Юрий Светлаков: «Пусть дух открытий не покинет вас». Очерк
В одном из интервью, рассказывая историю передачи «Шаг за горизонт», Юрий Светлаков поделился:
«Если докапываться до истоков, то мой прадед обладал удивительной силой – взглядом распрягал лошадей, а дед Иван знал толк в травах, но знания свои никому не передал. Кто знает, может быть, какие-то гены предков у меня и есть, жаль только, я этого не замечаю.
Любопытство и стремление понять, что и как происходит, явилось одной из причин создания цикла передач «Шаг за горизонт». Тайна привлекает. Мало узнать – важно понять, как это происходит в рамках тех знаний и тех ощущений, которые отпущены нам в этом мире.
Что происходит? Как по фотографии можно определить, жив человек или нет? Что такое душа? Как открыть «третий глаз»? Где обитает мысль? Как управлять своим организмом? Как открыть второе зрение? Как научиться телекинезу? Как овладеть левитацией? И так далее. Вопросов много, но нет готовых ответов…»
Мастер пытался найти для нас эти ответы…
1.
Юрий Яковлевич всегда был современным человеком. И в молодости, и в свои 60, 70 и 80 лет был на «ты» с любой технической новинкой, касающейся кино или телевидения, телевизионных съёмок, видеомонтажа. Ему «по зубам» была нынешняя компьютерная техника и цифровые технологии. Он активно общался в социальных сетях, вёл свой большой интересный IT-портал.
Вот что он писал о себе на своём персональном сайте http://svetlakov.kuztpp.ru/:
«Я, Светлаков Юрий Яковлевич, по образованию кинооператор (или как он сам себя называл – съёмщик). Почти полвека – с 7 сентября 1961 года по 7 сентября 2006 года – отпахал как пахарь одиночка на Кемеровской студии телевидении.
Последние лет 20 был автором и ведущим популярной программы «Шаг за горизонт». В эфир вышло около 700 передач...»
Это был выдающийся телевизионный рекорд автора, по праву вошедший в «Книгу рекордов Кузбасса»!
Родился Юрий 16 июля 1938 года в шахтёрском городе Киселёвске Кемеровской области. Военные и послевоенные годы детства провёл в Прокопьевске. Чтобы понять истоки творческого мастерства человека, надо окунуться в его малолетство: где жил, чем дышал, какими были его родовые корни.
Исследовать жизнь Юрия Яковлевича и просто, и сложно. Просто – потому что он оставил огромное количество книг, статей, телепередач, киноочерков, в которых изложены все подробности его биографии; сложно – потому что в этой массе материалов, фактов, фото и видеоизложений легко упустить что-нибудь важное, сыгравшее в его судьбе решающую роль.
Юра рос очень любопытным ребёнком. Вспоминая детство, рассказывал:
«К примеру, я в детстве был очень любопытным. Во всё, что попадалось мне на глаза, день-два поиграю, а на третий день – разбираю, режу, ломаю. Однажды мама привезла мне из Новосибирска, мне было года три, коня-качалку – классная вещь по тем временам! Я два дня покачался, на третий день вспорол коню брюхо. Хотелось посмотреть, что ж там находится внутри. Там оказались опилки! Мне пришлось тайком этого коня закопать в огороде. Матери на вопрос, где конь, отвечал: «Не знаю, ускакал куда-то».
Его родной отец, Михаил Иванович Катунин, родом с Алтая, из небольшого села Ново-Троицкое. Окончил четырёхлетнюю трудовую школу 1-й ступени. Году в 1937-м приехал в город Киселёвск учиться на бухгалтера. Там и познакомился с Юриной мамой Глафирой Ивановной Титовой. Говорят, он был очень гостеприимный. А умер от воспаления лёгких, когда сыну было всего несколько месяцев:
«Уходя из жизни, мой отец Михаил Катунин попросил своего друга Якова помогать нам, – написал в книге «Вспомнить детство и забыть» Юрий Яковлевич. – Он не только «помог», но и усыновил меня. Так я стал Светлаковым».
Его отчим Яков Иванович Светлаков был родом из деревни Ижморка Кемеровской области, здесь же жили родители отчима – добрая баба Таля и суровый дед Ваня. В годы войны мальчишку на всё лето отвозили к ним. Отчим же ушёл на войну, но мальчику почему-то никогда не говорили, где он служил, и как, и с кем воевал, – всё было покрыто какой-то тайной.
Его мать Глафира Ивановна Светлакова родилась в селе Тогул Алтайского края, в большой крестьянской семье. Она была самой младшей. И получила четыре класса образования.
«…Я, мальчишка, жил в годы войны в шахтёрском городе Прокопьевске и, кажется, был счастлив, – читая эти строки, вижу, как автор этих строк по-доброму улыбается. – А счастлив был потому, что был свободен А свободен был потому, что мама с утра до позднего вечера была на работе. Я же, за редким исключением, оставался один дома. Только сейчас понял, что свобода у меня была почти по Гегелю: «Осознанная необходимость – есть свобода».
Его воспоминания о детстве – это память о далёком счастливом прошлом. Он вспоминает эти нелёгкие, казалось бы, дни и годы, как что-то очень отдаленное по времени, но навсегда впечатавшееся в память:
«Я, например, детально помню миг в вагоне поезда, когда меня в первые дни войны на лето увозили к бабе Тале в Ижморку. Ночь, монотонный говор, запах противных яиц, боковая верхняя полка, я засыпаю… и вдруг! Яркий свет, громкий стук колёс проходящего мимо поезда, чей-то крик!»
И ещё штрих из малолетства, яркий, как фотовспышка: «В моем детстве не было телевидения. Вероятно, я мечтал о кино. Мама мне рассказывала, что когда я был маленьким, то вставал на стул, показывал картинки в книжке и говорил: «Это кино», – хотя кино никогда в жизни не видел».
Однажды они с мамой поехали в гости в посёлок Спиченково, что в пригороде Прокопьевска, к какой-то «голимой» родне, у которой был волшебный фонарь – фильмоскоп! Взрослые сидели за столом, пили, ели, пели бесконечно длинные песни, типа «Сронила колечко со правой руки»… А ребятишек посадили в коридоре на пол, поставили на стол табуретку, а на табуретку фильмоскоп.
Высоко над дверью загорелся экран, появилась надпись, кто-то из взрослых прочитал «Лисичка-сестричка и серый волк». Юрий Яковлевич уверял:
«Помню запах накалённой лампы фильмоскопа, волшебную плёнку с дырочками по бокам. Этот первый диафильм, вероятно, стал первой информационной записью в мой «файл» для того, чтобы потом разбудить во мне желание быть кинооператором…»
О войне он знал понаслышке, и всё-таки… Запомнил плач соседей, получивших похоронку, помнил, что в те годы женщин везде было больше, чем мужчин, остался в памяти День Победы 9 мая 45-го, когда на главной площади Прокопьевска радостно шумела большая масса людей.
В Прокопьевск мама с сыном перебрались ещё во время войны. Осенью 1945 года мальчик пошёл в школу. В это время семья жила на улице Калинина – практически в центре города. Война ещё долго не отпускала своими воспоминаниями:
«Примерно через неделю после начала занятий в класс привели ребят из блокадного Ленинграда. Держались они стайкой, с нами в наши игры не играли. Я тогда впервые увидел глаза, полные тоски, глаза, которые смотрели не в мир, как у всех, а в себя. Раз в неделю учительница приносила в класс картонный ящик с конфетами. Конфеты были двухслойные, вверху беленькие, внизу коричневые. Сейчас их называют «школьные». Каждому на парту она раздавала по две конфетки. И вот, никто нам это не подсказывал, никто нас не учил, мы, не сговариваясь, на переменке по одной конфетке отдавали этим ребятам из Ленинграда».
Первой песней, которую Юра знал наизусть, была «На позицию девушка провожала бойца…» А когда оставался один дома, во всё горло орал:
– Я по свету немало хаживал,
Жил в землянках, в окопах, в тайге…
И припев:
– Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
И начал грезить кино: «Это, наверное, знак свыше. Человек приходит на землю, чтобы выполнить определённую жизненную программу. Но, как и где её найти – вот в чём вопрос?»
Пацаны той поры страстно любили ходить в кинотеатр. Юре и тут повезло: он жил совсем рядом с лучшим киношным заведением города, а то и области, которое называлось «Кинотеатр имени Николая Островского».
«Мой любимый кинотеатр находился рядом с моей школой № 11. На любой фильм я всякий раз летел с замирающим от радости сердцем как на встречу с таинственным чудом!»
Детский билет тогда стоил 10 копеек на дневной сеанс художественного фильма с документальным кино в придачу. Никаких денег на кино, понятно, у парнишки не имелось. Он иногда клянчил их у матери, а, бывало, брал без спроса и мчался в кинотеатр. Покупал билет, и контролёр впускал его в волшебный мир. Вначале зрители собирались в фойе, потом переходили в небольшой зал, где на сцене перед сеансом обязательно играл оркестр и непременно выходили конферансье и певица в красивом платье.
Звонков о начале сеанса не было. Моргали лампочками освещения: «Раз! Два! Три!» В зале медленно гас свет, и начиналось чарующее представление под названием КИНО.
Из наших советских фильмов в его в памяти остались незабываемый «Чапаев», суровый «Мы из Кронштадта», хулиганский «Путёвка в жизнь», смешные «Насреддин в Бухаре» и «Весёлые ребята», военные «Два бойца», «Иван Никулин – русский матрос», «Малахов курган», «Секретарь райкома», «Жила-была девочка» и много, много других.
«Признаюсь, – всегда подчёркивал он, – я не очень любил фильмы, снятые в павильоне, если это не экранизация оперы или спектакля… А однажды я где-то услышал гениальную фразу, что память – это тот единственный рай, из которого нас невозможно изгнать. Вот этот-то кинотеатр Островского окончательно и «сгубил» меня…»
В детстве у него была открытка – кадр из фильма «Кардинал Ришелье» с субтитром «Добивайся намеченной цели»: «Эти слова стали моим девизом. Но этого мало, нужна ещё цель-программа, которая формируется опять-таки в раннем детстве…»
Наконец, когда Юрий жил и учился в Прокопьевске, они с пацанами придумали игру «Угадай профессию». Замечали на улице или в трамвае человека и по лицу, по рукам, по одежде, походке старались определить, чем человек занимается. Потом следили за ним и в конце концов научились почти безошибочно определять не только профессию, но и характер человека:
Он с детства учился определять профессии людей и свою специальность тоже выбрал в ранние годы. Мальчишка разгадал тайну фотосъёмки: недаром же говорят, что при желании фотографировать можно и при помощи обычного ведра. И начал изобретать и мастерить фотоаппараты. И у него получалось. Вспоминал: «Первый фотоаппарат у меня был самодельным, назывался «ЮС-1». Сделал я его в виде коробки из досок от ящика: с одной стороны – объектив, с другой – кассета с пластинкой или плёнкой 9х12».
Вместе с другом Борей Бычковым, который жил в маленьком домике в районе шахты «Чёрная гора», записался в фотокружок в Доме пионеров. Руководил фотокружком Ростислав Теодорович Маслов, который увлёк ребят фотографией. На этот раз фотокамера у Юры была не самодельная: фотоаппарат «Любитель». С него можно было печатать снимки 6×6 сантиметров без увеличения. Потом мама купила ему зеркальный «Зенит».
Однажды они с Борей сделали по диафильму, которые показывали через фильмоскоп. Юрий показывал это своё «первое кино» пацанам с улицы. Закрывал ставни, вешал белую простынку на стенку и с выражением читал стих Тараса Шевченко:
Воскресенье утром рано
Поле крылося туманом,
И склонилася в тумане,
Словно тополь, на кургане
Молодица молодая.
Что-то к сердцу прижимает…
Но ему страстно хотелось, чтобы его «кино» тоже двигалось на экране, как настоящее. Однажды в газете «Пионерская правда» Юра прочитал заметку «Как самому снять и показать кинофильм». Публикация запала мальчишке в голову.
Спустя время он случайно нашёл на дороге небольшой, метра полтора, кусочек 16-миллиметровой плёнки, с изображением большого застолья. Как узнал потом, это были финальные кадры из фильма «Кавалер Золотой Звезды», снимал который кинооператор Сергей Урусевский.
Чтобы увидеть кадры на экране, Юре удалось смастерить деревянную камеру – и для съёмок, и для показа отснятых плёнок. Он иронично назвал её «Драндулет-1». На самом деле камера была из дерева, только кадровое окно и обтюратор (устройство для перекрывания потока света в киносъёмочной и кинопроекционной аппаратуре) сделал из консервной банки, а грейфер (механизм для перемещения киноплёнки на шаг кадра) – из какой-то железяки. Зубчатые барабаны вырезал из катушки от ниток. Иногда работал над деталями прямо в школе во время урока, за что его выгоняли из класса, приговаривая: «С такими грязными руками тебе не место в классе».
«Первая киносъёмка на «Драндулете-1» проходила недалеко от терриконика прокопьевской шахты имени Калинина, на краю обвала, – поделился воспоминаниями Юрий Яковлевич в своей книге «ВГИК. Заветная звезда», вышедшей в 2020 году. – Мы с моим другом Германом устроили показную драку. Ручку камеры крутил мой брат Алька. Самое интересное было потом, когда надо было проявлять плёнку. Плёнка была обратимая 16-ти миллиметровая, чёрно-белая. Никаких приспособлений для проявки не было – пришлось весь процесс: проявки, засветки, чернения, снова проявки, фиксации и промывки делать в большом ведре руками без резиновых перчаток».
