Сергей Черемнов. Первый телевизор. (Отрывок из книги «Спасти шахтёров»)

Недели за две до Нового года у отца родилась идея – купить телевизор. Он вычитал в газете, что прокопчане тоже могут смотреть телепередачи из Кемерова. «Ещё весной 1958 года, – читал он вслух «Шахтёрскую правду», – мы сообщали, что в областном центре начали показывать регулярные телепрограммы. И те кемеровчане, у кого есть телевизор, могут теперь смотреть кино у себя дома, не отправляясь в кинотеатр».

Несколько дней подряд отец говорил только об этом везде, где только можно. У нас дома – с мамой: «Вот бы нам c с тобой, Валюха, телевизор!», – повторял он. Отец обсуждал это и с дядей Женей – в доме у деда Алёхи, и со мной – по дороге в детсад. У него даже пропал аппетит.

Я не мог понять: как можно дома смотреть настоящее кино? В детсаду Дарья Ивановна показывала нам через фильмоскоп плёнки с разными историями – они отражались на стене как обычные фотографии. Два раза нашу группу водили в кинотеатр, где на большом белом экране мы смотрели «Чапаева» и «Старика Хоттабыча». Там мы орали, поддерживая красных, и хохотали над старым Джином. С мамой я ходил в кино – на сказку про Золушку. Но чтобы настоящий кинотеатр был прямо у нас дома?! Это тоже походило на выдумку. 

Глядя на моё недоумение, отец горячился, объясняя про деревянный ящик, в который вставили стеклянный экран, и через него идёт и кино, и разные разности. Я не мог ему не верить, однако вообразить это волшебство не получалось. Расспросил о телевизоре ребят в детсаду. В ответ все, даже Димка, пожимали плечами. А Мишка ещё и посмеялся: «Да ну, нафиг! Врёшь, поди?!» Одна Наташа поддержала меня: у их соседей по этажу недавно появился такой ящик. И она один раз посмотрела в него. Только ничего не увидела – на экране мелькали полосы и доносилось шипение.   

В пятницу отец встретил меня после работы как обычно, но был очень возбуждён. По дороге домой он рассказывал, как сегодня на заводе услышал от мужиков, что кто-то из знакомых купил себе «телек» – недёшево, конечно, – в каком-то соседнем городе, где их выпускали. Установил на крыше антенну и теперь наслаждается «голубым экраном». Дома он пересказал всю историю маме:

– Я сначала не поверил! А тот мне отвечает: «Вот те крест, каждый вечер смотрит!» Креститься, правда, не умеет... Как тут не поверишь?! И нам срочно ехать надо... – предложил отец.

– Да ну тебя! – отмахивалась мама от его идеи. – Дорого, во-первых! Нам ещё надо столько всего в дом...

Но отец, если захотел, мог уговорить любого. А уж маму... 

– Пойми, Валя, за телевизором будущее! Там для детей много чего показывают! Они же растут, им развиваться надо! – привёл он, пожалуй, самый главный аргумент.

Именно это на маму и подействовало. Правда, она ещё немного посопротивлялась:

– Как мы туда поедем, я же работаю?

– Туда на поезде меньше суток, я узнал, – выкладывал отец свои последние козыри. – У тебя в этот раз выходной с моим совпадает. Я отгул на один день выпрошу, а ты – подменишься... Вот и съездим!

– Приедем, а там ничего нет...

– Все, кто туда съездил, привезли телевизоры, – не сдавался отец. – Говорят, там магазин при заводе. Работает без выходных. Конец года! Они гонят план! Новые телевизоры выбрасывают на прилавок каждый день. Говорю тебе, поехали, Валентина! – и вставил своё любимое. – Кала-бала!

Пока мама молча обдумывала предложение, меня охватило беспокойство от отцовских слов:

– Как это, выбрасывают? – переспросил я. – Ты же говорил, что экран стеклянный? Он же может разбиться!

