвалиду Великой Отечественной войны – врачи посоветовали сменить место проживания. И 1964 году вместе с родителями Владимир переехал в Кемерово.

Здесь в газетную редакцию устроиться не получилось. Поэтому несколько месяцев трудился инструктором Рудничного райкома ВЛКСМ. Эта работа была Владимиру не по душе. И однажды он решил найти себе дело на Кемеровской телестудии. В марте 1964-го его приняли ассистентом телеоператора КСТ.

Работоспособный, общительный, Владимир Фёдорович нравился и режиссёрам, и редакторам. Он никогда не отказывался от самых сложных заданий, был лёгок на подъём. Вскоре ему доверили телекамеру, переведя на должность телеоператора.

Чтобы освоить все тонкости не только операторского, но и режиссёрского мастерства, решил получить высшее образование. Поступил в Кемеровский государственный институт культуры. И в 1974 году успешно окончил его, получив квалификацию режиссёра самодеятельного коллектива. 

В. Ф. Чапайкин принимал самое непосредственное участие в создании телеспектаклей, в трансляциях футбольных и хоккейных матчей, в записях концертных и конкурсных программ областного государственного телевидения.

В 1975 году Владимир Фёдорович повышал своё мастерство во Всесоюзном институте повышения квалификации работников телевидения и радиовещания. В этом же году Приказом Гостелерадио СССР ему присвоили квалификацию телеоператора первой категории. А впоследствии он стал оператором высшей категории. Неслучайно его творческий подход к съёмкам программ часто отмечали в приказах на поощрение по Кемеровскому областному телерадиокомитету. Оператору Чапайкину помогала хорошая профессиональная память, музыкальность, высокая культура в работе со светом. За это его постоянно включали в состав творческих групп на всех ответственных передачах в студии, требующих особого умения и организаторских способностей.

Именно о таких, как Чапайкин, написал известный в Кузбассе оператор и ведущий телепередач Юрий Светлаков:

«Оператор с помощью солнечного света строит из пространства изображение в виде кадра на плёнке. По моему понятию, оператора правильнее было бы называть так, как и называли его первоначально – СЪЁМЩИК. Тот, который снимает, а не оперирует. Сегодня принято называть его оператором, поэтому не будем вредничать – будем называть, как все, ОПЕРАТОР».

В 1980 году – для освещения событий Московской летней Олимпиады-80 – со всего СССР собирали опытных телеоператоров. И Владимир Чапайкин в составе бригады КСТ попал в Москву. Это были незабываемые дни, вспоминал он потом, наполненные интересной работой, международными соревнованиями, обменом опытом и общением с коллегами.

В 1984 году Чапайкину выпало освещать на весь Советский Союз международные игры Дружба-84 в Москве. А в 1985-м – XII Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, который также проходил в столице СССР.

Хватало работы и дома. Здесь он участвовал в создании таких, полюбившихся зрителям, телепрограмм, как «Резонанс» (первая передача вышла в эфир 19 февраля 1973 года), «Кто из 16?» (стартовала в эфире 27 февраля 1980-го), «Молодецкие игры» (передача выходила в 1985-1986 годы), «Сибирская веселуха» (областной телефестиваль народного творчества сельских районов Кузбасса в 1998-2000 годы). Все эти программы стали победителями или лауреатами всесоюзных и всероссийских профессиональных конкурсов.

В 1994-м Владимира Фёдоровича назначают главным оператором телестудии ГТРК «Кузбасс». В это должности он трудился несколько лет. 

Фёдор Ягунов, один из старейших телевизионщиков нашей области, работавший главным режиссёром КСТ, в своих мемуарах отмечал:  

«Телевидение – сложное производство. Однажды кто-то подсчитал, что для того лишь, чтобы передать в эфир заставку (неподвижную картинку), не менее сорока специалистов должны, находясь на своих рабочих местах, произвести необходимые действия. …Люди, – это и есть история Кемеровского телевидения! И как не назвать телеоператоров, если все замыслы, все придумки режиссёра так и останутся пустыми мечтаниями, если оператор не сумеет превратить их в яркие зрительные образы.