К большой досаде «съёмщика», половина плёнки ушла в брак. То, что осталось, он высушил на бельевой верёвке. Потом на стену прикрепил лист ватмана, зарядил аппарат, позвал соседских пацанов. И четверо его первых зрителей увидели 30-секундный фильм.
На этом история юного «самоделкина» не закончилась. Позже головастый и рукастый, как говорили о нём друзья, Юра придумал и смастерил другой киноаппарат… Впрочем, мы ещё вернёмся к этой истории.
2.
Однако после окончания средней школы Юрий по совету матери поступил на маркшейдерское отделение Прокопьевского горного техникума. После защиты диплома три года работал геодезистом в Управлении главного архитектора города Прокопьевска.
О том, чем он здесь занимался, известно немного. Геодезист – это специалист по составлению карт местности, проведению расчётов, необходимых для описания рельефа. В строительстве эта профессия незаменима. А в Прокопьевске того периода строили немало: шахты, заводы, жильё, социальные и культурные объекты. Геодезист сопровождал строительные работы с момента определения участка под застройку и до самого ввода объекта в эксплуатацию.
Думаю, эта профессия тоже наложила свой отпечаток на характер героя нашего рассказа.
«После учёбы я, как положено, три года тянул лямку геодезиста, – признаётся он. – Полевые работы, ещё куда ни шло. Геодезические приборы чем-то напоминали съёмочную технику – такой же штатив, такая же оптика. А вот работа в кабинете: крутить ручку арифмометра, считать теодолитные хода, – скука несусветная! В обеденное время от камеральных работ сбегал в кино. Купишь, бывало, два пирожка с повидлом и стаканчик мороженого – вот и весь обед в зрительном зале. Смотрел всё подряд – лишь бы кино было. Это были и первые тупые китайские фильмы, как «Стальной солдат» или «Седая девушка». Много смотрел заморских фильмов».
Попадалась ему и классика мирового кино: «Тупик», «Три мушкетёра», «Королевские пираты»; и наши фильмы: «Сельская учительница», «Падение Берлина», «Молодая гвардия». И ещё много-много игровых и документальных лент. Многие из них шли под шапкой «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома немецко-фашистских войск под Берлином».
Специально ездил в Сталинск посмотреть «Белоснежку и семь гномов» в каком-то деревянном клубе. В кинотеатре «Коммунар» смотрел «Бесприданницу», «Путёвку в жизнь» и другие. Записывал во время сеанса в записную книжку имена кинооператоров. Всё чаще стал задавать себе вопрос, а можно ли научиться снимать так же, как они?
Кроме работы оставалось ещё и свободное время. Кто-то проводил его так, что потом нечего вспомнить, Юрий Светлаков – не из таких. Он не любил потерянных даром часов. Кстати, в школьные годы он посещал не только фотокружок, но ещё и танцевальный. В его памяти отложился смешной эпизод, который часто вспоминался:
«Однажды во время очередной школьной олимпиады плясали танец «Лявониха», припевая песню: «Ой, Лявониха, Лявониха моя!» Я, как бескрылый петух скакал по сцене и махал руками, которые были у меня не на поясе, а под мышками. Зал просто ржал! …Больше в танцевальный кружок не ходил. Зато записался во Дворце пионеров в балетный. Научился работать у станка, выучил всякие позиции, но на сцену не выходил. Преподавала у нас Галина Николаевна, фамилию забыл. Она всякий раз приезжала из Сталинска на занятия в Прокопьевск. Как позднее узнал – среди её учеников был известный танцор Владимир Шубарин».
В горном техникуме был свой эстрадный оркестр, где студент Светлаков играл на аккордеоне. Он ведь и нотную грамоту освоил в школьные годы, вполне сносно умел играть кое-какие мелодии.
Музыкальную науку ему преподавал осевший на постоянное жительство в Прокопьевске бывший пленный немец Адольф Карлович. Первым музыкальным инструментом Юрия стало соседское пианино. А когда он выучился играть гаммы, сольфеджио и простенькие мелодии типа: «Степь, да степь кругом…», «Собачий вальс», «На крылечке твоём», «Элизе», – мама купила ему аккордеон.
Узнав, что парень играет на аккордеоне, его пригласили в эстрадный оркестр техникума. «В его составе я даже один раз выступил на сцене и страшно опозорился, – смеётся Светлаков. – Играли «Выходной марш Дунаевского». Начал хорошо, но потом сбился и делал вид, что играю – изо всех сил давил на кнопку выхода воздуха из аккордеона, почти не нажимая на клавиши, чтобы звук не было слышно. Как бы играю, а звука нет…»
Удивительно, как много порой надо познать и выучить человеку, чтобы потом всю жизнь заниматься любимым делом! В молодые годы Юрий Светлаков осваивал ещё и театральную сцену. А что? – актёрские навыки очень даже пригодились ему в работе над образом телеведущего.
При горном техникуме был ещё и драмкружок. Руководил им Григорий Минеевич Аврутин. Юра предложил ему своё участие в постановках. И получил согласие. Ведь театральные задатки у него проявились ещё в школе.
В седьмом классе он ходил в школьный драмкружок, где Дню Победы ставили сцены из «Молодой гвардии». Роли молодогвардейцев тогда достались отличникам, а Юрий выступал в роли немецкого захватчика.
В 1954 году, когда отмечали 300-летие воссоединения Украины с Россией, в прокопьевском ДК шахты имени Ворошилова проходила олимпиада, посвящённая этому событию. В ней участвовала школа, где учился Светлаков, подающий надежды на актёрские задатки. В торжественном представлении он сыграл роль посла. Должен был выйти на сцену поклониться и сказать: «Я от русского народа вам поклон передаю!» Перед этим долго заучивал, как правильно делать русский поклон, и вместе с мамой придумывал посольский наряд: в ход пошли её старая шуба и шапка, также было расшитая рубаха – косоворотка. За эту роль ему дали грамоту…
Когда Юрий пришёл в техникумовский студтеатр, там ставили пьесу Николая Погодина «Человек с ружьём», припоминал Юрий Яковлевич: «Вначале режиссёр показал нам фильм. Мне досталась роль матроса. Помните, Шадрин, после встречи с Лениным подходит к матросу и спрашивает: «Уважаемый, а кто это был?» Матрос отвечает: «Как кто!? Ленин!» У Шадрина из рук выпадает котелок…»
Так что театр отнимал немало времени у молодого Светлакова. А расстался он со сценой внезапно, в результате смехотворного казуса. После окончания техникума уже работал геодезистом в управлении главного архитектора Прокопьевска и однажды в ДК Артёма повстречал того самого режиссёра из студтеатра. «Поговорили о том, о сём, – рассказывает Юрий. – И он пригласил принять участие в пьесе, кажется, «Калиновая роща». Надо было сыграть роль тракториста. Я согласился и стал ездить на репетиции в ДК железнодорожников, что недалёко от вокзала. Всё шло хорошо. Но во время генерального прогона режиссёр предложил мне поцеловаться с героиней. Мы так не договаривались! Как это принародно целоваться? Ладно было бы, если какие-нибудь чувства были! Я наотрез отказался и навсегда завязал с актёрской профессией…»
Ещё он много фотографировал. В Прокопьевске, кажется, не оставалось уголка, в котором бы не побывал юный Юра со своим фотоаппаратом. Дома у начинающего мастера была «темнушка» с ванночками, увеличителем и всеми другими необходимыми причиндалами, где он проявлял плёнки и печатал карточки на фотобумаге. Снимков было много, и он не спешил с ними расставаться, даже с теми, которые не совсем удались. У многих его фотографий той поры своя история. Вот, например, одна из них:
«В день 12 апреля 1961 года в моём родном Прокопьевске никто никого не звал на главную площадь города. Напротив драмтеатра собрались люди на митинг по поводу первого полёта Юрия Гагарина в космос. Своим стареньким фотоаппаратом «Зенит» я снял у трибуны несколько крупных планов взволнованных лиц. Но это же полёт в космос! Недолго думая, решил снять событие сверху.
Рядом был высотный дом («дом под шпилем», как называют его прокопчане). Вбежал в подъезд – тогда они не закрывались – взлетел на верхний этаж, но люк на крышу оказался на замке. Вернулся. По хлипкой пожарной лестнице всё же взобрался на крышу и снял несколько кадров сверху. Вечером проявил плёнку и напечатал большие, как мне казалось, карточки 13 на 18 сантиметров. Наклеил фотографии на три листа ватмана и утром следующего дня вывесил их в коридоре Управления главного архитектора города. Это была моя первая фотовыставка! Провисела она дня два, на третий день её кто-то спёр...»
Но больше всего ему хотелось снимать кино. Юрий придумал и смастерил широкоэкранную камеру «Кадр 35-235» для съёмок широкоэкранного кино. Эта камера, по мнению знающих людей, была сделана до того, как в Прокопьевске, да и в стране появилось широкоэкранное кино. Это произошло в 1955 году, когда парню едва исполнилось 17 лет.
Его друг Борис Бычков – он, кстати, как и Светлаков, затем выучился во ВГИКе – после окончания школы устроился работать в КузНИУИ. Это в Прокопьевске институт угля. В институтской лаборатории ему было дозволено бесплатно печатать снимки. Там у него было много всяких химикатов для фотографии, а Юрий покупал метол, гидрохинон, сульфит в магазинах. Для тех, кто увлекался фото и киноделом, траты были не такие уж малые.
«Я как-то у Борьки попросил: «Дай мне хоть горсточку сульфита», – рассказывал Юрий Яковлевич. – Он не дал. Но, самое главное, когда я его спрашивал: «В каком проявителе ты проявляешь?» Он мне сказал: «Шарупить надо!» Вот с той поры я шаруплю сам, и никогда ни к кому не обращаюсь с просьбой рассказать или показать, как это всё делается».
У Юры от рождения было чувство красоты окружающего мира, и он учился передавать её на фотобумаге и киноплёнке. Это дано далеко не каждому. Он умел увидеть прекрасное там, где другие не замечали. Однажды Юра Светлаков сфотографировал лужу. Казалось бы, ничего особенного: обыкновенная лужа, в которой плавают осенние листочки. Напечатал карточку, показал друзьям.
«Где ты увидел такую красоту?! – воскликнули они. – Мы же были рядом с тобой и не видели». Чтобы выглядеть умным, он напомнил им известную китайскую пословицу «Один видит в луже грязь, другой – солнце».
Он часто стал задумываться, почему иной фильм смотришь с восторгом, а вот этот кажется заунывно-нудным. Начал посещать научно-популярные лекции о живописи в прокопьевском Дворце культуры имени Артёма, но не нашёл у лекторов ответа. Книг по этой тематике и дома, и в библиотеке было мало. А «вирус кино» уже стал для Светлакова хроническим.
«Где и как научиться ВИДЕТЬ, не смотреть, а видеть?» – мучился он вопросом. Знатоки утверждали, что этому обучают во ВГИКе.
И тогда он из Прокопьевска отправился в Москву – поступать в этот самый Всероссийский государственный институт кинематографии. И конечно же провалился! Через год снова поехал туда – результат тот же…
«После очередной неудачной попытки поступления, – делился Юрий Яковлевич, – подошёл ко мне преподаватель Роман Николаевич Ильин и сказал: «Ты никогда не поступишь во ВГИК, пока не сменишь место работы. Как ты будешь с помощью теодолита и нивелира снимать кино? А где ты будешь проявлять плёнку, курсовые работы делать?»
Эти слова доконали нашего 23-летнего героя. И Светлаков всерьёз приступил-таки к реализации детской мечты: устроился ассистентом кинооператора на Кемеровскую студию телевидения (КСТ). Это случилось в 1961-м. Вчитаемся в строки его книги «Кемеровское телевидение. История в чёрно-белых фотографиях, выпущенной в 2007 году:
«7 сентября 1963 года я утром, примерно в полдесятого, зашёл с заявлением об увольнении к главному архитектору города Прокопьевска Григорию Александровичу Глотову. Говорю: «Извините, я, как положено, отработал у вас геодезистом трёхгодичный срок после техникума, поеду устраиваться на студию телевидения с прицелом потом поступать во ВГИК.
В тот же день, 7 сентября 1961 года, ярко светило послеобеденное солнце, золотилась листва, было тепло и даже жарко. Пахло полынью. Куда ни кинь взор – кругом поля, только вдали стояли телевизионная вышка и два строения: одно из них – сама студия, другое – жилой дом. Я в кирзовых сапогах, с фотографиями под мышкой шёл на окраину города Кемерово устраиваться на работу.
На втором этаже студии в кабинет директора вела длинная ковровая дорожка. …До сего дня осталось ощущение, что топчу их чистые ковры своими сапогами. В приёмной встретила улыбчивая секретарша Люся Дурасова (потом стала Поляковой). В кабинете директор Дмитрий Иванович Култаев вызвал по телефону оператора, чтобы оценить мои фотокарточки. Через минуту в кабинет, как ветер, ворвался, как я потом узнал, кинооператор Виктор Фотин. Со скоростью 24 кадра в секунду просмотрел фотографии и улетел, на ходу бросив: «Берём!» Так я был принят на работу ассистентом оператора, с окладом 300 рублей...»
А ведь геодезистом он получал 1300 рублей в месяц. Это как же надо желать нового дела, чтобы согласиться на четырёхкратное снижение личного дохода?! Юрий Яковлевич признавался потом, что деньги в его жизни никогда не занимали главного места. Важней было как можно скорее освоить операторскую специальность:
«Не в деньгах счастье», – это правило было для меня основным. В конце дня тот же Виктор Фотин посадил меня на свой мотороллер, который через каждые 100 метров чихал и останавливался, так что пришлось мне его толкать до Южного посёлка, где Фотин устроил мне ночлег в кладовке у своей первой жены. Там я жил, пока не устроился в общежитие в студийном доме. На следующий день с оператором Анатолием Кандинским – «Кандеем» поехал на съёмки в Белово на цинковый завод. Там под лестницей, в пыли и грязи, в мешке перезаряжал кассеты от «Пентафлекса».