– Ну, ты не понимаешь! – засмеялся отец. – Это просто так люди говорят. Выбрасывают, значит, выставляют на продажу в магазине... И ничего не разбивается. Ясно?

В общем, они оставили нас с Валеркой на попечение бабушки с дедушкой. А сами спозаранку помчались на железнодорожный вокзал. Два дня от них не было ни слуху, ни духу. Вообще-то я даже был этому рад. Валерка в эти дни ночевал у деда Алёхи, а мы с Сашкой спали у нас и до полуночи болтали с ним. Свет на нашей кухне горел всю ночь. Дед с вечера пару раз заходил к нам, заглядывал в топку печи, подбрасывал уголь и, уходя, каждый раз говорил одно и то же:

– Чтобы не баловать мне! А то кнутом всыплю, язви вас! – и грозил пальцем.

В понедельник в детсад меня не повели – некому было. К вечеру родители, наконец, вернулись. Они приволокли с собой большую картонную коробку, завязанную в старое покрывало. Тащили её по снегу – за концы завязок.

Отец поставил коробку на стол в большой комнате и, не торопясь, начал распаковывать. К нам пришёл дядя Женя, за ним – дед Алёха. Мы с Сашкой и Валерка тоже прыгали вокруг стола, под которым тихо полёживал Рекс. Дядя Женя помог отцу вытащить на свет телевизор. Тут я его и рассмотрел как следует. Почти квадратный ящик размером примерно по полметра с каждой стороны из красно-коричневого дерева. Впереди был серый овальный экран. Под ним – чёрные ручки управления... «Енисей», – прочитал я надпись, сделанную пластмассовыми буквами. Так вот ты какой, телевизор!

– Тяжёлый, – отметил дядя Женя.

– Да, – устало вздыхала мама. – Намучились мы с ним. Умаялись...

– Четверть центнера! – похвалился отец. – 192 рубля стоит!

– Ничего себе! – почесал затылок дед Алёха. – Шахтёры! – он многозначительно посмотрел на маму. – Могут себе позволить...

Мама промолчала, а отец начал рассказывать, как они ехали по просторам Красноярского края в плацкартном вагоне в город с названием Дивногорск.

– Кое-как взяли билеты, сели в поезд. Едем, смотрим в окно. А за окном, представляешь, Жень, – отец делал круглые глаза. – Один снег, да лес. Я столько снега в жизни не видел!

В Дивногорске они ночевали в комнате, которую сдала им незнакомая тётя. А рано утром рванули на завод, где возле заводского магазина уже очередь – люди с ночи стоят.

– Слава Богу, телеков всем хватило!

Потом отец и дядя Женя перерыли всю коробку – искали инструкцию.

– Я видел, как продавец её сюда сунул… Где же она? – чертыхался отец, в который раз осматривая картонные закоулки.

Наконец, у кого-то хватило ума заглянуть под телевизор, к его дну изолентой была прикреплена тонкая книжечка с голубой обложкой.

– Тьфу ты! – радостно сплюнул отец. – Хитро запрятали!

Он стал вслух с выражением читать инструкцию:

– Телевизионный приёмник чёрно-белого изображения «Енисей» предназначен для приёма телевизионных программ на любом из пяти телевизионных каналов, прослушивания ЧМ-станций... А также грамзаписи с помощью пьезоэлектрического или электромагнитного звукоснимателя от внешнего эпу... – отец споткнулся о незнакомые слова. – Жень, я тут не понимаю, может, ты?

– ЧМ-станции – это, как будто, с радио связано, – веско заключил дядя Женя. – Короткие волны, вроде бы... А про грамзаписи разбираться надо.

– Чёткость картинки в центре экрана 450 линий, – читал отец дальше. –   Диагональ составляет 36 сантиметров. На лицевую панель выведены ручки громкости, яркости, тембра, контрастности и выключателя сети, – он по очереди потрогал каждую ручку. – Сзади на шасси находятся регуляторы...

– Ну что, Ваня, – не вытерпел дед Алёха. – Ты кино обещал, включай!