Кемеровское телевидение всегда гордилось своей операторской группой. Владимир Чапайкин, Юрий Аникин, Александр Синицын, Адольф Бялоус, Валерий Дунаев, Виктор Пятикопеечный, Александр Зиновьев, Николай Щетинкин – далеко не полный их список».

Специалисты утверждают, что на съёмках оператор – око редактора, его «киноглаз». При этом мастеру операторского искусства «необходимо обладать большой физической выносливостью, выдержкой и самообладанием, чтобы в самых трудных и опасных ситуациях суметь снять объект с наивыгоднейшей точки, наивыгоднейшим ракурсом, в наивыгоднейшей момент, при лучшем освещении».

Но не только за это коллеги уважали и ценили Владимира Фёдоровича. Он был незаменим в дружеских компаниях, на праздниках и капустниках большого телевизионного коллектива. Он прекрасно играл на баяне и пел. В этом качестве, кстати, неоднократно участвовал и в передачах КСТ, и во встречах ветеранов ТВ.

А ещё он не бросал своё детское увлечение фотографией. Фотографировал рабочие моменты во время создания телепередач, делал фото коллег за работой и просто на память. Благодаря ему в архивах ГТРК «Кузбасс» и в домашних коллекциях сохранились его памятные снимки. И сегодня фотоработы Чапайкина украшают стены и витрины музея областной государственной телерадиокомпании.

В 2001 году его труд отметили областной медалью «За особый вклад в развитие Кузбасса» III степени. В.Ф. Чапайкин награждён почётной грамотой Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании и другими наградами. Ему присвоено звание ветерана труда.

Владимир Фёдорович отработал телеоператором 43 года. 20 августа 2007 года ушёл на заслуженный отдых. И после этого не забывал родной коллектив – часто бывал на телестудии.

К сожалению, 5 октября 2009 года его не стало. Ему было 70 лет…

Сергей Черемнов,

по материалам Internet

Остановись, мгновение (расшифровка телепередачи из цикла «Семейный альбом» с участием Владимира Фёдоровича Чапайкина за 2006 год)

Передача «Семейный альбом» выходила в эфире ГТРК «Кузбасс»  с 1998-го по 2006 годы. Её бессменным ведущим был известный журналист и оператор, публицист Юрий Светлаков.

– Сегодня в рамках «Семейного альбома» – встреча с телеоператором Владимиром Чапайкиным. Володя, если я тебя спрошу, где тебе удобнее: за камерой или в кадре, думаю, что ты сразу же ответишь, что за камерой. Почему?

– У меня был такой случай. Когда в студии ещё шли спектакли, по Зинаиде Чигарёвой. Был какой-то спектакль про шахтёров.

– «Шахтёрская поэма».

– Вот. Даже помнишь – молодец! Художник Желяховский ещё написал музыку к нему, и меня попросили сыграть на баяне. Я тогда уже играл. Но когда увидел красный огонёк на камере, то не знал, на каких клавишах играть: на беленьких или на чёрненьких.

– Я вспомнил, что когда-то тоже играл на аккордеоне в эстрадном оркестре. Однажды на выступлении у меня такой же мандраж начался. Сбоку у аккордеона есть кнопочка, где воздух выпускается, так я её нажал, как бы играю, а звука нет. Оркестр без меня играл. Как бы ты ни хотел, давай сядем в кадр и поговорим. Сколько лет ты отпахал на студии?

– Сорок два. А ты меньше?

– Нет. Я больше. Ни в сказке сказать, ни пером описать. А что привело тебя на студию? Или кто привёл?

– Ты знаешь… будем на ты?

– А как же иначе?