Это была довольно новая – по тем временам – 16-миллиметровая кинокамера, которую КСТ получила не так давно. В 1961 году на телестудию пришла и первая проявочная машина для обработки 16-миллиметровой киноплёнки. Техника казалась тогда просто фантастической. Новоиспечённый ассистент оператора принялся скрупулёзно вникать во всякие тонкости, чтобы снимать не хуже Фотина или Кандинского.
Вечером того же дня они «отметили» первую для Светлакова съёмку, да так, что с той поры Юрий решил вообще не пить спиртного. Он, впрочем, и до этого-то не пил. К сожалению, немало операторов-коллег Юрия Яковлевича печально завершили карьеру из-за чрезмерного пристрасти к «зелёному змию». У Светлакова же на жизнь были другие планы…
Вскоре Юрий перебрался в телевизионную общагу. Она была на первом этаже студийного дома. В одной комнате, – вспоминал новый сотрудник КСТ, – жил инженер телецентра Шая Гершкович Гандельман со своей семьёй. По ночам слышно было, как он ходил по коридору, убаюкивая плачущего ребёнка. В другой маленькой комнатке жили две девчонки. В большой проходной комнате, куда поселили Юрия Светлакова, стояли четыре кровати с тумбочками. На одной из них он и ютился. Но бытовые проблемы мало волновали нашего героя, потому что он по-настоящему влюбился в телевидение, в свою работу. А всё остальное в молодые годы лишь усиливало его любовь.
Кстати, к этому времени на КСТ сложился хороший творческий коллектив: местные телепередачи уже выходили в эфир несколько лет. Ведь областное телевидение в Кузбассе стартовало в 1958 году. Если самое начало вещательной истории Кемеровской студии изложить коротко, это выглядит примерно так:
22 апреля 1958-го в 20:00 с объявления диктора Татьяны Андрюшиной (Болотниковой) в Кемеровской области началось первое пробное телевещание. В первый раз показали мультик, затем транслировали художественный фильм «Семья Ульяновых». Закрыла программу этого дня диктор Галина Шевелёва (Скударнова).
1 и 2 мая пробные передачи были продолжены. 31 мая этого года вышли в эфир первые теленовости – еженедельная программа под названием «Неделя Кузбасса». 24 сентября в прямом эфире КСТ из малой студии был показан первый телеспектакль «Молодой человек», над которым работали старший режиссёр КСТ Леонид Швидко, телеоператоры Юрий Командиров и Вадим Литвинов.
До 28 декабря передачи выходили КСТ три дня в неделю. А с 28 декабря 1958-го постоянные передачи начались пять дней в неделю. Если вещи называть своими именами: пять программ в неделю для работников ТВ – просто потогонная система. Работы было, как говорится, выше крыши. Вот в такую рабочую атмосферу и окунулся Юрий.
Самыми близкими людьми для него стали коллеги-кинооператоры первого призыва. Их было не так уж много: Вадим Литвинов, Виктор Воронов, Анатолий Кандинский, Владимир Каменев, Эдуард Благодаров, Виктор Фотин, Анатолий Пилипенко. У каждого из них была разная, не всегда «ровная» творческая судьба. Однако каждого из них Юрий Яковлевич всегда вспоминал с уважением.
Анатолий Еварестович Кандинский стал для начинающего Светлакова наставником – учил, советовал, показывал, как надо. Анатолий был родом с Сахалина, на восемь лет старше Юрия и до КСТ уже успел поработать на Новосибирской студии кинохроники, где принимал участие в съёмках кинофильмов, делал сюжеты для киножурнала «Сибирь на экране».
«Первый наставник мой, Кандей, бывало, встанет как вкопанный и снимает, снимает, снимает…» – подшучивал ученик над учителем.
Тем не менее, именно Анатолий Кандинский после одной из командировок подарил ему книжку «Сергей Эйзенштейн. Избранное» со словами: «Вот у кого учиться надо!» И это – очень важный момент. Надо было думать, как снимаешь, что снимаешь.
Начали появляться и первые радости – из ранних самостоятельных кадров Юрия режиссёры монтировали сюжеты, репортажи, досъёмки-видеовставки в телепередачи. Имя оператора называли в телеэфире, а он в ответ старался делать ещё больше, ещё лучше.
3.
За два первых года работы на КСТ Юрий Светлаков научился многому. Умел не только держать кинокамеру, мог набросать текстовку к сюжету, и, если надо, садился за монтажный стол.
Но желание производить настоящее, профессиональное кино его не отпускало. И летом 1963 года он в третий раз отправился в Москву, чтобы вновь попытать счастье в институте кинематографии. Друзья и коллеги понимали и поддерживали его стремление. А вот родные, не скрывая, осуждали, вспоминал он с иронией:
«Обычно моей матери говорили: «Вот закончит твой сын какую-то ГИКу, кем работать будет? В лучшем случае – киномехаником в Островском!» А киномеханик для них был хуже сапожника, ибо, если во время показа фильма рвалась плёнка, и в кинозале внезапно включался свет, то зрители вскакивали с мест и орали: «Сапожник!»
Но парня уже было не остановить. В Москве абитуриента Светлакова поселили не во ВГИКовское общежитие, как бывало раньше, а в четырёхместный номер гостиницы «Турист». И здесь приключилась настоящая беда: буквально в первый же день соседи по номеру украли у него деньги.
Кража была обставлена до банальности просто. Утром он пошёл умываться, а когда вернулся, в номере – никого. На стуле около кровати лежит его паспорт и обратный билет в Кемерово, который он купил. «Добрые» воры оставили ему несколько рублей. Все остальные деньги из пиджака исчезли. Милиция в поиске не помогла.
Сначала Юрий был на грани нервного срыва, так как впереди месяц жизни в столице. Как его пережить без финансов, да ещё и экзамены надо сдавать?! Но этим-то и отличался советский социализм от российского капитализма: жили небогато, но с голоду никому умереть не давали.
Было такое постановление руководства СССР: чтобы во всех столовых лежал бесплатный белый и чёрный хлеб. В столовой гостиницы «Турист» порция манной каши стоила 10 копеек, чай – 3 копейки. И тарелки дарового хлеба на столиках стояли всегда. Юрий всё посчитал, учёл и решил, что это испытание осилит: «Я не сдамся, как-нибудь выживу!» И полуголодным держал вступительные экзамены…
Общеобразовательные предметы Светлаков сдал очень хорошо. А вот сочинение написал на тройку. Но, чтобы оказаться в отряде ВГИКовцев, нужно сдать обязательный экзамен по фотографии. Тут крылась особая сложность для абитуриентов.
«Во-первых, надо представить комиссии фотографии, снятые дома, – рассказывает Юрий Яковлевич в своей книге, посвящённой 100-летию ВГИКа. – Во-вторых, тебе выдают две новые фотоплёнки, подписанные и пронумерованные. На эти плёнки ты должен снять два момента: один – в павильоне в течение четырёх часов. Должен снять «гипс», «портрет» и «натюрморт». А потом бежать на ВДНХ (обычно все там снимали) и там снять натурный репортаж из пяти фотографий. После этого надо сразу вернуться во институт и проявить плёнки».
Всё – не так просто, как кажется! Представьте себе конкурс: на одно место на операторском факультете претендуют 40 абитуриентов! И вот тут-то происходят разные «фокусы», вспоминал наш кандидат в студенты, имея за плечами уже две неудачных попытки. Для обработки фотоплёнок всем претендентам выдают уже готовый, разведённый проявитель и фиксаж в бутылках. Могут случайно «перепутать» бачки и засветить плёнку? А почему нет, чтобы вышибить лишних из конкурса. Или, например, во время зарядки плёнки в фотобачок кто-нибудь «нечаянно» включит свет. И всё – плёнка засвечена, другой плёнки нет – вылетел. Ещё один кандидат вылетает. Так что, будь предельно внимателен, Светлаков! – приказывал он себе.
Его «домашние» фотографии приняли на экзамене хорошо: «Фотографии, снятые дома, и те, что были сняты мною во ходе экзамена, я показал экзаменатору – какому-то дедушке, – делился Юрий Яковлевич. – Меня никто до этого никогда особо не хвалил, но когда он посмотрел мои карточки, увидел мою малину с молоком и корочкой хлеба, портреты Вовки, Наденьки и другие фотографии, он стал с восторгом говорить: «Ой, какая вкусная малина! А мальчишка-то весь в грязи! Здорово!»
И дедушка поставил ему «отлично».
Лишь потом Юрий узнал, что дедушка этот на самом деле «отец русской операторской школы» – как написано в «Кинословаре» – Александр Андреевич Левицкий. В своё время он снимал Ленина и Маяковского, снимал фильм «Приключения мистера Веста в стране большевиков» и много чего ещё. И долгие годы работал преподавателем во ВГИКе.
Однако и это было ещё не всё. Самый страшный экзамен – собеседование. Комиссия никогда заранее не сообщала, на какую тему будут задавать вопросы претенденту на студенческое место. Поэтому среди абитуриентов бытовало поверье: как ни готовься, всё равно не ответишь. Но Светлаков рискнул, и на комиссии вышел примерно такой диалог: «Меня тогда, когда поступал третий раз, спросили:
– Ты художников знаешь?
Я говорю:
– Знаю!
– Ну, назови!
– Венецианов.
– Картину назови.
– «На пашне».
– Что там изображено?
– Какая-то девушка.
– Во что девушка одета?
– В сарафан.
– Какого цвета сарафан?
– А я чёрно-белую репродукцию видел…
– А сколько там лошадей?
– Я помню двух.
А там оказалось ещё две лошади. И всё время ассистент повторял: «А что ж ты ничего не знаешь?» По правде говоря, я в то время почти ничего не знал. Не помогло ни хождение по всяким лекториям по изобразительному искусству, ни чтение толстых книг, включая известного искусствоведа Михаила Алпатова».
Вспоминая этот эпизод, Юрий Яковлевич привёл пример уже из своей преподавательской практики в Кемеровском институте культуры:
– Спрашиваю на экзамене студентку кафедры фотовидеотворчества: «Назови любого оператора, и какой фильм он снял?» Молчит. «Ну, хотя бы ты Ленина знаешь?» – «Знаю!» – «Кто это?» – «Памятник на площади»…
В общем, собеседование он всё-таки прошёл. И по итогам вступительных экзаменов набрал нужное количество баллов – ровно столько, сколько надо. Когда же в день зачисления в вывешенных в фойе института списках поступивших своей фамилии не нашёл, его снова охватило отчаянье. Но, длилось оно ровно минуту. Быстро набрался храбрости и помчался к ректору ВГИКа Александру Николаевичу Грошеву. Не раз слышал, что тот, как никто другой, помогал студентам в сложных ситуациях. Юрий сумел пробиться в ректорский кабинет и рассказать ему и про детские увлечения, и про телестудию, и про то, что без денег прожил весь месяц:
«Ректор спросил: «А ты что, очень хочешь учиться?» Я дрожащим голосом тихо произнёс: «Очень!» Было такое состояние, будто я на «Титанике», когда тот шёл ко дну. Александр Николаевич, недолго думая, сказал: «Ну, иди, учись!» Я выскочил из кабинета ректора… Не зная, куда идти, не ведая с кем поделиться радостью!»
Так Юрий Светлаков стал студентом-заочником ВГИКа.
Учиться без отрыва от производства не так-то просто. Кто проходил это, знает. Помнится, я и сам учился заочно, получая второе высшее образование. Между сессиями не всякий сможет делать «на удалёнке» вечерами, в кругу семьи, «домашние задания» высшей школы. Вырвешься, бывало, из непрерывного трудового процесса на месяц на сессию в другой город: а там надо и кучу лекции выслушать, и переварить материал, и письменные работы подготовить, и экзамены сдать. Тяжелейшая задача, которую решаешь в течение нескольких лет…
На операторском факультете преподавали легендарные личности: Александр Андреевич Левицкий, Анатолий Дмитриевич Головня, Паола Дмитриевна Волкова, Виктор Борисович Шкловский. Было у кого поучиться.
«На первой лекции заведующий кафедрой Головня, – делился Юрий Яковлевич, – сказал нам такую фразу: «Дэточки, в Советском Союзе есть три великих оператора – Андрей Москвин, Эдуард Тиссэ и Анатолий Головня. Поэтому их работы надо видеть и знать». В другой раз сказал: «Снимать надо рэзко». На следующей лекции, через день-два, мы его спросили: «Анатолий Дмитриевич, а что самое главное в операторском деле?» Он ответил: «Композиция».
Фильм А. Д. Головни «Потомок Чингисхана» Юрий смотрел, как и «Чапаева», много раз. Самым незабываемым был первый просмотр этой ленты – в Прокопьевске, в ДК шахты имени Ворошилова, что на Берёзовой роще. Юрий сидел на балконе, отчего у него возникало «ощущение полётности»: «Я тогда не знал, что такое чудо сотворил со мной кинооператор, и что когда-то я буду сидеть на лекциях у кинооператора этого фильма. Увижу почти все его фильмы. Услышу много его советов о том, как самому снять фильм».