Отец и дядя Женя рассмеялись.

– К нему ещё антенну надо, – сказал дядя Женя. – Её ставят где-нибудь повыше, на крыше, например. Вот тогда телевизор и кино покажет.

– А-а, – разочарованно протянул дед Алёха. – А я-то думал... – он махнул рукой. – Пойду домой. Правду бабка сказала: эти игрушки от нехристей, язви их! – и ушёл, хлопнув дверью.

Вскоре за ним отправились и дядя Женя с Сашкой. А я всё надеялся на чудо.

– Может, попробуем? – предложил я отцу. – Включим. Может, он покажет что-нибудь...

– Давай! Давай! – поддержал меня Валерка.

Судя по всему, родителям тоже не терпелось испытать телевизор. Отец включил его, повертел ручки настроек. Экран засветился, но чуда не случилось. Телевизор зашипел, по экрану быстро побежали чёрные полосы...

– Так-то он работает, – отец похлопал по телевизору ладонью. – Но, говорю же, надо антенну... – и он выключил его. – Если есть не хотите, то укладывайтесь спать...

Экран погас. Мне показалось, что вечер испорчен. Валерке тоже так показалось, и он заревел. Разрыдался брат не на шутку, оплакивая несбывшиеся ожидания. И наотрез отказывался ложиться в постель. Успокоил его Рекс: он запрыгнул на его кровать, улёгся на одеяло и негромко тявкнул, приглашая к себе Валерку. Брат, любивший хвостатого друга больше всех на свете, тут же успокоился и угнездился рядом с ним. Через несколько минут оба уснули. Я долго ворочался в своей постели. Всё раздумывал о том, что впереди у нашей семьи будет другая жизнь – телевизионная.

…До Нового года оставалось всего ничего, а наш телевизор безмолвствовал. Готовые антенны в магазинах нашего города не продавались.

– Ты бы с нашим Василием поговорил, – посоветовала отцу мама. – Он ведь журнал «Радио» выписывает.

Вечером отец привёл меня из детсада домой, ужинать не стал – сразу побежал на Буфер. Не к бабе Моте с дедом Конуром, а к их сыну и маминому брату – дяде Васе. Я хотел с ним, он отмахнулся: «Я быстро». Вернулся он, когда мы уже засобирались спать.

– Василий пообещал сделать нам антенну, – доложил он, растирая замёрзшее лицо. – Но до праздника уже не успеет... Дал слово, что в первых числах января... Ничего не поделаешь, Валюша, придётся подождать.

Настроение, конечно, упало. Хорошо, что всех насмешил Рекс. Пока мы разговаривали на кухне, он втихаря пробрался в спальню родителей, каким-то образом открыл дверцу шкафа с одеждой, и отыскал там сумку с мандаринами. Мама принесла их с шахты и спрятала подальше, ведь мы с Валеркой могли съесть их до праздника, и тогда бы не получилось устроить нам сюрприз.

Рекс взял в зубы один мандарин, принёс и положил его посреди кухни. Сам уселся рядом с довольным видом, виляя хвостом, видимо, ожидая похвалу за свои сыщицкие способности.

– Смотрите, Рекс нашёл мандарин! – закричал я. – Здорово! Я знал, что мы купим их к празднику!

– Ты где его взял? – спохватилась мама, сердито глядя на собаку.

Рекс, конечно, промолчал, но так радостно улыбался во весь собачий рот и так энергично подметал хвостом пол, что все расхохотались.

– В этом доме ничего нельзя утаить! – глубокомысленно произнесла мама.

Она очистила мандарин, разломила пополам и дала мне и Валерке. Я отломил по дольке маме и отцу, остальное медленно съел. Вкуснятина!

– Ладно, отец, раз уж один секрет раскрыли, давай и второй раскроем. Заноси ёлку, пусть она отогреется. А завтра наряжать её будем, сказала мама.