– Мы жили в Тувинской автономной области, где я начинал работать в редакции фотокорреспондентом, потом сотрудником, потом завотделом. Но дело в том, что я последний сын у родителей, а родителям понравился Кузбасс. Ну а раз я последний, я обязан по законам старины остаться с ними до самого, как говорится, конца. В Кемерове я ходил в «Кузбасс», в «Комсомолец Кузбасса», мне предлагали собкором ехать в Новокузнецк.

– Почему не поехал?

– Родители купили дом в Кемерове, и я должен быть при них. Вначале подался устраиваться на работу на завод «Карболит». Там начальник отдела кадров посмотрел мои документы и говорит, а зачем мне тут ещё стенная печать?

Вдруг по телевидению Татьяна Павловна Болотникова объявляет конкурс на замещение диктора мужского голоса. Ты помнишь, может быть, Сева такой был?

– Усов.

– Вот он уволился, и объявили конкурс. Хотя я занимался раньше в художественной самодеятельности, но какой из меня диктор…

– Храбрость надо иметь, чтобы идти сразу на диктора.

– Я пошёл лишь для того, чтобы только узнать о студии – я же представления не имел, что такое телевидение. Я сюда звонил чуть ли не каждую неделю и попадал на Чигарёва, просился у него: «Вам нужен фотограф?» Господи, ведь надо знать, что каждый оператор, это и есть фотограф. Он отвечает: «Нет, не нужен». После объявления конкурса на диктора мне друзья говорят: «Иди!» Я оделся в пасхальный костюм, прихожу. Захожу в кабинет, сидит мужчина, лысенький, приглядывается…

– Это, наверное, Дмитрий Иванович Култаев? (Работал директором Кемеровской Студии ТВ).

– Нет, это был Виктор Яковлевич Руденский (был главным режиссёром КСТ). Спрашивает трудовую, а там-то всего записей-то было – уволен и принят. Зашёл в павильон. «Боже мой! Вот здорово!» Смотрю, стоит человек за камерой. Виктор Яковлевич садится за пульт и спрашивает: ну-ка расскажите биографию. А какая биография? Окончил школу, потом туда-сюда. Он говорит: «Прочитай какое-нибудь стихотворение». Я думаю, Господи, школу-то я, когда окончил? Начал читать Пушкина, «Анчар».

– « В пустыне чахлой и скупой…»

– «…Принёс и ослабел и лёг под сводом шалаша…» По громкой связи раздаётся: «Поднимитесь наверх!» Думаю, понятно, не подошёл. Поднялся, а он говорит: «Понимаете, вы фотогеничный, и тембр хороший, но у вас шипящие страдают. А вы оператором не пойдёте?» Как же не пойду? Пойду! Он нажимает кнопку, и приходит как раз тот мужчина, который стоял за камерой. Это был Борис Анатольевич Черногубов, тогда главный оператор. Он спрашивает: «Борис, операторы не нужны?» Тот говорит: «Конечно, нужны!» Это было в марте 1964 года.

– Володя, операторами рождаются, или становятся?

– Я думаю, что ими рождаются. Помнишь, Адольф Михайлович Бялоус говорил: «Если у тебя в печёнке не сидит оператор – всё бесполезно…»

– Если нет умения видеть мир, этому никак не научишь. А ты говоришь, что можно выучить и обезьяну танцевать.

– Медведя. Как его обучают в цирке? Ставят на железное, подогревают снизу и под музыку заставляют танцевать.

– Как ты выучился играть на баяне?

– У меня отец хорошо играл на гармошке. Однажды тёплой весной я полез с крыши снег сбрасывать. Через несколько дворов, сидит на крыше парень постарше меня, сидит и мучает гармошку. Ни черта у него не получается. Тогда я рискнул – спустился домой, из футляра, взял отцову гармошку. На ней ни разу не играл, отец запрещал, и тут же песню моментально подобрал. Тот парень, смотрю, замолчал.

– Какую песню подобрал?