Потом был экзамен по операторскому искусству, который считается на факультете одним из самых сложных. В Москве в этот день стояла солнечная, морозная погода, а в аудитории было тепло. Но очередных студентов знобило на нервной почве: несколько человек получили «неуды». Юрий заглянул в билет соседа по парте: у того оказался вопрос «Работа оператора в экспедиционных условиях», – и предложил ему поменяться билетами. Тот отказался, пошёл отвечать и тоже «завалился». Настала очередь Светлакова:
«Я нормально ответил на первый вопрос. Когда отвечал на второй, Анатолия Дмитриевича Головню куда-то вызвали. Но вскоре он вернулся. Я начал что-то мямлить, но меня выручил руководитель нашей мастерской документального кино и телевидения Павел Алексеевич Ногин, сказав на ухо Головне, что «этот парень придумал и создал аппарат для съёмки и показа широкоэкранного кино». Мне поставили «четыре». Я увидел, как солнечные зайчики на полу запрыгали!»
Студентам операторского факультета преподавал и Александр Григорьевич Симонов. На лекциях он часто показывал слайды с кадрами из фильмов. Автор многих статей об известных кинооператорах, он был вторым оператором на съёмках фильма о целине «Первый эшелон», который снимал С. П. Урусевский.
На факультете читал лекции Роман Николаевич Ильин, автор известного в профессиональной среде учебного пособия «Мастерство оператора кино и телевидения» и других книг. А когда студенты слушали выступления преподавателя Паолы Дмитриевны Волковой, удивлялись бывало: зачем она рассказывает такие вещи, которые не совмещаются с тем, чему учили в школе?!
Борис Николаевич Симолин, в отличие от других преподавателей, никогда не приносил на лекции никаких репродукций картин. Их содержание он воспроизводил в аудитории жестами. Бывало, Борис Николаевич встает в позу богини, маленький, в нечищеных ботинках, в брюках с пузырями на коленках, поднимает руки, словно крылья... Это была первая часть знакомства с картинами известных мастеров. Вторая часть проходила в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Симолин на подлинниках показывал и объяснял манеру письма Ван Гога и Гогена, лучезарную живопись импрессионистов Моне и Мане.
Автор книги «История зарубежного кино» Сергей Васильевич Комаров читал курс истории и теории зарубежного киноискусства…
Появление в институте Виктора Борисовича Шкловского, остроумного писателя и кинокритика – это всегда событие. Его рваная, полная афоризмов речь была просто неподражаема. Незабываемыми были встречи с фронтовым кинооператором, режиссёром документального кино, сценаристом и публицистом Владиславом Владиславовичем Микошой и другими.
Заочник Светлаков любил учить уроки в метро. На кольцевой линии садился в угол вагона и зубрил конспект или учебник. В памяти откладывались названия остановок, которые объявляли по вагонному радио, например, «Проспект Мира». Потом на экзамене вспоминал, на какой остановке читал об этом, – и всплывал нужный ответ на вопрос.
Спектр специальных предметов, которые постигали будущие кинооператоры во время учёбы во ВГИКе, весьма разнообразен: «Введение в кинотехнику», «Киносъёмочная аппаратура», «Кинофотопроцессы и материалы», «Киносъёмочная оптика», «Киносветотехника и экспонометрия», «Цветоведение и цветовоспроизведение», «Фотокомпозиция», «Специальные виды съёмок», «Комбинированные киносъёмки», «Техника и технология видеосъёмок». Все они служили основой для главного курса – «Кинооператорское мастерство», задача которого – сформировать оператора как художника, способного применить полученные знания для создания фильма.
Юрий учился «без хвостов», проявлял упорство и усидчивость в работе над рефератами и курсовыми, успешно изучал и сдавал предмет за предметом. Хотя были и свои проблемы, и казусы. Впрочем, у кого из студентов их не бывало?!
В своих книгах он приводит такой пример:
«В задание по курсу «Комбинированные киносъёмки» входило следующее: съёмка макета, перспективное совмещение, многократное экспонирование, съёмка на фоне экрана и применение разнообразных оптических насадок. И после всей съёмки мне в проявочной в буквальном смысле сварили негатив. Во время сушки остановилась проявочная машина и негатив «потёк». Изображение при просмотре «качалось», как при землетрясении. Что делать? Переснимать – не было времени. Отпечатали копию. При защите сказал, что так специально задумано. Преподаватель курса, известный специалист по комбинированным съёмкам Борис Фёдорович Плужников отметил новизну решения и сказал: «Никто никогда, даже в профессиональном кино такого не делал». Так я защитил загубленную съёмку».
В атмосфере многих ограничений 1960-х годов ВГИК продолжал оставаться неким островком свободы, где преподаватели по-прежнему учили своих студентов независимо мыслить, искать себя и находить свой путь в жизни и в искусстве. С каждым пройденным курсом Юрий всё глубже проникал в тайны профессии съёмщика.
«Главное, чему нас учили, – видеть мир по-своему, – уверен Юрий Яковлевич. – Учили зрительной культуре. Учили тому, что если люди теряют визуальную культуру при восприятии действительности, то они теряют свою индивидуальность, теряют способность к самопознанию».
Наконец, зимой 1969 года состоялась защита его дипломной работы. Это был небольшой фильм с простеньким названием «В лесу родилась елочка». Сначала его показали на экране в актовом зале, а потом комиссия перешла в аудиторию для обсуждения. Юрий волновался как никогда. Хотя, ему, уже не раз участвовавшему в работе над документальным кино на Кемеровской студии, многое было по плечу. Однако это же диплом во ВГИКе!
Тему фильма ему задал руководитель диплома Олег Александрович Родионов, который поставил задачу: «Юра, снимай красиво, красиво и ещё раз красиво». Сюжет кино был прост, как в известной песне «В лесу росла ёлочка»: её под Новый год срубили, принесли домой, нарядили, повеселились и… выбросили. Тем не менее, на защите нашего героя, что называется, захлёстывали эмоции. С волнением помог справиться профессор кафедры операторского мастерства ВГИКа, лауреат Ленинской премии Сергей Евгеньевич Медынский.
«Это было 31 декабря 1969 года, – подчёркивал Юрий Яковлевич, – в вечер под Новый год. Медынский подсел ко мне и давай рассказывать про свою дочку, про то, как он её водит в детский сад. Я даже сердиться начал: чего он мне это рассказывает? Мне же сейчас выходить, защищаться! Однако нервная дрожь прошла! Мне поставили хорошую оценку за фильм: там я придумал всякие финтифлюшки – три экрана, фильтры разные на камеру приспосабливал, тот же калейдоскоп, использовал дымовые шашки… Выступила рецензент с «Мосфильма», похвалила съёмочные придумки. Потом я что-то пролепетал в ответ на вопрос члена комиссии: «Стоит ли рубить ёлки под Новый год?» На том защита закончилась. Ко мне уже в дверях подошёл Анатолий Дмитриевич Головня, похлопал по плечу и сказал: «Дэточка, коль ты начал всё делать сам, то и дальше будешь делать всё сам!»
Спустя время пророческие слова великого мастера сбылись…
Ещё Юрий Яковлевич в этот день запомнил, что в коридоре ему передали телеграмму из Кемерова, в которой директор Кемеровской студии телевидения, он же заместитель председателя областного Комитета по ТВ Юлиан Аронович Вишневский поздравил своего сотрудника с успешной защитой. Добрая весточка из дома добавила хорошего настроения.
Впрочем, самокритичный выпускник был недоволен своей дипломной работой и в этот же день, ровно в 00 часов, под бой Кремлёвских курантов, утопил копию своего фильма в проруби Москвы-реки… Вроде как бы подвёл черту под завершением учёбы:
«Когда я закончил ВГИК, во многом освободился от груза ненужных понятий. Главное, чему меня научили во ВГИКе, – быть самим собой и самостоятельно мыслить. Теперь мне навсегда стало важно самому разбираться в любых вопросах, заниматься тем, к чему душа лежит. При этом, работать в коллективе, «в колхозе» я так и не полюбил, а после ВГИКа – и подавно».
4.
А на КСТ его по-прежнему ждала операторская работа. Да он её и не прерывал – учился-то заочно. Поэтому и в годы учёбы вместе со всеми операторами КСТ снимал сюжеты для ежедневных теленовостей, делал подсъёмки для больших «цикловых», как их называют специалисты, передач, которые вели редакторы Владимир Цукров, Владимир Аренский, Нэлли Ермакова или Зоя Естамонова, дикторы Галина Скударнова или Татьяна Болотникова. Из режиссёров Юрию хорошо работалось с главрежем КСТ Виктором Яковлевичем Руденским, Верой Владимировной Снегирёвой, которую на студии называли Бабой Верой, Фёдором Мефодьевичем Ягуновым, Геннадием Михайловичем Митякиным.
Бывало, выпускника нет-нет да ехидно «подкалывали», типа: «Мы ВГИКов не кончали». Или: «Дворник должен быть дворником, а оператор – оператором». Звучало обидно, но старался не подавать вида или отшучивался. Всё же за годы учёбы придали мудрости горячему прокопьевскому парню.
Телевидение – дело коллективное. Однако Юрий Светлаков всё больше любил действовать самостоятельно. А из всех прочих жанров отдавал предпочтение документальному фильму и киноочерку.
«До того, как я вышел на тропу ведущего передач «Кинолетопись Кузбасса», «Шаг за горизонт», «Семейный альбом» и других, был просто кинооператором, или иначе – съёмщиком, а ещё точнее, «режопером» (режиссёром-оператором), – делится он в своих мемуарах. – Снимал фильмы, очерки, сюжеты. Одна из первых моих самостоятельных съёмок была в Горной Шории. Ничего нет лучше гор! Поэтому и в дальнейшем чаще всего снимал или в Горной Шории, или в Горном Алтае».
И дело не столько в самих горах, ему нравилось снимать людей, которые там живут, их характеры. В районе Поднебесных Зубьев он снимал туристов из Междуреченска для фильма «Март. Горная Шория». Одним из первых на КСТ он начал снимать на кинокамеру концертные ролики на натуре.
Одной из его самых известных операторских работ середины 1960-х годов – времени его заочного обучения в институте кинематографии, – отмеченная и зрителями, и специалистами, стал единственный на КСТ детский игровой художественный фильм «Граница на замке», вышедший на экран в 1966-м. Светлаков стал главным оператором этой ленты. Идею фильма придумал журналист Илья Ляхов и вместе с писательницей Любовью Скорик создал сценарий этого кино и стал его режиссёром. Главные роли исполнили кемеровские школьники. Там были и приключения, и диверсанты, и смелые пионеры.
Среди множества документальных фильмов и киноочерков оператора Светлакова начала 1970-х выделю киноочерк «В небе Владимир Мартемьянов» (автор сценария и текста Геннадий Митякин). Юрий несколько раз переделывал эту работу – ему хотелось по-настоящему раскрыть перед зрителем жизнь и судьбу бесстрашного лётчика-спортсмена, чемпиона мира и СССР по высшему пилотажу. В октябре 1970 года в Кемерове состоялась творческая конференция кинематографистов Западной Сибири, где Кемеровская студия продемонстрировала участникам форума эту работу, заслужившую самую высокую оценку профессионалов.
– Владимира Мартемьянова я впервые увидел осенью 1963 года на огороде – он копал картошку, – повествовал Юрий коллегам непростую историю создания ленты. – Спросил у соседей: «Кто такой?» Мне сказали, что он лётчик и летает на спортивных самолётах. Узнав, когда у него тренировки, поехал на старый аэродром просто посмотреть. Впечатление было чарующее. Он летал как птица, даже лучше птицы. Я как будто слышал музыку полёта.
Это был первый толчок к замыслу будущего фильма. На следующий день Юрий пришёл к директору студии с просьбой разрешить снять очерк о Мартемьянове. В пылу доказательств уверял: «Вот увидите, он станет чемпионом страны по высшему пилотажу!» На что директор ответил: «Вот когда станет чемпионом, тогда и разрешим».
По существующему порядку, чтобы снять кино, надо было написать подробный сценарий, утвердить его на худсовете КСТ. Иначе ни метра плёнки на съёмку не дадут. Прошёл год. Мартемьянов завоевал звание абсолютного чемпиона СССР по самолётному спорту.
– Я снова к директору: «Вот увидите, он будет чемпионом мира». Директор сказал: «Вот когда станет чемпионом мира, тогда посмотрим, снимать или не снимать». Не стал я ждать чемпионата мира, без спроса снял несколько кадров тренировок на клочках плёнки. Чтобы не мешать лётчикам, снимал их издалека с помощью длиннофокусной оптики.
Прошёл ещё год. Мартемьянов в испанском городе Бильбао завоевал звание абсолютного чемпиона мира по высшему пилотажу. В Кемерово на стадионе «Химик» ему устроили торжественную встречу, где Юрий снял ещё несколько кадров. И написал ещё одну безуспешную заявку…
– А 13 апреля 1970 года, возвращаюсь из командировки, мне говорят: «Твой Мартемьянов погиб». Во время тренировочного полёта под Пятигорском у самолёта оторвало крыло. Директор приказал: «Снимай!», – и даже дал командировку в Москву, в киноархив, чтобы найти кадры Мартемьянова, отснятые другими операторами. Их оказалось до обидного мало. Что делать? Снял о нём рассказы: матери, лётчиков, брата Анатолия, художника Владимира Сотникова, поэта Игоря Киселёва. Снял несколько фотографий и из этого смонтировал два фильма. Один продолжительностью 10 минут, другой 30. До сих пор жалко, что снял так мало. Первый 10-ти минутный фильм не раз показывали и по телевидению, и в кемеровском кинотеатре «Юбилейный». Другой, 30-ти минутный, почти никто не видел.