Отец вышел в сени и вернулся с настоящей ёлкой. От неё пахнуло хвоей и зимним лесом. Ёлку поставили в угол отогреваться. Нам с Валеркой совсем расхотелось спать, но родители погнали нас в кровати.

…В первых числах января в детском саду ничего особенного не происходило – тянулись серые зимние дни. Даже в дневные часы в нашей группе включали люстру на потолке, чтобы было повеселее. Дарья Ивановна ни разу не напомнила мне о предновогоднем происшествии, и я решил молчать про тайну Деда Мороза и Снегурочки.

Зато дома мы с Валеркой с нетерпением ждали первого после праздника выходного. Ведь к нам обещал прийти дядя Вася с антенной для нашего телевизора, который пока безмолвно стоял на новой тумбочке в углу комнаты. Мама накрыла его белой салфеткой, сверху поставила хрустальную вазочку для конфет. Но от этого телевизор не выигрывал в наших с братом глазах, потому что купили его не для украшения.

Хорошо, что время не стоит на месте – воскресенье, в конце концов, наступило. Мама была на работе, а мы сидели дома и поджидали дядю Васю. Он пришёл довольно рано, высокий, серьёзный, и принёс с собой деревянный брусок, из которого торчали металлические трубки, небольшая пластина и проводок. В сумке у него находился моток чёрного кабеля.

– Вот, – выложил дядя Вася антенну на кухонный стол. – У тебя, Иван, паяльник есть?

– Нет, Вася, у меня паяльника, – развёл руками отец. – Я же больше по деревяшкам...   

Услышав это, я испугался: опять ничего не получится. Но дядя Вася рассмеялся:

– Да знаю, не бойся. С собой принёс... – и вынул из-за пазухи паяльник и плоскую жестяную баночку, с канифолью и оловом, пояснил он.

Он включил паяльник, и пока тот разогревался, принялся рассуждать о том, как оживить наш телевизор. Мы с братом ходили по дому на цыпочках, чтобы не отвлекать дядю Васю от великого волшебства.

К дяде Васе в нашей семье относятся с особым почтением. Его и на обогатительной фабрике, где он работает электрослесарем, ценят и уважают за трудолюбие, за умение решить любую проблему, если вдруг чего там сломается. Про него так и говорят: «Головастый мужик».

Когда жители нашего города начали покупать первые телевизоры: телеки нет-нет да ломались. А сказать, что мастерских по ремонту в городе было немного, значит, ничего не сказать. И тогда, восхищался отец, дядя Вася освоил это дело. К телевизорам прилагался техпаспорт и схема. Он несколько вечеров посидел над этими бумагами, вник в чертежи, в расположение и названия ламп. Помогал ему и журнал «Радио», который он выписывает. Весть о мастере быстро разнеслась по городу. Время от времени к нему даже возникает очередь из любителей телевидения. Так что у дяди Васиного дома телеантенна уже имелась, хотя своего телевизора ещё не было. Он в чужие экраны смотрит, пока ремонтирует...

– Сейчас мы конец кабеля зачистим, оплетку скрутим в косичку и залудим... – дядя Вася тыкал паяльником в свою баночку и прикладывал его к проводку. – А с этой стороны будет штекер. Воткнём его в это «гнездо», – показывал он отцу. 

Над столом повис сизый дымок с таким острым запахом, что Рекс не удержался, чихнул раз-другой и спрятался под кроватью в нашей комнате. Дядя Вася с отцом размотали кабель, припаянный одним концом к антенне, и полезли с ней на наш дом, оставляя глубокие следы в сугробе на скате крыши. Начали прилаживать антенну к коньку. Я тоже выскочил на улицу, хотел забраться c ними наверх, но отец запретил, сказав, что холодно, и вообще, нечего таскать в дом снег. Поэтому мы с братом сидели на кухне и слушали, как над головой скрипит снежок под ногами у мужиков, как стучит по крыше молоток. 