– Это была тувинская песня…

– Ну-ка попробуй, у нас, как всегда, рояль в кустах. Ну, не рояль, а баян. Давно не брал ты в руки шашек…

– В тот день я песен десять подобрал. Наигрался, солнце уже закатывается, смотрю: отец идёт, а он строгий, тем более я без спросу гармошку взял: «Ну-ка, слезай!» Я слез с крыши, дал ему гармонь, заходим домой. «Ты играл?» – «Я играл». – «Ну-ка, сыграй». Я и сыграл. «Ну, вот что, с этого дня играть будешь». А баян мне купили в десятом классе – корову продали и купили.

– Прежде чем я задам тебе вопрос, часто ли ты вспоминаешь своё детство, сыграй какую-нибудь мелодию той поры. Попробуй «Давно не бывал я в Донбассе».

Чапайкин поёт:

«Давно не бывал я в Кузбассе,

Тянуло в родные края,

Туда, где осталась в тумане

Шахтёрская юность моя.

Отчаянно Галя красива,

Увидишь её за версту…

– Чап, часто ли ты влюблялся?

– Ну как? Было, влюблялись мы и в нас влюблялись.

– Девчонок-то у тебя много было? Вспомни первую любовь.

– Первый раз влюбился – моя первая любовь была старше классом. Жизнь-то какая была! Школа – женская и школа была мужская. Потом только объединили. Знаешь, как мы с ней в кино ходили? Я билеты покупал, сидели рядом, а из кино выходили: она идёт по одной стороне дороги, а я по другой. Во как было!

– Фильмы, какие вы смотрели?

– Взятые в качестве трофея после разгрома немецко-фашистских войск под Берлином: «Кардинал Ришелье», «Под кардинальской мантией», «Капитан острова Свободы», «Тарзан»…

– … «Белый раб», «У стен Малапаги», «Багдадский вор». У нас был учитель, который отпускал нас с уроков на фильмы, которые шли в то время, он считал, что это классика мирового кино, и был прав.

– Юронька, а мы срывали занятия, когда шёл «Тарзан».

– А мы вообще на уроки не ходили. Мы после этого фильма стали прыгать на верёвках, на шестах.

– Ещё пытались орать, как Тарзан, не зная, что это была магнитофонная запись крика на различных скоростях.

– Вернёмся в студийные дела. В те времена на студии были кинооператоры и видеооператоры.

– Вы-то разъездные были, а мы тутошние – студийные. Вспомни, каждый месяц по два спектакля выдавали.

– В чём ты находил прелесть операторского искусства?

– Знаешь, что хочу сказать? Когда я первый раз пришёл на студию – я очумел! К камере как к чуду подошёл. Три месяца стоял на заставках. Это сейчас дают титрование, а тогда титры писались от руки. Помнишь, на стёклах были титры и через стёкла снимали пейзажи. Это меня заинтересовало до ужаса!

– Ой, Володя, одни спектакли что стоили!

– Здесь варились с утра до ночи.

– Как хорошо, что ты не стал диктором. Помнишь, Тамара Ивановна Руденская за пультом операторам давала указания и почти всегда путала ваши имена?

– «Саша Гусев! Гусев!», – а это был оператор Уткин. И Александр Блехман никогда не мог запомнить фамилии. «Как твоя фамилия?» – «Уткин». – «Очень хорошо!» Потом слышим: «Птичкин! Птичкин!».

– Что чаще всего вспоминаешь, прокручивая ленту памяти?

– Тут одно выделить нельзя. Появилась ПТС (передвижная телевизионная станция), стали давать демонстрации с площади Советов, футбол, хоккей. Чемпионат мира у нас был по хоккею с мячом. Мороз стоял за 30 градусов. Три периода давали по 20 минут. Замерзали. Нам велели даже в перерывах не отходить от камер. Давали «дуба», но спасали технику.

– Надо сказать о том, что операторы Кемеровской студии телевидения участвовали в работе Московской олимпиады.