Благодаря работе Светлакова, для нас лётчик Мартемьянов остался на экране непобеждённым чемпионом мира по высшему пилотажу, заслуженным мастером спорта, неоднократным чемпионом СССР, элегантным пилотом планеты.
– Мне хотелось рассказать о нём, как о человеке удивительно скромном и интересном, горячо влюблённом в небо. Удалось ли это – судить зрителю, – считал Юрий.
Могу заверить однозначно: удалось!
У Светлакова в те годы вышла целая серия современных, крепко скроенных, интересных документальных фильмов. Давайте вспомним хотя бы некоторые.
«Шахтёрский огонек» (об известном кузбасском танцевальном коллективе из ДК Шахтёров города Кемерова, 1971), «Сегодня и много лет назад» (о легендарном шахтёре Алексее Стаханове, соревновании угольных бассейнов Кузбасса и Донбасса, 1971), «Свободная ковка» (о Герое Социалистического Труда кузнеце Ф. К. Покровском, 1972; фильм получил первую премию областного конкурса Союза журналистов), «Половодье» (об Объединенном диспетчерском управлении энергосистемы Сибири, 1973), «Три смены» (о бригаде проходчиков Ивана Калюги с шахты «Краснокаменская» города Киселёвска, 1977), «Если не мы, то кто же» (о молодых строителях, которые возводят новую музыкальную школу, 1979), «Вечный двигатель инженера Грибанова» (о таланте энергичного и неравнодушного изобретателя, 1980), «Все ушли на фронт» (о судьбах людей в годы Великой Отечественной войны, 1983)...
Список документальных теле- и кинофильмов, снятых Юрием Яковлевичем в 1960-1980-е, можно ещё продолжать: «Преодолеть себя» – о цирковой студии посёлка Инской; «Хор» – о детском певческом коллективе города Прокопьевска; «Микрофон для всех» – о самодеятельных композиторах Кузбасса…
И это далеко не полный перечень. Он делал своё кино о людях и для людей, потому что был уверен: главным действующим лицом на телевидении был и остаётся зритель: «Зритель никак не влияет на показ передач и фильмов. Бесправный зритель прощает нам многое, но только не ложь. Ну, не нравится ему передача – просто выключает телевизор».
Главная тема фильмов Юрия Светлакова 60-80-х годов – талантливый, простой человек с его жизнью и судьбой. Сегодня, к сожалению, эта тема «прочно» вышла из телемоды. Сейчас об этом уже не снимают фильмов и не показывают передач. Тогда – иное дело!
«Порой мы знаем больше о Достоевском, который прожил в Кузнецке несколько дней, чем о тех, кто прожил в Кузбассе всю жизнь и оставил заметный след в его истории, – особо отметит однажды Юрий Яковлевич, воспоминая о людях Земли Кузнецкой, которые повстречались на его кинооператорском пути, о ком снимал телевизионные фильмы, кто попадал, по его разумению, под категорию немодного сегодня понятия «энтузиаст».
«В то время, когда я снимал эти очерки, не думал, не гадал, что они могут стать историческим документом. Просто мне нравились эти люди своей искренностью, своим обаянием, своим энтузиазмом. Для меня слово энтузиаст несмотря на то, что оно иностранное, – глубоко русское. Была на Руси такая категория людей, сохранивших генную память предков. В былые времена их называли ведами – ведающими, с некоторой условностью – энтузиастами. …Их характерные черты без расшифровки: стремление к большой идее, бескорыстное служение своему делу, благородство, целеустремлённость, одержимость, жизнь по совести. По теперешним меркам – они просто придурки. Как это жить, не стремясь к материальным благам?!»
Елена Юрьевна Светлакова, дочь Юрия Яковлевича, кандидат философских наук, доцент, заведующая кафедрой фотовидеотворчества Кемеровского государственного института культуры проанализировала в одной из публикаций прошлый интерес к документальному кино:
«…За годы «оттепели» на Кемеровской студии телевидения было снято около ста очерков, из них почти каждый третий – портрет».
Документальное кино тех лет, которым на КСТ целенаправленно занимался Юрий Яковлевич, по мнению специалиста, отличается особым вниманием автора к эмоциональным переживаниям героев, преодолевающим трудности. В фильмах превалирует активное авторское начало оператора, который с помощью своей камеры «проживает» жизнь вместе с героем, даже присутствует в кадре, ведёт с героем непринуждённый разговор, таким образом раскрывая не только его характер, но и себя как автора.
А героя данного очерка эти годы напряжённого труда снова и снова укрепляют в мысли о том, что он в «своём кино» всё должен и уметь, и делать сам.
Он признаётся:
«На студии для меня основным правилом окончательно стало: «Делай всё сам». С той поры и «шарупил», как говорил мне друг детства, всё сам: снимал, монтировал, озвучивал, и так далее».
Развитию его таланта помогало и то, что техника и технология производства на телестудии не стояли на месте. Светлаков с удовольствием постигал и осваивал всё новое, не забывая вздыхать об уходящем:
«Раньше, едешь на съёмку – справа аккумулятор, слева магнитофон. В одной руке микрофон, в другой – камера под шестнадцать килограммов. Как новогодняя ёлочка! Сейчас, конечно, легче, но мы утратили какой-то контроль над собой. Сейчас можно «поливать и поливать», снимая километры видеоматериала. Потом выбирать и выбирать из него то, что нужно. А в то время, прежде чем нажать на кнопку, надо было соображать, что снять и как снять. Дали тебе 30 метров плёнки – из них 28 должны быть полезными. Это очень важный момент…»
5.
Кинооператор, затем оператор-режиссёр. Карьера Юрия Светлакова на КСТ складывалась удачно. Постепенно он «дорос» и до того, чтобы стать ведущим телепередач областного телевидения.
По-другому, наверное, и быть не могло. Во-первых, он – человек с творческими амбициями. Во-вторых, накопил немалый опыт работы на ТВ и знания жизни, которыми хотелось делиться с людьми. В-третьих, и об этом уже не раз говорилось, хотел всё на телевидении делать сам. И работа в кадре в качестве ведущего стала очередным шагом к этому.
Список аргументов можно продолжать: в-четвёртых, Юрий постоянно учился мастерству у коллег. Например, у легендарного, очень популярного диктора и ведущей программ КСТ Галины Сергеевны Скударновой, которую он чрезвычайно уважал и… боялся.
У неё было чему поучиться: «Это была Диктор! В то время о телевидении судили по диктору, а потом уже по передачам. Тогда, я, честно говоря, боялся Галину Сергеевну с её правильной речью, как строгую учительницу русского языка», – признавался он с улыбкой.
И в самых первых передачах, где Юрий Светлаков выступает в роли ведущего, как бы «просвечивает» то самое неуловимое скударновское: обаяние, смысловая точность формулировок, доброе, трепетное отношение к персонажам своих программ.
Цикл авторских телепрограмм, который он задумал вести на КСТ, назывался «Кинолетопись Кузбасса». Первая передача вышла в эфир 17 марта 1976 года. С неё и начался новый этап в работе Светлакова.
Он давно замышлял делать для зрителей нечто подобное: рассказывать истории о том, где, что и как снимали о Кузбассе на киноплёнку хроникёры 1920-х – 1940-х годов. Идея родилась, когда в 1967 году по Центральному телевидению показали 50-серийный фильм «Летопись полувека», и он увидел, как в одной из серий промелькнуло несколько кадров о Кузнецком угольном бассейне:
«У меня возникла мысль: по возможности собрать сохранившиеся кинокадры о городах, шахтах и заводах нашей области. И не просто собрать, а исследовать, где, кем и когда это снято, и рассказать об этом зрителям».
В те годы киносъёмки нашего региона центральными киноорганизациями носили случайный характер. Ощущалось отсутствие собственного кинопроизводства в Сибири. В начале 30-х годов сибирская кинохроника была лишь отделом московской фабрики «Союзкино». Лишь затем была выделена в самостоятельную единицу. Снятые в Сибири фильмы и документы Юрий «откапывал» в архивах и музеях Москвы и Ленинграда, Новосибирска и Томска, Красноярска и Кемерова. Встречался с кинооператорами и участниками съёмок.
«Я вёл поиск кинодокументов далеко не регулярно. Надо было выполнять основную работу кинооператора телевидения. Но иногда выпадали счастливые минуты просмотра кинохроники на экране… Работа оказалась долгой и кропотливой. В конце концов, находки дали большой материал для размышления и работы над передачей».
Задачи, которые автор ставил перед «Кинолетописью», были благородными: «Через многие годы день, запечатлённый в кадрах киноплёнки, снова оживёт на экране, и притихнет зритель, смолкнут дети. Киноленты памяти помогут им лучше узнать прошлое, понять настоящее и увидеть горизонты будущего».
Конечно же, Юрий Яковлевич понимал, что главной темой, привлекавшей в Кузбасс первых кинохроникёров, были уголь, шахты, их строительство, труд горняков. В этом направлении и вёл розыск. Часто натыкался на небольшие фрагменты, случайные «куски» в лентах больших фильмов. И от души радовался этим находкам.
Иногда его поиски плёнок о Кузбассе напоминали настоящий детектив. Вот пример его разысканий кинокадров 1930-х годов о строительстве прокопьевских шахт. В краеведческом музее Прокопьевска он увидел фотографию с надписью: «Лучшая ударная бригада на руднике в 1934-1936 гг. Бригадир Нефёдов Л.Р. Шахта 5-6». Но не бригада привлекла его внимание, а киносъёмочный аппарат на фото, осветительные приборы и люди явно не горняцкой профессии. Кто они? Как попала эта фотография в музей? Михаил Георгиевич Елькин, в то время директор музея, сказал, что этот снимок нашёл среди бумаг отца, который был профоргом в бригаде Нефёдова.
– А кто эти люди с кинокамерой? – спросил Юрий у директора музея.
– Как рассказывал отец, приезжала из Москвы специальная съёмочная группа, которая делала фильмы о бригаде. Точно отец не помнит, кто это был, но он называл фамилию Роома, который и подарил ему на память эту фотографию.
В «Кинословаре» Юрий прочитал: «Роом Абрам Матвеевич...» Там же напечатан и его фотопортрет. Похож на человека с музейной фотографии? Похож. Написано: «В 1930 г. Роом поставил первый экспериментальный советский звуковой фильм «План великих работ», широко показанный по всей стране». Теперь остаётся найти этот фильм, посмотреть, есть ли там кадры прокопьевской бригады Нефёдова, и можно считать поиск законченным.
Но вот тут-то – неудача. В фильмографии напротив названия «План великих работ» надпись: «Фильм не сохранился». Светлаков начал проверять, писать запросы. В Красногорском архиве фильма нет. В Госфильмофонде – нет! В архиве ВГИКа – нет! В архиве Центральной студии документальных фильмов – тоже нет! Нет и монтажных листов, по которым можно узнать, были ли в фильме «План великих работ» кадры о Прокопьевске. Где искать?
В библиотеке и архиве ВГИКа он раскопал кое-какие публикации, связанные со съёмками «Плана великих работ». Так, в журнале «Пролетарское кино» № 5-6 за 1931 год в информации «Звуковая продукция советской кинопромышленности» сообщалось: «Первая полнометражная звуковая фильма «Пятилетка» была сделана режиссёром А. Роомом на Ленинградской фабрике «Союзкино». Фильм содержит пять частей (2000 метров). Стоимость 40 – 45 тысяч рублей».
В журнале «Пролетарское кино» № 10-11 за 1931 год в статье «Первый рейд звуковой передвижки» написано, что фильм был показан по Сибири, в частности, на Кузнецкстрое, в Прокопьевском и Анжеро-Судженском рудниках. Но о том, где проходили съёмки, ни строчки. Но Светлаков не сдавался.
Нашёл другого участника этих киносъёмок 1931 года. Им оказался инженер, комсомолец Антон Савич Кузмич, работал рядом в подмосковных Люберцах, в Институте горного дела имени А. А. Скочинского. В 1931 году, после окончания Московского горного института, его распределили в Кузбасс, в Прокопьевск. Работал на проходке ствола, был начальником закладочного цеха, помощником главного инженера шахты. Затем стал управляющим шахты «Коксовая», а после – главным инженером комбината «Кузбассуголь». Работал и в Донбассе, и Подмосковном бассейне. С 1945 года решением ЦК ВКП(б) был назначен заместителем наркома угольной промышленности Восточных районов СССР. Потом стал заместителем министра угольной промышленности СССР, затем – министром угольной промышленности Украины. Доктор технических наук, профессор А. С. Кузмич в последнее время трудился заместителем директора по научной части Института горного дела. Там Юрий его и встретил. Антон Савич очень удивился, когда увидел фотографию из прокопьевского музея: она, действительно, оказалась кадром из киножурнала, снятого в 1931 году…
Упорство и настойчивость поисковика постепенно приносили свои плоды. Понемногу собирался материал об угольщиках нашего региона. Обнаружилась, к примеру, кинохроника 1925 года о строительстве предприятий на Анжерских и Судженских копях. Отыскались отличные кадры о Кузбассе в киножурнале «Сибирь на экране» №12 за 1931 год. Удалось найти довольно много киноматериала о знаменитой прокопьевской шахте-гиганте «Коксовой» – детище первых пятилеток. Он разыскал некоторых людей, снятых на этих кадрах, и пригласил их в студию.
Отыскивались и другие удивительные и неожиданные по историчности и тематике архивные кинокадры.