Отец вскоре вернулся домой, втягивая за собой нитку кабеля со штекером на конце. Воткнул его в отверстие на задней стенке телевизора и включил «ящик». Мы с Валеркой во все глаза смотрели на экран, ожидая чуда. Экран засветился, как и в первый раз, по нему пошли полосы, раздалось громкое шипение. Отец покрутил ручки, но в работе телевизора ничего не изменилось.

– Ай-я-я-яй! – завёлся Валерка, готовый зареветь.

– Да погоди, не ной! – шикнул на него отец.

Он вышел на крыльцо – я за ним – и помахал сидевшему на коньке дяде Васе:

– Ничего... Полосы идут и шипит...

– Я буду поворачивать антенну, а ты смотри, – распорядился дядя Вася. – Как поймает сигнал, скажешь.

– Стой здесь, – приказал мне отец. – Я буду говорить тебе, а ты – дяде Васе.

Антенну поворачивали и так, и сяк – ничего не помогало. Лишь один раз телевизор вместо шипения пронзительно загудел.

– Уже хорошо, – отметил дядя Вася, спустившись с крыши. – Значит, направление мы вычислили. Только с такой низкой антенной, Иван, твой телевизор ни шута не потянет. 

– Как так?! – отец с досады похлопал себя по бокам. – Что же делать, Вася? Научи... Другие же смотрят!

– Ваш дом в низине стоит, считай, в яме, – объяснил дядя Вася. – Поэтому антенна сигнал не ловит. Надо бы её поднять, как можно выше: на столб или на трубу. Не на печную, конечно, на железную трубу. А где её взять?

– Есть труба! – вскочил отец. – Мы в том году водопровод меняли. Дед не стал выбрасывать старые трубы. Как знал, оставил. Возле стайки они лежат. Я сейчас...    

Он накинул полушубок, вышел и долго не возвращался. Когда дядя Вася не выдержал и решил посмотреть, не случилось ли чего, отец сам заглянул в дом и, отдуваясь, доложил:

– Их снегом замело капитально. Я начал откапывать. Ты уж, Вася, не уходи. Мы без тебя с этой бедой не справимся...

– Куда я уйду, – заверил дядя Вася. – Да и Валентина обидится. Давай копать вместе, быстрее будет...

Через час они выдернули из снежного плена две длинные ржавые трубы. Одна из них оказалась потолще, другая – поуже. Они вставили одну трубу в другую, скрепили их между собой, на верхушку приладили антенну. Потом долго возились, пытаясь поднять и поставить трубу стоймя. Долговязая труба норовила вывернуться из рук, упасть и разбить антенну. Как только им удалось приставить её к стене дома, отец мигом прибил её скобами к брёвнам сруба. Теперь высота антенны стала раза в два выше крыши. Мужики решили сделать отверстие в оконной раме, чтобы через него ввести антенный кабель прямо в дом.    

– Коловорот-то уж я найду, – суетился отец. – Это мой инструмент... Столярный...

Надвигались сумерки. Вернулась с работы мама и готовила ужин. Мужики закончили с установкой антенны, когда на улице стало совсем темно. Маленькая стрелка будильника приближалось к цифре шесть.

–  Давай, Ваня, пробуй, – сказал дядя Вася, усевшись возле телевизора на стул.

Отец осторожно подошёл к телеку и плавно нажал кнопку. «Не подведи, родной», – прошептал он.

Телевизор загудел, экран плавно засветился, на нём появилась какая-то непонятная таблица из кругов и кружочков, квадратов, линеек и цифр. Дядя Вася, не вставая с места, покрутил ручки телевизора – изображение стало чётким.

– Хорошо показывает! – почти закричал отец. – Ты, Вася, настоящий мастер! Спасибо! – он схватил дяди Васину ладонь и начал трясти её.

– Иван, отпусти! Пальцы сломаешь!

Дядя Вася кое-как высвободил руку и потёр её о свой живот. Но по всему было видно, что и он доволен результатом. Однако мы-то с Валеркой ждали другого. Из кухни пришла мама. Все неотрывно смотрели на экран. Телек всё гудел низким голосом и показывал таблицу. Дядя Вася убавил звук и с видом знатока пояснил:

– Это они сетку дают, чтобы люди приёмники настроили.