– Операторы Кемеровской студии телевидения ценились очень высоко. Нас от Кемеровской студии тогда в Москве было больше всех операторов. Помнишь, ждали, когда «откроется» Москва. Дождались. Как в той сказке, где заяц пустил лису в дом. Сегодня всё время вещания у нас «забрала» Москва. И нет больше наших спектаклей, нет музыкальных передач – много чего нет. Кормят зрителя одной манной кашей.

– Ты в таком азарте говоришь. Можно понять, что те, кто работал тогда на студии – это были одержимые люди…

– Естественно! Это были люди, одержимые идеей, одержимые зрителем.

– Володя, а сегодня, как говорил поэт Василий Фёдоров: «Время село на плечи твои?» Есть давление времени?

– Наверное, на каждого это давит.

– Чтобы познать человека, надо спросить у семерых: у беды, у радости, у злата-серебра, у вина, у сабли, у женщины и у него самого. Главная черта твоего характера?

– Это трудный вопрос. Это, наверное, другие должны сказать.

– Ну, хорошо, тогда есть у тебя слабости?

– Слабости? Люблю фотографию, люблю свою работу.

– Ну, тоже мне слабости нашёл!

– Почему? Кто сейчас из операторов занимается фотографией? Только ты, да я и Костя Наговицын. А помнишь, как раньше: каждый день снимали.

– Помимо фотографии, какие ещё слабости?

– Не знаю...

– Хорошо, что ты ценишь больше всего в людях?

– В людях? Честность! Ненавижу воровство.

– Твой идеал женщины?

– О! Много их было, женщин. Софи Лорен!

– Да брось ты, я спрашиваю о твоих близких.

– А, мои близкие? Жена теперь.

– Тебе трудно сказать «нет»?

– «Нет» сказать нелегко, смотря по какому поводу?

– Ой, Володя, я тоже не могу сказать «нет». Если бы мы с тобой были женщинами, то постоянно были бы беременными. Пора расходиться. Я тут любопытную фразу Белинского вспомнил: «Господа, вы уже расходитесь, а мы ещё, не уяснили, есть ли Бог или нет».

– Сложный вопрос. Вот у меня была бабушка по маминой линии. По отцовской линии я никого не знал. Так вот она была очень божественная, какая-то святая, чистая, светлая. Понимаешь, Юра, она все посты, все праздники соблюдала. Иконы она прятала, отец-то был большевиком. Вот Пост идёт. Она нам готовила, а сама не пробовала. Себе готовила другое. Я помню, в школе на уроке литературы изучали «Слово о полку Игореве». Там был текст на старославянском, она услыхала и говорит: «Учи, Вовочка, учи, Боян бо вещий…»

– Все мы родом из детства. Избитая фраза, но она действенная. Я всегда задаю два вопроса. Первый: чудеса в твоей жизни встречались?

– Я считаю, что чудеса привели меня сюда. У меня уже было двое детей. Высшую категорию мне не давали, это давала Москва. Дмитрий Иванович Култаев сказал: «Вот так, мальчики. Вы высшую не получите, потому что у вас нет высшего образования». На старости лет мы попёрлись поступать в институт культуры, благо, там была кафедра кинофотомастерства.

– Я себя помню, как я экзамены у вас принимал.

– Мы были первые выпускники этой кафедры.

– Самый важный вопрос. Ты счастлив?

– Очень счастлив. Радость была от общения, от работы, от дружбы бескорыстной.

– Кто-то из умных сказал, что счастье – это знать, в каком мире ты живёшь.

– Наверное, все знают, в каком мире мы сейчас живём.

– Спасибо, Чап.

Беседовал Юрий Светлаков

Источник: книга «Кемеровское телевидение. История в чёрно-белых фотографиях», 2007 г.;

http://yuri-svetlakov.ru/kemerovskoe-televidenie-istoriya-v-chyorno-belyh-fotografiyah-2007-g/

Фото из архива ГТРК «Кузбасс»