Программу Светлакова заметили зрители, начали присылать на студию письма с предложениями и пожеланиями. О работе Светлакова-ведущего стали писать в газетах. Посмотрев в одном из выпусков «Кинолетописи Кузбасса» видовой фильм 1938 года о Прокопьевске, известный кемеровский писатель Виль Рудин откликнулся заметкой в областной газете «Кузбасс»:
«Наверное, это свойственно каждому человеку: испытать волнение, увидев город своей юности. Для меня таким городом является Прокопьевск, куда я попал осенью 1941 года как курсант артшколы. И вот на экране Прокопьевск тех давних лет… Эта небольшая лента, отснятая оператором С.В. Хмелёвым в 1938 году, не только вернула в далёкое довоенное прошлое, она дала возможность ощутить, как же далеко мы шагнули вперед за последние четыре десятилетия, как отстроили и благоустроили город».
Хорошие оценки давали автору и коллеги, Светлакова хвалили на планёрках и на худсовете. Сам главный режиссёр КСТ Виктор Яковлевич Руденский поддерживал его усилия. Всё это окрыляло автора, который старался сделать каждую передачу лучше предыдущей.
А с 9 марта 1978 года, к 20-летию Кемеровской студии телевидения, в программе «Кинолетопись Кузбасса» Юрий Светлаков начал показ лучших киноочерков КСТ, включая и свои собственные работы. Они стали украшением областного телеэкрана.
«Кинолетопись» выходила в эфир до 1982 года включительно и успешно справилась с целями и задачами, которые ставил перед ней автор. Однако на этом цикл программ о Кемеровской области и его людях не закончился. Светлаков продолжал эту тему в передачах под общим названием «Рассказы о Кузбассе», выходивших на КСТ в 1982-1984 годы. Видоизменял эту же тематику и снова перенастраивал её в цикле программ «Страницы истории Кузбасса» (1985). Развивал эту тему в своих передачах «Люди земли Кузнецкой» (1986-1989). Об этом же были и его телепрограммы цикла «Семейный альбом» (1999-2006).
«Сила забвения велика, – считал Юрий. – Жаль, что известный человек, проживший долгую жизнь, остаётся за бортом истории. Вот почему моя задача была проста – зафиксировать рассказы людей в их собственном исполнении. Ибо полагаю, что такая история более достоверная, более объективная в отличии от выдуманной. Рассказывая о себе, о своём детстве, о юности, о своих родных и знакомых мои герои сохраняют крупицы прошлого для будущего».
Героями его авторских передач становились рядовые шахтёры и инженеры, руководители предприятий и бригадиры, писатели и поэты, актёры и художники. Он считал своим долгом преодоление людского забвения.
Выбрать героя передачи всегда непросто: надо найти интересного человека и «раскрыть» его перед телезрителем. В книге «Шахтёры Кузбасса на экране» Юрий Яковлевич размышляет об этом в разговоре с режиссёром фильма «Егор Иваныч» Игорем Беляевым:
«Как я выбираю своего героя? Знаете, как друзей выбирают? Надо влюбиться, иначе ничего не выйдет. Надо, чтобы человек, с которым ты общаешься перед камерой, был интересен для тебя и без всякой камеры. Надо, чтобы была потребность во взаимном общении. Если я понимаю его, он понимает меня, я болею его заботами, если у нас общие мысли, мы можем вместе сложить картину.
Картину делает не только оператор, не только режиссёр... Картину делает человек, которого мы снимаем. …Есть правило: человек с тобой откровенен, если ты с ним откровенен, если он тебе доверяет, если ты не обманешь его. Мои герои – это мои друзья. Хотя есть оговорочка – это мои друзья и, может быть, даже мои враги…»
К началу 1990-х годов героем кузбасского телеэкрана стал уже и сам Юрий Светлаков. Люди узнавали его на улицах, в магазине, в общественном транспорте. Незнакомые граждане подходили, здоровались, задавали ведущему разные вопросы. Он не раздражался, ему это даже нравилось: «Благодаря телевидению меня стали узнавать, чего обычно с кинооператорами не бывает».
Подводя итог 30-тилетия своей работы на Кемеровском областном телевидении, Юрий Яковлевич отмечал: «Оглядываясь назад, чтобы понять настоящее и увидеть будущее, я всё больше и больше убеждаюсь в том, что первые тридцать лет работы на студии были для меня и, смею надеяться, для моих соратников, годами радостного, несмотря ни на что, творчества. Когда мы, по словам К. С. Станиславского, учились «трудное сделать привычным, привычное – лёгким, а лёгкое – прекрасным».
6.
Первая передача с названием «Шаг за горизонт» вышла в эфир 7 сентября 1986 года. Её героем стал «контактёр» А. И. Чувылко из Гурьевска. Специально заглянул в интернет-энциклопедию, чтобы растолковать этот термин: «Контактёры – люди, которые утверждают, что вступали в контакт с инопланетянами. Как правило, контактёры утверждают, что внеземные существа передали им свою мудрость или важные послания для человечества. Контактёры описывают свои встречи с ними как регулярные или единичные». Пусть каждый из читателей этого очерка оценит данное определение так, как посчитает нужным…
«Однажды я снимал в Гурьевске какие-то сюжеты для «Новостей», – пишет Юрий Яковлевич в своей книге «Запрещённый «Шаг за горизонт». – Проезжая по переулку Промышленный, обратил внимание на дом необычной формы с какой-то непонятной антенной на крыше. Кто смастерил такие хоромы? Если бы я ещё знал, что дом построен по указанию каких-то внеземных сил по принципу термоса: летом прохладно, зимой тепло! Постучал в калитку. Вышел хозяин. Поздоровался и спросил его, как звать и где работает. Он ответил, что звать его Александр Иванович Чувылко, работает слесарем Гурьевского рудоуправления. И пригласил меня в дом. Спрашиваю:
– Дом долго строили?
– Лет десять. Квартиры у нас не было, и мы с женой решили строить свой дом. Строили буквально из ничего. Участок нам выделили на склоне горы. Стройматериалов не было, так мы камень долбили и из него начинали строить.
– Проект был?
– Наброски в школьной тетрадке из другого мира…»
Со слов домовладельца оказалось, что дом построен по указанию внеземных сил (!) по принципу термоса. Зимой в нём тепло, летом прохладно, хотя всего одна печка на все этажи.
Вот с этого и начался телевизионный проект Юрия Светлакова. Проект на областном телевидении продержался 20 лет. Верить или нет в эти контакты? – пусть каждый решает для себя сам.
Однажды на студию в адрес передачи «Шаг за горизонт» пришло письмо из Новокузнецка от Елены Шевелёвой. Она написала, что у неё был контакт с пришельцами и они дали ей какую-то формулу идеального топлива. Вскоре Ирина тоже стала героем очередной передачи Юрия.
Или вот ещё выдержки из передачи, где «контактёр» Владимир Акулов сообщал телезрителям «Шага»:
«Это произошло в ноябре 1989 года. Спать я лёг после 12 часов ночи. Вдруг показалась светящаяся точка, она медленно увеличивалась. Какой-то голос сказал:
– Здравствуйте.
Я спросил:
– А кто вы такие?
– Это не имеет значения, кто мы такие.
Я спрашиваю:
– Вы, наверное, инопланетяне какие-нибудь?
– Это ваше дело, как хотите, так и думайте, но полетите с нами».
Всё же Юрий Яковлевич приглашал в эфир не только контактёров. Его интересовали любые аномальные события, в которых он пытался разобраться сам или с помощью специалистов. К нему в студию приходили чудаки-инженеры с попытками создать вечный двигатель, люди, обладающие незаурядными способностями, выдумщики и фантазёры. Словом – чудаки, как определил кто-то однажды. Они размышляли о Космосе, о жизни на Земле, о вечности и многом другом.
В числе героев «Шага» был Владимир Вылегжанин из Прокопьевска, который спроектировал «летающую тарелку». Другой – физик Виктор Николаев из Новокузнецка изобрёл генератор преобразования энергии пустоты в любую другую. Третий – Лев Голяховский из Кедровки доказывал, что в таблице Менделеева должно быть в десятки раз больше элементов. Четвёртый – Александр Редин, занимаясь письмом двумя руками, открыл алфавиты атлантов, титанов, марсиан. Пятый – Пётр Сафонов из Кемерова, изучая Библию, пришёл к выводу, что Иоанн, любимый ученик Христа, это его жена. Шестой – Альберт Боковиков открыл кремниевую цивилизацию и общается с ней. И так далее.
В комментаторы Юрий Яковлевич нередко брал известных учёных, докторов наук, опытных исследователей, известных на всю страну
Были в его программах и такие, как голландский художник, основатель направления «Шизореализм» Электрон Грунденталер (Олег Ермолаев). Дело в том, что он родился в Новокузнецке и раза два в год – иногда с выставкой, а иногда просто так – приезжает в родной город. Родился он в 1958 году в Сталинске. Детство провёл в Абашево. Учился в Новосибирском государственном университете. Играл в КВН. Это ему принадлежит известная фраза: «Партия, дать порулить!» Переехал в Голландию, где и живет до сего времени. А его необычные, прямо скажем, картины находятся во многих зарубежных и российских галереях…
«Познание начинается с удивления, – был уверен автор «Шага». – Как любит говорить мой друг, маг и волшебник Владимир Переводчиков: «Без удивления нет и познания. А без познания не было бы ничего: ни круга, ни плуга, ни письменности, ни дома, ни корабля».
К этим передачам Светлакова относились по-разному. Как правило, выпуски «Шага» собирали у телевизоров большие аудитории. Для любителей необычного передача со временем стала культовой. Что же касается коллег, руководства ТВ и некоторых специалистов, – тут отношение не было однозначным. Кого-то популярность ведущего и его программ и непонятная тематика раздражали, кто-то шутил и ёрничал. Были и такие, и немалым числом, кто одобрял, понимая, что общие рейтинги телеканала держатся и за счёт таких вот Светлаковых.
Ведь есть же подобные передачи и на других федеральных и областных каналах, где пытаются привлечь внимание зрителей к непознанному, загадочному, необъяснимому. К примеру, создатели многолетнего цикла передач «Таинственная Россия» на НТВ не только исследуют тайны и мифы, но и детально изучают исторические места, аномальные зоны и удивительные природные явления.
Поразительно, но в последние дни марта 1991 года Юрию Яковлевичу удалось организовать и провести областную конференцию «Контактёров Кузбасса». Скептики полагали что придёт в лучшем случае человек двадцать. Однако под крышей областной филармонии собрались более 300 участников! Конечно, это можно объяснить и тягой к познанию непознанного, и «эффектом Кашпировского», на гипноспиритические сеансы которого у телеэкранов собиралась вся страна. Тем не менее… Уместно напомнить, что программа конференции была составлена по письмам зрителей.
«То, что было рассказано участниками конференции «Контактёры Кузбасса», казалось бы, выходило за пределы здравого смысла, – с удовлетворением констатировал Юрий Яковлевич в интервью журналу «Кузбасс ХХI век». – Надо было просто отбросить своё материалистическое сомнение и всё бы встало на место. Случается же такое, когда один человек оказывается прав, а мы, идущие в едином строю, не правы».
Специалистами телевидения давно замечено, что почти у всех передач-долгожителей нелёгкая судьба. Их со временем или закрывают, или передвигают по сетке вещания на «менее смотрибельные» часы, или переводят на другие каналы. «Шаг за горизонт» – не исключение. Так как, кроме всего прочего, на областном государственном телевидении не только передачи, но и руководители тоже меняются время от времени. И каждый новый ТВ-шеф начинает устанавливать свои правила, переделывать эфир под свои взгляды на телеиндустрию.
Что для одного хорошо, для другого плохо, усмехался Юрий Яковлевич. У всех разное воспитание, разные знания, разные ценности. Каждый со временем вырабатывает свою модель познания мира, где переплетаются особенности собственного характера, увлечений со знаниями тех людей, у кого учился, какие книги читал, какие фильмы смотрел, с кем дружил, кого ненавидел и так далее.
Тележурналист КСТ – ГТРК «Кузбасс» Светлаков «пережил» немало руководителей областного ТВ. Они, начальники, бывали всякими. Вспоминая о каждом, он то с добрым юмором, то с сарказмом рассказывал, что, в результате прихода некоторых, доводилось едва ли ни всё начинать с начала. Может, кому-то из его бывших руководителей интересно было бы узнать, что думал о них подчинённый:
«Первый директор КСТ принял меня на работу. Второй дал возможность выучиться во ВГИКе. Третий – отлучал от эфира. Четвёртый – уволил со студии. Пятый – вернул. А шестой… Шестой сделал то, что третий и четвёртый вместе взятые. Первый «мой» директор телевидения Дмитрий Иванович Култаев на самом деле был вторым по счёту теленачальником. Первого – Павла Даниловича Лазько (самый первый директор КСТ, работал в этой должности с марта 1958-го по март 1959 года) я видел всего раза два и не могу судить, что это был за человек. А Дмитрий Иванович Култаев был строгий, но справедливый.
…Не удержусь и напишу два слова о других начальниках. Одного прислали из Тисуля к нам руководить ГТРК. Первым делом он поставил в дверях вертушку, вероятно, по старой памяти, чтобы коровы не проходили. Благо, на третий день вертушка сломалась. Дальше – больше. Установил строгий режим рабочего времени: «Где ты был с 10 до 11? Почему не сидел на рабочем месте?! Пиши объяснительную!» По поводу программы «Шаг за горизонт» он сказал: «Я ещё в школе учил, что аномальных явлений не бывает», – и запретил программу. Тогда я написал заявление: «Прошу уволить по Вашему желанию». «Кто так пишет?! – возмутился он. – Писать надо «по собственному желанию». Я написал: «Прошу уволить по Вашему собственному желанию».