– А что-нибудь ещё показывать будут? – не выдержал я.

– Да? – присоединился ко мне Валерка. – Давай!

– Будут, – успокоил дядя Вася. – Сегодня воскресенье. Передача начнётся ровно в шесть. Потерпите...

Все расселись возле телевизора. Эти последние несколько минут, казалось, никогда не закончатся. Я неотрывно смотрел на будильник, который как будто заснул. И вдруг телевизор замолчал! Дядя Вася прибавил звук. На экране тут же появилась картинка с буквами. «Кемеровская студия телевидения», – прочитал я вслух. Следом возникла красивая тётя и сказала: «Добрый вечер, уважаемые товарищи! Кемеровская студия телевидения начинает воскресный вечер. Послушайте, пожалуйста, программу передач на сегодня...»

– Симпатичная... – отметил отец и посмотрел на маму.

– Это диктор. Её Татьяной зовут, – добавил дядя Вася и тоже посмотрел на маму.

– Платье модное... – сказала мама, внимательно глядя в телевизор.

А мы с Валеркой, не отрываясь, смотрели и слушали, как тётя Таня зачитывала программу. Но волновались так, что не могли понять, что же сейчас будут показывать?

– В будни они сначала «последние известия» дают, – объяснил дядя Вася. – А в воскресенье сразу с детских программ начинают...

– Ура! – крикнул я. – Детские!

– Ура-а! – подхватил Валерка.

А отец подошёл к стене, за которой размещалось жильё деда Алёхи, и постучал по ней кулаком.

– Тише, – попросила всех мама. – А то всё пропустите!

– …А сейчас, в дни школьных каникул, мы приглашаем к экранам наших маленьких зрителей. В эфире «Телевизионный клуб весёлых человечков», – объявила тётя Таня.

И в телевизоре показался настоящий Буратино, запрыгали усатые коты. Валерка от восторга захлопал в ладоши. Показывали сценки из кукольных спектаклей. К нам в детский сад однажды приезжал кукольный театр. Поэтому я знал, что это такое – заглянул в тот день за сцену и увидел, как взрослые двигают куклами и говорят за них детскими голосами. Но видеть это по телевизору интересно вдвойне! Валерка повторял за куклами слова, восхищался и бормотал что-то своё. Взрослые веселились, глядя за малыша...      

Вскоре зрителей в нашем доме прибавилось. На отцов стук заглянул дед Алёха, выпучил на экран свои заросшие кустистыми бровями глаза, почесал за ухом, произнёс: «Вот же кумаха их!» – и быстро ретировался.

Минут через пять дед явился снова. За ним шли Сашка, тётя Тая и дядя Женя. Они принесли с собой по табуретке и тихонько расселись по углам. Тем временем начался мультипликационный фильм «Веснянка». И мы смотрели, как замечательная девочка в лесу отогрела зверюшек, разморозила ветки, распустила цветы. Как налетела злая Вьюга и засыпала всё сугробами. Но на помощь Веснянке пришли звери. Белочка вызвала Солнце, и оно превратило Вьюгу в дождь...

Потом другая тётя, которую дядя Вася представил Галиной, читала новости за прошедшую после праздника неделю, и на экране мелькали разные картинки. Затем по многочисленным просьбам зрителей включили киноочерк «Песня о Междуреченске». Валерка закапризничал, требуя, чтобы показали ещё что-нибудь детское. Но быстро успокоился и смотрел, как молодой дядя работает на подъёмном кране, ездит на грузовом автомобиле, учится в вечерней школе и играет на баяне. Однажды он написал песню о молодом городе...  

Нас от телевизора было не оторвать. Первой опомнилась мама:

– Мы же ещё не ели! Давайте, я стол прямо здесь накрою. Вася голодный, да и все мы... Иван, помоги.