Чтобы сохранить программу «Шаг за горизонт», Светлаков на время ушёл в кемеровскую городскую телекомпанию NTSC. Через год, с приходом на ГТРК нового директора, снова вернулся на родную студию. Дальше был период, когда с очередной сменой руководства его программу перевели с канала КСТ (ГТРК «Кузбасс») на губернский телеканал «СТС-Кузбасс», который тогда тоже находился под общей с ГТРК «Кузбасс» «крышей».
Потом наступило время запретов показа отдельных готовых передач «Шага»: одни передачи – разрешали, другие – снимали с эфира. Часто, подчёркивал он, без особого объяснения причин.
Порывшись в интернете, я нашёл и другие оценки. Вот слова из правительственной телеграммы, полученной Юрием Яковлевичем в начале сентября 2006 года: «Примите мои сердечные поздравления с 20-летием передачи «Шаг за горизонт». Немногие передачи отечественного и мирового телевидения могут гордиться таким долгожительством. Ваша программа имеет постоянную и преданную зрительскую аудиторию. Считаю это закономерным, ведь передачу отличает Ваш высочайший профессионализм, искренний интерес к собеседнику, доброжелательность, ответственность за каждое слово. Кузбассовцы знают Вас также как автора серии передач и книг о наших земляках, об истории киносъёмки в Сибири. Студенты высоко ценят Вашу эрудицию, строгость и несомненный педагогический талант. Желаю Вам неиссякаемой жизненной энергии, реализации всех творческих замыслов, благодарных и одаренных учеников, любви зрительской аудитории. С уважением, Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев».
Между тем, наступил день, когда программу «Шаг за горизонт» закрыли окончательно. Это случилось в сентябре 2006 года. «Вечером 7 сентября 2006-го моросил мелкий дождь, – рассказывал Юрий Яковлевич. – Было прохладно. Пахло выхлопными газами от автомобилей. Я шёл на студию, в последний раз, чтобы провести прямой эфир…»
В этот осенний день его уволили со студии, где он отработал ровно через 45 лет: день в день! Кто-то вздохнул с облегчением: наконец-то избавились от непослушного и «неправильного» автора. Кто-то ему сочувствовал: «Держись, старик! Надо это пережить!»
Сам Юрий Светлаков в финале последнего выпуска «Шаг за горизонт» поблагодарил преданных зрителей за долготерпение, за поздравления в связи с двадцатилетием программы и сказал: «Программа «Шаг за горизонт» закрывается. И не потому, что для неё нет тем – их-то превеликое множество. Просто я устал бороться с «ветряными мельницами».
Жестокий факт: почти все выпуски «Шага» оказались уничтоженными, а их, напомню, за 20 лет вышло около 700. Многие передачи на студии стирали сразу после эфира, объясняя тем, что не хватает кассет для других передач. Светлакову удалось сохранить или восстановить считанные единицы своих «Шагов». Некоторые из них до сих пор гуляют по необъятным просторам интернета.
В книге «Запрещённый «Шаг за горизонт», увидевшей свет в 2018 году, Юрий Светлаков написал:
«…Я задаю себе вопрос – стоило ли мне потратить двадцать лет на передачу «Шаг за горизонт», зная, что почти невозможно перешагнуть линию горизонта? Чем быстрее к ней приближаешься, тем дальше она от тебя отдаляется… Ради чего тогда всё это упрямство? Я хотел рассказать и показать, что мир прекрасен и не ограничен заборами, что там, за горизонтом, много интересного и, к сожалению, пока запретного! Но не всё ещё потеряно!»
Нетрудно представить себе состояние художника, у которого отобрали краски. Понять его тяжелейшие душевные переживания можно, наверное, лишь тому, кто сам проходил через это…
Друг Юрия Яковлевича поэт Леонид Гержидович написал ему созвучные настроению строчки:
Не уйти.
Никуда мне не деться,
Плоть моя
Отстоялась, как соль,
Подступили
Под самое сердце
Неизбывные совесть и боль.
Немало помаялся тогда Светлаков. Но нашёл в себе силы пережить это и шагнуть дальше. Решил полностью переключиться на общение с другой аудиторией – со студенческой.
7.
Вообще-то преподаванием он начал заниматься с 1974 года. По совместительству. Однажды он, согласившись на предложение только что созданной кафедры фотовидеотворчества Кемеровского государственного института культуры, в свободное от работы время провёл спецкурс по операторскому мастерству. Дальше – больше. Постепенно ему стало очень интересно общаться с молодыми людьми – студентами, особенно с теми, у кого чувствовались творческие амбиции. Наверное, в ком-то из них он узнавал себя в их возрасте, наполненного желаниями и мечтами.
Не без участия Светлакова в 1974 году при институте культуры открылось отделение руководителей самодеятельных кино-фотостудий – одно из трёх в СССР и единственное в Сибири.
В 2006 году, уйдя с телевидения, Юрий Яковлевич окончательно «перебрался» на преподавательскую стезю – поступил работать на кафедру фотовидеотворчества КемГИК.
Методика его преподавания была интересной, наглядной, выверенной. Свой лекционный курс он любил называть беседами. Почему беседы, а не лекции? Беседы предполагают свободную форму общения, которую он предпочитал.
Его ученики рассказывают, как в этих беседах он открывал студентам секреты операторского искусства, обязательно ориентируясь на заданные ребятами вопросы. Занятия старался начинать с коллективного просмотра фильмов известных мастеров.
Его собеседование – не поток бессознательного сознания. У преподавателя Светлакова всегда есть план, где расставлены нужные акценты. Как правило, его беседы идут по такому сценарию: «Вначале я спрашиваю студентов: «Есть ли вопросы к докладчику?», – делится он секретами в своей книге «Свет мерцающих звёзд. Беседы о кинооператорском мастерстве». – Я жду вопросов, как рыбак поклёвки. Введение в беседу – это как сыграть увертюру, а потом уже выруливать на тему».
Ход беседы Юрий Яковлевич придумывал заранее. И, безусловно, всякий раз старался незаметно, но твёрдо придерживаться своего сценария. Но… студенты есть студенты, с ними возникали всякие проблемы:
«Бывало, захожу в аудиторию… Вижу – сидят скучные, мрачные. Зачем, спрашивается, припёрлись? На обдумывание не остаётся времени и, иногда неожиданно для себя, обращаюсь к ним: «А не рассказать ли вам анекдот?». Рассказываю. Далее сообщаю, какой фильм будем смотреть, и даю несколько указаний, на что обратить внимание. Но не детализирую! Дело в том, что во время просмотра студент волей-неволей ждёт в фильме того момента, на который я рекомендую взглянуть особо, пропуская мимо ушей и глаз многое другое.
После просмотра начинается самое интересное и самое сложное – обсуждение увиденного и услышанного. Как вовлечь студентов в беседу? Было бы просто рассказать подробности биографии оператора, как установлен свет, какая композиция кадра. Надо осветить ключевые моменты в творчестве оператора. Его почерк, манеру, основываясь на первоисточниках – воспоминаниях, плюс свои впечатления от увиденного и прочитанного. Подчеркну, важны первоисточники, а не пересказы искусствоведов.
Затем переходим к анализу фильма. Анализ – слово-то какое противное – медицинское. Если сказать: разбор, – ещё хуже. Лучше спросить: «Как сделано?» Труднее всего вовлечь студента в самостоятельное суждение о просмотренном материале. Какой свет, ракурс, композиция – всё то, что составляет основу операторской профессии.
Память выбирает то, что когда-то удивило и поразило. То, что эмоционально не задело, память стирает или прячет в тёмные закрома кладовых мозга. Бывало, подготовишься, как урокодатель, а результата никакого – глазки у студентов не горят».
Опытный преподаватель, сам – хороший оператор с большим стажем, он скрупулёзно и подробно объяснял и простые, и сложные приёмы, которые нужны профессионалу этого дела. Причём, конкретные секреты съёмки демонстрировал на конкретных фильмах больших мастеров.
Например, деление на планы: общий, средний, крупный, деталь, а также понятие ракурса, – разбирали на примере кинолент оператора Андрея Александровича Левицкого. Вначале Юрий Яковлевич увлекательно описывал студентам свои давние впечатления о встрече с ним:
«Когда я поступал во ВГИК, то экзамен по фотографии сдавал какому-то «дедушке», который впоследствии оказывался легендарным Левицким, только в дореволюционные годы снявшим около 100 фильмов. Среди них – большие экранизации русской классической литературы: «1812 год», «Анна Каренина», «Дворянское гнездо», «Крейцерова соната», «Война и мир», «Отцы и дети». После Октябрьской революции он снимал хронику Гражданской войны, агитфильмы. Ему принадлежат уникальные кадры съёмок Ленина. Участвовал в создании первых советских художественных фильмов – «Восстание», «Мать», «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков». В годы Великой Отечественной работал на киностудии «Воентехфильм».
И когда учитель Светлаков видел, что глаза у студентов загорелись неподдельным интересом, он включал фильм. А после следовал детальный разбор ленты в рамках темы урока.
А такие темы, как панорама, движение камеры, трансфокация доцент Светлаков, бывало, демонстрировал на примере работ оператора Эдуарда Казимировича Тиссэ.
– Начну как обычно с краткой информации об операторе, – объявлял он. – Затем продолжим более подробный разговор о Тиссэ. Или сразу будем смотреть его фильм «Броненосец «Потёмкин»?
– Мы его видели! – обязательно реагировал кто-нибудь в аудитории.
– Тогда ответьте на вопрос: почему сегодня «лучший фильм всех времён и народов» не волнует ваши души? Сегодня мы посмотрим фильм не просто так, но, изучая почерк Мастера, исследуем, как снято, как скомпонован кадр и так далее. Итак, Тиссэ…
Если тема занятия касалась оптики, композиции кадра или света, Юрий Яковлевич обращался к работам своего любимого преподавателя ВГИКа Анатолия Дмитриевича Головни.
– К моему большому удовольствию, – обязательно подчёркивал он, – мы посмотрим фильм моего детства «Потомок Чингис-хана» и поразмышляем о творчестве оператора. Не ведаю, как вы сегодня воспримите фильм, ведь ему уже столько лет. А я смотрел «Потомка Чингис-хана», как и «Чапаева», раз двадцать!
Вообще Анатолий Головня начинал ассистентом у Левицкого на фильме «Луч смерти» – в 1925-м. Первая его самостоятельная работа – это фильм «Кирпичики» в том же 1925 году. Высшее проявление операторского мастерства Головни в немом кинотрилогии «Мать» – в 1926-м, «Конец Санкт-Петербурга» – 1927-м, «Потомок Чингис-хана» – в 1928-м. Ещё его замечательные ленты: «Живой труп» – в 1929 году, «Минин и Пожарский» – в 1939 году, «Суворов» – в 1941-м, «Адмирал Нахимов» – в 1947-м…»
Светлаков не уставал повторять студентам слова известного кинооператора С. П. Урусевского: «Когда волнуюсь я во время съёмки – волнуется потом зритель. Когда равнодушен я – равнодушен потом и зритель».
Полной мерой отведав нелёгкого «операторского хлебушка», Юрий Яковлевич предупреждал своих студентов, что рассчитывать на большие лавры и заслуги в этой профессии не приходится. Обычно фильм связывают с именем режиссёра, реже с актёром. Оператор, как всегда, остаётся за кадром, откровенно подчёркивал он. В лучшем случае напишут его имя в титрах. «Я не раз испытывал на себе косой взгляд режиссёра и редактора. Для многих из них оператор лишь привод к камере», – уведомлял учеников профессор кафедры кинофотомастерства (впоследствии стала кафедрой экранных искусств) КемГИК Юрий Яковлевич Светлаков, готовя их ко всем перипетиям профессии.
В институте культуры он работал до 2018 года. На протяжении почти 45 лет преподавая курс операторского мастерства, воспитал не одно поколение кинооператоров и режиссёров. Его студенты принимали активное участие во всероссийских смотрах и конкурсах кинематографии. Немало выпускников Светлакова стали прекрасными специалистами. Многие из них работали и работают на телевидении, в кино, их адреса, как говорится, «разбросаны» от Калининграда до Сахалина.
Не сомневаюсь, что они с любовью и благодарностью вспоминают учителя.
«Юрий Яковлевич Светлаков – мой первый и самый главный преподаватель операторского мастерства, – писал, например, кинорежиссёр, путешественник Виктор Трофимов из Магнитогорска, окончивший КемГУКИ в 1985 году. – Под его деликатным и вдохновенным наставничеством, я начал свой путь в кинематографе.
Юрия Яковлевича, мы «вытребовали» себе в группу у кафедры кинофотомастерства на втором курсе. Кино нам снимать очень хотелось. А мне – аж до дрожи!
Юрий Яковлевич умело направлял нас в неведомый мир киносъёмочного процесса. Мы ему верили безусловно. Да что там говорить, мы любили его, как отца! Мне повезло вместе с Учителем даже вести телепередачу на Кемеровском областном телевидении. Она называлась «Пятёрка за диплом»… Это мой первый опыт работы в кадре. Я счастлив, что в моей жизни есть Мужик, которого я уважаю!»
8.
«Меня постоянно преследует недосказанность…», – проговорится Юрий Светлаков в одно прекрасное время. Он не может сидеть дома, быть на покое или, как говорят, на заслуженном отдыхе. Все последние годы он активно занимается любимыми делами. Одно из них – фотография.
Юрий Яковлевич организует и проводит выставки своих фото. Вспомним некоторые из них. Он дружен с Кемеровской областной научной библиотекой имени В. Д. Фёдорова. Его часто приглашают сюда на разные мероприятия, для общения с читателями. Поэтому здесь проходят и его выставки.
Так, в сентябре 2011 года в областной библиотеке открылась персональная выставка Юрия Светлакова «Жизнь врасплох», где он представил на суд посетителей более 70 фотографий разных лет: городские и природные пейзажи, снимки выдающихся людей Кузбасса.
– Фотография – это мгновение, это жизнь врасплох, это кадры, которые потом никогда больше не повторятся, – убеждён автор.
В апреле 2015 года в областной библиотеке прошла ещё одна фотовыставка известного журналиста и телеведущего «Мое документальное кино». В эту экспозицию Юрий Яковлевич включил около 50 фотографий из своей новой одноимённой книги. На снимках были запечатлены персонажи, сопровождающие автора в процессе съёмок телепередач и документальных лент: артисты, поэты, писатели, художники, шахтёры и другие известные в регионе и России люди.
Ещё одна персональная фотовыставка Юрия Светлакова прошла в Мариинске в Литературно-мемориальном Доме-музее В. А. Чивилихина. Она называлась «Всё, что было…» Её презентация состоялась 29 июня 2017 года. Автор подготовил фотоотчёт о встречах с интересными людьми, о чём свидетельствуют фотографии «Алексей Леонов в студии телевидения», «Поэт Леонид Гержидович», «ГТРК Кузбасс». О его многочисленных поездках по стране и миру рассказывали снимки «Под крылом самолета», «Туристы на Телецком озере», «Купите свежие креветки» и многие другие.
Он тщательно сохраняет и популяризирует историю Кузбасса в виде документальных кадров своих фильмов, фотографий и книг. Ему хотелось возродить интерес к авторскому фильму. Во многом для этого Юрий Светлаков, почётный читатель главной библиотеки области, в январе 2008 года создал при этой библиотеке Клуб любителей документального кино «Свет». Юрий Яковлевич был его бессменным руководителем и спикером. Членом клуба мог быть любой библиотечный читатель. На открытые заседания клуба, которые проходили раз в месяц, в каждую третью субботу, собирались десятки любителей серьёзной кинодокументалистики. Работники храма Книги подсчитали, что за годы деятельности клуба провёл 80 заседаний. Здесь смотрели фильмы, обсуждали их, устраивали презентации книг и чествования писателей.
Он и в клубе документального кино не забывал о воспитательной функции кинематографа. Наблюдал за тем, как происходил «процесс перестройки» восприятия фильма, отмечал: «Вначале у зрителя срабатывала привычка «развлечения» – пришёл, посмотрел и ушёл. Убил время. Затем люди стали постепенно следить за тем, как снято. И, наконец, иногда во время просмотра я замечал, как у зрителей на глазах навёртывались слёзы. Это и есть, наверно, аристотелевское понятие «катарсиса».
На официальном сайте «Фёдровки» я обнаружил такую запись: «Мы гордимся, что в стенах библиотеки творил известный земляк, настоящий профессионал, талантливый кинооператор Юрий Яковлевич Светлаков, чьи фильмы и телепрограммы всегда узнаваемы, с самобытным авторским почерком и высоким художественным вкусом».
Однажды летом 2011 года у него раздался звонок телефона. Главный редактор местного телеканала «Мой город» пригласила его для разговора. В назначенное время на втором этаже бывшего кемеровского клуба ГРЭС, пробираясь через декорации (оказывается это была студия для прямого эфира), спотыкаясь о провода, и какие-то ящики он вошёл в длинную комнату:
«Ба! Знакомые всё лица – в основном бывшие труженики с ГТРК «Кузбасс» и мои студенты. В дальнем углу за столом сидела главный редактор, оказывается, я её видел в программе «Включайся» на губернском телеканале «СТС «Кузбасс». Зван я был для того, чтобы предложить мне вести по утрам программу «Утро в нашем городе…»
Это же надо вставать в 5 утра, что для него почти нереально! Пришлось отказаться. Тогда предложили вести программу наподобие «Семейного альбома». Он решил согласиться, хотя помнил, что нельзя дважды входить в одну и туже реку. Подписал, не глядя договор. На первый случай составил список лиц, с кем бы хотелось поговорить в телеэфире «за жизнь».
Программу назвали «Штрихи к портрету». И в один прекрасный день Светлаков выехал в посёлок Кедровка – на первую съёмку к известному фотомастеру Юрию Сергееву. Он волновался, ведь почти на пятилетку был отлучён от эфира. Только зря переживал. Отзывы о его новых передачах и на редакционных летучках, и в прессе, и при встрече со зрителями были хорошими.
Особое восхищение вызвали его эфиры с актёром Олегом Кухаревым, поэтом Борисом Бурмистровым, гармонистом Николаем Сидихменовым, музыкантом Владимиром Фуксманом, доктором Валентиной Понутриевой. Как шутливо написала газета «Московский Комсомолец» в Кузбассе»: Светлаков задавал глупые вопросы, а получал умные ответы. Как говорится, если талант есть – его не пропьёшь.
«Штрихами к портрету» он умело раскрывал телезрителям интересного собеседника, вёл с ним проникновенный разговор по душам. Это были не просто пересуды на телеэкране, это были исповеди его героев.
Однако через какое-то время он ушёл с телеканала. Причин, вспоминал он, было несколько. Во-первых, он всегда любил работать над темой один, а здесь его постоянно опекали многочисленные молодые помощники, досаждали своими советами. Ему не нравилась заставка к передаче, однако, как ни просил, переделывать её не стали. Не нравилось, что в его короткую – 20 минут – передачу, вставляли рекламу. Ещё он приходил в уныние от невысокой культуры операторской работы.
– Я на эти передачи тратил уйму времени, – пояснял Юрий Яковлевич. – Надо было договориться с человеком, собрать о нём сведения, подготовить вопросы. Потом съёмка, расшифровка материала и монтаж. Готовый материал я относил на телеканал. Первое время ждал выход передачи в эфире. Потом даже не смотрел. Почему? Чаще всего, передачи были перемонтированы по непонятно каким соображениям.
Я привык всё делать сам и отвечать за содеянное сам. Чтобы не было «мучительно больно за бесценно прожитые годы», решил покинуть студию».
Но без работы ему не сиделось. Упрямый, неуёмный оператор-режиссёр, он продолжает снимать своё кино. Он же не может не говорить со зрителем языком света и тени, возможностями кинокадра, посредством видеохроники:
– Продолжаю снимать, – признаётся он на своём страничке в соцсети, – как говорят, в стол. Иногда свои фильмы показываю в клубе документального кино «Свет». Выставляю фильмы ВКонтакте.
Как-то раз – году этак в 2011-м – актёр Кемеровского драматического театра, давний друг Юрия Яковлевича Олег Кухарев позвонил и попросил Светлакова найти оператора, с которым можно было бы снять фильм о профессии актёра на примере артистов драмтеатра.
– Давай, я сам попробую! – обрадовал тот. – Но сразу скажу, что снимать кино о профессии актёра дело пустое, это почти то же самое, что ответить на вопрос: что такое любовь?
И они вместе: Светлаков и Кухарев, – с увлечением взялись за работу. В это время московский режиссёр Дмитрий Петрунь ставил в драмтеатре спектакль «Боинг-Боинг». И друзья решили «вплести» эту пьесу в ткань фильма. Название для ленты «пришло» из спектакля «Принцесса Турандот», сыгранного в московском театре имени Вахтангова. Там в самом начале представления один из героев восклицает: «Сегодня мы играем так…» Кемеровский фильм так и назвали. Кстати, в 2019 году Юрий Светлаков выпустил книгу с таким же названием, где подробно описал историю совместной с Олегом Кухаревым работы над тем самым кино:
«После съёмок и монтажа получился трёхчастёвый фильм, по 45 минут каждая часть. Я показал его соавтору Олегу Кухареву. Ему кино не понравилось. Мне тоже показалось затянутым и было немного занудным. Я сократил до двух частей, переписал на диск. Отдал диск Олегу и на том, подумал, что дело закончилось.
Прошло время… Как-то решил показать своим студентам «Сегодня мы играем так…» не в качестве примера, как надо снимать, а, наоборот, как не надо. И попросил их конкретно показать пальцем, где хорошо, а где плохо. Лучше бы я этого не делал. Почти никто не смотрел на экран, уткнулись носами в свои смартфоны. Мне же самому кино стало нравиться. Через пелену равнодушия я вдруг по-другому стал воспринимать содеянное».
А вот слова Олега Кухарева:
«Через месяц показали материал в клубе документального кино «Свет». К сожалению, о фильме не вспомнили даже в юбилейные дни театра. А лучше-то никто не снимал!»
Юрий Светлаков по привычке выложил фильм в интернете и, можно сказать, забыл про него. Прошло ещё время, и эта история обрела счастливый финал.
И вот преподаватель колледжа культуры и искусств Артём Лугачёв пригласил Юрия Яковлевича провести беседу со студентами кафедры режиссуры и актёрского мастерства с показом фильма «Сегодня мы играем так…»
«Где он это кино увидел? – удивлялся Светлаков. – Вероятно, ВКонтакте. Вот где я получил истинное удовольствие от просмотра. Молодые девчонки и мальчишки смеялись там, где надо, хлопали там, где надо и не надо. После просмотра было сказано много добрых слов в адрес фильма. Главное, один из них сказал: «Лучшего учебника по актёрскому мастерству и театральной режиссуре я не встречал!»
Эти слова стали наградой за эту работу. Мастер и не мог сделать иначе…
9.
Были в жизни Юрия Васильевича и другие награды. В том числе – награды государства Российского, звания и награды Кемеровской области, а также ведомственные, общественные и творческие отличия.
В их числе медаль СССР «За трудовую доблесть» (1971), знак Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию «Отличник телевидения и радио» (1972); среди областных наград орден «Доблесть Кузбасса» (2013), медали «За особый вклад в развитие Кузбасса» ІІІ степени (2002), «60 лет Кемеровской области» (2003), «65 лет Кемеровской области» (2008). В 2014 году ему присвоено звание «Почётный гражданин Кемеровской области».
За исследование истории кино Сибири и Кемеровской области Юрия Яковлевича в 1997-м приняли в члены межрегиональной общественной организации «Петровская академия наук и искусств» (г. Санкт-Петербург). Ю. Я Светлаков был победителем в номинации «Лучший ведущий авторской программы-2000» в I-ом областном телевизионном конкурсе «ТВ-Престиж» – за очерк «Остров».
Член Союза журналистов и Союза писателей Кузбасса Юрий Светлаков – автор большой серии книг и учебных пособий об операторском мастерстве, киноискусстве Кузбасса, телевидении Кемеровской области. Некоторые из них я уже назвал. Но, думаю, стоит ещё раз упомянуть их и также назвать другие его книги.
Это – «Киноленты памяти», «Съёмщик», «Шаг за горизонт», «Семейный альбом», «Путь непослушания, или неправильные люди», «Кемеровское телевидение. История в чёрно-белых фотографиях», «Автор-оператор», «Сибиряки-добровольцы на экране», «Свет мерцающих звёзд». «Штрихи к портрету», «Слово о полку Игореве», «Моё документальное кино», «Вспомнить детство и забыть», «Все ушли на фронт», «Время, назад!», «Таинственная Сибирь», «Шахтёры Кузбасса на экране», «Житель Марса Иван Егорович Селиванов», «Сегодня мы играем так…», «ВГИК. Заветная звезда» и другие.
7 августа 2022 года Юрия Яковлевича с нами не стало. Он ушёл на 85 году жизни. Известный кинооператор, ведущий, автор культовых программ, легенда кузбасского телевидения, преподаватель, доцент кафедры экранных искусств КемГИКа считал, что самое главное в жизни – это свобода и к этой свободе он проложил свой путь!
Он полагал, что «человек преуспел в создании разных технических средств, но почти ничего не достиг в познании самого себя и тем более Вселенной. Призыв древних «познать самого себя» так и остался тайной».
Он пытался донести до нас ускользающее понимание того, как научиться чувствовать самого себя, соблюдая при этом законы Природы? Пытался добраться до той самой истины, когда мы осознаем, что есть ещё что-то «разумное, доброе, вечное», снимем с себя забетонированный покров сомнения и неверия, открывающий забытые знания о нас самих.
Он хотел найти ответы на вечные вопросы: кто ты? Зачем ты здесь? Что такое жизнь? Что такое любовь? Что такое разум? Он предлагал «прислушаться к той внутренней информации, которая проходит через тебя». Убеждал: «Старайтесь каждый день хоть на один шаг продвинуться вперёд к горизонту в поисках самого себя».
Операторское мастерство – это светописное искусство, – был уверен Мастер: «В одной книжке написано: «Бог есть Свет, и нет в нём никакой тьмы». Стало бать операторское дело богоугодное. Да будет Свет! Главный вывод: если люди теряют визуальную культуру при восприятии действительности, они теряют свою индивидуальность, теряют способность к самопознанию...»
И ещё Юрий Яковлевич Светлаков призывал: «Проживайте каждый день в радости и творчестве и не задавайте себе ненужных вопросов. Смысл жизни – в жизни! Волшебники Света, идите и снимайте своё кино. Зажигайте свои звёзды на операторском небосклоне. Наблюдайте за деяниями Мастеров. Смело открывайте дверь в неизведанное. Пусть дух открытий не покинет вас. Искренне стройте свой мир по совести. Старайтесь не походить на других!»
Сергей Черемнов
Фото с сайта Ю.Я. Светлакова
Организатор сайта
Сергей Иванович Черемнов
Сайт для творческих людей