Отец нехотя поднялся вслед за мамой. Но дядя Вася категорично заявил:

– Я есть не буду, домой побегу. А то Фая волнуется... – и стал проворно собираться.

– Ты чего, Вась? – развернулся к нему отец. – Обижаешь! Сейчас по рюмочке выпьем, закусим. Такое дело провернули, а он уходить! Кала-бала?

– Нет, Иван, – упёрся дядя Вася. – Нет! Меня дома потеряли... – и, несмотря на все уговоры, ушёл.

Тётя Тая и дядя Женя тоже решительно отказались от ужина.

– Мы поужинали. Если ещё раз поедим, спать плохо будем... – шутливо заявила тётя Тая.

Дядю Женю и деда Алёху отец всё же уговорил выпить.

– Ну, чтобы долго телевизор работал и не ломался, – поднял он рюмку.

Мужчины выпили. Дед с дядей Женей закусили солёным огурцом. Наша семья тем временем поглощала суп, котлеты с картошкой. Сашка тоже захотел котлету и вопросительно посмотрел на тётю Таю. «Если хочешь – давай за компанию», – разрешила она ему, не отрываясь от экрана. Я вообще не представляю, как можно отказаться от вкусных маминых котлет?! Поэтому, не отводя глаз от телека, Сашка умял две штуки. К этому времени началось настоящее кино «Вечера на хуторе близ Диканьки».

– Во как! Новый фильм! – обрадовалась тётя Тая. – Мы с Женей его в прошлом году в кинотеатре смотрели! По Гоголю. Смешной...

– По какому Гоголю? – не понял я.

– Писатель такой, – уточнила она. – Николай Васильевич Гоголь. Интересно писал. Сейчас сами увидите...

Телевизор разворачивал перед нами сказочную историю на украинском хуторе. Мы смеялись над проказами толстой бабы Солохи, болели за кузнеца Вакулу, хохотали, пока казак Пацюк без ложки ел галушки. Особенно потешался Валерка. Переживали за Вакулу, когда он, оседлав чёрта, поехал в Санкт-Петербург, чтобы добыть своей Оксане туфельки от самой царицы...

А дядя Женя несколько раз повторил тёте Тае: «Как квартиру получим, купим себе телевизор». И она кивала, соглашаясь. Один дед Алёха вёл себя сдержанно и только всё хмыкал.

Фильм закончился в одиннадцатом часу, экран погас. И отец выключил телевизор. Все замолчали. Стало слышно, как под столом заворочался Рекс. И тут Валерка громко произнёс:

– Ещё хочу тивизог!

– Сегодня уже поздно. Завтра будем смотреть, – начал объяснять отец.

– Нет! – топнул ногой брат. – Сейчас хочу!

Взрослые наперебой стали растолковывать ему, почему это невозможно. Лучше бы они этого не делали. Валерка разревелся так, что дед Алёха сразу убежал к себе, остальные его домочадцы тоже ушли, так и не успокоив брата.

Рыдал он долго и искренне, наивно считая, что надо лишь нажать кнопки на телевизоре, и передача начнётся сама собой. Напрасно отец включал телек, крутил ручки, доказывая, что это не так. Валерке казалось, его обманывают. Кое-как его уложили спать, клятвенно пообещав, что завтра будут и новые мультики, и кино...

Новость о телевизоре немного оживила нашу детсадовскую жизнь. Я едва не сорвал завтрак, рассказывая про чудесный деревянный ящик и подробно пересказывая вчерашние передачи. Большинство ребят и девчонок слушали, отложив ложки. Наташа с интересом поглядывала в мою сторону и, кажется, кивала, будто подтверждая мои слова. Если бы Дарья Ивановна не велела мне замолчать, кашу сегодня точно не съели бы… 

***

Полностью читать книгу можно здесь:

https://слово-сочетание.рф/uploads/books/cheremnov-spasti-shakhterov.pdf;

или здесь:

http://f.kemrsl.ru:8081/iap/DFDL/licenzion/2023/Cheremnov_S.%20I._Spasti%20schachtera.pdf